Я решил выкинуть досужие мысли из головы и, игнорируя услуги интернета, ножками отправиться в аэропорт имени Шарля де Голля, чтобы на месте купить билет на московский рейс. Собственно говоря, в Париже мне больше совершенно нечего было делать.

К счастью, в этот день ледяной дождь в очередной раз взял себе выходной. Поскольку для многих парижан начались рождественские каникулы, улицы были полны людей и улыбок - кто-то делал последние закупки, кто-то просто гулял в предвкушении светлого праздника. Намеренно растягивая время, не давая себе и минуты, чтобы вновь вернуться мыслями к убийству волхвов, какое-то время я также бродил в толпе, беспечно разглядывая праздничные витрины магазинов и кафе.

От души нагулявшись, я отправился в путешествие за билетом: усевшись в автобус, доехал до Северного вокзала, где занял место в поезде до аэропорта, по прибытии в который для начала вновь немного побродил в оживленной толпе туристов, пытаясь представить себе, как встречу Рождество дома, в Москве, в компании моего верного друга и садовника Васька Щекина.

И вот, когда я наконец-то подошел к кассе, меня ожидал не слишком приятный "сюрприз": свободных мест на этот день ни на один рейс до Москвы не было. Это мгновенно сбило меня с толку, и я уставился на лучезарно улыбавшуюся мне девушку взглядом не слишком мудрого и доброго человека.

– То есть как это - нет?

Она вежливо улыбнулась

– Просто нет! К великому сожалению, на сегодня все билеты распроданы. Если хотите, я попытаюсь забронировать для вас место на завтра.

– Но завтра уже сочельник! И потом, в Москве - мой дом... Что, по-вашему, мне теперь делать?

– Во-первых, вы можете подойти ко времени рейса - перед самым отправлением, как правило, всегда остаются свободные места...

– Но...

– Или, повторяю, вы можете улететь завтра - на первый утренний рейс я могу предложить вам место...

Я молча отошел от кассы, вновь принявшись неторопливо бродить в толпе. Ничего не бывает просто так - если нет ни одного-единственного билета на Москву, значит, мне не нужно туда лететь. Как только я пришел к данному логическому заключению, мои мысли сделали счастливый поворот: а ведь я могу полететь в Женеву, к Соне Дижон, чтобы прогнать прочь ее мифического хахаля и преподнести огромный букет роз вместе с признанием в любви!

С этой мыслью, заставившей счастливо забиться мое сердце, я оказался перед газетным ларьком, где продавец бойко расставлял по полкам свежий выпуск утренних газет. Встретившись со мной взглядом, он весело подмигнул:

– Следите за делом о рождественских жертвоприношениях? Сенсация! Убийца покаялся... Какую газету возьмете?

Он еще договаривал фразу, а я уже читал заголовок "Парижских вестей" на всю первую полосу: "Винсент Молю признался в совершении убийств!.." В одно мгновение из моей головы исчезли мысли о Рождестве и Соне Дижон, о рейсах на Москву и на Женеву - загадка четырех смертей была раскрыта без моей подсказки, а я прямо сейчас мог узнать все, что до сих пор оставалось для меня тайной.

Купив выпуск "Парижских вестей", я поспешил устроиться за столиком в ближайшем кафе; здесь, под горьковатый наперсток кофе и прочел историю Винсента Молю - исповедь разбившегося насмерть.

Глава 28. Исповедь убийцы

"Сегодня утром в почтовом ящике нашей газеты, прикрепленном на дверях входа, мы обнаружили письмо под заглавием "Мантра великого одиночества", - говорилось в кратком предисловии к объемнейшей статье.
– Винсент Молю, врач-психотерапевт центра социальной реабилитации, в котором недавно произошли непонятные убийства, признавался в том, что это он их совершил, моля опубликовать его исповедь, чтобы люди попытались его понять и простить.

"Копии данной исповеди я отправил во все ведущие парижские газеты, а также в полицию на имя комиссара Анжело, который ведет данное дело. Я устал хранить свою страшную тайну, но прежде чем решиться на последнее преступление, я должен искренне покаяться: не хочу, чтобы пострадал кто-то еще - вина четырех убийств всецело лежит на мне".

Мантра великого одиночества

Разрешите представиться: Винсент Молю, психотерапевт реабилитационного центра; кроме бесед и различных процедур с пациентами центра, для всех желающих я также веду занятия по хатха-йоге. Тиражи парижских газет - многотысячные; признаюсь, к столь огромной аудитории я обращаюсь впервые, а потому немного волнуюсь. Прошу прочитать мою исповедь и попытаться исполнить христианскую заповедь: не суди и не судим будешь.

Мне всю жизнь везло на добрых учителей. Мои дорогие родители были первыми из них, самыми мудрыми и любящими. Именно от них я научился любить, а не судить, понимать и жалеть, а не стремиться наказать виновного. Наверное, я никогда не смог бы работать судьей. Зато я с радостью учился в университете на медицинском факультете, изучая науку психологию - сложнейший мир человеческого космоса.

Полагаю, стоит отметить, что моя жизнь с самого начала была мирной и спокойной. Не могу сказать, что я жил безбедно - проблемы есть у каждого, главное - учиться на них, извлекая добрый опыт. Почти десять лет я проработал в реабилитационном центре; за это время передо мной прошло множество судеб, и каждая прежде всего учила меня понимать, никого не осуждая.