– А может его оформить, на двое суток, до выяснения?
– как бы размышляя, спросил лейтенант участкового, косясь на меня.

– Не нужно, - поморщился Пересядько, которого, видно не сильно прельщала перспектива возиться ночью с моим оформлением, - никуда он не денется.

– Как скажешь, - пожал плечами лейтенант, - значит я вверх, а ты вниз.

Он уже хотел, было идти, как снова увидел меня.

– Ты еще здесь?
– удивленно спросил он, - ты что, по-русски не понимаешь?

Я шагнул, было, к своей двери, но остановился и повернулся к лейтенанту:

– А как же он?
– спросил я, кивнув на лежащего неподвижно Витюшку.

– Не волнуйся, он никуда не убежит, - осклабился лейтенант, но осекся, видимо поняв, что его шутка звучит несколько пошловато, - без тебя разберемся. Иди уже домой.

Я пошел в свою квартиру, и уже уходя, услышал, как лейтенант сказал участковому:

– И записи с камер собери, какие найдешь...

Зайдя в свою квартиру, я запер дверь и в изнеможении присел на пуфик в прихожей, тупо глядя перед собой.

– "Витек, Витек, как же так получилось?" - мысленно спросил я себя, - "кому он мог помешать? Кому перешел дорогу? Не понимаю. Он же беззлобный был и безобидный. Лентяй, конечно, каких мало, но за это же не убивают! А вот убит он был вполне профессионально. Ни оружия, ни гильз, ни следов. Не понимаю".

Я сидел в прихожей, тупо разглядывая свои окровавленные руки и стену напротив, как будто на ней были написаны ответы на все вопросы, которые хаотически перемещались в моей больной голове. Но никаких ответов на все мои вопросы нигде не было видно, и я непроизвольно перевел взгляд на Витюшкин пакет.

– " Неужели его убили из-за этого пакета?" - мелькнула в голове шальная догадка и я, поднявшись, подошел к тумбочке и поднял пакет. Пакет мне показался слишком тяжелым, и я осторожно в него заглянул. Хлеб, колбаса и две бутылки водки. Теперь понятно, почему пакет мне показался тяжелым.

– " Да нет, вряд ли из-за пакета, - решил я, - его же не забрали. А из-за чего же тогда?".

И этот вопрос оставался без ответа. Я снова посмотрел на пакет.

– Ах, Витек, Витек, - вздохнул я, - все-таки две бутылки взял. Всех обманул, а вот смерть обмануть не смог.

Прекрасно понимая, что сон меня уже сейчас не возьмет, я взял пакет и пошел в ванную, чтобы помыть руки и снять запачканную кровью рубашку, попутно размышляя, нужно ли мне сейчас извещать Витюшкину сожительницу о том, что с ним произошло. Присев за кухонный стол и, выпив водки из купленной покойным другом бутылки, я трезво рассудил, что, пожалуй, мне сейчас не стоит сообщать очередной Витюшкиной подруге о его смерти. Хоть я ее и не знал лично, но я очень хорошо знал тот тип женщин, которые цепляли моего друга, и мне совсем не хотелось с ней общаться. Пусть уж лучше это сделает Пересядько или какое-либо другое официальное лицо. Когда я пришел к такому выводу, мне, честно говоря, стало намного легче, и я решил прилечь немного поспать. Но лишь только я успел выключить свет и улечься на диван, как услышал знакомый гнусавый голосок:

– Ну, что, допрыгался?

Я покрутил на голос головой и увидел знакомую фигуру ушлого и корыстного черта Савелия, подсвеченного неоновым светом, падающим на него из не зашторенного окна.

– А, это опять ты, - разочарованно сказал я, зевая, - слушай, чертяка, я как-то по тебе еще не успел соскучиться. И вообще, не до тебя мне, давай свали отсюда по-быстрому, пока я в тебя тапком не запустил.

– Это тебе сваливать отсюда надо, - возбужденно забормотал Савелий, испуганно оглядываясь по сторонам, - точно тебе говорю.

Я устало вздохнул. Как же он мне сегодня надоел, видно все-таки придется идти завтра на прием к врачу. Попить каких-нибудь успокоительных таблеток или проколоться.

– Послушай меня, как тебя там, Савелий, что ли, - сказал я как можно спокойнее, - тебя же на самом деле нет. Ты существуешь только в моей больной голове, и мы с тобой это прекрасно знаем. Так что, пожалуйста, оставь меня в покое и исчезни.

– Это тебя скоро не будет, если ты меня не послушаешь, - возмущенно зашипел Савелий, - беги отсюда скорее! Я тебя предупреждаю только из-за хорошего к тебе отношения, учти! Мое предложение насчет заказа остается в силе! Согласен на десять процентов!

– Все, достал, - сказал я, шаря рукой по полу, в поисках тапки, - держи!

Я запустил в него своим мягким снарядом и, уже проваливаясь в спасительное забытье, успел заметить, как растворился в ночной тьме алчный черт.

4.

– Прекрасный экземпляр!
– восторженно сказал человек, более известный нам как брат Аскольд, магистр ордена "Ангелы тьмы", сидящий в удобном кожаном кресле, за дорогим, антикварным столом. Эти слова были сказаны им в адрес большой, разноцветной бабочки, которую он держал специальным пинцетом с обрезиненными лапками и рассматривал через мощную лупу.