«Конечно, оттолкнула бы», – но у Лидии было слабое чувство, что сейчас ей лучше быть маленькой копией себя внутри бутылки, иначе она не была бы способна оставаться рядом с Эдгаром, после того как раскрыла его ложь и узнала, что он использовал её в качестве приманки.

Было невозможно прикоснуться к тому горю и отчаянию, что он нёс в себе.

Лидии казалось, что Эдгар, возможно, пустил слезу, пока держал стеклянную бутылку.

Она считала его высокомерным и чересчур самонадеянным типом, который скорее умрёт, чем покажет свои слабости. Даже если он выглядел расстроенным или грустным, он был человеком, способным рассчитать и это, и раз за разом дурачил Лидию.

Даже сейчас она не знала, что на самом деле у него на уме. И всё же, она чувствовала что-то вроде удовлетворённости, что смогла поговорить с Эдгаром о его товарищах и о его собственных чувствах.

Может быть, то, что сказал ей Рэйвен, прочно отпечаталось в её памяти.

Эдгар был человеком, который не полагался на кого-либо и встречал все трудности и опасности в одиночку. Из-за того, что Лидия не была связана с его прошлым, она, смогла прикоснуться к той боли и печалям Эдгара, которые он запер в себе ради мести, но должно быть, Рэйвен, на самом деле хотел сказать: «Пожалуйста, не ненавидьте свои слабые стороны».

Она, должно быть, на самом деле была слишком мягкосердечной, потому что не смогла обозлиться на него, хоть и оказалась в такой опасной ситуации, от части, по его вине.

Эдгар нуждался в ней, даже если она как фейри-доктор совершила дурацкую ошибку, оказавшись закупоренной в бутылке боуги-зверем, и, если бы он как-нибудь спас её, она была бы искренне счастлива.

Через стекло, Лидия прижалась щекой к его рубашке. В своём настоящем теле она бы никогда не осмелилась сделать такое. Удивительно. Её казалось, что она может чувствовать его тепло, вливающееся в неё через стекло бутылки.

А она не знала, что можно заснуть, пребывая в форме души.

Когда Лидия проснулась, она всё ещё была внутри бутылки, а утренний свет заливал комнату.

По какой-то странной причине бутылка с Лидией была обложена подушками и завёрнута в плед. Он должен был знать, что это бесполезно, и всё же побеспокоился и совершил такой бессмысленный поступок.

Лидии это казалось абсурдным, но всё же слабое тепло окутывало её, когда она лежала на дне бутылки и только-только проснулась, но уже тогда она почувствовала, что что-то было не так.

Её тело было тяжёлым, как камень, и не двигалось.

Конечно, это было не её настоящее тело, но казалось, что оно сделалось свинцовым, и она едва могла поднять верхнюю часть туловища. Лидия прислонилась к стеклянной стене, борясь с болью и головокружением.

Страх полного исчезновения заполнил её. Для человека оставаться в форме души было очень опасно, и она чувствовала, как с ней происходит что-то непонятное.

Она оглядела комнату, ища кого-нибудь, но в поле зрения Лидии не было никого.

– Эдгар… Ты где?

– Эй, теперь-то, что стряслось? Ты стала полагаться на него.

Нико, стоя перед девушкой, поглядывал на неё сверху вниз.

– Нико.

Прошлой ночью Нико вернулся в её дом, чтобы прикрыть Лидию, объяснив её отцу, что её заставили пойти на посиделки к знакомой и выпить, после чего ей пришлось принять приглашение остаться на ночь в её доме. Она не хотела заставлять отца волноваться, и не могла показаться ему в таком виде.

– Даже если это наш великолепный граф, он никак не мог дурачиться с тобой, когда ты осталась без тела.

– Прекрати нести чушь… Я просто чувствую небольшую слабость и не знаю, что делать…

– Слабость? Лидия, это огромная проблема.

Нико скрестил руки на груди.

– Какая проблема?

В комнату вошёл Эдгар. Он заметил Лидию, которая без сил сидела на дне бутылки, и взглянул на неё с беспокойством в глазах.

– Что случилось, Лидия?

Нико ответил вместо неё, так как она сама не знала, что с ней.

– Люди не могут жить в виде своих душ. Если они оказываются разделены с телом на долгое время, даже запечатанные в бутылке магией фейри, они медленно теряют жизненные силы.

– Что? Тогда нам нужно спешить.

Возможно, из-за этой безумной ситуации Эдгар не понял, что он беседовал с Нико.

– Так, ты узнал, где парни этого Грэхэма держат Лидию?

– Не сказать, чтобы кто-то видел, как тело Лидии заносили на него, но я предполагаю, какой это корабль. Единственная проблема в том, что, поскольку этот корабль наполовину финансируется семьёй барона Уолпол, я не могу конфисковать его в счёт долгов…

– А-а-а, извини, но у нас нет времени обсуждать механизмы человеческих дел. Просто скажи в двух словах.