Что касается Рейхо Сейшин, то это легендарный член уже нашего рода, в своё время также сумевший подчинить себе четыре из пяти лучей звезды единства. Правда, на краю гибели. По легенде, он там едва ли не цунами с извержениями вулканов вызывал одним щелчком пальцев, но недолго: всего лишь несколько минут до своей гибели. Считается, что, стоя на краю гибели, сильный волей шаман многократно укрепляет свой дух, становясь на какое-то время способным подчинять себе стихии в полном объёме, а не только какими-то жалкими каплями, как я сейчас.

– Стой ровно!

– Не могу...
– со лба текла струйка пота. Ещё бы: стоять на одной руке на столбце с прямой спиной...

– Это закаляет волю! Иначе тебе не подчинить стихии!

Чем дольше я пытался управлять различными элементами, тем больше понимал, какая же лежит пропасть между моими нынешними навыками и идеалом. Во сколько же раз увеличиваются силы шаманов на краю гибели, если они начинают работать с целым океаном вместо маленькой лужицы?

– Стоп!
– я обессилено упал на траву со столбика, словно мешок с... картошкой. Да, картошкой. Тяжело дыша, вслушиваюсь в слова брата.
– Результат средней паршивости. Да, ты опережаешь даже меня в твоём возрасте, а я считался талантом, однако не забывай, что мне не требовалось участвовать в турнире шаманов, куда метишь ты.

– Я... понимаю... и... готов продолжать...
– опираясь на свои колени и пыхтя, как паровоз, медленно поднимаюсь на трясущихся ногах.

– Хватит пока. Лотос, - кивнув, отчего на землю упало несколько десятков капелек пота, сажусь в позу лотоса. Точнее, плюхаюсь, после чего прикрываю глаза и пытаюсь кое-как успокоить дыхание. Рен мне не мешал. Вскоре пульс замедлился до нормального ритма, а лёгкие прекратили гореть огнём, хотя воздуха всё ещё не хватало.

Отрешившись, вхожу в состояние медитации. Мир вокруг послушно меня принял, показывая мельчайшие свои элементы через рейку и фуриоку, присутствующие там.

– Ручей. Попробуй его использовать.

В таком состоянии я мог несколько больше, нежели в обычном. С трудом обхватив сознанием поток воды из ближайшего ручья, я сковал его своей волей и заставил выплеснуться, ударив Рена получившейся водяной плетью. Он не растерялся, отскочив и бросив в меня камешек, превратившийся в полёте в сикигами. Плеть превратилась в жало, ударив в центр энергетического сгустка и повреждая не слишком твёрдую основу. Следующий - сикигами-листик. Жало становится лезвием. Внезапно земля подо мной вздрагивает, подчинённая чужой волей. Теряю концентрацию, отчего вода вырывается из тисков. В лицо уже летит новый сикигами. Не увернуться...

Открыв глаза, я подхватил руками несколько капелек воды в воздухе и плавным движением запустил их в сикигами, максимально жёстко контролируя каждую из них сознанием. Пусть получившееся лезвие и состояло из жидкости, но моя воля сделала воду едва ли не твёрже алмаза. Листик сикигами распался на две равные части.

– Молодец, молодец, молодец, - Рен похлопал в ладоши.
– Пожалуй, на сегодня можно закончить. В течение следующих четырёх дней меня не будет. Тренируйся сам. Заодно попробуй найти себе хранителя. Мы же в Киото в конце концов.

– Ок!
– радостно воскликнул я, вскакивая на ноги. Не очень быстро, впрочем, но хоть так.

Брат умотал через полчаса. Я остался один. На тумбочке лежали деньги, которые, видимо, оставил Рен. Пересчитав, кивнул самому себе: восемь тысяч йен. По паре тысяч на сутки. Не то, чтобы мало, но и не слишком много. Хотя... На что мне их тратить-то? На еду тут точно хватит, даже останется. А больше и не на что, как бы. Духа-то за деньги точно не купишь.

Если мне было сказано найти хранителя, то надо искать. Разумеется, настоящего хранителя так не получить, но мне нужен был хоть какой-то. Позже можно быдет найти ещё одного, пока что достаточно было заключить взаимовыгодный договор хоть с кем-то. Духи часто привязаны к определённым местам и не могут освободиться или уйти, такие с радостью соглашаются попутешествовать. У кого-то в мире остаются неоконченные дела... В общем, есть, чем подкупить таких. Мне же сейчас требуется лишь тренироваться, не более того.

Уже вечером, немного отдохнув, я отправился на прогулку. Почему вечером? Потому что на кладбища, чтобы встретить привидений, нужно ходить ночью. Шутка. Просто духи предпочитают именно тёмное время суток. Во всяком случае, духи умерших людей.

Первой моей целью было некое хейджи но боччи. Умиротворённое место захоронений. Достаточно старое и находившееся далеко от домов. Насколько мне известно, городская администрация запретила строительство вблизи данного исторического памятника. Сюда водят экскурсии туристам, но и самостоятельно ходить тут не запрещают. Впрочем, находится немного романтиков, желающих прогуляться мимо могил, пусть и старых.