Драка казалась неминуемой, но из коридора, неожиданно, послышался долгий, полный ужаса крик, переходящий в хрип. Девушка посмотрела на проем в стене, а невольники, шепча молитвы лишь им известным богам, попятились к саркофагу.

– Это Камба, госпожа, - пошептал тот из рабов, который прикрывал рукой порез на собственной шее.
– Клянусь вам, там что-то...

Его голос перекрыл громкий визг и шипение, услышав которые, Орадо побледнел. Он почувствовал, как у него на голове волосы становятся дыбом от вползающего в душу ужаса и, напрочь забыв о присутствовавших кроме него в помещении людях, кинулся к нарисованной на полу, возле каменного ковчега, пентаграмме.

– Ох тыж..., - только и успел он произнести, когда в проеме появилась жуткая тварь, мало походившая человека. Было в этом создании что-то от змеи, хотя стояло оно на двух ногах, коротких, похожих на лапы пресмыкающихся. Ушей у мерзкого существа не было вовсе, а нос его казался черной впадиной на бледном, лишенном какой-либо растительности лице. Лице ли, впрочем?

Сложно сказать, каким разумом обладала отвратительная тварь, явившаяся людям из темноты коридора. Быть может, в ней не было ничего, кроме звериной злобы и похоти. Однако, если древние сказания были хоть отчасти правдивы, то предки её не сильно отличаясь от современных людей ни по складу ума, ни по телосложению. Но так было в начале начал. Когда же расступились воды Западного океана и поднялся из морских глубин огромный континент, что позже был назван Атлантидой, древний народ под натиском природных катаклизмов и обезьяноподобных дикарей, спустился под землю. Там, во мгле, вечные враги человеческого племени превратились в омерзительных змееподобных существ и отреклись от всего земного. Взамен они получили от Бездны страшный дар некромантии. Мало кому из ныне живущих доводилось видеть обитателей подземных недр, а потому древний народ не внушал людям того былого ужаса, каким были насыщены старинные легенды и сказки. Лишь изредка, откуда-то из-под земли слышался непонятный глухой рокот, а перепуганные очевидцы рассказывали, как видели выбирающихся из древних катакомб полусгнивших трупов, сеющих семена ужаса в души живых.

– Во имя вселикого Г'танта, что это?
– прошептала стигийка.

Едва девушка успела произнести свои слова, гадкое существо, раскрыв пасть, усеянную множеством зубов, бросилось в ее сторону. Стигийка попыталась отступить, однако споткнулась об один из камней и упала, чуть не выронив из рук короткий, тяжелый меч. Тут же, чернокожий, державший в руках факел, бросился вперед и загородил собой госпожу.

– Спасайтесь, масамба-ра!
– взревел он. Чудовище сбило мужчину с ног, после чего вцепилось в его шею зубами. Кровь хлынула из рваной раны на черный пол, а отвратительное создание растянуло в улыбке тонкие губы, приоткрывая заостренные зубы. Оно, переступив через бьющееся в предсмертной агонии тело невольника, потянулось к неподвижно лежавшей девушке.

– Ну, вставай!
– рявкнул подбежавший к ней Орадо. Он подобрал лежавший на полу факел и ткнул им в морду гадины, которая, по его мнению, просто не имела права на существование. Та попятилась и зашипела. Не мешкая, молодой человек схватил стигийку за руку и рывком поднял ее на ноги.
– Как твое имя?

– Что?

– Как тебя зовут?
– бывший веналий толкнул ее к пентаграмме.
– Ты слышишь меня?! У нас нет времени! Как твое имя?

– Алес-Каа.
– прошептала девушка и тут же взвизгнула, увидев в проеме тени еще несколько змееподобных существ. Заметил их и трусливый раб, все это время бормотавший какие-то невнятные молитвы. Он издал громкий, нечленораздельный вопль и попытался скрыться за одной из уродливых статуй, стоявших у ковчега. К своему несчастью, невольник только привлек внимание твари, которую прежде ключнику удалось отогнать от девушки факелом. Омерзительное создание сразу же метнулось в его сторону.

Тем временим, молодой человек быстро начертил мелом у ног девушки несколько иероглифов, после чего ткнул в черные камни факелом. Во взгляде его на пару мгновений появилась растерянность, однако, она быстро уступила место гневу.

– Как твое настоящее имя?
– вскрикнул ахеронец, хватая стигийку за ворот одежды так сильно, что затрещала ее рубаха.

– Аки-Ваша!
– вымолвила девушка, со страхом глядя ему в глаза.

Ах, вот оно что? Сама дочь правителя темных пустынь решилась нарушить покой мертвецов в древней усыпальнице! Ради чего, спрашивается? Неужели девчонке недостаточно золотых безделушек? Как бы там ни было, ответ на этот вопрос искать времени не было.

Орадо бесцеремонно бросил стигийку на пол, в центр пентаграммы.

– Не двигайся, если хочешь жить!

Он снова взял мел и бросил взгляд на обитателей земных глубин, толпящихся в коридоре, у прохода в стене. Гадины крутили мордами по сторонам и жмурились от тусклого света догорающего факела, что Орадо держал в руке. Глаза отвратительных созданий казались сосредоточием самой Бездны, когда-то и породившей этих ублюдочных тварей. В отличие от своего собрата, рвавшего когтями человеческую плоть в тени каменного изваяния, они не решались войти в помещение и, как будто, чего-то выжидали.

Надо торопиться!

Торопливо, дрожащей от волнения рукой, ахеронец черкал мелом по полу, вырисовывая на черных камнях лишь одному ему известные иероглифы. Он не обратил внимания даже на испуганный крик сидевшей на полу девушки. Когда же, где-то совсем рядом прозвучало негромкое шипение, все исчезло в ярком свете...

Преодолев неимоверное расстояние всего лишь за каких-то пару секунд, молодые люди вывалились на пол из растворившихся невидимых ворот. Они около минуты лежали рядом, не имея сил даже пошевелиться, потом Орадо приподнялся, огляделся вокруг, желая убедиться в том, что опасность осталась где-то там, темных, мрачных песках.

Молодой человек вздрогнул от неожиданности, когда ночную тишину разорвал клекот какой-то ночной хищной птицы. Птаха пролетела у самого окна, выдала длинную трель и пропала из виду. Лишь теперь, убедившись, что он находится в своем доме, бывший веналий облегченно вздохнул.

Едва ли можно утверждать, что переход прошел безупречно. Тем не менее, если учитывать, что ворота приходилось открывать второпях, то и плохим его тоже назвать было нельзя. Ведь могло случиться так, что портал раскрылся бы наполовину. Думать о том, во что бы превратилось его тело при прохождении через тонкую грань, разделявшую две пространственные плоскости, Орадо не хотелось.