Крафтеры вели замкнутый образ жизни. Меньше всего им нужны были проблемы с соседями на почве колдовства или алхимии. И особенно не хотелось связываться с Эдвином Лэпторном. Сомнительная репутация сопутствовала этому ювелиру, как вонь скунсу.

Но в доме Лэпторна плакал ребенок.

Самона снова постучалась, на этот раз громче.

— Эй? Есть кто-нибудь дома?

Самона почти ничего не знала о Лэпторне, но в том 1685 году в Рок-Харборе о нем ходило много слухов. По слухам, в Англии у него были проблемы. Какого рода проблемы, никто не знал, но поговаривали, что дело было предосудительное и даже попахивало потусторонними силами. Он успел сбежать из-под носа у королевских констеблей — сел на борт барка «Дора» и отбыл из Плимута в Бостон. Лэпторн тихо жил на окраине Рок-Харбора, но отчего-то он не пришелся горожанам по душе. Может, им просто не нравилось его вытянутое лицо с ввалившимися щеками, черные сросшиеся брови и бескровные губы, которые он кривил в неискренней улыбке.

У Самоны не было желания связываться с этим человеком, но в его доме плакал ребенок, и она встревожилась, не случилось ли с малышом чего плохого.

Она должна войти и выяснить!

Самона расправила плечи. Высокая красивая молодая женщина с длинными черными волосами и темными глазами. Лицо надменное и притягательное, а фигура так хороша, что самое скромное платье не может скрыть все ее достоинства. Самона толкнула дверь, и та оказалась не заперта.

Она вошла в старый дом с высокими потолками.

Вышла Самона спустя десять минут. Она была потрясена до глубины души. Немедленно вернувшись домой и убедившись, что ее малышка Эми, которой тогда было год и два месяца, спокойно спит в своей кроватке, Самона прошла в гостиную и рассказала Эмеру о том, что ей довелось пережить. Муж, хоть и не был настроен, слушал историю о человеческой жестокости и все больше мрачнел.

— Я поговорю с этим господином, — в итоге сказал он.

После чего Эмер надел плащ и шляпу и вышел из дома на поиски Эдвина Лэпторна.

Лэпторна Эмер обнаружил в момент, когда ювелир выходил из таверны Джосайи на Стейт-стрит. Раньше они только раскланивались, но никогда не разговаривали.

— Сэр, — обратился к Лэпторну Эмер, — случилось так, что некоторое время назад моя жена проходила мимо вашего дома. Она услышала плач ребенка и взяла на себя смелость войти…

— В мой дом, сэр? Она просто взяла и вошла в мой дом?

— Именно так, сэр.

— Она и впрямь взяла на себя слишком большую смелость, — проворчал Лэпторн.

Ювелир был очень высок, имел волосы черные, густые и жесткие, как проволока. Ходил он в треуголке. Лицо у него было обветренное, плохо выбритое и с красными пятнами на скулах — он злоупотреблял спиртным. Тонкая верхняя губа была вздернута шрамом, который тянулся вертикально по щеке, и из-за этого казалось, что Лэпторн постоянно ухмыляется.

— Ваша жена не имела права входить в мой дом, сэр.

— Возможно, сэр. Но она обнаружила, что ребенок, который живет с вами, оказался в плохой ситуации.

— Дуглас в плохой ситуации? Этот ребенок вполне способен о себе позаботиться.

— Когда Самона нашла его, он висел вниз головой, зацепившись ногой за верхнюю ступеньку лестницы, что ведет в погреб, и кричал как резаный.

— А я-то думал, что он и дверь открыть не сумеет! Толковый мальчишка, хоть и идиот! Вряд ли он пострадал. Этот малый сделан из каучука.

— Он из плоти и крови, сэр, — сухо заметил Эмер. — Как и все мы. Ваш ребенок заслуживает того, чтобы о нем лучше заботились.

— Видите ли, этот идиот не мой ребенок, — сказал Лэпторн. — Он достался мне от бывшей экономки. Та внезапно померла от лихорадки, а я по доброте душевной согласился за ним присматривать. Он питается лучше, чем многие в этом городе. Но даже если бы я морил его голодом, сэр, или сек, это бы вас не касалось. То, что происходит в доме, — дело хозяина. Ваша жена не имела права.

— Безопасность ребенка была под угрозой, — упорствовал Эмер.

— Даже если и так, это не ваша забота. Если вы только сами не решили, что это так.

Эмера очень удивила жестокость собеседника и его неожиданно агрессивная реакция. Лэпторн сжал кулаки, шрам на щеке налился кровью. Ситуация грозила выйти из-под контроля. Было ясно, что Лэпторн не подарок и напрашивается на неприятности. Стоило ли ради маленького идиота, который ничего не понимает, продолжать разговор, который мог очень плохо закончиться?

— Это мое последнее слово, — сказал Лэпторн. — И передайте вашей жене, чтобы держалась подальше от моего дома. Если она снова войдет без приглашения, может случиться, что подвешенным за ногу окажется уже не Дуглас.