Гилберт медленно оглядел помещение, после чего прикрыл глаза и пошел вперёд, напустив в разум холодной решительности. Он был обязан узнать, что за ужасы здесь происходят.

– Это он!
– старик остановился перед прямоугольным контейнером, сокрытым чёрной тканью. Он тут же схватил ткань двумя руками и сдёрнул вниз, являя миру содержимое капсулы.
– Мой... сын!

В сиреневой жидкости плавал ребёнок. Мальчик с небесно-голубыми волосами, как и у большинства кукол Мастера. Его кожа была настолько тонкой, что просвечивалась, глаза были прикрыты, а в груди раз в несколько секунд бился голубой огонёк, будто обозначая удары сердца. Казалось, что мальчик спал, но он не дышал. И, за исключением исходящего из груди подрагивающего света, он не подавал признаков жизни.

– Что... что это?
– вырвалось из Гилберта.

Это существо выглядело, как человек, но оно точно им не являлось. Это было чем угодно, но не человеком! Старый гоблин впервые за всю свою долгую жизнь ощущает нечто подобное, нечто настолько тёмное и зловещее, исходящее от якобы живого существа.

– Это мой сын, - повторил Карло, прикасаясь к пробирке рукой. Из его глаз побежали две дорожки слёз, а на лице расцвела наполненная любовью и волнением улыбка.
– Правда он прекрасен?

Гилберт дёрнул себя за уши и перевёл взгляд на низ пробирки, где была написана фраза: "Я настоящий мальчик. Буратино."

– О, ты заметил? Я назвал его Буратино. Он - воплощение моих грёз, желаний и иллюзий. Моё величайшее творение!
– воскликнул мужчина и еле слышно добавил: - И мой величайший грех.

– Все эти мужчины, женщины и дети... кто они?

– А-а, этот материал?
– Карло ещё раз вздохнул, поморщился и махнул рукой, будто прогоняет назойливую муху.
– Бездомные и сироты. Этого отребья везде хватает, а за звонкую монету некоторые готовы доставить их даже в наш уютный город. У них не было жизни, не было цели, вот они и стали частью чего-то великого! Частью моего сына... они живут внутри него, и их жизни больше никогда не будут столь бессмысленными!

Гилберт поморщился от безумного голоса старца, на мгновение прикрывая глаза от новой вспышки злости, но закалённому разуму удалось подавить её.

– Карло, а что король?
– спокойно спросил маг, ещё раз осматривая плавающее в пробирке существо.
– Разве он не против твоих... действий?

– Конечно же, нет!
– воскликнул мужчина, эмоционально хлопнув в ладони.
– Он только "за"! Ха-ха-ха, старый идиот думает, что я создаю очередное оружие для его игрушечной армии... он так слеп, так недалёк!

– А твой сын... Буратино - не оружие?
– Гилберт продолжил выпытывать информацию.

– Нет!
– глаза Карло блеснули яростью, а трупы, усеивающие мастерскую, начали медленно, словно изломанные куклы, подниматься на ноги или другие конечности, если они присутствовали.
– Это мой сын! Он самое светлое, самое непорочное существо, которое только можно придумать! Он рождён человеческим гением! В нём нет порока любви, он не появился из лона матери! Он идеален... Мой мальчик - самое светлое, что есть в этом тёмном, погрязшем в грязи и пороке мире. Разве ты не видишь?! Ты должен увидеть!

– Я вижу, - спокойно произнёс Гилберт, лучезарно улыбаясь пухлыми губами. Он опасливо косился на поднявшиеся трупы, устремившие взгляд на гоблина. Но как они поднялись, так они и попадали, следуя приказам успокоившегося Мастера.
– Всё нормально?

– Да... Да, извини, я не должен был так выражаться, - на лице Карло вновь застыла та же дружелюбная улыбка, вот только глаза продолжили пылать двумя алыми огоньками.
– Последнее время я плохо сплю. Понимаешь, у меня есть умения. Есть талант. Но я всегда жалел, что у меня никогда не будет наследника... это цена за мои способности. Наверное, поэтому я всегда мечтал воспитать сына.

Карло приложил лоб к капсуле и устало улыбнулся, продолжая свою тихую речь. Исповедь:

– Я работал не покладая рук, пытался найти лучший материал, из которого можно было бы создать... его. Но ничего не выходило! Дерево, керамика, металл и камень - всё не то! Всё, за исключением... плоти.

– И сколько "плоти" прошло через твою мастерскую?
– медленно произнёс гоблин, облизнув пересохшие губы.

– Много, - кратко отозвался мастер, прикрывая глаза.
– Тысячи, десятки тысяч душ. Все они становились одним целым, превращаясь в моего сына. Разве это не прекрасно, а, Гилберт?

– Прекрасно.

– Я знал, что ты поймёшь меня!
– широко улыбнулся Карло, отстраняясь от капсулы.
– Знал!

– Ну что ты, мы ведь столько знакомы?
– улыбнулся гоблин, в уме скривившись от своих слов.
– Я и подумать не мог, что ты занимаешься подобным!

– Ха-ха-ха, у всех ведь свои хобби, так? Ничего, я... я закончу Буратино, а потом сделаю тебе кролика. Хорошо? Я так решил, хоть и зарёкся создавать что-либо после своего сына, но разве я могу оставить ученицу своего лучшего друга без столь простого подарка? Ведь так?