Принц уменьшился вдвое, зато глаза стали как радиоактивные яблоки.

– Мама!

Шустрой рыбой юркнул мне за спину.

Не шевелюсь, вижу, что падающая глыба меня не заденет.

Волна осколков омыла плащ, дрожь передалась телу до самого черепа. Но я уделил каменюге только взгляд.

Принц выглянул из-за моей спины.

– Чуть в штаны не наделал…

– Штанов у тебя нет.

– У меня есть все, что пожелаю!

Принц вылетел вперед, вернулись его нормальные размеры, хвост превратился в эпатажные брюки, на голове шляпа. Призрак прошелся передо мной лунной походкой, клон Майкла Джексона, крутанулся в полный оборот, палец ткнул в меня, по залу эхом разлетелось фальцетом «Оу!».

Ладони принца уперлись в бока.

– Так что нефиг тут…

Он не договорил, его вниманием завладел-таки лиловый шар, тот по-прежнему лежит перед моими коленями.

– О, вот мой маленький будильник…

Принц летит к шарику, человеческий силуэт превращается в силуэт… бронтеры.

Призрачный зверь опустил четыре лапы на поле обломков, мягко подпружинил к шару, нежно порыкивает, как настоящая бронтера, морда тычет в шар.

Завороженный, поднимаюсь. Стараясь не шуметь, отступаю.

Шар, уловив знакомое рычание, разворачивается несмело, словно не верит. Слышу подобие мяуканья…

Несколько минут наблюдаю, как радостный малыш визжит, лапки пытаются обнять, мордочка хочет уткнуться то в морду матери, то в бок. Детеныш даже не понимает, что мать была другого цвета, но счастье неподдельное, лишь озадачен, что лапки и мордочка почему-то проходят сквозь тело мамы…

Дух лизнул котенка в щеку, и тот уснул, свернувшись в шар. Борис транслирует мне умиротворение зверька.

– Спасибо, – услышал я голос призрака. – Жаль твою маму.

Призрак нежно дыхнул на детеныша алмазной пылью.

Полетел ко мне, возвращается привычная форма безликого, но глазастого Вина Дизеля с хвостом вместо ног.

– Впечатляет, – признался я.

– Тебе можно позавидовать.

– В смысле?

Принц отмахнулся.

– Объяснять долго.

Я подобрал лиловый шар, тот излучает флюиды крепкого сна.

– Торопишься от меня избавиться?

Принц материализовал из руки веер, машет на лицо.

– Пока ты не надоел, покручусь рядом.

Я усмехнулся, шар с детенышем проглотила торба.

– Лестно. Тогда…

– Разыщу свое барахло.

Следующий час готовлю в склепе новый ужин, более скромный, походный, хотя жрать хочется сильнее. Минувшее приключение заставило за один раз осушить две пузатые фляжки с водой. А третью вылить в стирку, пропотевшие шмотки под плащом были тяжелые, как из свинца.

Принц шарил под обломками в поисках доспехов. Из самурайского имущества уцелела только катана. Прочее безнадежно погнуто глыбами. В склепе дух прихватил с полок две урночки. В одной изумрудна пыль, в другой – рубиновая.

– Молотые драгоценные камни – лучший для меня носитель. Можно принять любую форму, сжаться до размеров грецкого ореха, расползтись на сотни ленточек… И пылинки сверхтвердые, могу перетереть камни, даже металл. А потирая пылинки друг о друга, могу говорить.

Катана и две урночки парят в воздухе вокруг принца, как спутники вокруг планеты, он зарядил их своей энергией, те излучают такое же голубое сияние, как и алмазные зернышки.

– Держи.

Принц жестом отправил мне летающие урночки, те подплыли к костру, приземлились рядом, сияние их покинуло, голубые ленточки вернулись к принцу.

– Доверяю на хранение, – сказал он так, словно бог в хорошем настроении снизошел до разговора с муравьем. – И не вздумай продать.

Помешивая углечервей в костре, я посмотрел на урночки, затем на принца.

– Я что, уже записан в слуги?

– Пока нет, но экзамен на пригодность начался.

– С удовольствием провалю.

– Тебе не дано. Прирожденный слуга, будешь таскать на горбу мои пожитки, махать в жару опахалом, подползать на коленях с поклоном до земли, восхвалять…

– Непременно, о владыка летающих горшков. Только не вздумай сожрать следующий ужин, а то хвост оторву.

Принц подлетел близко.

– Интересно поглядеть. Давай!

Хвост оказался между мной и котелком, где бурлит супчик. В кулаке у меня охотничий нож с разводами от мяса и овощей на лезвии. Смотрю на огромную призрачную колбасу скептически.

– Что-то сегодня я не в меру милосерден. Кыш.

– Ну вот…

Принц убрал хвост.

– Улечу, будешь выть от тоски.

Я хмыкнул, погладил смыша на плече.