— Пустое место, — выплюнула я. — Обычный мясник без души и совести!

— Какая злая, — хрипло рассмеялся Вечный. — Кто я, Игнис?

— Никто! Чем еще ты надавишь на меня, когда уничтожил свой единственный рычаг? — задыхаясь от бешенства и бесконечной борьбы, спросила я.

— Кто я? — не обратив внимания на мои слова, повторил вопрос Вайтор.

И я немного охладила свой пыл, перестав сражаться с ним. Я ведь, оказывается, и вправду становлюсь уязвима, если начинаю жить своим умом. Что он придумает, чтобы нанести новый удар? С кем позволит подружиться, чтобы потом вновь убить его на моих глазах? Или притащит Ская… Вывернулась, нашла взглядом тельце Искры, судорожно вздохнула и, закрыв глаза, ответила:

— Мой Господин.

Боль была ослепляющей. Она разорвала мне грудь, лишила воздуха, когда легкие исторгли его вместе с криком. А затем всё повторилось. Сквозь слезы я смотрела, как на моем теле зажигаются буква за буквой догмы Вайториса, которые он с таким тщанием вколачивал мне в голову. Только сейчас он не требовал их повторять, Вечный выжигал на мне свои правила. Грудь, руки, ноги, живот, спина, ягодицы. Боль была повсюду снаружи и внутри, куда раз за разом погружался член Господина, уже отвергнутого мной.

У меня уже не было сил на крики, я заходилась в беззвучных рыданиях, царапая освобожденными руками пол, ломая ногти, не замечая этого. Рот наполнился вкусом собственной крови из прокушенных губ. Но и этого я тоже не замечала за слепящей пеленой боли, окутавшей сознание. А когда последняя точка была оставила свой уродливый черный след на обуглившейся коже, Вайторис склонился к моему лицу, слизал с губ кровь и прошептал:

— Однажды я снова смогу доверять тебе, но пока надписи напомнят тебе, кто ты есть и для кого живешь.

Я не ответила, да и не смогла бы, потому что он закрыл мне рот поцелуем, таким же грубым, как и его вторжение в мое тело. Тело Вечного содрогнулось, и он протяжно застонала, изливаясь. После прижался щекой к моей щеке, восстанавливая дыхание.

— Мы всё вернем, мое пламя. Только ты, я и наша Вечность.

Я вновь молчала, мне было не до ответов. Тело нещадно болело, однако Вайторис вновь не спешил облегчать мои страдания. В это мгновение я понадеялась, что прямо сейчас умру, и всё закончится. Но Смерти, кажется, было не до меня, и когда Вайторис ушел, оставив меня на полу своих покоев, я по-прежнему дышала. Что удерживало меня в сознании? Что не позволяло провалиться в спасительную тьму? Воля ли Вечного, или его кровь, бежавшая по моим венам, а может и что-то другое, что так настойчиво всплывало в воспоминаниях, сказать было сложно.

Я лежала, распластанная, раздавленная, словно лишенная всех костей разом, и не могла забыться даже на минуту. И единственное, на что мне хватило сил — это доползти до крысиного тельца, прижать его к своей груди и, подтянув колени к груди, так замереть, тихо поскуливая от ожогов и своего горя.

Закрыла глаза, и перед внутренним взором вновь появилось изможденное лицо воздушника. Я всё еще толком не вспомнила, но те чувства, которые всколыхнулись при воспоминании, теперь жгли меня не хуже огня Вечного.

— Прости меня, Торн Айер, — простонала я. — Прости меня, мой забытый возлюбленный.

А затем образ воздушника сменил другой мужчина, тоже светловолосый, но с синими глазами-озерами. Я будто заново увидела его в путах, и мне показалось, что с ним я начала с того, чем закончила с Торном. Вспомнила всё, через что протащила гордого воина, заставляя скрежетать зубами, порой плакать, как дитя, опуская его на самое дно его страхов. Новый стон сорвался с искусанных губ. Жгучий стыд затопил меня в одно мгновение, к нему присоединились сожаление, досада и тоска, потому что… потому что я действительно ни с кем и никогда не возилась так, как с этим мужчиной. Шла к нему раз за разом, как одержимая, терзая, уничтожая и заставляя продолжать жить. Не отпускала, не желала расставаться потому, что…

— Скай, — прошептала я. — Ска-ай.

— Я здесь, Игнис, — услышала я и зажмурилась, испугавшись, что начала бредить. — Тьма…

Я вывернулась, скривилась от боли в потревоженном теле и неверяще уставилась на мрачного водника, рассматривавшего меня.

— Животное, — глухо произнес Скай. После кашлянул, прочищая горло, и наклонился ко мне, отчеканив: — Мы уходим. — Вдруг замер, так и не дотронувшись до меня, и негромко спросил: — Ты хочешь уйти отсюда?

Протянула к нему руки с трупиком Искры и скривилась от новой порции слез:

— Он убил Искру. Он…

— Готова?

— Да, — шепнула я. — Я готова.

И мир исчез, растворился в потоке прохладной воды, дарующей успокоение израненному телу. Сознание помчалось по течению, увлекаемое Скайреном Аквеем, более не сопротивляясь и не сожалея о дурмане пустых лет, прожитых рядом с Вайторисом. Теперь я готова была не только покинуть его, но и больше не отталкивать от себя воспоминания, рвущиеся из глубин моего существа. Чтобы не открылось мне, я готова была это принять.