– Ответь ему «да», - за всех высказался Эйвинд, до того, как его успели остановить.
– Они убили многих людей.

– Тогда он присоединится к нам, - услышал ответ Амиэль.

– Ага, аж два раза! – ожидаемо отреагировал Герберт.

– Ни в коем случае, - подтвердила Лаффориэль.

– Но староста… - начал было Варди.

– В Обливион двуличного старика! – ещё не простил Хасана за двойную игру Герберт.

– Стойте! – крикнула Маринетт.
– Оно… он что-то пытается сказать!

– Аврорианец говорит, - напряжённо вслушивался Амиэль, - Что ему необходимо, как он говорит, во что бы то ни стало найти и убить кое-кого, кто носит данный символ. Это приказ лично его госпожи, но кроме знания о его примерной внешности и способностях аврорианец ничего не ведает. Посему он желает… э-э-э, идти с нами, чтобы наверняка найти свою цель.

– А почему он верит нам на слово? – на всякий случай поинтересовался Варди.

– Он говорит, что жрец долго говорил с э-э-э… кошкой, и сказал ему, что мы… э-э-э… правильные? Короче, я так понимаю, что между Ненавистью и нами он выбрал нас.

После того, как аврорианец договорил, он встал на одно колено и произнёс иную фразу, гораздо короче и на другом языке.

– О, а вот эту я немного поняла! – заявила Лаффориэль.

– А я – нет, - расстроился Амиэль.
– Это не даэдрик.

– Очень напоминает язык альтмеров, альдмерис. А в тоже время и нет… Вроде бы это похоже на клятву: «Клянусь её именем… их противники – мои противники». Что за язык, а, молодёжь?

– Айлейдский, - наступила очередь Варди блеснуть знаниями.
– Старый язык эльфов Сиродила. Хотя от этого проще не стало, на нём уже очень много лет никто не говорит и не пишет, только в руинах он и остался. Немного схож с альдмерисом, имеет ту же грамматическую и семантическую структуру.

– Да какого мы тратим время? – не выдержал Герберт.
– Почему мы не атакуем?

– Потому что всё изменилось, - заявил Амиэль и подошёл к даэдра вплотную. – Даже если слову Хасана вы не верите, то клятва даэдра именем его повелителя – нечто невероятно священное, такое делается редко. А уж клятва аврорианца, чтящего превыше всего только Меридию, эти слова стали нерушимым залогом. Он нам не враг. Как тебя зовут? – по-даэдрически спросил Амиэль.

– Баумгаийстарисхауэр, - таков был ответ золотого воина.

– Ох, а можно просто Баум? – покачала головой Лаффориэль.

***

«ТРУС! Всё из-за меня. Я просто сдал бедную Маринетт!
– нещадно корил себя Варди.
– Как же я жалок. Я думал, что умение владеть мечом и магией избавит меня от страха, но ошибся. Я даже пальцем пошевелить тогда не мог… а ведь та каджитка даже убить меня не может. Как же я теперь Маринетт в глаза посмотрю…»

– Даэдрот меня задери! – уже который час беспрестанно ругался Герберт.
– Мы же вроде решили, что всякие его клятвы и прочие слова – просто чушь. Амиэль передал ему, чтобы он валил. Тогда какого скампа эта тварь из задницы Обливиона всё ещё прётся за нами?

– Знаешь, друг, - устало и мрачно ответил Эйвинд. Хотя Лаффориэль и залатала его поломанные рёбра, до полного выздоровления было ещё пару дней, - у него была куча возможностей нас убить, но он пока что просто мирно сидит в сторонке и говорит с Амиэлем. Ничего опасного. Не думаю, что ловушка.

– Ага, вот именно! Очень мило щебечут, тогда какого скампа этот золотой болван с бесконечным именем не снимает свой доспех, а?

– Хватит кричать, Герберт, - подошёл ещё более мрачный Варди.
– Как по мне, если он может нам помочь, то пусть что угодно делает, только не мешает. Судя по всему, добыть себе пропитание он и сам может. К тому же не стоит судить человека только по его дурной славе, это не всегда правда. Правда, Эйвинд?

– И то верно, - кивнул Эйвинд, который больше всех понимал, какого это - пугать только своим видом. – Да и староста ручался за своего друга.

– Все как будто ослепли, - покачал головой Герберт.

– А ты как будто вдруг прозрел! – вдруг не выдержал Варди.

– А что думают Маринетт и Лаффориэль?

– Маринетт даже спрашивать бесполезно! – в голосе Варди прослеживалась злость.
– Она наивна, как деревенский петух.

– Варди, да хватит, - спокойно сказал Эйви.
– Ей и так досталось, чего ты так взъелся?

– Потому что бабушка Лаффориэль и так нас донельзя задерживает, со своими радикулитами, а тут ещё одна женщина!

– Ради… что? – Эйвинд опять не смог выговорить незнакомое слово.

– Болезнь такая, - Варди уже начало это раздражать.
– Судьба будто упорно не даёт нам продолжать путь нормально. И чего это там Маринетт и Лаффориэль обсуждают?

– Ой, а не всё ли равно? Какие-нибудь женские дела, - Герберт изображал полное безразличие, хотя ему самому до смерти хотелось узнать, какие ещё эксперименты Лаффориэль ставит на девушке.