Эйбрам встаёт и направляется к лестнице, оставив меня в полной темноте. Я спешу следом за ним, пытаясь не обращать внимания на влажное шевеление за спиной.

Спраут ждёт у края люка, но я не вижу Джули, пока не выхожу на дневной свет. Она стоит напротив маленького кабинета в дальнем углу дома и смотрит вниз. Что- то читает. Большую розовую карточку. Когда она поворачивается к нам, то прячет её за спиной.

— Что нашли?

— Ничего, — отвечает Эйбрам.

— Ничего? — она смотрит на меня и видит ужас на моём лице. — Р, что ты…

— Что это? — спрашивает Эйбрам, протягивая к ней ладонь. Почему-то Джули колеблется — всего пару секунд, но я уже ощущаю крошечные вопросы, как мурашки бегущие по коже.

— Ты мне скажи, — говорит она, протягивая карточку. — Похоже на записки для совещания или что-то вроде того.

Я подхожу к Эйбраму и читаю через плечо. Текст состоит преимущественно из аббревиатур и жаргона, он бьёт мне в мозг как радиопомехи. На секунду мне кажется, что я снова стал неграмотным. Но хорошо сосредоточившись я могу его разобрать.

Эйбрам смотрит на карточку намного дольше, чем требуется, чтобы её прочитать.

— Это… что-то для тебя значит? — спрашивает Джули. В её тоне есть что-то большее, чем простое непонимание. Намёк на потревоженный осадок утонувших мыслей.

Эйбрам отрицательно качает головой. Непонятно, то ли он отвечает Джули, то ли внутреннему голосу. Он берёт Спраут за руку и выходит из дома.

— Эй! — Джули выбегает за ним. — Эйбрам!

Солнце опустилось немного ниже, небо стало чуть бледнее. Воздух неподвижен, и деревья выглядят неживыми. Эйбрам поднимает Спраут, усаживает на свой мотоцикл и садится позади неё. Он сдаётся и с горечью произносит:

— Я поведу самолёт.

Джули останавливается на крыльце и вскидывает голову.

— Правда?

— Пока не найду безопасное место, где смогу осесть. Может, это случится через год на другом конце света, а может, завтра в Торонто. В любом случае, я выйду из игры, найдёте вы свою утопию или нет. Это понятно?

Джули не отвечает.

— Это понятно?

— Да, — говорит она, — понятно.

Эйбрам заводит мотоцикл, делает разворот и исчезает за деревьями. Мы стоим на ступенях крыльца, слушая затихающий шум мотора.

— Что вы там нашли? — тихо спрашивает Джули.

— Трупы, — отвечаю я, глядя в темноту тропы. — И больше ничего.

— Ого.

Я смотрю на неё.

— А что нашла ты?

На её лице мелькает удивление и лёгкое смущение, будто я подкрался к ней сзади, пока она писала дневник, но всё исчезает так быстро, что я не могу быть уверен, что это не игра моего воображения.

— Просто клочок бумаги, — говорит она. — Просто несколько слов.

Она прыгает на мотоцикл и пинает его, возвращая двигатель к жизни. Я еду в лес следом за ней.

МЫ

МАЛЬЧИК хочет есть.

Он парит где-то между стадиями, идеально балансируя между Жизнью и Смертью, почти недостижимый для них обоих. Но только почти. Он прошёл сотню миль, не потребляя энергии, но никто не может так долго бросать вызов физиологии — его баланс нарушается.

Он не помнит, когда ел в последний раз. Его прошлое — это неразбериха, разорванная и беспорядочно склеенная книга. Большой человек, высокий человек, семья скелетов. Потом другие мёртвые люди. Размытые лица, незнакомые комнаты. Его передавали из рук в руки, заботились о нём, кормили кусочками мяса, но потом забывали в тёмном коридоре, и его подбирал кто-то другой, опять кормил и опять забывал.