– Я хотела увидеть пересохший священный родник.

– Ну еще бы! Священный родник?
– старик рассмеялся.
– В городе мертвецов давно уже не найдешь ничего кроме занесенных песком склепов. Разве никто не говорил тебе, что запретные территории опасны? Там шляется слишком много всякого отрепья, а хищное зверье охотится на малолетних глупышек среди древних могил.

– Ты ведь не станешь обвинять меня в том, что я воспользовалась своим правом ходить повсюду, где мне дозволяется? Ты помнишь, что это право последних дней ты сам мне дал.

– Мы не знали, что тебе вздумается прогуляться по некрополю. На что там смотреть?

Орадо будучи зрителем спектакля, что разыгрывали у подножия Черного Трона отец и дочь, с интересом наблюдал за тем, как в глазах Аки-Ваши поочередно сменяли друг друга чувства удивления, растерянности и гнева. Определенно, девица не ожидала того, что здесь и сейчас ей начнут задавать вопросы, на которые она предпочла бы не отвечать.

– С вашего позволения..., - произнес он, обращаясь к Амен-Каури, склонив голову.
– Всем известно, что запретные территории влекут к себе многих людей. Среди них есть как преступники, так и простые любопытствующие. Есть и такие, которые уходят в некрополь, чтобы почтить память предков. Никакие запреты не смогут удержать их от поднесения даров душам умерших.

– Мне все это известно, - ответил старик.
– Не забывай, ахеронец, что большую часть древнего захоронения уже поглотили пески, а на том немногом, что осталось на поверхности, едва ли можно прочесть хоть одно слово. Нет, чужеземец... Среди тех могил ты уже не найдешь жертвенных даров.

– Но есть и такие усыпальницы, которые, даже по прошествии двух тысячелетий после своего основания, являются местом паломничества для жрецов змееликого бога. Например, склеп Сантарсоса. Он все еще возвышается над песками, как некогда возвышался над деревьями священного оазиса.

Амен-Каури недоверчиво покачал головой.

– Сантарсоса? Того змеепоклонника? Неужели в окрестностях Кеми не нашлось ничего более стоящего для внимания моей дочери, нежели наполовину занесенная песком гробница какого-то почитателя Сета?

– Да, теперь я знаю! Я вижу..., - промолвила Аки-Ваша.
– Я совершила ошибку, отец... Я потеряла своих рабов, когда приказала им задержать этого святотатца! Клянусь всеми богами, я дорого за это заплатила!

Амен-Каури тяжело вздохнул, встал со своего трона. Он медленно спустился по ступенькам к Орадо, склонился над ним.

– Мы могли бы поверить в то, что наша дочь придумала все это сама. Но она ведь права, чужестранец? Ты, преступив через наши законы, через законы наших богов, открывал двери старого склепа?

– Не я открывал те двери, государь. Их открыли другие люди...

– Ты произносишь опасные слова. Подумай хорошенько. - старик указал пальцем на Аки-Вашу.
– То были ее люди?

– Этого я не знаю, государь. Ночью, в стигийских песках, как вам известно, все кошки кажутся черными.

– Это все одни разговоры. Пожалуй, наивный дурак, не знающий человеческую натуру, поверил бы тебе. Но нет, пифонец... Истину ты знаешь! Твои глаза сейчас горят, как два ярких факела. Почему ты думаешь, что твои слова в большей степени достойны доверия, чем слова нашей дочери?
– старик развел руками.
– Мы склонны думать, что ты говоришь неправду. Но и эта девчонка ни слова правды не сказала у подножия Змеиного Трона! Кто из вас лжет, чужеземец? Как нам разобраться?

– Я уже говорил, государь, что я не грабитель. Однако, я стою перед вами на коленях и только вы сами решаете мою судьбу. Вы вольны верить мне, или убить. У меня в мою защиту, сейчас, есть только мое собственное слово.

– Мы слишком многое видели на этом свете для того, чтобы не верить одним лишь словам. Твои нынешние фразы, подозреваю, - всего лишь вода, что утекает на горячий песок.

– В таком случае, пошлите кого-нибудь в запретное место. Пусть он убедится в том, что ни одна из печатей на стенах сокровищницы не взломана. Возможно, это послужит оправданием мне...

– Это не будет обозначать ничего, червяк!
– прохрипел Амен-Каури.
– Если у вора не хватает времени для того, чтобы срезать кошелек с пояса купца, то он не перестанет от этого называться вором. А с ворами в Кеми поступают очень сурово.

Орадо горько усмехнулся.

– Я, бывший веналий Десятого Фанкордума, потомок древнего рода Кастильи и один из богатейших подданных его величества, короля Ади-Шавина. Посудите сами... Разве могла поманить меня в темные пески жажда золота?

– Что же тогда поманило тебя к мертвому оазису?

– Иная жажда, ваше величество. Жажда знаний.

– О, это ответ, - прошептал Амен-Каури.
– Ответ, который очень редко можно услышать от воина. Но не от ученого, или философа. Мы и сами были когда-то такими как ты. Стремились постичь непостижимое, искали встреч с тенями прошлого и призраками грядущего. И, чем больше мы получали ответов на свои вопросы, тем больше вопросов задавали старикам. Однако, ты ведь понимаешь, что даже самому преосвященному человеку не дано сравниться по мудрости с ничтожнейшим из богов?