Не желаю я умирать. Какие-то лет сто в лучшем случае... Это так мало! Могущественные шаманы живут куда дольше, к тому же, вершины духовного искусства способны привести к бессмертию. Если мне придётся ради этого потрудиться, то все усилия будут приложены.

– Что ты делаешь?
– обратился ко мне Рен.
– Я чувствую колебания Рейку вокруг. Никак не мог понять, в чём причина. Это ведь ты?

– Да, я пытаюсь сконцентрировать Фуриоку (П. А. Рейку - энергия духов, Фуриоку - шаманов). Чтобы привлечь сикигами, - сикигами были слабенькими природными духами, способными вселиться, да обычно и вселяющимися в камни, листья и тому подобный мусор. Они были практически неразумными, фактически, слабенькие сгустки энергии с подобием даже не сознания, но какой-то жалкой капельки разума. Чтобы ими управлять, не требовалось особых навыков. Немного энергии и чуть-чуть когцентрации, плюс, конечно, умение хоть сколько-нибудь управлять своими эмоциями. Несмотря на всё своё скудоумие, сикигами чувствовали эмпатический фон, хоть и не слишком хорошо.

– Хорошо, - кивнул он, больше ничего не сказав. Для него этого было достаточно.

– Сколько нам ещё?

– Не хочешь идти?

– Киото близко, зачем нам идти до него пешком?
– пожимаю плечами.
– Весь путь мы почти прошли.

– Твоя правда. Сядем на автобус.

Сказано - сделано. Из небольшого городка мы на колёсах добрались до старой столицы Японии, где вышли, тут же отправившись в нужную сторону.

Я с интересом вертел головой, Рен вёл меня в одном ему понятном направлении. Путь до того самого места загял больше двух часов пешего шага. Домик находился на самой окраине города. Мы тоже вышли на краю, но несколько с другой стороны.

Киото, кстати, было весьма красивым местом. Было на что посмотреть... и что ощущать. Действительно, повышенный духовный фон. Я его чувствовал. Рен, видимо, тоже: он то жмурился, то морщился, пусть и едва заметно. Видимо, ему было здесь проще в плане боли от повреждений энергетики, но сама она разрушаться стала чуть быстрее. Весьма неприятно. Эх... Пусть примет его Король Духов в своих чертогах.

Надо сказать, что в этой Японии населения было явно не сто двадцать миллионов человек. Скорее - около восьмидесяти пяти, может быть - девяноста миллионов. Да, все всё равно сидели весьма тесно, однако точно не друг у друга на головах. Это позволяло многим относительно старым семьям, да и просто людям из глубинки или с окраин городов, иметь относительно крупные участки с домом. Не слишком большие, но дворик на две-пять соток вполне мог встретиться.

В доме, куда привёл меня Рен, также имелся внутренний двор. Что-то около трёхсот квадратов, может, чуть больше.

– Нужно будет убраться, - вынес вердикт Рен, когда проверил весь дом. Я в это время распаковывал вещи.
– Вода теперь есть, в том числе и горячая. Отдыхай полчаса и иди мыть дом, - я лишь кивнул, зевнув на кровати. Удивительное ощущение: одновременно непривычно, ведь раньше я спал на полу, но в тоже время привычно, ведь в прошлой жизни мое спальное место располагалось несколько выше уровня плинтуса.

Вёдра с водой уже стояли на нижнем этаже, как и тряпки. Вздохнув, взялся за одну и намочил.

– Используй Фуриоку, - киваю.

Мы древний род, но шаманны по объёму энергии хорошо если выше среднего. В основном даже чуть ниже средней планки находимся. А это значит что? Что у нас есть нечто иное. Больше сорока поколений предков, практиковавших духовное искусство, не могли не наработать хоть пяток семейных секретов. И они наработали. Не супер-пупер приёмы, но особые методы обучения и управления силой. В том числе и стихийные методы, которым меня обучал брат. В бою они с нашими резервами сил малополезны, но это всякие сирые и убогие используют свои силы лишь для битвы. Шаман - это нечто большее, нежели простой боец. Разумеется, есть воины-шаманы, которых я уважаю. Это люди, всецело посвятившие себя одной из граней духовного искусства, но в том-то и дело, что большинство бойцов далеко не воины, а просто неспособные применять для иных целей свои силы. Обычно это кто-то молодой, только что обретший духовные возможности. Старые семьи так или иначе учатся взаимодействовать с миром вокруг иными способами.

Прикрыв глаза, я сконцентрировал своё Фуриоку в банальной воде, которая пропитала тряпку и сейчас обильно лилась на пол, опускаюсь на корточки и напрягаю разум. Именно напрягаю: подчинить воду не так-то просто. Она словно желе: всё время извивается и норовит просочиться сквозь тиски, которыми её удерживают. Пятно воды расползлось по полу, но вдруг начало шевелиться. В полутрансе я стал елозить по полу тряпкой, больше заставляя воду стирать пыль. Вскоре пятно, которым я управлял, стало грязно-коричневым. Сконцентрировавшись, заставил воду впитаться в тряпку. Выйдя на крыльцо - выжал.

– Шай?
– о! Всё-таки стал звать по-новому!

– Ась?

– Тряпка для пыли и для меня.

Секунду постояв отрешённо, я покраснел, осознав услышаное. Ну да: зачем это я вообще пользуюсь тряпкой, если всю работу делаю с помощью воды? Разумеется, тряпками Рен хотел лишь протереть наиболее неудачные места. Скажем, нижнюю грань полок. Всё-таки удерживать воду в воздухе или на потолке куда как сложнее, чем заставлять елозить по полу. Что касается его "для меня", то ему, конечно, тяжеловато использовать такой метод с такими повреждениями, поэтому духовное искусство он практикует достаточно редко: тряпка ему куда как более удобный инструмент в данном случае, нежели Фуриоку.