Отличался самодовольством.

Итак, Пирогов не переставал преследовать незнакомку, от времени до времени занимая ее вопросами, на которые она отвечала резко, отрывисто и какими-то неясными звуками.

История Пирогова интересна как обратная по сюжетным ходам с историей художника Пискарева.

Он было на минуту задумался, но, следуя русскому правилу, решился идти вперед....

Пирогов - полная противоположность Пискареву.

Шиллер сидел, выставив свой довольно толстый нос и поднявши вверх голову; а Гофман держал его за этот нос двумя пальцами и вертел лезвием своего сапожнического ножа на самой его поверхности.

Появляется тема повести "Нос", и, разумеется, иронически обыгрываются распространенные фамилии известных немецких писателей.

Впрочем, жена Шиллера, при всей глупости, была всегда верна своей обязанности, и потому Пирогову довольно трудно было успеть в смелом своем предприятии; но с победою препятствий всегда соединяется наслаждение, и блондинка становилась для него интереснее день ото дня.

Ход мыслей Пирогова, который объясняет его мотивацию: "но с победою препятствий всегда соединяется наслаждение". У рассказчика-Пирогова довольно скудный язык с архаическими оборотами речи и инверсией, присутствует дидактика, прямые указания читателю.

Но все это как-то странно кончилось: по дороге он зашел в кондитерскую, съел два слоеных пирожка, прочитал кое-что из "Северной пчелы" и вышел уже не в столь гневном положении.

Ирония автора подготавливает развязку.

Там с удовольствием провел вечер и так отличился в мазурке, что привел в восторг не только дам, но даже и кавалеров.

Намёк на утрату пола и успехи в танцах, которым раньше что-то мешало.

Дивно устроен свет наш!
– думал я, идя третьего дня по Невскому проспекту и приводя на память эти два происшествия.

В тексте присутствуют два авторских отступления, завершающих каждую из сюжетных линий.

Нос

"Нос" вводит тему психиатрии и симптомов душевной болезни как фактора, влияющего на стиль изложения соавтора-рассказчика. Описание симптомов болезни не следует рассматривать в качестве авторского замысла. Болезнь и связанные с нею девиации интересны только как часть личности рассказчика. Рассказчик, страдающий душевной болезнью оказывает сильное влияние на фабулу и создает яркий, окрашенный разнообразными эмоциями сюжет.

В качестве рассказчика в повести "Нос" выступает проекция майора Ковалева, страдающего довольно редким отклонением психики - диссоциативным расстройством с раздвоением личности. В этом состоянии человек начинает воспринимать происходящее с ним так, будто это происходит с кем-то посторонним. Форма изложения в повествовании - высокоорганизованный, логически связный делирий или бред, определяемый в психиатрии как расстройство мышления с возникновением болезненных представлений, рассуждений и выводов, в которых больной полностью и непоколебимо убеждён и которые не поддаются коррекции.

Испугавшись, Ковалев велел подать воды и протер полотенцем глаза: точно нет носа! Он начал щупать рукою, чтобы узнать: не спит ли он? кажется, не спит. Коллежский асессор Ковалев вскочил с кровати, встряхнулся: нет носа!.. Он велел тотчас подать себе одеться и полетел прямо к обер-полицмейстеру.

Убедившись, что носа нет и что он не спит, Ковалев первым делом решает обратиться в полицию. Он не пытается понять, что случилось, трезво оценить ситуацию и соотнести ее со здравым смыслом. Критическое отношение к событию у рассказчика отсутствует. Пропажу носа он твердо воспринимает как проявление внешнего преступного замысла, и отсюда первое желание персонажа ехать в полицию. Мыслей о враче у него не возникает, поскольку достоверность происходящего и собственное психическое здоровье под сомнение не ставятся.

Ковалев был кавказский коллежский асессор.

Коллежский асессор соответствовал чину VIII класса, для получения которого требовалась длительная выслуга лет, высшее образование или сдача специального экзамена. В период Кавказской войны для привлечения чиновников была введена практика ускоренного производства в коллежские асессоры без выполнения формальных требований. Получивших таким образом чин молодых карьеристов в обществе шутливо называли "кавказскими асессорами". Коллежские асессоры любили называть себя майорами, так как военные чины были престижнее гражданских.

Каков же был ужас и вместе изумление Ковалева, когда он узнал, что это был собственный его нос! При этом необыкновенном зрелище, казалось ему, всё переворотилось у него в глазах; он чувствовал, что едва мог стоять; но решился во что бы ни стало ожидать его возвращения в карету, весь дрожа как в лихорадке.

Опять никаких сомнений в достоверности происходящего, которое переживается как действительное событие и находит глубокий эмоциональный отклик в Ковалеве: ужас, изумление, дрожь от возбуждения, потрясение.