– Замечательно! Стало быть, вы в курсе, что тут у нас произошло?
– он протянул мне руку для пожатия.
– Меня зовут Винсент Молю, я работаю психотерапевтом реабилитационного центра.

У этого психотерапевта, чье имя было мне знакомо по сегодняшним статьям в прессе, были на редкость приятная улыбка и лицо - очень энергичное и светлое. Я с не меньшим удовольствием пожал его руку.

– Ален Муар-Петрухин, очень приятно.

Почти тут же Винсент Молю взглянул на часы на своем запястье, мимолетно нахмурившись.

– Через пятнадцать минут у меня начнутся занятия по йоге, которые я веду для пациентов нашего центра. Полагаю, вы не будете против, если я пока что припрячу эти отвратительные снимки к себе в карман - боже мой, как удачно, что никто из моих подопечных не успел их увидеть!..

Она развернулся к охраннику, строго взглянув на него.

– А тебя, Марко, я попрошу немедленно вызвать полицию. Мы передадим снимки им, пусть они разбираются, каким образом все это попало сюда, - очередная улыбка в мой адрес.
– Полагаю, вы не против?..

Разумеется, я был обеими руками "за". Как бы мне ни хотелось, чтобы история адюльтера сотрудника "Садов" и попытка его шантажа со стороны убитого малыша Нико остались тайной для широкой общественности, но если уж некто подбросил снимки на подоконник центра, пытаться препятствовать тому, чтобы информация об этом дошла до полиции, совершенно бесполезно. Я бодро заверил мсье Молю, что он абсолютно прав и, пока Марко направился к столу вахтерши, чтобы звонить в полицию, завел с доктором светскую беседу.

– Между прочим, мне действительно очень приятно с вами познакомиться, - я учтиво склонил голову.
– Во-первых, потому что благодаря вам восстановлено алиби моего друга Андре Бессона...

Я еще договаривал имя Андрея, а Винсент Молю немного смущенно рассмеялся, махнув рукой.

– Если честно, за это мне полагается памятник! Вы не представляете, как неловко было признаться в том, что большую часть времени я провел в туалете. Я молчал пока весь центр не заговорил о том, что режиссер театра не имеет твердого алиби. Между тем я мог легко его подтвердить, потому что слышал, как кто-то вошел, включил воду и долго не уходил, так что я почти панически боялся издать не слишком красивые звуки, вздохнув с облегчением, когда парень вышел... Пришлось набраться мужества и исполнить свой гражданский долг.

Я со смехом вторично пожал его руку, душевно поблагодарив за мужественно данные показания и вернувшись к главной теме.

– Должен отметить, журналисты пишут о вас с большой симпатией - наверное, потому что вы очень хорошо высказались по поводу всех этих убийств и, в частности, по убийству медсестры центра.

Только что жизнерадостное лицо доктора неожиданно словно потеряло все краски: улыбка исчезла, он выдохнул с еле слышным стоном и прикрыл ладонью мгновенно повлажневшие глаза.

– Пресса, газеты - да-да, я всего лишь ответил на все вопросы журналистов, а они сделали из этого целую речь, как будто я выступал на трибуне. Но я так устал в тот день, что едва мог сказать несколько слов...

Он взглянул на меня такими печальными глазами, что у меня что-то сжалось внутри. Я сочувственно кивнул.

– Понимаю. И все-таки в данном случае журналистов за их импровизацию можно только поблагодарить - в ваших словах столько искренней боли! Любое убийство достойно осуждения, но это...

Тут Винсент Молю неожиданно вновь прервал меня еще одним тоскливым выдохом-стоном.

– Наша милая Роза!
– его голос слегка дрожал, он с трудом сдерживал слезы.
– Да, вы правы: любое убийство достойно осуждения. Мне очень жаль убитого Пьеро, Мишеля, даже малыша Нико, не смотря на его очень непростой характер. Но, боже мой, я, наверное, никогда не смогу понять, за что можно было убить нашу Розу! Вам скажет любой из тех, кто знал эту удивительную девушку: Роза была на редкость добрым человеком - настоящий ангел, без малейшего преувеличения. Вы знаете, я до сих пор не могу поверить, что ее больше нет...

На последнем слове голос доктора сорвался. Он тут же отвернулся от меня, кивнул на прощанье и торопливо удалился, тут же свернув в ближайший коридор. Мне только и оставалось, что устроиться в кресле рядом со столиком вахтерши и терпеливо ждать прибытия полиции, от души надеясь, что еще сегодня удастся пересечься и с хитрюгой Селин. Что ни говори, от этой девицы можно было почерпнуть множество любопытной информации, особенно после того, как ее не совсем приличные фотоснимки "увидели свет".