Шрифт:
Михаил посидел еще несколько минут молча, потом сказал:
– Вову я знаю, человек он хороший. Да и сестра моя плохого не полюбит - у нее от бабки нашей дар: она человека видит.... Любит она его - я знаю. И замуж просится - тоже знаю.... Но, - Михаил помолчал со значением, - трудно мне свою сестру за неизвестного человека отдать, да еще не за цыгана. Не поймут меня люди.
– Правильно ли я понимаю, Михаил,- отвечает Евгений Александрович,- что ты в принципе не против жениха, как человека, но мешает, что он не цыган?
– Не совсем, генерал..., как тебе объяснить..., это же сестра моя. И жених ее должен быть не простой человек, чем-то он должен от других отличаться...
– Ну, так он и отличается - твоя сестра его полюбила - значит не такой, как другие.
– Ну-у, как тебе сказать, генерал..., это он для нее от других отличается, а для меня он, такой же, как все.
– Так что же ему делать?
– спросил Евгений Александрович и посмотрел на Диму Куклина, который сидел и с неодобрительным пониманием слегка кивал головой.
– Ну что делать, что делать? Мне понравиться!
– Михаил хитро и с видом превосходства обвел взглядом всю делегацию.
– Ну, мы это понимаем, - спокойно отвечает Зазорин, - привезли тебе подарок, надеюсь, лишним он в нашем деле не будет. Женя, покажи, что у нас есть для Михаила.
Женька раскрыл спортивную сумку и вытащил небольшую тяжелую коробку. За ней ему вчера пришлось ехать в Ленинград, в камеру хранения общежития на Малом проспекте, 40 - легендарной общаги Горного института.
Женька не спеша развязал бечевку, вынул из нее сверток и начал снимать бумагу слой за слоем. Михаил смотрел с любопытством и нетерпением. Когда же на мгновение желтым тусклым отблеском сверкнул самородок, Михаил вытянулся, как гончая в стойке, не отрывая глаз от свертка. Женька наконец развернул Медведя и передал его Евгению Александровичу. Тот с усилием приподнял, осмотрел фигурку и передал ее Михаилу.
Какой же цыган золото не любит? Но Михаил, должно быть, пылал к нему особенной страстью. Он взял Медведя дрожащими руками, взвесил в ладонях, поставил на стол, опять поднял, опять поставил. Потом, встал на колени, чтобы Медведь оказался на уровне его глаз. Встал, опять взял в руки, прижал зачем-то к лицу и, спросил, наконец, хриплым голосом:
– Золото?!
– Золото, конечно!
– Где взяли?
– Жень, расскажешь?
– Зазорин посмотрел на Женю.
– Да подарили его мне на Чукотке. Он прямо с прииска - нигде не числится и никто его искать не будет.
Михаил, подумав, сказал:
– Надо же какое совпадение - меня ведь свои цыгане Рычей называют, а это по-цыгански и есть медведь. Ну, что сказать..., если мне такой подарок делаете, нет никаких вопросов. Я согласен на свадьбу. Только мне его, - Михаил кивнул на Медведя, - проверить надо.
– Проверяй, конечно, - отвечает Зазорин.
После этого еще посидели, еще выпили, Женька без излишних подробностей рассказал историю самородка. На прощанье Михаил сказал, что через три дня, если все будет нормально, сам приедет в часть и с женихом обговорит все, что касается свадьбы.
В машине Евгений Александрович повернулся к Бесу:
– Ты, подполковник, возьми это дело на контроль - у тебя и власти и возможностей побольше - не очень-то я этому... Рыче верю.
– Так точно, товарищ генерал.
Евгений Александрович улыбнулся: "И на свадьбу позвать не забудьте".
6. Тревога.
Прошло 4 дня. От Михаила не было никаких известий. Маша не появлялась. Вова Цыбин несколько раз ходил к дому Барона, но, сколько ни звонил, ни стучал, никто ему не открыл. Мишка Афонькин попробовал было найти своего "агента", но и этого не получилось, - казалось, дом необитаем. Тогда на пятый день после сватовства Миша пришел ранним утром, еще затемно, к дому Барона, взяв с собой в бутылку портвейна воду и немного еды. В кустах напротив ворот он устроил наблюдательный пункт и приготовился сидеть в нем столько времени, сколько понадобиться, чтобы понять, что происходит в доме. И это ему удалось. Около одиннадцати часов из дома вышел тот самый цыган, с которым Мише несколько недель назад удалось завести знакомство. Дождавшись, пока тот завернул за угол, Миша его догнал и пошел рядом. Тот вначале не хотел ничего говорить, но против портвейна устоять не смог.
– Не хочет Барон свадьбу делать, Машу собирается к родственникам под Ленинград отправить, и сам уедет, пока у вас сборы не закончатся.
– Вот же гад, - говорит Миша.
– Почему гад, - уважительно отвечал цыган, - он Барон, он хитрый.
В тот же день подполковник Рогов на вечернем построении спросил Вовку Цыбина, когда будет свадьба? Тот грустно ответил, что не знает.
– Как не знаешь? Барон приезжал?
– Не приезжал, товарищ подполковник....
– Не приезжал?! Та-а-ак, а сколько дней прошло?