Фэйми задумчиво разглядывала пейзаж, пока остальные негромко беседовали, и заметила движение в саду. Она пригляделась и увидела призрачный силуэт, скрывшийся за деревьями. Всё бы ничего, но это шагала скульптура с огромными ножницами в руках. Девочка спрыгнула с сундука и прильнула к решётке. Изваяния оживали одно за другим. Неуклюжая сова слетела с акации и тяжело плюхнулась в самшитовый куст. Одно крыло у неё было короче другого, поэтому, когда птица поднималась в воздух во второй раз, ей пришлось махать обрубком гораздо чаще.

— Смотрите! — сказала Фэйми, отвлекая остальных.

Все припали к окнам.

— А мы точно ели правильные грибы? — на всякий случай уточнил Лури.

— В блюдах не было грибов, — отрезал Аргус.

— Они нас убить не захотят, если увидят? — со страхом спросил Инто.

— После тех оскорблений, которыми мы их потчевали, пока шли через сад — вполне могут, — подумав, сообщил Аргус. — Давайте-ка не будем на них пялиться.

Все уселись обратно на кровать. Лури поморщился от боли и начал рассуждать вслух:

— Эти скульптуры либо живые, либо их кто-то оживил. Насколько я знаю, такое могут сотворить только волшебники.

— Это плохая новость, — вставил Аргус.

— Но белые маги не способны приводить в движение то, что изначально мертво, а мрамор и глина к живому не относятся, — закончил Лури.

— Так нам уже надо отсюда сбегать или нет? — пропищала Эрри, пристраиваясь к лису.

Тот отодвигал её хвостом, но выхухоль упорно лезла обратно, плывя через волны синих одеял и минуя айсберги белых подушек.

— Я ничего не понимаю! Ты бы почуял магию, Лури. Да и остальные тоже. В чём тогда дело? Они знают обо мне или нет? Что это вообще за дом такой? Вдруг по нашу душу уже волшебников отправили?

— Гонцу надо дня три, чтобы о нас сообщить.

— Это если он человек. Чего эта сова там кружит? Подслушивает? Или она почтовая? Наверняка отнесёт послание и выдаст нас.

Аргус взъерошил волосы. После мытья они блестели, как мёд на солнце. Фэйми на миг залюбовалась.

* * *

Наутро Маргари обнаружила всех шестерых спящих вповалку на кровати в гостевой. Выхухоль подлезла под лапу лиса и довольно улыбалась. Из раскрытой пасти Лури стекала слюна. Макао посасывал большой палец, согнувшись в позе младенца. Аргус сопел в плечо Инто, спящего на животе. Фэйми дремала, обнимая подушку. Слышалось похрапывание, попискивание, чмоканье, но никому это не мешало. Маргари постучала половником по бронзовой маске, висевшей на стене.

— Живым не дамся! — закричал Аргус, вскакивая и отмахиваясь от невидимого врага.

Его вопль разбудил остальных. Спросонья Эрри чуть не заговорила, но Лури закрыл её мордочку лапой.

— М-м-м, — гудел Макао, потирая заспанные глаза.

— Вы так сладко спали, но уже обед, — как бы извиняясь, сказала кухарка. — Сразу понятно, что артисты. Наверное, привыкли спать в одном фургоне все вместе. А я вас обыскалась с утра. Сюда зайду — нету. Там посмотрю — тоже пусто. Думала, вы уже убежали спозаранку.

Ребята не сразу сообразили, где оказались. Вчера они так ничего и не решили. Сытный ужин и горячая купальня после тяжёлой дороги разморили и детей, и зверей. Даже страх оказаться в плену у белых магов не смог столкнуть с глаз телегу сновидений.

— Стало быть, уже рассвело, прекрасная дама? — спросил Аргус, опять притворяясь слепым.

— Так уж полдень! Второй завтрак на столе остывает. Давайте-ка, умывайтесь, а то я столько всего наготовила! Вдруг и юная госпожа сегодня спустится. Я ей вчера много про вас рассказывала.

— А тут ещё кто-то есть кроме вас с господином и дворецкого? — спросила Фэйми.

— Ой, ну какой из моего муженька дворецкий? Дрова колет, да мусор носит. Вся работа на мне, сама справляюсь, — Она гордо подбоченилась.

— А юная госпожа, это кто? — напомнил Аргус.

— Дочка господина. Она незнакомых людей сторонится. Тут редко кто бывает, а она такая скромница. Что же вы сидите до сих пор? — Маргари всплеснула пухлыми руками.

Все отправились умываться. Соблазн позавтракать перед дорогой был слишком велик, поэтому побег прямо из купальни планировать не стали. Хозяин спустился в столовую, ведя за руку девочку лет десяти в накрахмаленном платье цвета охры. Юная госпожа была тихая и бледная. Она совсем не улыбалась и села в самый конец стола, аккуратно расправив складки одежды, повязав салфетку и выпрямившись в ожидании своей порции каши. Волосы — золотисто-коричневые, как гречишный мёд, спадали на плечи ровными мелкими локонами. Чёлку зачесали набок и закрепили заколкой-бабочкой. Глаза у девочки были серо-синие и холодные, словно горные озёра в тумане. Инто пялился на неё до тех пор, пока Фэйми не пихнула его, шепнув, что это неприлично. Он смутился.