Он судорожно сглотнул.

– Понимаю, что все это изначально не имело никакого смысла. С утра нас всех допросили в офисе - так я, собственно, и узнал, что после премьеры спектакля произошло убийство. Я, конечно, понимал, что комната Нико должна быть опечатанной, и все-таки решил рискнуть. Но стоило мне увидеть полицейского около подъезда, я тут же испугался и поспешил уйти.

Я с любопытством разглядывал доселе серенького неприметного бухгалтера. Ясное дело: раз он решил "рискнуть" и попытаться заглянуть в опечатанную полицией комнату, значит, в том была крайняя необходимость.

– Ну и по какой такой причине вы вдруг решили проверить комнату малыша Нико? Советую рассказать мне все без утайки, Франсуа, иначе я немедленно направлюсь к комиссару Анжело и...

Он тут же замахал руками, словно умоляя никуда не направляться, но выслушать его повинную речь.

– Разумеется, я все вам сейчас расскажу! Ведь я ни в чем не виноват. Только перед Иветтой есть моя вина, но это не относится ко всем этим ужасным убийствам. Я очень надеюсь, что Иветта...

Пришлось вновь перебить парня - уж слишком он любил плакаться и жалеть самого себя.

– Франсуа, перед супругой будете каяться дома, а сейчас предлагаю рассказать то, что интересует меня. Итак, вы собирались проникнуть в комнату Нико. Стало быть, вы были с ним знакомы?

Он кивнул.

– Да, увы... Вернее, сначала я познакомился с Селин - мсье Муар отправил меня на генеральную репетицию спектакля. На этот "прогон" пригласили только руководство реабилитационного центра и мсье Муара как главного спонсора, но он сам был занят, поэтому решил отправить меня. "Вы только начали работать в "Садах", - сказал он мне, - а потому для вас будет полезно с первых же шагов лично познакомиться с теми, кому мы оказываем благотворительную поддержку". Я пошел. Спектакль мне понравился. Честно говоря, не ожидал ничего подобного от любительского театра с актерами из числа неблагополучных...

Франсуа по-стариковски покачал головой, тут же трагически вздохнув перед следующим этапом своего рассказа.

– И вот сразу после репетиции ко мне подскочила Селин, представилась и, очаровательно болтая, проводила меня практически до офиса "Садов". Честно говоря, я был немного сбит с толку - впервые со мной кокетничала настоящая красавица. Всю дорогу она рассказывала о театре, о своих "коллегах" - актерах, о занятиях в церковном хоре, а я смотрел на нее, открыв рот. Вы ведь видели Селин - согласитесь, она очень интересная девушка...

Я кинул, невольно улыбнувшись; да уж, хитрюга Селин действительно чрезвычайно интересная девушка!

Приободренный Франсуа продолжил свой рассказ.

– Все это было за неделю до премьеры. А примерно за два дня до нее Селин подкараулила меня в обед у офиса "Садов" и пригласила пообедать вместе - у нее дома. С самой очаровательной улыбкой она сообщила, что специально для меня приготовила чудесный рататуй и испекла эклеры к кофе. И я, глупец, согласился. Но она так соблазнительно выглядела!

Новая порция румянца; слава тебе, господи, на этот раз парень постарался быстро взять себя в руки.

– Ну, мы отправились к ней, и не только пообедали, но и... Короче, вы ведь понимаете, о чем я.

– Понимаю.

Он даже попытался усмехнуться с видом бывалого, но усмешка получилась довольно унылой.

– Этот небольшой дом, где живет Селин - общежитие все того же реабилитационного центра. Этажом ниже, прямо под комнатой Селин, жил малыш Нико, который, кстати сказать, просто потряс меня на прогоне исполнением своей роли. Тогда я понятия не имел, что это за парень. И вот мы с Селин встретили его, выходя из подъезда - парень одарил меня таким взглядом! Я не понял, в чем дело и просто постарался выкинуть из головы его злобное лицо.

Перед самой кульминационной частью своего повествования Франсуа вздохнул и крепко сжал ладони.

– Но тот его взгляд и лицо припомнились мне в день премьеры. Мсье Муар перед самым своим отъездом вызвал меня в кабинет и поручил лично присутствовать на премьере, с тем, чтобы перед началом спектакля подняться на сцену, поздравить всех и сообщить, что "Сады Семирамиды" перевели на счет реабилитационного центра кругленькую сумму. Но, ей-богу, я и думать забыл обо всем этом, потому что первый, кто встретил меня в холле реабилитационного центра, был малыш Нико! Воистину этот парень был настоящим исчадием ада, хоть и играл роль волхва. Он совершенно неожиданно подскочил ко мне, сунул в руку конверт и пропел нарочито гнусаво: "Глянь, какие тут веселые картинки!". Пока я соображал, что к чему, он громко расхохотался и исчез. А я достал из кармана эти самые "картинки"...

Очередной тяжкий вздох едва не перешел в стон. Я ободряюще улыбнулся, а Франсуа покаянно потупил глазки.

– Короче, он каким-то образом умудрился сфотографировать нас с Селин во время нашей м-м-м... Во время нашего свидания. Натуральная порнография, - его лицо перекривилось брезгливой гримасой.
– Всего в том конверте было три снимка. На каждом с обратной стороны был "автограф" автора: "Из архива Николаса Пертю" и роспись. А на одном было накарябано карандашом, что я должен предоставить автору за снимки кругленькую сумму и номер телефона, по которому следовало созвониться с ним, чтобы договориться о конкретной дате встречи.