Шрифт:
В оцепенении от неожиданности я был не в силах шелохнуться.
Тварь пребывала в неподвижности ещё пару секунд, затем резко метнувшись с места, бросилась на решётку, целясь, видимо, в слепящую лампу.
Я отпрянул от испуга, а крокодил плюхнулся в воду.
В голове стоял лязг его челюстей.
Меня обдало брызгами.
Несколько капель, видимо, попало на стекло «летучей мыши». Оно тут же лопнуло и рассыпалось. Лампа зачадила и через мгновенье потухла.
Всё погрузилось во мрак, в котором снизу раздавались плески воды.
Я тут же захлопнул дверцу, лязгнувшую металлом, закрыл её на засов и, рухнув на землю, долго сидел так, приходя в себя.
Глава 11
Из дома я выбрался, когда на востоке уже начала заниматься малиновой полоской у горизонта заря, постепенно разрастаясь на всё небо.
Едва я вышел, как дверь тут же наглухо захлопнулась за мной, и в стене снова не осталось даже щели, напоминающей о её существовании.
Пробираться по мало знакомым коридорам в полной темноте, а потом впотьмах искать в комнате стол с оставленными рукописями и дальше тыкаться в темноте в надежде найти выход – кто бы спорил, что это приключение, которого никому не пожелаешь.
После такого даже просто стоять на улице, видеть занимающуюся зарю, дышать прохладным утренним воздухом казалось невообразимым счастьем.
Скоро я вернусь в училище. Пусть это и сулит мне большие неприятности, но это привычно, это неопасно, это почти родное.
Вдруг позади меня раздался негромкий лязг. Видимо, сработали какие-то хитроумные запоры, реагирующие на солнечный свет, и входная дверь была теперь надёжно заблокирована.
Стрелки на моих часах двигались к семи. Я заспешил в училище.
Вернувшись безо всяких особых приключений, я сунул папки в свою прикроватную тумбочку, быстро снял парадно-выходную форму, которая изрядно пострадала от моих приключений и переоделся в повседневное обмундирование, успев встать в строй без опоздания.
На занятиях ко мне подошёл Охромов.
– Ты где пропадал сегодня ночью? – спросил он.
– Да, так, в увольнение ходил, – ответил я уклончиво. Делиться на этот раз своими переживаниями мне почему-то не хотелось.
– А я тебя искал. Гляжу – тебя вечером нет, а потом и на отбое. Ну, думаю, артист, видать у Швабры до утра отпросился! Как это тебе удалось?!..
– Да, так и удалось….
– Ну, молодец! А я … вот что хотел. Люди дело предлагают…
– Ты опять за своё?! – возмутился я, но как-то примирительно, потому что понимал, что дело-то пахнет керосином: расплаты не избежать.
– Да ты пойми, дело – пара пустяков. Ну, плёвое совсем. А заплатят бешенные деньги: кусков по десять.
– Да, деньги и вправду сумасшедшие, – согласился я. – Но мне что-то не верится, что на простецком деле можно столько заработать.
– Да я тебе говорю…
– Что-то не нравится мне это дело. … А что, им нельзя было кого-нибудь другого на это дело поискать, кроме как без пяти минут офицеров?..
– Подумаешь, офицер нашёлся! – обиделся Охромов. – Я откуда знаю?!.. Может, в этом деле какой-нибудь секрет есть особый, который другим доверить нельзя.
– А нам можно?!.. Да я сейчас пойду и расскажу всем! Что скажешь?
– Ну, и иди, дурак! Кто тебе поверит? Я потом тебе ещё и морду наквашу, уж будь уверен… Эх, ты! Я тебе как другу, как товарищу. А ты?!.. Ты мне в последнее время, вообще, перестал нравиться. Я тебя не понимаю, ты это чувствуешь?! Я тебя не могу понять! Что тебе нужно?!.. А мне всегда казалось, что мы с тобой душа в душу живём!
– Хорошо тебе казалось, – его придирки вывели меня из себя. – Мне тоже кое-что казалось, да оказалось….
– Что? А?!
– Да то, что в картишки ты играешь, долгов у тебя пятнадцать тысяч. И я – не в курсе! Приятелей каких-то странных завёл….
– Дурак – ты! – перебил меня Охромов. – Подумай, лучше, как тебе свой долг отдавать!
– Не твоё дело. Сам как-нибудь выкручусь.
– Ну-ну, смотри, знаем мы таких шустрых, – Охромов развернулся и пошёл прочь….
После занятий, вечером, когда ничто уже не предвещало беды, меня вызвал к себе комбат.
– Яковлев! – сказал он, когда я вошёл в канцелярию и произнёс оставшееся без ответа «Разрешите, товарищ старший лейтенант?!». – Ты почему до утра ходил в увольнение?
– Как почему, товарищ старший лейтенант? Меня же отпустили.
– Кто тебя отпустил?
– Дежурный по училищу.
– А при чём здесь дежурный по училищу?!.. Кто имеет право отпускать тебя в увольнение?
– Вы…. Так вы же сами меня вчера отпустили, – напомнил я «Васе», понимая, что кораблик мой бумажный приплыл.