– Они ушли, можешь вставать, - сообщил Чирк, внезапно вынырнувший из листвы, чем сильно меня напугал.

– Куда бежать?
– лихорадочно спросила его. Точно не вперед, иначе можно снова нарваться, но и назад не вариант...

– Придется идти через заросли, - озвучил самые неприятные домыслы друг и в подтверждение своих слов облачком полетел куда-то за мою спину.

– Куда ты?
– пискнула я, - не оставляй меня одну! Зачем туда? Чирк! Мы же не знаем куда идти!

– Ох, лееееди! Совсем ты не приспособлена к походным условиям!
– принялся тот читать наставления на лету, - а в твоем возрасте те же самые крестьянки уже давно ходят за травами да ягодами ОДНИ за несколько миль от дома. А ты поцарапалась и уже в слезы.

– Ну, знаешь ли, - прошипела сквозь зубы и перепрыгнула гнилой ствол сраженного молнией дерева, - меня такому не учили!

– Так применяй то, что знаешь, а е изображай из себя кисейную барышню.

– Если в этой ситуации тебе поможет контрданс, то я с радостью его исполню.

Чирк поторопился меня остановить и заверить, что ни контрданс, ни вальс здесь не пригодятся. Мы все также перлись как бараны на выпас через высокие кустарники, давили грязь новыми сапогами. А если быть точнее то делала это только я, а моя шизофрения безмятежно парила сверху, пропуская через себя немного пожелтевшие листья и блаженно от этого щурясь. Вот кому жить хорошо.

Когда под ногами наконец-то появилась тропинка, я и не чаяла дождаться сего момента и с умиленными слезами на глазах плюхнулась на пятую точку, облегчённо вздохнув. На меня было страшно смотреть: платье было рваным и больше походило на половую тряпку, руки болели от многочисленных кровоточащих царапин, лицо также жгло, а волосы и вовсе встали дыбом и собрали на себя все лесные дары, начиная от ягод и заканчивая кусками раздавленных грибов. Теперь я была похожа на лешего. По крайней мере, мама родная точно б не узнала.

– Куда ведет эта тропинка, Чирк?
– спросила я у светящегося шарика.

– Думаю, к деревням... Стены твоего города уже точно позади, а чтобы добраться до следующего, нужно пройти через сельскую местность и спросить дорогу. Что выбираешь, домой или все-таки в королевскую резиденцию?

– В резиденцию, - недолго думая ответила я, - не будем возвращаться назад, чтобы потом все начинать сначала. Тем более, если забыть тот факт, что я сейчас мало чем отличаюсь от самой нищей крестьянки, эта ситуация мне в принципе нравится. Давно хотела сменить обстановку...

И тут я резко замолчала, так как почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Медленно обернулась вокруг своей оси, но - увы - никого кроме нас с Чирком поблизости не наблюдалось. А взгляд продолжал жечь спину.

"Может быть, это зверь? Например, волк или бродячая собака?" - поспешила "утешить" себя такими мыслями, хотя на ум лезли всякие страшилки про оборотней и злых лесных духов. В любом случае, кто бы это ни был, нужно вставать и бежать куда подальше. К счастью, Чирк понял все без слов (вот что значит быть вместе с рождения) и мы торопливо зашагали по протоптанной дорожке, ориентируясь на запах дыма. Значит, деревня где-то поблизости.

Десять минут быстрой ходьбы, и вот единственный поворот налево. Там лес наконец-то кончился, открыв перед нами широкую долину, по которой как муравейники были рассыпаны маленькие покосившиеся домики. Муравьишки-люди сновали туда-сюда, постоянно что-то перетаскивая на своих крепких спинах, а ребятня крутилась у них под ногами. Иногда малышей сурово окрикивали их мамы, статные женщины в серых платьях, но зря они старались, дети упорно продолжали свою незатейливую беготню.

Я взглядом оценила бедную обстановку, простую неброскую одежду и мне стало немного стыдно за то, что я так хорошо живу, палец о палец не ударю, а они вынуждены каждый день трудиться, чтобы нормально поесть.

– Аскадель, - шепнул Чирк, - платок накинь, а то люди тебя за ундину примут с твоими-то волосами, - и он протянул мне цветастый платок, появившийся буквально из воздуха. Я завязала тот под горло и представила, да чего же глупо выгляжу.

– Эй, а ты, чья такая чумазая-то?
– ко мне обратился не понятно откуда взявшийся мальчишка лет пятнадцати. Рядом с ним стояла маленькая девочка, наверное, его младшая сестра. Оба были белобрысые, сероглазые и худые как щепки. Парень держал в руках два бидона с шиповником, а малышка теребила в чумазых ладошках соломенную куколку.

Меня смутило его грубое обращение, и я заранее насторожилась, приняв позицию враждебного нейтралитета.

– Мамина с папой, малёк. А тебя как звать?

– Исайкой меня кличут, но для госпожи я по серьезному - Исай! А то моя сестрица Фрида. Она вредная и суетливая, только сейчас стесняется.

Девочка и впрямь стеснительно рассматривала помятую траву у себя под ногами, изредка бросая на меня взгляд. Я вежливо поздоровалась и, теперь, раз уж ребята представились, можно и самой назваться: