– Ты много путешествуешь, - зажмурив глаза, проговорила Матильда.
– Ты из знатного рода рыцарей, хотя и не подозреваешь об этом.

Персифаль подумал, что ремесло гадалки не так уж и сложно. Нужно либо говорить совсем очевидные вещи, либо можно нести любую чушь, добавляя при этом "хотя ты не подозреваешь об этом". Сделать вывод о его склонности к путешествиям можно было по его усталому виду, промокшему дорожному плащу, грязным сапогам и вещевому мешку за плечами. Ну а происхождение юноши ни как нельзя было назвать знатным, и если оно и было таковым, то он об этом действительно не подозревал.

– Довольно, - подытожил Персифаль, понимая, что доказать ложь старухи ему не удастся.
– Хотя бы в двух словах намекните, что ждет меня в будущем, чтобы я знал, стоит ли за это платить.

– Вскоре ты обретешь богатство, славу, власть и любовь всей твоей жизни, - не открывая глаз, ответила гадалка.
– Если хочешь узнать больше, придется заплатить.

– Вы явно понравились мадам Матильде!
– рассмеялся стоявший поблизости торговец овощами.
– До сих пор она предвещала всем только беды, да несчастья. Мне старая карга, например, предрекла разорение и гибель родственников.

– Заплачу я вам или нет, все равно я получу все то, о чем вы говорите, - заметил Персифаль.

– Я расскажу тебе, как сохранить и удержать все это, - понизив голос, вкрадчиво предложила ведунья.

– Я зайду к вам позже, - предложил Персифаль.
– Когда у меня будет больше денег. Если вы были правы насчет богатства и славы, я щедро отблагодарю вас.

Юноша начал обходить гадалку со стороны проезжей части, стараясь держать дистанцию, чтобы она не смогла ухватить его за руку или снова преградить путь. Но мадам Матильда даже и не попыталась этого сделать.

– Когда ты вернешься, будет уже поздно, - печально заключила она, глядя вслед уходящему юноше. И добавила, - тебя ждет любовь и предательство, смертельная опасность и слава, власть и беспомощность, приключения и разочарования, ты не убьешь ни кого, но станешь причиной множество смертей, ты повинен во всем, но обвинение будет ложным, ты выйдешь невредимым из огня и сухим из воды.

Еле слышно старуха недовольно пробубнила себе под нос: "Я сделала, что могла. Теперь лишь остается побыстрее уносить отсюда ноги."

Через несколько шагов Персифаль оглянулся, чтобы убедиться в том, не увязалась ли за ним чудная старуха. Но нет. Та осталась на месте, высматривая в толпе прохожих новую жертву. Теперь уже лишь пара кварталов отделяла юношу от центральной площади.

Трактир "Крылья и хвост", о котором говорил стражник, найти был несложно. Его двери располагались прямо напротив роскошного замка, на противоположной стороне площади. В большинстве городов на главной площади располагался храм, но здесь высился огромный замок из красного кирпича и белого камня. Башни замка были украшены разноцветными шатрами, словно огромный ребенок, выстроив крепостную стену, затем воткнул в башни треугольные пирамидки леденцов. В ясную погоду эти украшения переливались бы на солнце всеми цветами радуги. Но и сейчас, в вечерних пасмурных сумерках, замок производил не грозное, а скорее праздничное впечатление, оставаясь при этом мощным оборонительным укреплением. Удивительным было и то, что на площади не было ни торговцев, ни лавок с товаром, как это заведено в других городах. Со всех сторон площадь окаймляли богато украшенные фасады дворцов и особняков городской знати. Персифаль не стал долго глазеть по сторонам, а сразу направился к трактиру, занимавшему целиком одно из самых скромных и невзрачных зданий. Изображенные на вывеске крылья и хвост недвусмысленно намекали на то, что речь идет о частях тела дракона.

За дверью трактира несколько широких каменных ступеней вели вниз, в большой обеденный зал. Персифаль вошел внутрь трактира, нагнув голову под низким проемом входной двери. В "Крыльях и хвосте" было многолюдно, почти за всеми столами сидели посетители. Отдельные голоса людей, отраженные от сводчатого потолка и каменных стен сливались в монотонный непрекращающийся гул, свойственный таким заведениям. В глубине зала, в камине плясали языки пламени, и на вертеле румянилась туша барашка. Аппетитный аромат жареного мяса наполнял все помещение, возвещая о скорой готовности. Над камином растопырив во всю стену свои крылья, висело изображение дракона с двумя головами точь-в-точь, как в будке охранника. Только теперь, при таких внушительных размерах герба, Персифаль отчетливо заметил, что у дракона было три шеи, но левой головы не было, а правая и средняя смотрели в разные стороны.

– Найдется ли у вас кров и стол для путника?
– спросил Персифаль у полного пожилого почти облысевшего человека, стоящего за стойкой бара.

– Найдется, коли у путника найдутся деньги, - ответил тот, продолжая вытирать перекинутым через широкую шею полотенцем большую стеклянную кружку, и время от времени осматривая ее сверкающие стенки на просвет.

– Вот все, что у меня есть. Я как раз надеялся подзаработать в вашем Городе, - Персифаль достал из кошелька и положил на стойку перед барменом две монеты.

– Что ж, за эти деньги могу вам предложить на четыре дня маленькую комнату под самой крышей с окном во внутренний двор и питание. У нас в Городе много работы для трудолюбивого и рукастого человека. Я хозяин этого заведения, можете звать меня просто, Трактирщик, чтобы не запоминать мое имя. Меня все здесь так называют, и я уже привык, - с этими словами Трактирщик одним ловким движением руки, словно фокусник, подхватил монеты со стола и спрятал их в карман.

– Поужинайте пока, а я сейчас принесу вам ключ от вашей комнаты, - предложил Трактирщик, указав Персифалю на ближайший свободный стол.