– О, поверьте мне, было бы лучше для всех, если бы та библиотека оставалась потерянной.

– Вы раскаиваетесь в содеянном, - разочарованно протянула Аки-Ваша.
– Поэтому занимаетесь поиском всякого рода рухляди? В силу многочисленных предрассудков, вы просто чувствуете за собой вину!

– А разве может быть иначе?
– Орадо замолчал, угрюмо посмотрев на полумесяц, выжженный посохом Девы Полуночи на запястье правой его руки. Есть такие знания, которые выжигают человеческие души словно огонь. Боги хранят это пламя в великой Бездне, вне времени и пространства, но порой сама Бездна дарует людям то, что вносит в этот мир беспорядок. Когда это происходит, боги меняют лик земли до неузнаваемости. Руками дикарей они возвращают хрупкое равновесие и лежащий на морском дне Ёрмунганд начинает пожирать собственный хвост. Ну что же... Горе тебе великий Пифон, город сотни пурпурных башен...

– Что же получается? Чаша бессмертия у вас?
– спросила Аки-Ваша.
– Эта вещь здесь, в вашем доме?!

– Забудьте о той чаше, прошу вас! Есть и другие способы обратить на себя гнев богов. Вы покинете Пифон завтра же, вы слышите меня? Завтра в Луксор отойдет торговый караван...

Он оборвал себя на полуслове, поскольку в этот момент девушка подбежала к окну и принялась рассматривать величественные пурпурные башни, тянувшиеся к небу.

– Пифона? Вы говорите, что мы сейчас в Пифоне?!

Орадо не счел нужным отвечать ей. Вместо этого, подойдя к стигийке, он молча указал ей на красноватое пятнышко, висевшее над шпилем самой высокой из башен - священный камень, магический источник, из которого черпали свою силу величайшие колдуны прошлого и настоящего. На протяжении многих веков он являлся предметом поклонения всех без исключения жрецов Сета.

Глядя на кристалл власти, Аки-Ваша всхлипнула, в гневе топнула ножкой.

– Не могу поверить... Я ведь должна возвратиться во дворец к утру!

Некоторое время Орадо смотрел на девушку, думая о том, что эта юная, взбалмошная особа, должно быть, очень немногим напоминает своего отца - монарха, о хладнокровии и рассудительности которого говорили очень много, даже за пределами Стигии. Тем не менее, она была царственной тенью, к словам которой нельзя было относиться с пренебрежением. Аки-Ваша. Дочь еретика Амен-Каури. Кровь от крови Царя Царей и правителя темных песков.

– Как я уже вам говорил, завтра в Луксор отходит один из торговых караванов. Я поговорю с торговцами. Через пару месяцев вы будете в Кеми.

Она метнула в него взгляд, полный смятения:

– Это меня не устраивает. Я должна возвратиться обратно в ближайшее время, ты слышишь, остолоп?

– Ваше высочество, должно быть, беспокоится, что долгое отсутствие во дворце, может повлечь за собой крайне неприятные для вас последствия. Боюсь, что я не смогу вам помочь даже в этом...

Дрожащей от волнения рукой она потянулась в карман, вытащила позолоченную трубку, в которой Орадо сразу же узнал ритуальную курильницу.

– Вы позволите, - спросила Аки-Ваша.
– Во имя всех богов, я все еще никак не могу прийти в себя..., - Не дожидаясь ответа, она сняла с пояса мешочек, наполненный благовониями, развязала его и принялась набивать благовониями трубку. - Через несколько дней в Кеми, по приглашению моего отца, приедет король Юдхиштхира, - она поднесла курильницу к огоньку, плясавшему на свече. По комнате, тут же разошелся терпкий аромат каких-то восточных трав.
– Мне, как дочери властителя миров, предписывается лично встречать этого человека.

– Тот самый Юдхиштхира, который правит городами объединенного Пондава? Я слышал, что это весьма влиятельный, богатый старик.

Трубка в ее руке дрогнула, а губы девушки исказила брезгливая усмешка.

– Это мой будущий муж, болван!

– Ааа..., - протянул Орадо. Сам он никогда не знал семейной жизни, поскольку считал себя слишком занятым человеком для того, чтобы погрязнуть в семейных неурядицах и в делах, что не были связаны с его профессиональной деятельностью. Отца своего он никогда не знал, а мать - женщина знатного происхождения, близкая ко двору ахеронского владыки, оказалась рада отдать нелюбимого сына в услужение жреческому оракулу, из которого, по достижении совершеннолетия, Орадо сбежал в Десятый Фанкордум - одну их пограничных крепостей на севере. Несколько лет молодой человек занимал должность веналия, при главном магистрате, но военная карьера его задалась. После того, как крепость была разрушена объединившимися варварскими племенами, коих на границах Ахерона было великое множество, ему пришлось бежать. В числе немногих выживших, Орадо пробирался через занятые дикими племенами земли на юг, в те места, до которых не дошел вихрь войны. После целого месяца скитаний по неизведанным землям, потеряв в стычках с дикарями всех своих друзей, он и наткнулся на руины Камеспеса - древнего города, основанного некогда учеными мужами Валузии.

При воспоминании о том, что пришлось пережить ему на северных территориях, после разрушения Десятого Фанкордума, Орадо задумчиво коснулся едва заметного шрама на скуле - напоминания о его злоключениях.

– Так чего же вы от меня хотите?
– спросил он.

– Если я не буду находиться во дворце ко времени его появления, то опозорю своего отца.
– промолвила Аки-Ваша.
– Этого я допустить не могу.

Орадо помедлил с ответом. Он очень много слышал о любовных похождениях Аки-Ваши и имел основания сомневаться в том, что девушку сильно заботит репутация своего рода. Некоторое время он смотрел на курившую трубку девушку, пытаясь понять, о чем она на самом деле думала в эти минуты. И запах благовоний, странный, дурманящий, уводил все его мысли куда-то прочь из этой комнаты.

"Боги милосердные! Да ведь это же травы оракула!"

– Вас и правда заботит то, что о вас, или вашем отце скажут люди? Я слышал, что Царь Царей без того крайне непопулярен в народе. Его власть держится только на силе верных ему Стражей Пустыни. Оттого, что Владыка Вселенной не жалует поклонников змеебога и гонит от себя жрецов Сета, трон под ним сильно шатается. Того и гляди, рухнет с треском. Ко всему прочему, даже здесь, в Пифоне, ходят слухи, что правитель восточных земель Стигии, принц Тутхамон открыто заявляет об объединении обоих царств и о своем желании занять трон в Кеми. Если он заручится поддержкой служителей главных святынь, то...