– Борис?…

– Значит, все же без отчеств, – улыбнулся Жебровицкий, галантно подавая руку. – Первый танец за мной, вы не против?

Слушать музыку по-настоящему можно, только находясь в самой середине оркестра или… в плену танца. Жебровицкий неожиданно оказался кавалером-мечтой: вел в танце твердо, но чувствовал каждую ноту, казалось, они танцевали вместе не в первый, а в сотый раз.

– Вы так танцуете, что меня могут после бала убить…

– Наталья, кто посмеет даже помыслить такое?

– Кто-нибудь из тех сотен дам, кто рассчитывал на этот танец с вами.

Шопен сменился Моцартом, но дама не сменила кавалера.

– Как вам Москва?

– С каждым танцем все лучше и лучше.

Вокруг что-то случалось – плыли подносы с шампанским и крохотными канапе, кто-то смеялся, кого-то вели на балкон, сверкали вспышки фотокорреспондентов.

Наталья не замечала ничего. Поток танца поднимал ее все выше и выше… Но тут скрипки оборвали вальс… Ей показалось, будто кто-то вынул из нее батарейку.

– Вы не устали?

Наташа прислушалась к себе. Она устала, но была готова танцевать и танцевать, будто это был первый бал в ее жизни…

– Вы, как Золушка на королевском балу, боитесь, что карета превратится в тыкву?

– Боюсь, – призналась Наталья, – все хорошее заканчивается. А вы причислили себя к принцам?

– Иногда меня причисляют к железным тараканам.

Борис и Наталья вышли на террасу. Прямо под ними скучала небольшая армия охранников и водителей. Продав стадо припаркованных здесь «майбахов», «мазератти», скромных «кайенов» и нескромных «феррари», можно было бы спасти от голода парочку африканских стран.

– Железный таракан?

– В моем бизнесе очень важно уметь проникнуть в любую щель, а если нужно – выжить после любого удара…

– Вы шпион?

– Что вы, я – Ричард Гир! – Борис улыбнулся. – Не пугайтесь, я не сошел с ума… Помните фильм «Красотка»? Гир там играл специалиста по слияниям и поглощениям или, проще, рейдера, а Джулия Робертс – девушку легчайшего поведения. Правда, к концу фильма она «тяжелеет», а Гир перестает быть рейдером.

– Вы Гир из начала фильма, – предположила Наталья.

– Да, и поверьте: конец фильма высосан из пальца.

Еще неделю назад для Натальи профессия рейдер помещалась в одном ряду со всевозможными финансовыми аналитиками, брокерами, маклерами и сотрудниками бэк-офисов. Звучит красиво и, судя по внешнему виду представителя профессии, позволяет давиться по утрам бутербродами с черной икрой, дальше – неинтересно.

Своих повадок хищника Жебровицкий не скрывал. Наташа внимательно посмотрела на него, пытаясь представить, как этот обаятельный танцор превращается даже не в тигра, рвущего на куски чей-то бизнес, а в железного таракана…

– Наталья Николаевна?

Голос сотрудника местного секьюрити прервал ее мрачные фантазии.

– Там просят на входе, из милиции. – Последние два слова молодой человек почти прошептал. – Спуститесь?

«Милиция на балу Золушки, какая нелепость…» – почему-то подумалось Наталье.

– Я с вами? – Жебровицкий подал Наталье руку…

При виде «сотрудника милиции» Наташа облегченно вздохнула. У входа ее ждал товарищ Воронцов. Он же начальник отдела. Он же Володя.

Сегодня Наталье предстояло уже наяву увидеть еще одно превращение: так добродушный пес превращается в злобного волкодава, стоит ему только почуять запах исконного врага.

Черты лица Владимира в секунду затвердели.

– Господин Жебровицкий? Рад встрече. Как бизнес?

Жебровицкий в ответ улыбнулся, и в этой улыбке было столько тепла, будто он появился сегодня на балу только для того, чтобы встретить Воронцова – как минимум давно потерянного любимого брата.

Почему-то «брата» встреча не радовала.

– Наталья, прошу прощения, но я хотел бы предложить вам сейчас поехать со мной…

– Куда?

– Вероятно, молодому человеку скучно рассекать ночью одному в желто-синей телеге с моторчиком, – не дал ответить Жебровицкий. – А что, у ментов нет своего бала, где они могли бы знакомиться с девушками-ментихами и ездить с ними? Мне кажется, господин Воронцов хочет извиниться и уехать…

Наталья испуганно смотрела на мужчин. Почему-то танцевать ей больше не хотелось.

– Володя, что случилось?