Операция «Сочельник»

Аннотация

Егор Кремнев, специальный агент российской разведки, получает новое задание — подстраховать парижского агента Анну Баллон, которая только что провалила секретную операцию. Смогут ли утонченная Анна и прямолинейный Егор забыть о взаимной неприязни, если от этого зависит не только успех операции, но и их жизнь? Удастся ли им вернуть похищенные секретные документы, и научатся ли они доверять друг другу? Ведь кража архива только начало цепочки захватывающих и смертельно опасных событий, выбраться из которых будет непросто даже Непобедимому.

Глава первая УБИЙСТВО В ОСОБНЯКЕ ГОТЬЕ 1 Это было обычное кафе, каких, вероятно, сотни, а может быть, даже тысячи в Париже. Десяток столиков, барная стойка, официантка в чистом передничке, густой аромат свежесваренного кофе и горячих булочек. За столиком, у самой витрины, сидели мужчина и женщина. На вид — обычные парижане. У женщины были каштановые волосы и темные, чуть удлиненные глаза. Одета она была в деловой костюм. На вешалке, рядом со столиком, висело ее пальто — коричневое, приталенное, очень элегантное. Мужчина выглядел лет на десять старше девушки. Моложавый, лысоватый, с хмурым, бледным лицом, в дорогом пиджаке и серой шерстяной водолазке. Потягивая кофе, мужчина и женщина спокойно беседовали, но так негромко, что их нельзя было расслышать даже за соседним столиком. — Жанна… — Называя девушку по имени, мужчина почему-то еще больше хмурил брови, — …операцию необходимо провести как можно скорее. — Да, я поняла. Жанна взглянула на мужчину, сидящего напротив, холодным взглядом. Она терпеть не могла, когда собеседник сообщал ей очевидные вещи таким многозначительным голосом. Этот связной определенно не блистал умом. Да и с памятью у него были явные проблемы. Иначе зачем повторять одно и то же по два раза. Связной стряхнул с сигареты пепел и сказал, задумчиво поглядывая на силуэт Эйфелевой башни, маячивший в окне: — Было бы замечательно, если бы вы уложились в три дня. Ну вот, опять. Жанна прищурила темные глаза. — Я постараюсь, — отчеканила она. — Сегодня «объект» будет присутствовать на фуршете у атташе по культуре. У меня будет возможность выйти с ним на прямой контакт. — Хорошая идея, — кивнул связной. Он глубоко затянулся сигаретой и выпустил облачко бледно-голубого дыма. — Жанна, можно пару реплик от себя? — Сделайте милость. Связной сдержанно улыбнулся. — Кое-кто из ваших коллег считает, что вы не слишком склонны к импровизации, — сообщил он. — И что слишком дотошно следуете установленному плану. Мне кажется, что в данном случае… — Я люблю импровизации, — жестко перебила его Жанна, — но только в музыке. Во всем остальном я предпочитаю следовать четко установленному плану. — Не в моей компетенции обсуждать это, — проговорил связной вполне миролюбивым голосом. — Я не психолог и не руководитель департамента. Я всего лишь связной. — Хорошо, что вы это понимаете, — холодно отчеканила Жанна. — Если это все, то нашу встречу можно считать законченной. Связной вздохнул, затушил сигарету в пепельнице, вынул из карманов тонкие кожаные перчатки и взял с пустого стула свою трость. — Я уйду первым, — сказал он. — Нет проблем, — ответила Жанна. Он встал из-за стола, надел пальто, церемонно поклонился Жанне, вышел из кофейни и, постукивая тростью о брусчатку тротуара, неторопливо зашагал в сторону метро. — Мог бы заплатить за свой кофе, — пробурчала Жанна и жестом подозвала официанта. * * * На фуршете у атташе по культуре присутствовали довольно много знатных и известных персон. Жанна с трудом поборола в себе искушение завязать пару полезных знакомств. На это у нее не было времени. Дождавшись, пока участники фуршета пропустят по бокалу (а кто и по два бокала) шампанского, Жанна направилась к «объекту». Это был толстый неповоротливый мужчина средних лет, уже начавший лысеть, но еще не желающий признавать этого факта и тщательно зачесывающий лысину мягкими прядками волос. Он был одет в костюм от Джона Смита, стоимость которого чуть-чуть не дотягивала до стоимости брильянта, который поблескивал у него на пальце. Шелковая рубашка, модный галстук, отличные туфли, сшитые на заказ. Этот человек любил себя и умел следить за своей внешностью. Подходя к «объекту» с бокалом шампанского в руке, Жанна вгляделась в его лицо и, по всегдашней своей привычке, составила в уме его короткую, но емкую характеристику. Самодовольный. Уверенный в себе. В общении с женщинами вальяжен, но хамства себе не позволяет. Обожает комфорт и терпеть не может проблемы. Жену не любит, но о разводе даже не помышляет, потому что развод — это проблема. Плюс — сила привычки. Имеет пару любовниц на стороне. Не очень красивых, но очень юных. Боится старости. Тщательно следит за собой и за модой. Часто меняет машины и любовниц. Машины — из-за постоянной тяги к обновлению, любовниц — из-за бесконечной гонки за ускользающей молодостью. «Объект» о чем-то беседовал с худощавым, очкастым бизнесменом (Жанна видела его фотографию в каком-то журнале). Судя по вежливому, но скучающему виду обоих мужчин, беседа не доставляла им особого удовольствия и была всего лишь очередным поводом засвидетельствовать друг другу уважение. «Объект» рассеянно скользнул взглядом по залу. Разговор себя явно исчерпал, и теперь «объект» искал повод вежливо завершить беседу. Жанна поняла, что сейчас ее вмешательство окажется как нельзя более подходящим. — Мсье Готье? Толстяк обернулся. Скользнул взглядом по ладной фигурке Жанны и слегка прищурился. — Да. Простите, с кем имею честь? Она ослепительно улыбнулась. — Вы меня не узнали? Я Жанна. Жанна Баллон. Мы с вами встречались в Лейпциге на конференции «Мир и экология». Пару лет назад. — А, да-да. Готье улыбнулся, но на лбу его обозначились складки. Игра мысли. Пытается вспомнить, однако безуспешно. Помучается еще пару минут, а потом Плюнет. В конце концов, всех женщин, с которыми когда-то общался (даже если общение было весьма близким), не упомнишь. Плюс алкоголь. Плюс постоянная тяга женщин к переменам, заставляющая их перекрашивать волосы и менять прически. И вообще — красивая обложка интереснее содержания. Мужчинам достаточно и обложки. Морщины на лбу толстяка разгладились. Он заглотил наживку. — Как поживаете? — с вежливой улыбкой осведомился Готье. — Спасибо, хорошо. А вы? — Я тоже неплохо. Жанна, позвольте вам представить моего собеседника — это мсье Лорен, мой старинный приятель. Худощавый бизнесмен отвесил Жанне вежливый поклон, заявил, что он чрезвычайно рад знакомству, затем извинился и, воспользовавшись благоприятным моментом, поспешно ретировался. Дождавшись, пока он отойдет, мсье Готье повернулся к Жанне всем своим объемистым «фасадом», как бы говоря — «ну вот, моя милая, теперь я целиком и полностью в вашей власти и ожидаю от нашей встречи чего-нибудь приятного». При взгляде на его самодовольную физиономию, на ум Жанне пришли слова ее наставницы по психологии межличностных отношений, произнесенные ею в первый день занятий. «Жанна, всегда следи за своей внешностью. Ни один мужчина, даже самый умный из них, не может устоять перед обворожительной женщиной». «Но умный мужчина легко может просчитать эту схему, разве не так?» — возразила тогда Жанна. «Так, — согласилась наставница. — Он будет думать, что раскусил тебя, решит какое-то время тебе подыгрывать, чтобы понадежнее загнать тебя в ловушку. Но, в конце концов, сам окажется в этой ловушке. Это физиология, моя милая, гормоны. С ними не поспоришь». — А вы… — начал было мсье Готье. Но договорить ему Жанна не дала. — Филипп, я до сих пор помню ваш доклад о влиянии глобального потепления на международные отношения! — восторженно проговорила она. — Мы с вами тогда договорились пообедать вместе, но вы срочно вылетели из Лейпцига, и мне пришлось обедать одной. — Да-да, — несколько растерянно проговорил Готье. — Это очень прискорбно. Но… мы можем исправить это досадное недоразумение сейчас. Если конечно, вы располагаете временем. — О, чего-чего, а времени у меня уйма, — с улыбкой ответила Жанна. — Я в Париже по заданию редакции. Задание я выполнила, материалы отослала, и теперь у меня впереди полтора дня вынужденного безделья. Я привыкла все время находиться в движении и теперь боюсь умереть от скуки. — Мадам… — Мадмуазель. — Простите, мадмуазель Баллон, я много раз вступал в схватку со скукой и чаще всего выходил из этой схватки победителем. Давайте пообедаем сегодня вечером у Вернона. Там подают лучшие улитки в Париже. — Я не против, — сказала Жанна и изящным, кокетливым жестом поправила прическу. — Но при одном условии. — Для вас все, что угодно, — улыбнулся Готье. — А что за условие? — Вы дадите мне небольшое интервью. Готье слегка нахмурился. Жанна знала, что «объект» обожает мелькать на страницах журналов и газет, однако необходимость сохранять хорошую мину при довольно плохой игре заставляет его делать вид, что он терпеть не может давать интервью. Очередная мужская причуда. Мужчины занимаются самолюбованием ничуть не меньше женщин, но ни за что не признаются вам в этом. — Не уверен, что это хорошая идея, — сухо проговорил мсье Готье. — Я всего лишь мелкий чиновник, и вряд ли кого-нибудь заинтересует мое мнение по тому или иному поводу. Готье что-то уж слишком сильно раскокетничался и в своем кокетстве немного перегнул палку. Будучи не совсем законченным глупцом, он почувствовал это и еще больше нахмурился. Нужно было срочно спасать ситуацию. И Жанна пошла в лобовую атаку. — Мсье Готье, мне кажется, что вы скромничаете. Еще в Лейпциге я слышала от одного профессора, что в наше время сложно найти столь здравомыслящего и разносторонне образованного человека, как вы. Помнится, он еще сказал, что вы относитесь к редкой породе людей, которые имеют собственное и весьма компетентное мнение по широчайшему спектру вопросов. — Мне очень лестно это слышать, — улыбнулся Готье, к которому вновь вернулась его прежняя самоуверенность. — Могу я узнать имя этого профессора? — Конечно! Это профессор Эдуард Беринг. Он говорил, что в свое время вы с ним тесно общались в рамках Римского клуба. — А, да-да, — кивнул Готье и улыбнулся еще шире. «В точку!» — поняла Жанна. Профессор Беринг, некогда талантливейший физик-ядерщик, а последние десять лет известный правозащитник и миротворец, пользовался огромным авторитетом в кругу европейских интеллектуалов, к которому, безусловно, относил себя и Готье. Мнение Беринга в этой среде часто являлось истиной в последней инстанции. Жанна сильно рисковала, опускаясь до столь неприкрытой лести, но Готье это «скушал». Не мог не «скушать». Жанна хорошо разбиралась в мужчинах и с ходу просчитала тип, к которому относился Филипп Готье. Самовлюбленный болван, глуховатый к критике и крайне чуткий к лести, в какой бы грубой форме она не подавалась. Тип этот вызвал у Жанны презрение. Однако работать с мужчинами, относящимися к этому типу, было легко. — Мсье Готье, скажу вам честно: ваша персона вызывает у меня гораздо больший интерес, чем персона профессора Беринга, — сказала Жанна и как бы случайно коснулась пальцами руки Готье. — О нем нам известно практически все, а вот вас в журналистских кругах считают чем-то вроде «неуловимого героя». И теперь я понимаю, в чем дело. — И в чем же? — прищурился Готье. — В вашей скромности, — сказала Жанна мягким, но в то же время чрезвычайно серьезным голосом. — Страницы французских газет пестрят фотографиями пустоголовых болванов, которые кричат о своих достоинствах на каждом углу. А люди, по-настоящему достойные, предпочитают держаться в тени. По-моему, это неправильно. Готье смотрел на нее настороженно. Жанна подумала, что слишком резко взяла с места в карьер, и решила чуть-чуть сбавить обороты. — Впрочем, если вы не хотите давать интервью, я не буду настаивать, — вновь обворожительно улыбнулась она. — Мне будет приятно просто пообщаться с вами. Морщины на лбу Готье вновь разгладились. — Вы правы, я не слишком словоохотлив. Давайте договоримся так: мы поужинаем у Вернона, и если ужин удастся на славу, я дам вам интервью. Кстати, какое издание вы представляете? — Я фрилансер, — ответила Жанна беззаботно. — Работаю с пятью изданиями сразу. — И в каком из них вы намерены разместить интервью? — Предоставляю это решить вам. Готье улыбнулся: — Мне нравится ваш подход, мадмуазель. Знаете что… давайте сбежим с фуршета прямо сейчас? Честно говоря, я люблю хорошо поесть, а эти крошечные канапе лишь распаляют чувство голода. Жанна посмотрела на Готье лукавым взглядом. — Значит, к Вернону? — К Вернону, — кивнул Готье. — Есть улиток? — Самых лучших улиток в Париже! Жанна засмеялась. — Думаю, в Париже найдется мало женщин, способных отказаться от такого предложения, — весело сказала она. — И уж я точно не из их числа. 2 Готье распахнул дверь и громогласно объявил: — Добро пожаловать в мои хоромы! Они вошли в дом. — По-моему, обед удался на славу, — сказав Готье, запирая дверь на замок и поглядывая на Жанну плотоядным взглядом. — Я того же мнения, — ответила она, зорко осматривая дом и фиксируя в памяти каждую деталь. — Давайте пройдем в гостиную! Скажу вам по секрету, мадмуазель, у меня в баре припрятана бутылочка коньяка, которую я купил на лондонском аукционе за… Слушая его болтовню, Жанна продолжала осматривать дом. — …выпьем по бокалу, если вы не возражаете, — продолжал тем временем болтать Готье. Его рука как бы ненароком легла ей на талию. Жанна сделала вид, что не заметила этого. — Не сомневаюсь, что коньяк хорош, — сказала она. — Но я не большая любительница крепких напитков. — Уверяю вас, что от этого коньяка… Выслушивая его горячие заверения, Жанна продолжала незаметно изучать обстановку дома. — …К тому же вы обещали выпить со мной на брудершафт, — голосом обиженного мальчика добавил Готье. — Вы не забыли? — А вы обещали показать мне гравюры Хогарта, — напомнила Жанна. Готье усмехнулся и быстро облизнул губы кончиком языка. — В них нет ничего привлекательного, — сказал он. — Лучше я покажу вам картину Гейнсборо «Закат над заливом Грез». Она висит у меня в спальне. Прямо над кроватью. Жанна поежилась. — Думаю, для молодой леди это слишком рискованно, — заметила она. — Что именно? — Рассматривать картины, развешанные в спальне у джентльмена. Жанна засмеялась. Готье не сводил с нее сверкающего, похотливого взгляда. И он опять принялся тараторить, все теснее прижимая к себе Жанну и поднося губы к самому ее уху. Жанна засмеялась и слегка отстранилась. — Вы меня оглушите своим бесподобно-звонким баритоном! — сказала она. — Даже не знаю, что с вами делать. Мне бы не хотелось распивать коньяк в спальне вашей жены. В этом есть что-то… — Пикантное? — хихикнул Готье. — Я бы сказала — извращенное, — в тон ему сказала Жанна. — Но я уверена, что у вас в кабинете есть диван, на котором можно комфортно расположиться с бокалом в руке! — О! — просиял Готье. — У меня есть такой диван. Честное слово, он вам понравится! Он увлек ее за собой, и вскоре они вошли в кабинет. Кабинет был обставлен столь же роскошно, сколь и безвкусно. Стол в стиле рококо, увитый замысловатыми завитушками резьбы, с помпезной, обведенной золотой нитью столешницей. Мрачный готический шкаф, уставленный книгами. Совершенно нелепая офисная тумба для хранения бумаг. На стенах — грубоватые современные офорты с видами площадей Парижа. Слушая Готье, а затем и выпивая с ним на брудершафт, Жанна не прекращала фиксировать в памяти каждую деталь обстановки. Наконец, толстый чиновник запечатлел на ее губах страстный поцелуй и, несомненно, был полон решимости продлить его как можно дольше. Однако Жанна пресекла его эротический порыв. — Мсье Готье, — строго сказала она. — Я согласилась поцеловаться с вами, но не переходите границ. — Почему? — растерялся чиновник. — Я что-то сделал не так? — Просто не люблю, когда излишне торопят события, — мягко проворковала Жанна. Она увидела все, что хотела. Пора было убираться из этой «золотой конуры». — Кажется, вы говорили мне, что в семь часов вечера приезжает ваша жена, — как бы невзначай заметила она. Готье взглянул на часы и поспешно убрал руку с талии Жанны. — О, черт! — с досадой воскликнул он. — И правда. Вы не поверите — совершенно вылетело из головы! — Бывает, — улыбнулась Жанна. — Обычно, когда мужчины общаются со мной, они забывают обо всем на свете! Она поставила бокал на стол и решительно поднялась с дивана. Готье смотрел на нее взглядом, полным сожаления и досады. — Но мы ведь с вами еще встретимся? — с тревогой спросил он. — Уж будьте уверены, — заверила его Жанна. — Вы во власти моих чар, и теперь я вас так просто не отпущу. — О, Жанна! Он вскочил с дивана, схватил ее руку и страстно прижал к губам. Затем хотел порывисто поцеловать ее в шею, но Жанна игриво уклонилась! — Через двадцать минут ваша жена войдет в дом! — весело сказала она. — Давайте не будем испытывать судьбу! Против этого Готье не нашелся что возразить. Он засеменил за Жанной к двери, беспрестанно извиняясь, высказывая сожаление и поддерживая ее под локоть. Расставаясь, он хотел поцеловать Жанну, но она положила ему на губы тонкий палец и с напускной суровостью произнесла: — Наберитесь терпения, мсье Готье. Тот вздохнул и ответил: — Боюсь, я умру от нетерпения и страсти, дожидаясь нашей следующей встречи. Жанна засмеялась и юркой змейкой выскользнула за дверь. * * * Не успел Готье перевести дух, как в дверь позвонили. На пороге стояла жена. — Дорогая! — Готье бросился ей навстречу. Как я рад, что ты наконец приехала! Однако та выставила перед собой сухую руку в светлой перчатке и холодно проговорила: — Уберите руки, Готье. Готье остановился в шаге от жены, словно наткнулся на невидимую стену. — Дорогая, — пробормотал он, стараясь не смотреть жене в глаза, — я не понимаю. Чем я провинился на этот раз? — Посмотрите на себя, Готье! Готье опустил голову и тупо посмотрел на свой выпяченный живот. — И что? Что со мной не так, милая? — Готье, вы пьяны как свинья, — жестко проговорила мадам Готье. В ответ он издал глуповатый смешок и, запинаясь и тушуясь, проговорил: — Ты преувеличиваешь. Жена покачала головой: — Нисколько. Это было бы сущим пустяком, если бы вы немедленно отправились спать. Но, поскольку через час нас ждут на вечеринке у атташе… — Дорогая, я об этом помню, — горячо заверил ее Готье. — И уверяю тебя, я не настолько пьян, чтобы… — Ну, хватит. — Мадам Готье сдвинула брови. — Немедленно отправляйтесь в душ! — Но я… — Немедленно! — повторила мадам Готье и для пущей убедительности указала пальцем на дверь ванной комнаты. Толстяк тяжело вздохнул и, обреченно понурив голову, покорно поплелся в ванную. Мадам Готье дождалась, пока толстая спина мужа скроется за дверью ванной комнаты, затем быстро прошла к старинному английскому буфету, открыла хрустальную дверцу и достала пузатую бутылку и бокал. Наполнив бокал, она с наслаждением отпила глоток и прикрыла глаза. — Когда-нибудь мне придется бросить этого похотливого кабана, — с грустью проговорила она. — С его пьянством и шашнями решительно невозможно мириться. И она подкрепила свое мнение еще одним внушительным глотком. 3 Ровно в полночь у дверей особнячка Готье появилась темная невысокая фигура с кейсом в руке. Фигура быстро оглянулась по сторонам, наклонилась и несколько секунд колдовала над замком. Дверь приоткрылась, и фигура юркой змейкой скользнула внутрь. Оказавшись в доме, Жанна — а это была именно она — быстро отключила сигнализацию, а затем прошла в кабинет. Там она действовала четко, с полным знанием дела. Прошла к одному из офортов, сняла его и поставила на пол. Под офортом оказалась металлическая дверца сейфа. Жанна открыла кейс и принялась выкладывать из него инструменты, затем приступила к работе. Она работала усердно и умело. Тип сейфа был хорошо ей знаком. Ничего сложного. Используя подкуп, она заранее узнала марку сейфа и имя поставщика. На поставщика тоже удалось «надавить», и он выложил схему сейфа с указанием всех его слабых мест (хотя в сопроводительной документации к сейфу четко говорилось, что таких мест не существует). Теперь дело за малым: используя уязвимые места сейфа и необходимые инструменты для взлома, открыть дверцу и достать из него то, за чем Жанна сюда пришла. В свое время Жанна прошла довольно подробный курс слесарного искусства, на котором ее учили вскрывать замки и сейфы. Жанна была первой в группе, и теперь ей предстояло доказать, чего стоят ее навыки. Вскоре сенсорный датчик был взломан, и Жанна подправила программу считывания текстуры кожи. Затем закоротила контакты. Дверца пискнула и приоткрылась. Остался последний и не самый сложный этап работы — вскрыть вторую дверцу, сделанную из кобальтового сплава. Для этого у Жанны было сверхпрочное алмазное сверло и резак «РГ-универсал», разработанный в мастерских Службы внешней разведки. Еще две-три минуты, и дело будет сделано. С тихим жужжанием алмазное сверло коснулось черной поверхности кобальтового щитка. И в этот момент полоса везения закончилась. В прихожей щелкнула дверь, и вслед за тем дом заполнили громкие голоса. Жанна едва успела выключить сверло. Она прислушалась. — Дорогая, — громко сетовал Готье, — почему мы ушли так рано? По-моему, атташе вполне милый человек! — Этот милый человек гладил мою коленку под столом! — вопила мадам Готье. — Готье, если вам нравится, как посторонние мужчины лапают вашу жену, вы — извращенец! — Дорогая, тебе просто показалось! Его рука легла на твою коленку случайно! Такое бывает! — Только с такими идиотами, как вы, Готье! — Милая, я человек терпеливый, но прошу тебя не говорить со мной в таком тоне! — Я говорю с тобой в таком тоне, какого ты заслуживаешь! И не смей затыкать мне рот! Жанна быстро собрала инструменты в кейс. Затем захлопнула дверцу сейфа и завесила ее офортом. Операция была провалена. Когда Готье обнаружит, что сейф пытались вскрыть, он вывезет документы из дома. И тогда их спрячут в такое место, добраться до которого будет абсолютно невозможно. Однако медлить более было нельзя. Жанна прошла к окну, быстро подняла створку и выскользнула на карниз. Оттуда она ловко, как кошка, перепрыгнула на дерево и так же ловко спустилась на землю. 4 Добравшись до «перевала-6», представлявшего собой небольшой дом на окраине Парижа, и закрыв за собой дверь, Жанна достала из кармана телефон и набрала номер закодированной линии. Адресат ответил почти сразу. — Слушаю вас. — Добрый вечер, это Жанна. — Слушаю вас, Жанна. — Операция провалилась, — четко произнесла Жанна. — «Объект» вернулся домой раньше намеченного срока. — Вас понял, — ответил собеседник ледяным тоном. — Есть возможность исправить ситуацию? — Нет. Но это еще не все. Кажется, я оставила в доме «объекта» улику. — Вы уверены? — Не совсем. Я могла потерять вещь по дороге, но… Скорей всего, я оставила ее в доме «объекта». — Плохо. — Знаю, что плохо. Каковы будут дальнейшие указания? — Перезвоните через пять минут. Жанна отключила связь и, сжимая телефон в руке, тяжело опустилась в кресло. На душе у нее было муторно и скверно. За все время работы в СВР у Жанны не было еще ни одного провала. Что ж, всегда бывает первый раз. Но как она могла потерять носовой платок? Какого черта она вообще его взяла? Пять минут пролетели быстро Она вновь нажала на кнопку вызова и прижала трубку к уху. — Это Жанна. — Да, я слышу. Для вас поступили указания. Вы останетесь в квартире и будете ждать помощника. — Помощника? — Да. К вам прибудет опытный агент. Вы попытаетесь решить проблему совместными усилиями. У вас есть время до утра. — А если у нас не получится? Если нас возьмут? Собеседник несколько секунд молчал, затем отчеканил: — Вы знаете, что делать. — Когда прибудет агент? — Он уже в пути. Удачи. И собеседник положил трубку. * * * Пятью минутами раньше секретный агент СВР Егор Кремнев сидел на кровати в скромном номере парижского отеля «Льеж» и упаковывал сумку. За последние три дня Париж ему порядком осточертел. Егор страшно хотел в Россию и заранее предвкушал встречу с друзьями, с которыми он собирался махнуть на недельку в Дельту и от души поудить рыбу. Собственно говоря, больше всего Кремнева привлекала не сама зимняя рыбалка, а сопутствующие ей прелести — вечеринки с водкой, ухой и жаркими спорами, русская баня с парком, бильярд, посиделки у камина с сигарами, трубками и сопутствующими им крепкими напитками. Стоило Егору представить все это, как душа его приходила в почти священный трепет. Правда, в прошлом году отдых в Дельте был немного смазан из-за одного коллеги, вернее — из-за одной коллеги, которую управление навязало Егору в напарницы. Дело было плевое, его можно было с легкостью провернуть за пару дней. Но эта несносная дама, привыкшая трепать языком и шевелить мозгами там, где нужно действовать кулаками, умудрилась испортить и его. В итоге Егор поспел на Дельту к шапочному разбору. Но нынче ни одна мигера на свете не сможет испортить ему предновогодний отдых! — Ничего-ничего, — бормотал Кремнев, ухмыляясь и застегивая молнию на сумке. — Снаряд два раза в одну воронку не попадает. Покончив с сумкой, он принялся за кейс. И тут в кармане у Егора зазвонил телефон. Достав трубку, Кремнев взглянул на дисплей и нахмурился. Номер звонившего не определился, вместо него на дисплее аппарата высветились три цифры — 123. Предчувствуя грядущие неприятности, Егор нажал на кнопку связи и приложил телефон к уху. — Слушаю вас. — Кремнев? — услышал Егор голос генерала Уколова. — Да, Николай Георгиевич, здравствуйте. — Ты еще в Париже? — Пока да. Но надеюсь, что через пару часов меня здесь уже не будет. Через десять минут я выезжаю в аэропорт. — Не спеши. — Что значит «не спеши»? У меня самолет. — С самолетом придется подождать. — Как подождать? — Молча. Есть дела в Париже. Кремнев нахмурился. — Николай Егорович, но меня ждут в Москве. Скоро Рождество, и мы с друзьями собирались… — Ты католик? — спросил генерал Уколов. — Нет, но… — Тогда отпразднуешь Рождество седьмого января, как все нормальные люди. — Я не… — Кремнев, это не обсуждается. У нас сейчас в Париже нет никого, кто мог бы взяться за это дело. — А как же ваша «мегера»? Она ведь, кажется, еще здесь. — Да. И скоро ты с ней увидишься. — Что-о? — Кремнев округлил глаза. — Николай Егорович, но ведь она… — Знаю-знаю. Вас не назовешь близкими друзьями, но мы поставлены в жесткие условия. Будешь работать с ней в паре. Она немного напортачила, и ты должен разрулить ситуацию. Иначе она погорит. А вместе с ней и все мы. Кремнев нахмурился. По жесткому тону генерала Уколова он понял, что произошло что-то действительно чрезвычайное. Егор вздохнул и сказал: — Хорошо. У меня есть время поменять билет? — Забудь про билет. Срочно выезжай на «перевал-6». На все про все у тебя есть полчаса. Подробности узнаешь по дороге. На этом разговор был закончен. 5 Открыв дверь, Жанна остолбенела. — Вы? — пролепетала она, с изумлением глядя на Кремнева. Егор кивнул: — Я. Вы вызывали на подмогу кавалерию? И я приехал. — Кремнев поежился. — Может, пустите в квартиру? На улице чертовски холодно. Жанна посторонилась, давая Егopy пройти. Войдя в прихожую, Кремнев поставил на пол металлический кейс и сам закрыл дверь на все замки и запоры. После чего повернулся к Жанне и хмуро проговорил: — Пошли в гостиную. Жанна не возражала. Она уже справилась с удивлением, но смириться с тем, что ее напарником и «спасителем» центр определил именно Кремнева, все еще не могла. Конечно, у руководства были свои резоны. Уколов наверняка в курсе их отношений. И без крайней необходимости он бы не счел нужным вводить их в одну группу. Раз Кремнев здесь, значит, он был ближе всех к «перевалу-6». Выбирать в такой ситуации не приходится. И все же Жанна не удержалась от вопроса. — Почему они прислали вас? — сухо спросила она. Кремнев уселся в кресло, положил на колени кейс, взглянул на Жанну и так же сухо ответил: — Вероятно, они посчитали, что вам нужен лучший. — А вместо него пришли вы, — с холодной иронией проговорила Жанна. Кремнев смерил невысокую, ладную фигурку Жанны задумчивым взглядом: — Не знаю, как для вас, а для меня главное — дело, — сказал он. — Вы провалили задание, но я намерен довести его до победного конца. Жанна скрежетнула зубами. — Позвольте узнать — как? — Просто вернусь в квартиру Готье и взломаю сейф, — ответил Егор. — Вам этот «орешек» оказался не по зубам. Уверен, что мои зубы намного крепче ваших. — Нисколько в этом не сомневаюсь. Зубы у вас крепкие, а все, что выше, — лишь бесполезный довесок к ним. Егор сунул в рот сигарету и чиркнул зажигалкой. Помахал перед лицом пятерней, отгоняя дым, и сказал: — Генерал сказал, что вы сообщите мне подробности вашего провала. Можете начинать. Жанна вспыхнула. Однако возразить тут было нечего. Она провалила дело. По всей вероятности, генерал Уколов решил, что сделала она это из-за плохой подготовки и недостаточно проработанного плана. Скрепя сердце Жанна проговорила: — Сегодня ночью я проникла в квартиру Филиппа Готье, чтобы забрать из его сейфа секретные документы. Я успела вскрыть лишь внешнюю дверцу сейфа. Тут Готье и его супруга неожиданно вернулись с вечеринки, и работа осталась незавершенной. — Дерьмово, — заключил Егор, поглядывая на девушку недовольным взглядом. — Следы-то хоть замели? — Насколько это было возможно, холодно ответила Жанна. — Есть вероятность, что факт проникновения уже обнаружен? — Вряд ли. «Объект» вернулся домой пьяным. Его жена — тоже. Скорей всего, они сразу легли спать. Думаю, факт проникновения обнаружится только утром. Кремнев холодно прищурился. — Тогда почему вы покинули дом до завершения работы? — Я… — Жанна запнулась. В самом деле, почему она ушла? Испугалась? Нет. Растерялась? Возможно. Но все это ее нисколько не оправдывает. Скорей даже наоборот. Грош цена агенту, которого можно застать врасплох и вынудить совершить ошибку. Глядя на хмурое лицо Жанны, Кремнев усмехнулся. — Кажется, я понимаю, — проговорил он со скрытой насмешкой. — Вы привыкли действовать по плану. А когда жизнь внесла в ваш гениальный план коррективы, вы растерялись. Вы не любите рисковать. — Да, я не люблю рисковать, — сказала Жанна, слегка повысив голос. — На карту была поставлена не только моя жизнь, но я… — А, бросьте, — дернул щекой Кремнев. — Вы просто испугались. На вашем месте так бы поступили девяносто девять процентов женщин. Можете смело отнести себя к большинству. — Оставьте ваши колкости! — Это не «колкости». Это констатация факта. — Егор взглянул на часы. — До рассвета еще полтора часа. Сколько ехать до дома Готье? — Не больше получаса. Егор прикинул что-то в уме и кивнул: — Хорошо. Если не успеем вскрыть сейф, то хотя бы заберем улику. Пять минут на подготовку, а потом выходим. 6 За рулем сидела Жанна. Кремнев ерзал рядом. Видно было, что ему сильно не по душе, что руль (читай — «бразды правления») находится в руках женщины. Но поделать он ничего не мог: Жанна знала адрес, а Кремнев — нет. Едва они тронулись с места, как Кремнев тут же заявил: — Давайте сразу условимся: руковожу операцией я. Так что — подчиняться мне вы должны беспрекословно. Жанна нахмурилась и едва заметно покачала головой. — Не глупите, — сказала она. — Это моя операция. Вы — всего лишь мой помощник. — Я для вас «спиндоктор», — жестко и назидательно произнес Кремнев. — Или «кризисный менеджер». Поэтому вы будете меня слушаться. Жанна взглянула на Кремнева с удивлением. — Не думала, что человек, интеллект которого застрял на уровне раннего палеолита, знает такие умные слова, — отчеканила она. — Я знаю много других слов, которые вам вряд ли захочется услышать, — парировал Егор. — Я руковожу операцией, и точка. Будете возражать — выкину из машины. Жанна покосилась на угрюмое лицо Кремнева и хмуро подумала: «Этот может». Ей было что возразить, но она предпочла молчать. Прежде всего — дело. Все остальное потом. — Значит, вы успели вскрыть сейф, — не столько спросил, сколько констатировал Кремнев. — Я справилась с внешней дверцей, которая управляется сенсорной панелью, и начала сверлить пластину из сверхпрочного кобальтового сплава. — Много успели высверлить? — Много. Работы оставалось минут на пятнадцать. — Н-да, — задумчиво протянул Кремнев. — Что «да»? — сердито спросила Жанна. — Любой медвежатник на вашем месте просто спрятался бы за шторку и посмотрел, как будут развиваться события. А вы предпочли спастись от возможной опасности бегством. Притом, что опасность была совсем не явной. Жанна слегка побледнела. — Послушайте, Кремнев… — Можете звать меня Егор. — Спасибо, но я предпочитаю называть своих недругов по фамилии. Так вот, Кремнев, сообщаю вам абсолютно искренне: я не знаю, почему так поступила. Не каждому поступку можно найти объяснение. Уверена, вы тоже совершали в жизни много глупостей. — Само собой, — согласился Егор. — Иначе я не сидел бы сейчас тут — рядом с вами. Жанна закусила губу. — Знаете, как определял таких людей, как вы, психолог Эдмон Хадсон? — тихо спросила она. Егор покачал головой: — Нет. И знать не хочу. — Зря. Иногда чужое мнение помогает человеку осознать свои собственные ошибки. — Если б это было так, вы бы сейчас не спорили, а сидели тихо, как мышонок. Жанна не могла не признать правоту его слов, и все же в душе ее вновь поднялась обида. — В конце концов, я вам не навязывалась, — ответила она угрюмо. — Наше сотрудничество — вынужденное. Примите его как данность. Смиритесь. — А вы уже смирились? — Да. — Тогда почему в вашем взгляде читается такая лютая неприязнь? — Сами знаете почему. — Жанна хотела сдержаться, но не смогла. — Два года назад я лишилась из-за вас жениха! — яростно проговорила она. Кремнев усмехнулся. — Люди поговаривают, что он был для вас слишком хорош. — Это их мнение, и мне на него плевать! — Н-да. — Кремнев усмехнулся. — Недаром вас называют мегерой. Вам бы в руку кинжал с отравленным лезвием… — Вас называют неандертальцем, но я же не предлагаю вам взять в руки дубину, — парировала Жанна. — Она уже при мне, — простодушно сказал Егор. — Лежит в кармане и дожидается своего часа. Если придется бить вашего Готье по макушке, я буду во всеоружии. Уверен, что и вы неплохо подготовились. В одном кармане у вас лежит книга Зигмунда Фрейда, а в другом шахматная фигура и носовой платок, чтобы утирать «объекту» сопли. Хотя платок вы уже, кажется, потеряли. — Вы хам, Кремнев. — Да ну? Я бы мог ответить, но лучше помолчу. — Это действительно лучшее, что вы можете сделать. Кстати, мы подъезжаем. Жанна притормозила машину и остановилась возле обочины. — Особняк Готье слева, — отчеканила она. Егор поправил рукоять пистолета, торчащую из-за пояса, и хмуро проговорил: — Чего же мы ждем? Вперед. * * * — Света в доме нет, — констатировал Кремнев, задрав голову и разглядывая окна. — Вероятней всего, эта парочка завалилась спать. — Об этом я вам и говорила. — Идемте, — скомандовал Егор. И первым зашагал к двери особняка. — Пожалуйста, не пускайте в ход оружие, не подумав, — тихо сказала Жанна, нагнав Кремнева. — Странный у вас подход, — ответил Кремнев. — Пока вы будете думать, в вас могут проделать такую дыру, что в нее легко пролезет гамбургер. — И все же постарайтесь не хвататься за «пушку» без особого повода, — настаивала Жанна. — Готье — безобидный человек, и у него в доме нет охраны. Нам ни к чему поднимать шум. — Главное для нас — добыть эти чертовы документы, — хмуро сказал Егор. — Вы попробовали — у вас не получилось. Теперь предоставьте действовать мне. Подойдя к двери, он остановился и скомандовал: — Гоните ключ. — Зачем? — вскинула брови Жанна. — Хотите открыть дверь — воспользуйтесь базукой, которая лежит у вас в кармане. Егор проворчал в ответ что-то невразумительное. Жанна усмехнулась и достала ключ — точную копию ключа мсье Готье, который она извлекла у него из кармана во время фуршета и, сделав слепок, положила обратно. Пара секунд — и дверь, сухо щелкнув замком, бесшумно распахнулась. Жанна пошла в дом первой, Егор последовал за ней. — Наверх и направо, — скомандовала Жанна. Они тихо и быстро двинулись к кабинету, расположенному на верхнем этаже. Вдруг Кремнев остановился и настороженно прислушался. Остановилась и Жанна. — Что такое? — шепотом спросила она. Егор приложил палец к губам и снова напряг слух. Несколько секунд он стоял неподвижно, затем взглянул на Жанну и спросил: — Вы это слышали? — Что? Он нахмурился. — Не важно. Эта белая дверь ведет в гостиную? Жанна посмотрела на дверь и кивнула: — Да. — Стойте здесь, а я быстро. Не успела Жанна ответить, как он уже прошел к двери» осторожно приоткрыл ее и сунул голову внутрь. Несколько секунд Кремнев просто стоял, затем вытянул из кармана фонарик и посветил им. Еще через несколько секунд отпрянул, повернулся к Жанне и шепнул: — Идите сюда. Жанна, которой действия Кремнева показались верхом дикости и некомпетентности, вынуждена была подчиниться. Времени и возможности для споров не было. Она подошла к двери и хмуро взглянула на Егора. — Держите себя в руках, — для чего-то шепнул он ей на ухо, приоткрыл дверь пошире и, нажав на кнопку фонарика, направил узкий луч на пол гостиной. Жанна сунула голову в дверную щель и проследила взглядом за лучом фонарика. Секунду она просто смотрела, не в силах осознать того, что видит, затем отпрянула и быстро прикрыла рот ладонью. Ha полу гостиной, у роскошного мраморного камина, на роскошном персидском ковре лежал мсье Готье. Чиновник лежал на левом боку, голова его была сильно запрокинута, а под кадыком темнел разрез, такой глубокий, что казалось странным, что голова Готье до сих пор держится на шее. Персидский ковер залила густая, темная лужа крови. Мадам Готье лежала в двух метрах от него, возле опрокинутого сервировочного столика. Халат ее распахнулся, обнажив белые груди с темными сосками и мягкий, немного отвисший живот. Из-под левой груди торчала рукоять ножа. Жанна почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Несмотря на долгую работу в СВР, ей редко приходилось видеть трупы. Она покачнулась и схватила Егора за рукав. Кремнев выключил фонарик и приблизил к ней свое лицо. — Вы в порядке? — тихо спросил он. Жанна кивнула: — Да. Нам… нужно уходить. — Сперва закончим работу, — сказал Егор. — Но полиция уже может быть в пути! — И все же мы рискнем. Идемте в кабинет. И он первым двинулся к лестнице. В кабинете их ждал еще один сюрприз. Сорванный со стены офорт лежал на полу, а дверца сейфа была широко распахнута. Кусок щитка из сверхпрочного кобальтового сплава валялся тут же, у стены. Егор заглянул в сейф и, удостоверившись, что он пуст, повернулся к Жанне. — Это тот самый сейф? — на всякий случай уточнил он. Жанна, бледность лица которой не скрывал даже сумрак комнаты, слегка подсвеченный уличными фонарями, кивнула: — Да. — Он пуст. — Я вижу. — Кто-то доделал вашу работу. Где-то недалеко завыла сирена полицейской машины. — Нужно уходить! — воскликнула Жанна и повернулась к двери. — Минуту, — сказал Егор. Он включил фонарик и принялся рыскать лучом по комнате. Нагнулся, поднял что-то и протянул Жанне. — Ваш? — Да. Она взяла платок и спрятала его в карман. — Теперь мы можем идти? — Нет, — ответил Егор и снова присел на корточки. Жанна смотрела на него удивленно и недовольно. — Что вы делаете? — сердито осведомилась она. — Ищу улики, — ответил Егор, продолжая свои странные поиски. Сирена полицейской машины взвыла совсем близко. Еще минута, и она будет возле дома. Жанна нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Взгляд ее становился все более раздраженным. — Какого черта вы там копаетесь? — не выдержала она. — Хотите, чтобы нас замели? — Еще секунда. Луч влево, луч вправо. Кремнев продолжал копаться. Жанна быстро прошла к окну, откинула легкую занавеску и выглянула наружу. Две полицейские машины, душераздирающе завывая, подъехали к особняку и свернули за угол — к парадному входу. — Все! — почти крикнула Жанна. — Пора! Кремнев потушил фонарик и выпрямился. — Давайте к окну! — скомандовала Жанна. Дважды повторять не пришлось. Через минуту они были на улице. До машины было метров тридцать. Жанна и Егор двинулись к ней быстрой походкой, однако не переходя на бег, чтобы не привлекать к себе внимание. Вдруг из-за дерева выскочил полицейский. — Стоять! — крикнул он и выхватил из кобуры пистолет. Кремнев пинком вышиб оружие из стиснутых пальцев полицейского, а ударом кулака вышиб дух из самого полицейского. Затем перешагнул через тело и, обернувшись к Жанне, поторопил ее: — Быстрей! И они снова заспешили к машине. 7 На этот раз за руль сел Кремнев. Едва Егор завел мотор, как из-за угла показалась полицейская машина. Егор тронул свой седан с места, полицейская машина сделала рывок, устремляясь прямо на них. Сердце Жанны бешено забилось, и она воскликнула: — Гоните! Полицейская машина вознамерилась встать поперек улицы, чтобы преградить им дорогу. Егор свернул в переулок, крепко ухватившись за руль, и оставил полицейских позади. Вдавил в пол педаль газа, шины взвизгнули, седан прыгнул вперед и, набрав приличную скорость, помчался мимо низких темных домов. Впереди виднелся перекресток, вынуждающий их свернуть или вправо, или влево, так что Егору пришлось притормозить. И тотчас тишину ночной улицы разорвала сирена. Жанна оглянулась и увидела, что вторая полицейская машина шла за ними очень близко. — Быстрей! — снова выкрикнула Жанна. — Что? — Они догоняют! — Знаю! — Тогда делайте что-нибудь! — Сделаю, если вы помолчите! Кремнев взял поворот на большой скорости, и седан опасно накренился. «Господи, пожалуйста, пусть машина не перевернется», — взмолилась про себя Жанна. Седан не перевернулся, напротив, он выбрался на прямой участок и прибавил скорость. Зато полицейская машина едва не опрокинулась на повороте, и перестаравшийся водитель так резко повернул руль, что чуть не врезался в старенький «рено», припаркованный неподалеку. В воздух взлетели искры и рассыпались по асфальту. От удара полицейская машина вильнула, и сначала казалось, что она врежется в машины, стоящие на другой стороне, но водителю удалось справиться с управлением. Слегка отстав, полицейская машина снова решительно устремилась в погоню. Кремнев бросил седан еще в один поворот, на этот раз не такой крутой, и полтора квартала держал педаль газа на пределе, так, что машина больше напоминала ракету, чем автомобиль. Когда Жанна почувствовала, что ее вжимает в спинку сиденья с такой силой, что, казалось, они вот-вот преодолеют силу земного притяжения и взлетят на орбиту, Егор проделал какие-то манипуляции с тормозами и при подъезде к следующему указателю «стоп», которому не собирался повиноваться, резко повернул руль. Жанна не произносила ни слова, опасаясь отвлечь внимание Егора, — ведь если она отвлечет его на такой скорости, они обязательно перевернутся или, еще хуже, обязательно погибнут. Кремнев знал, что мотор седана, над которым поколдовали мастера из тюнингового автосалона, легко оторвется от полицейских машин на открытом шоссе, но на таких узких улицах, во избежание превышения скорости кое-где перерезанных специальными заграждениями, дело обстояло иначе. Вдобавок, по мере того как они приближались к центру города, попадалось все больше светофоров, и Егору приходилось снижать скорость на перекрестках даже в это мертвое время суток, чтобы избежать прямого столкновения с каким-нибудь редким любителем ночных автомобильных прогулок. К счастью, седан брал повороты намного лучше полицейских машин. Вскоре преследователи отстали от седана уже на полтора квартала и продолжали отставать. И вдруг Егор заметил еще одну полицейскую машину. Она была припаркована впереди целой шеренги машин у перекрестка, всего в квартале от них. По-видимому, полицейский увидел в зеркальце, что седан мчится, как камень, пущенный из пращи, потому что на крыше машины загорелась сине-красная мигалка, ясно видимая впереди по правую сторону. Егор нажал на педаль газа, промчавшись мимо полицейской машины с такой скоростью, что свет от ее вращающейся мигалки только раз мелькнул в окне седана. Позади снова взревела сирена. Полицейская машина сорвалась с места и повисла у седана на хвосте. На следующем перекрестке Егор свернул с бесшабашным нахальством каскадера и едва не превратил себя и Жанну в консервы. Машина наклонилась набок, двигаясь на двух колесах, послышался запах жженой резины, казалось, целый час они находились на грани, но милостью Божией и благодаря таланту парней из тюнингового салона, седан, подпрыгнув, снова встал на все четыре колеса. Каким-то чудом шины остались целы, вот только Жанна ударилась головой о потолок и с такой силой выдохнула, что Егор почувствовал тепло ее дыхания у себя на шее. Прямо по курсу Кремнев увидел старушку, выгуливающую таксу. Сладкая парочка переходила улицу в середине квартала как раз в тот момент, когда Егор резко свернул вправо и понесся вперед. Седан стремительно летел прямо на старушку и ее четвероногого питомца. Сладкая парочка застыла на месте, оба — и старушка, и пес — изумленно глядели ни приближающуюся машину. — Кремнев! — крикнула Жанна. — Да вижу я! «Какого черта они делают посреди города ночью?» — гневно подумал Егор. Он понимал, что не сможет остановить седан вовремя, а потому не стал трогать педаль тормоза, а, резко крутанув руль, развернул машину прямо поперек дороги. Крутанувшись вокруг собственной оси, седан заскользил юзом и секунду спустя, развернувшись на сто восемьдесят градусов, встал на другой стороне дороги. Полицейская машина, взвизгнула тормозами, потеряла управление, выскочила на тротуар, пересекла его и врезалась в телефонную будку. — Отлично! — крикнула Жанна. Однако вторая полицейская машина, сбавив ход, делала сложный маневр, намереваясь преградить седану путь к отступлению. Егор вновь вдавил педаль газа. Седан взревел мотором и понесся вперед. Проскользнув мимо полицейской машины, он вырвался на дорогу, которая на довольно большом отрезке была совершенно прямой. Полицейская машина уже развернулась и, воя сиреной, понеслась за седаном, но Егору удалось несколько оторваться от преследователей еще до поворотов. Коренев стал петлять по переулкам, направляясь в северную часть города, затем снова свернул к западу и погнал машину через жилые кварталы, где деревья, посаженные вдоль дороги, образовали что-то вроде тоннеля. И с каждым поворотом разрыв между ними и полицейской машиной увеличивался. — Оторвались! — выдохнула Жанна, потирая ушибленную макушку. — Еще не совсем, — возразил Кремнев, продолжая гнать седан по запутанному клубку переулков и улиц. — Вы хорошо знаете город, — вынуждена была признать Жанна. — Этим и отличается хороший агент от плохого, — насмешливо проговорил Кремнев. Жанна нахмурилась. — Вы способны произносить что-нибудь, кроме гадостей? — едко поинтересовалась она. — Конечно. Был бы собеседник достойный. — Намекаете, что я недостойный собеседник? — Вот видите, — с ухмылкой проговорил Егор, — вы и сами все прекрасно понимаете. Жанна закипела от гнева. — Кремнев… — мрачно произнесла она. — Да, моя радость? — добродушно покосился на нее Егор. Девушка закусила губу и ничего не сказала. — Один — ноль, — с удовлетворением констатировал Кремнев. — Да, но еще не известно, в чью пользу, — пробурчала в ответ Жанна. Теперь полицейская машина была от них в трех кварталах. Еще Пара поворотов, и седан окончательно оторвется. С легкостью преодолевая поворот за поворотом, Егор тихо засмеялся. — Как же я люблю свою работу, — проговорил он. — Не понимаю, чему вы радуетесь, — хмуро сказала Жанна. — Задание мы провалили. Егор хмыкнул и обронил с лукавой усмешкой: — Как знать. Жанна посмотрела на его профиль с выпуклым лбом и твердым, чуть выпяченным вперед подбородком и хмуро подумала: «Позер. Жалкий самовлюбленный позер». А вслух сказала: — Пора бросить машину. — Согласен, — кивнул Кремнев. — Еще два поворота, и мы сменим тачку. — Не говорите «оп», пока не перепрыгнули, — скептически заметила Жанна. Егор самодовольно улыбнулся. — Так вы считаете, что я еще «не перепрыгнул»? Хм… Знаете, Жанночка, по-моему, в вас говорит профессиональная зависть. Мы ушли от погони. Копам до нас не добраться. Он снова улыбнулся, еще самодовольнее, чем прежде, и тут у седана лопнула шина. 8 Машину тряхнуло и повело влево. Егор вцепился в рулевое колесо и, стараясь выправить седан, проехал еще с четверть квартала. Машина дергалась из стороны в сторону и тряслась, как эпилептик. Полицейская машина была еще далеко. Но она приблизится. И очень скоро. Наконец, сбавив скорость, седан выровнял ход и пополз по темному переулку черепашьим ходом. Егор внимательно смотрел по сторонам. — Что вы ищете? — поинтересовалась Жанна. Кремнев не ответил. Прошла еще минута, и он, просветлев лицом, бодро проговорил: — Подходит. — Что подходит? — не поняла Жанна. Егор покосился на нее и с усмешкой ответил: — Ваш свитер. Он обалденно подходит к вашим темным глазам. Кремнев свернул к заброшенному, приготовленному под снос дому и, миновав лужайку, заехал за декоративную ель. Здесь он остановил машину и выключил фары и мотор. Переулок был погружен в почти полную темноту. — Ну? — спросила Жанна. — Что ну? — Что мы будем делать дальше? — Сперва немного переведем дух. Кстати, здесь довольно романтично, вам не кажется? — Нет. — Зря. В таких вот укромных местах юные любовники обожают целоваться. Может, последуем их примеру? — Не дождетесь. — В таком случае, оставайтесь в машине, а я пойду пройдусь. — Вот еще, — фыркнула Жанна. — С какой стати я буду здесь сидеть? — С такой, что вдвоем мы больше заметны на дороге. Подождите пару минут и не дергайтесь. Я все сделаю сам. Жанна хотела возразить, но Егор уже выскользнул из машины. Участок с заброшенным домом был изолирован от соседних домов с обеих сторон деревьями и живой изгородью, так что Кремнев мог не опасаться, что его кто-то заметит и поднимет тревогу. Проскользнув вдоль темного фасада, Егор свернул за угол дома и растворился во тьме. Продвигаясь вдоль живой изгороди, он услышал вдалеке целый хор полицейских сирен. Сирены завывали километрах в трех отсюда. И тут Кремнев увидел своих преследователей. Полицейская машина медленно ехала по переулку. «А они не так тупы, как я думал», — пронеслось в голове у Егора. Он присел за колючий куст и продолжил сквозь ветки наблюдать за машиной. По всей вероятности, ушлые парижские полицейские разгадали маневр Егора и теперь высматривали седан в темных дворах, тупичках и в тени деревьев. Егор постарался сообразить, не мог ли он оставить ясных следов шин, когда пересекал лужайку. Вроде бы не должен. Теперь все зависит от того, насколько наметан глаз у. преследователей. На всякий случай Кремнев достал из-за пояса пистолет. Если придется спасать свои Задницы, он не побоится пустить в ход оружие. Определенно. Иногда и пары выстрелов над головами достаточно, чтобы заставить преследователей отступить и засесть за какое-нибудь укрытие. А пока они будут сидеть, Егор и Жанна получат возможность (и главное — время), чтобы унести отсюда ноги. Мотор полицейской машины мягко урчал, и машина медленно кралась по улице. Вот она поравнялась с Егором, и он явственно разглядел круглое лицо полицейского. Тот внимательно вглядывался во тьму. Кремнев едва удержался, чтобы не отшатнуться, но вовремя сообразил, что шелохнувшаяся ветка может привлечь к себе внимание копа. Какое-то мгновение полицейский смотрел прямо на Егора, во всяком случае, ему так показалось. Егор замер на месте и тоже смотрел в глаза злополучному копу, ожидая, что машина остановится, дверцы распахнутся, и круглолицый упрямец с пистолетом наперевес выскочит из салона. Он даже услышал окрик: «Руки в гору, мсье!» Однако ничего подобного не произошло. Полицейская машина медленно продолжала ползти по улице мимо череды темных домов. Лишь когда за поворотом исчезли хвостовые огни, Кремнев наконец перевел дыхание. Он выбрался из-за живой изгороди и вышел на открытый участок улицы. В отдалении все еще ревели сирены, но звук их стал гораздо тише. Держа наготове пистолет, Кремнев принялся бродить по окутанным ночной тьмой окрестностям в поисках подходящей машины. И вскоре такая машина нашлась. Несколько минут спустя Егор подкрался к седану и постучал костяшками пальцев по стеклу, втайне надеясь, что Жанна вскрикнет от страха (что доставило бы ему ни с чем не сравнимое удовольствие). Однако крика не последовало. Жанна просто опустила стекло и тихо поинтересовалась: — Ну, как? — Порядок, — ответил Егор. — Я достал новую тачку. 9 От полиции Кремнев ушел «на пятерку», и Жанна не могла этого не признать. Но умелого вождения было явно мало, чтобы такая девушка, как Жанна Баллон (она же — Женя Балуева) сумела взглянуть на такого человека, как Егор Кремнев, с восхищением. Слишком далек от идеала был агент Кремнев, слишком разными они были людьми, и слишком различным был стиль их работы. Среди агентов СВР, несмотря на всю свою кажущуюся простоту, Кремнев был одним из самых «закрытых» людей. Иногда Жанне казалось, что и руководители СВР толком не понимают, кого они приняли на работу. С виду он был груб и неотесан. В отношениях с мужчинами кулаки часто заменяли ему простую человеческую речь. В отношениях с женщинами он также не особо церемонился. Год назад, накануне новогоднего праздника, Жанне и Егору поручили задание — нужно было «выцарапать» одного довольно легкомысленного парня из испанского наркопритона и доставить его родителям. Имен родителей, важных правительственных чиновников, Жанне и Егору настоятельно порекомендовали не упоминать всуе. Жанна старалась все сделать по правилам, чтобы, не дай бог, не повредить подростку. Но Кремнев плюнул на ее «досконально продуманный план». Он просто ворвался в притон, переломал челюсти охранникам, выбросил в окно местечкового наркобарона, закинул паренька на загривок и вынес его на улицу. А потом, вместо того чтобы попытаться уйти от преследователей (шансов было мало, но нужно было обязательно попробовать), Кремнев принялся палить по ним из двух стволов сразу. Жанна попыталась ему воспрепятствовать. По ее мнению, Кремнев подвергал опасности не только жизни агентов, но и жизнь мальчика. Возникла конфликтная ситуация, в которой Кремнев повел себя, как настоящий неандерталец. Он забросал дом наркобарона дымовыми гранатами, ударом кулака отправил Жанну в нокаут, а затем взгромоздил ее на плечо и отнес в машину. В себя она пришла уже на явочной квартире, с затекшими глазами и сломанным носом. В своем рапорте начальству Жанна подробно написала о патологической тяге Егора Кремнева к риску, добавив к этому «диагнозу» еще и тягу к насилию и суицидальные наклонности. В результате чего два последующих месяца Кремневу пришлось заниматься бумажной работой, от которой он едва не сошел с ума. Неприятно, конечно, но что поделаешь. Жанна обязана была так поступить. Кстати говоря, врачи подтвердили информацию, полученную из рапорта Жанны, и Кремнева отправили на принудительное лечение к психотерапевту. Однако Егор наплевал на рекомендации врачей и, вместо того чтобы пройти курс лечения у психотерапевта, просто ушел в запой. По «пьяной лавочке» этот неандерталец, умеющий орудовать только каменным топором, принялся распространять слухи о «предательстве» Жанны, о ее ненадежности и профессиональной непригодности. У Жанны тогда был близкий друг, практически жених. Жениха звали Аскольд, он работал в аналитическом отделе и был замечательным, мягким и добрым парнем. Благодаря длинному языку Кремнева, слухи о «предательстве» Жанны дошли и до него. В тот же день он позвонил Жанне и дрожащим, извиняющимся голосом сообщил, что не готов связать с ней свою жизнь. Так Егор Кремнев разрушил личную жизнь Жанны. Именно с его легкой руки коллегии стали называть Жанну мегерой. И она не намерена была этого прощать. После размолвки с Аскольдом Жанна подкараулила Кремнева возле дома и предложила ему поговорить по душам. Егор потянул ее в пивной бар, но Жанне была отвратительна сама мысль о том, что она будет сидеть с Кремневым за одним столом и пить с ним пиво. А потому разговор состоялся прямо на улице. Едва усевшись на скамейку, Жанна сообщила: — Кремнев, вы разрушили мою жизнь. — Грош цена жизни, которую так легко разрушить, — заявил в ответ Кремнев, закуривая сигарету. — Что касается вас, милая, то вам не место в отделе спец-операций. — Почему вы так решили? — У вас слишком ранимая и неустойчивая психика, — сказал Кремнев небрежно. — Кроме того, у вас совершенно отсутствует воображение. А это опасно для жизни. — С чего это вы так печетесь о моей жизни? — На вашу жизнь мне плевать с высокой колокольни, — грубо сказал Кремнев. — Я не из тех, кто останавливает самоубийц на краю пропасти. Но из-за вашего непрофессионализма могут погибнуть хорошие агенты. Этого нельзя допустить. Если хотите, я поговорю с генералом Рокотовым, и он переведет вас в аналитический отдел. Там вам самое место. — Идите вы к черту с вашим аналитическим отделом! — сердито сказала Жанна. Кремнев усмехнулся. — Деточка, у вас еще и нервы не в порядке. Вам нужно пройти курс лечения. Пожалуй, я поговорю на эту тему с шефом. Жанна едва не задохнулась от возмущения. — Если вы это сделаете, я вас… я вас… — Вы будете дуть на меня, пока не помру от сквозняка, — насмешливо закончил за нее Кремнев. — Грубиян! — рявкнула Жанна. — Мегера, — насмешливо парировал Кремнев. Жанна вскочила со скамейки и, не говоря больше ни слова, зашагала к автостоянке. Она поклялась себе никогда не забывать о том, что сделал Кремнев. И еще она подумала о том, что было бы неплохо когда-нибудь ему отомстить. Как именно? Будущее покажет. 10 Генерал Уколов захлопнул дверцу своего «мерседеса», поправил под мышкой кожаную папку и бодро зашагал по асфальтовой дорожке. Бодрый вид давался Николаю Георгиевичу нелегко. Через десять минут начиналось совещание у генерала Рокотова. А от Кремнева все еще не было вестей. Поганая ситуация. Но ничего не поделаешь — сам виноват. С самого начала не стоило поручать операцию женщине. Конечно, Балуева — профессионал высочайшего класса, она отлично работает по заранее составленному плану действий, но она абсолютно не готова работать в экстремальных ситуациях, когда требуется проявить смекалку, а то и просто — грубую физическую силу. Кремнев — другая крайность. Этот тип совершенно непредсказуем. До сих пор его непредсказуемость приводила к отличным результатам, но ведь никто не может работать без ошибок и просчетов. Как говорит генерал Рокотов, всегда бывает первый раз! Вместе они могли бы быть неплохой командой, но эти двое терпеть не могут друг друга. Год назад девчонка накатала на Кремнева «телегу». В общем-то, ничего особенного, но дело получило нехороший резонанс. Какой-то умник (скорей всего — из своих) вскрыл файл с рапортами. Слава богу, никакой особо секретной информации там не было, и все же… И все же, девчонка попала в жестокий переплет. Кремнев ее наверняка ненавидит. И его вполне можно понять. И все же — какого черта он молчит? Что за идиотская привычка действовать на свой страх и риск, не извещая руководство? Однажды он переоценит свои силы и провалится, и тогда… Уколов не без удовольствия подумал о том, что самолично спустит с Кремнева шкуру. Живьем. Николай Георгиевич недолюбливал Кремнева, но уважал его как профессионала. Уважал, потому что знал: Кремнев — единственный агент, который всегда готов взяться за работу любого уровня сложности и довести ее до победного конца. Судьба тщательно оберегала этого «медведя», а везучесть под крышей СВР ценилась никак не меньше профессиональных навыков. Все агенты были суеверны. От них не отставали и руководители отделов. Егор Кремнев был для отдела спецопераций чем-то вроде талисмана удачи. А такими талисманами грех разбрасываться. Едва Николай Георгиевич вошел в кабинет, как на пороге тут же нарисовался адъютант-секретарь. — Товарищ генерал, на связи Кремнев! — доложил он и протянул Уколову мобильную трубку. Николай Георгиевич взял трубку, дождался, пока адъютант выйдет из кабинета, защелкнул замок и сказал в трубку: — Какого черта у вас там происходит? — Операция провалена, — сухо отчеканил Кремнев. Уколов нахмурился. На его загорелых, холеных скулах заиграли желваки. — Причина? — коротко осведомился он. — Мы опоздали, — так же коротко ответил Кремнев. Николай Георгиевич сжал руку в кулак и тяжело положил ее на стол. — Ты понимаешь, что это значит? — пророкотал он. — Вполне. Николай Георгиевич, разрешите я изложу вам все подробно. Генерал выдержал короткую паузу, видимо, для того, чтобы прийти в себя, и глухо проговорил: — Выкладывай. — Мы прибыли в дом в два часа сорок пять минут пополуночи. Примерно через час после того, как Жанна покинула его. За это время кто-то проник в дом и убил супругов Готье. Самому Готье перерезали горло, его жену — зарезали кухонным ножом. Егор остановился, давая начальнику осмыслить все услышанное. — Так-так, — с угрюмой задумчивостью проговорил генерал Уколов. — Продолжай. — Когда Жанна покидала дом, внешняя, стальная, дверца сейфа была вскрыла, однако кобальтовый щиток она взрезать не успела. Неизвестный злоумышленник сделал это за нее. Он полностью выпотрошил сейф. — Но зачем он убил супругов Готье? — Думаю, они застукали его, когда он уходил. Готье спал в кресле у камина Услышав шум, он проснулся, крикнул и стал набирать номер полиции. Убийца перерезал ему горло. В этот момент с постели встала мадам Готье. На журнальном столике стояла тарелка с разрезанными фруктами. Думаю, нож был там же. Убийца схватил нож и вогнал его женщине в сердце. Убил с первого удара. Он решил проблему быстро и четко. По всей вероятности, мы имеем дело с очень серьезным парнем. — Агент спецслужб? — Не думаю. — Тогда кто? — Скорей всего, профессиональный грабитель. При этом — полный отморозок. — Если твое предположение верно, то это сильно усложняет дело. — Напротив. Упрощает. — Что ты имеешь в виду? — Уголовника, в отличие от секретного агента, всегда можно найти. — Вот как? Похоже, ты вообразил себя Пинкертоном? Как ты намерен это сделать? — Я осмотрел место преступления и обнаружил кое-какие следы. — Какие, к черту, следы? — продолжал горячиться генерал. — Ты что, следователь? — Николай Георгиевич, я понимаю ваши чувства. Но, по-моему, на операции рано ставить крест. Дайте мне еще один шанс. Уколов помолчал, затем сказал: — Посмотрим. А для начала скажи, как лично ты объясняешь провал операции? — Вы действительно хотите узнать мое мнение? — глухо осведомился Егор. — Да. — Не думаю, что оно вам понравится. — И все же попробуй. Егор собрался с духом и сказал: — Я подозреваю, что Жанна водит нас за нос. — То есть? — Сколько она уже в Париже? — Около полугода. — У этой девицы активная жизненная позиция. К тому же — она очень деятельна. За это время она вышла на контакт с сотней людей. — Продолжай. — Я думаю, что у нее в этом деле свои интересы. Но это всего лишь мое предположение. — Думаешь, она сознательно провалила операцию и позволила кому-то нас опередить? — Я бы не исключал этого факта. Вспомните ее биографию. Будучи студенткой, активно критиковала российское правительство и политический режим. С юности увлекается французской культурой. В студенческие годы два раза была во Франции на стажировке. — Егор, прежде чем включить девушку в штат, все ее контакты были тщательно проверены. Ты же знаешь процедуру. — Ну… Она могла затаиться. А возможно, сама до конца не осознавала, куда ее несет. — А сейчас, значит, осознала? — Что-то вроде этого. Я нашел у нее книжку про французского парфюмера Брокара. На заложенной странице было написано, что вернуться из Франции в Россию — это все равно что сменить чистую сорочку на потные обноски. Что-то в этом духе. — Гм… — Уколов поскреб пальцем переносицу. — Ты выдвигаешь слишком серьезное обвинение. — Николай Георгиевич, это не обвинение. Это предположения. Само собой, его следует тщательно проверить. Я настоятельно рекомендую вам этим заняться. — Хорошо, проверим, — нехотя согласился Уколов. — А теперь давай к делу. Что ты намерен предпринять? — Я намерен найти человека, который нас опередил и забрать у него то, за чем мы охотимся. — Забрать, — скептически повторил генерал Уколов. — А ты реально оцениваешь свои шансы? — Вполне. Задача, конечно, сложная, но это не первая сложная задача, которую мне приходится решать. — Эти улики, о которых ты говорил… Они действительно чего-то стоят? — Пока не знаю. Круг поиска слишком широкий. У меня пока не было времени все обдумать, чтобы сделать его уже. У меня есть кое-какие связи в городе. Думаю, конкурента можно вычислить по «почерку». В городе найдется немного грабителей, которые способны действовать так умело и хладнокровно. Среди медвежатников обычно нет убийц. А если таковой появляется, то «цех», как правило, отторгает его. — Предполагаешь, что наш соперник — одиночка? — Вполне вероятно. Но связи у него должны быть обширные. — Гм… — снова пробормотал Уколов и задумчиво посмотрел на портрет президента, висящий на стене кабинета. — Если ты просчитаешься, ты подставишь под удар не только свою голову. — Я это понимаю. Уколов угрюмо вздохнул. — Что ж… Если понимаешь — действуй. Подмога нужна? — На данном этапе нет. Только… — Что? — Николай Георгиевич, у меня просьба. Позвольте мне закончить операцию одному. — Не позволю. Твои подозрения ничего не значат, пока они не доказаны. У меня слишком мало толковых людей, чтобы я вот так вот запросто ими разбрасывался. — Вы считаете, что Жанна… — Считаю. Она — из лучших. Доказательством может служить ее послужной список. К сожалению, даже у лучших бывают просчеты. — Значит… — Значит, вы будете работать вдвоем. До победного конца. О каждом шаге операции докладывать мне лично. Ты понял? — Так точно, — угрюмо ответил Кремней, — Разрешите выполнять? — Выполняйте. Николай Георгиевич швырнул телефон на стол и тяжело опустился в кресло. Вид у него был мрачный. Раздался сигнал коммутатора. Уколов нажал на кнопку и недовольно спросил: — Что еще? — Товарищ генерал, звонили из секретариата генерал-лейтенанта Рокотова. Он вас ждет. — Уже иду. Уколов брякнул трубку на рычаг и, бормоча под нос ругательства, поднялся с кресла. 11 Егор протянул Жанне смятый комок жевательной резинки. — Что это? — недоуменно спросила она. — Жевательная резинка, — спокойно ответил Кремнев. — Наш «конкурент» выплюнул ее, когда выходил из комнаты. — И что это нам дает? — Поживем — увидим. — Он усмехнулся. — В крайнем случае, будет, что пожевать. Жанна вспыхнула. — Шутка на уровне пятиклассника, — презрительно проговорила она. — Рад, что вы ставите меня так высоко. Еще пару часов назад я был для вас неандертальцем. А теперь смотрите сюда. Егор указал на жевательную резинку пальцем. — Смотрите-смотрите, не стесняйтесь. Жанна нехотя подчинилась. — Ну, и что? — Видите эти вмятины? — Вижу. Но я не понимаю, какое отношение это имеет к… Постойте-ка… — Жанна сдвинула брови и взглянула на резинку внимательнее. — Довольно хороший оттиск. Перед тем как выплюнуть, этот мерзавец ее прикусил. — Тепло, — кивнул Кремнев. — Развивайте эту мысль. Жанна вскинула голову, словно опомнилась, и резко проговорила: — Развивайте сами, если вам так хочется. — Хорошо, — смиренно произнес Кремнев. — В конце концов, должна же быть голова на плечах хотя бы у одного из нас. — Намекаете на свою? Егор усмехнулся: — А то. Так вот, если бы вы посмотрели на оттиск внимательнее, вы бы заметили, что у нашего «конкурента» не хватает одного зуба. Видите этот «пробел»? — Кремнев показал пальцем на одну из вмятин. Жанна фыркнула. — Глупости. Здесь ничего не видно. — Вам не видно, а мне видно. Тогда она вновь взглянула на жевательную резинку, на этот раз гораздо внимательнее, чем раньше. — Да, — проговорила она нехотя. — Вообще-то, похоже. Откуда у вас такие глубокие познания в теоретической стоматологии? — поинтересовалась она. — Дело не в теории, а в практике. Три года назад я попал в жесткую переделку, в результате чего моя верхняя челюсть сильно поредела. Нижняя, впрочем, тоже. Но не будем о грустном. Главное, что у нас теперь есть не только психологический портрет «конкурента», но и его особая примета. — И вы думаете, что этого достаточно? — Я думаю, что нам стоит попробовать, — ответил Кремнев. — Я попытаюсь выйти на «медвежатников», орудующих в этом районе города. Думаю, беседа с ними многое сможет прояснить. — И как Вы это сделаете? Егор пожал плечами: — Так, как это делают все нормальные оперативники — перетряхну агентурную сеть. Но сперва нам с вами нужно отдохнуть. На улице уже светает, на сон остается не слишком много времени. Вы ляжете, в спальне, а я в гостиной. — Это приказ? — сухо осведомилась Жанна. — Нет, просто предложение. Если вас не устраивает, в спальне могу лечь я. Щеки Жанны слегка порозовели. — Нет, я согласна на спальню, — сказала она. Егор усмехнулся: — Я в этом нисколько не сомневался. * * * В одиннадцать часов утра Егор Кремнев стоял перед обшарпанной дверью квартиры с грубо намалеванной цифрой «8» и жал на кнопку электрического звонка. Кнопку пришлось жать не меньше минуты, прежде чем жилец подал признаки жизни. — Кто там? — спросил из-за двери тонкий мужской голос. — Мне нужен Найпол! — Здесь такой не проживает! — Да ну? — Вы ошиблись! Уходите! Послышался звук удаляющихся, от двери шагов. Егор ухмыльнулся и снова нажал на кнопку звонка. Человек за дверью вернулся. — Какого черта вы звоните? — недовольно воскликнул он. — Откройте дверь, и мы поговорим! — Не могу! Я занят! Уходите! Кремнев отступил на пару шагов, затем ринулся на дверь и мощным ударом ноги вышиб замок. Дверь распахнулась и, ударившись обо что-то, вернулась назад. Послышался негромкий, стон. Кремнев снова открыл дверь, на этот раз — спокойно, вошел в комнату и взглянул на лежащего на полу парня. — Привет, — сказал он. — Гостей принимаешь? Найпол сел на полу и, пугливо глянув на Егора, потер ушибленное плечо. — Черт… Чувак, ты вывихнул мне плечо. — Извини, я не хотел. Егор взял колченогий венский стул, повернул его спинкой к парню и уселся на стул верхом. Парень тяжело поднялся на ноги и сел в кресло. Выглядел он довольно экстравагантно. Сутулый, лысый, смуглый индус, с татуировкой в виде раскинувшего лапы наука на шее. Индус взял со стола недопитую банку пива и хорошенько к ней приложился. Затем взглянул на Егора, поморщился и спросил: — Ты что, из полиции? Егор криво ухмыльнулся: — А разве я похож на полицейского? Парень смерил его критическим взглядом. — Нет, — сказал он. — Но в последнее время копы научились маскироваться под хороших людей. — А разве я похож на хорошего человека? — снова поинтересовался Кремнев. Вор ухмыльнулся. — Вообще-то, не очень. — Он снова отхлебнул пива и, поморщиваясь от боли в ушибленном плече, вытер мокрый рот ладонью. — Но если ты не полицейский, тогда кто? Кремнев холодно прищурился и спросил: — Слышал что-нибудь про русскую мафию? — Так ты русский? — Парень улыбнулся. — А я то думаю — что за дурацкий акцент! — Ответ неверный, — сказал Егор. Он вдруг вскочил на ноги, перепрыгнул через стул и без всякого замаха ударил парня по зубам. Ударил вполсилы, но этого хватило, чтобы лысый парень рухнул на диван. — Черт… — Парень снова сел и, пугливо глядя на Егора, выставил перед собой руки. — Чувак, не горячись, — хрипло проговорил он. — В нашем районе русская мафия никогда не появлялась. — Всегда бывает первый раз, — сказал Егор. Он снова уселся на стул. Достал из кармана сигареты, вытряхнул одну и вставил в рот. — Зажигалка есть? — поинтересовался он. Найпол протянул руку, взял со стола зажигалку и швырнул Кремневу. Тот неторопливо закурил. — Итак? — Егор выпустил облако дыма. — Поговорим? Твоя кличка Найпол. Ты — вор. Твоя специализация — квартиры. Но все это меня мало интересует, поскольку я не полицейский. — Тогда что тебе нужно? — угрюмо поинтересовался индус. — Информация, — сухо ответил Егор. Вор смотрел на Кремнева исподлобья. По-видимому, пытался определить, насколько серьезный человек сидит перед ним и стоит ли с ним говорить. Егор терпеливо выжидал, давая парню возможность тщательно изучить свое лицо. Наконец, Найпол разомкнул сухие губы и сказал: — Я не имею дел с мафией — ни с русской, ни с французской. — Уже имеешь, — холодно проговорил Кремнев. — Я ищу одного человека. — Правда? — Вор нагло усмехнулся. — Тогда тебе стоит обратиться в полицию. Егор сжал пальцы в кулак и слегка приподнял руку. Этот маневр не укрылся от взгляда Найпола. — Я пошутил, — быстро проговорил он. — Разве у вас в России не шутят? — Случается. Но если шутка не понравится собеседнику, можно схлопотать по зубам. — Про это я знаю. Был у вас один великий шутник по имени Сталин. Ладно. — Найпол допил пиво, смял в пальцах банку и швырнул ее в урну. — О каком человеке ты говоришь? — Я не знаю его имени. Но я знаю, что он — классный «медвежатник». От других воров держится в стороне. — Почему? — Потому что этому парню ничего не стоит перерезать человеку горло. Кстати, у него есть особая примета — сломанный зуб. Кремнев внимательно следил за выражением лица Найпола. И не зря. При упоминании о сломанном зубе рот вора слегка дернулся, а от щек отлила кровь, отчего его смуглое лицо стало серым. Он быстро облизнул губы и так же быстро проговорил: — Я таких не знаю. Я вообще стараюсь не связываться с отморозками. Себе дороже. — Верю, — кивнул Егор. — Я верю тебе, Найпол. Но о таком редком звере ты должен знать. Минувшей ночью он взломал сейф в доме чиновника Готье. В глазах вора мелькнул страх. — Я об этом не слышал, — выпалил он. — Мне плевать, слышал ты об этом или нет, — проговорил Кремнев таким холодным и скрежещущим голосом, что вор поежился. Вдруг он скосил глаза куда-то в сторону, а в следующую секунду быстро сунул руку под подушку. Егор вскочил со стула так быстро, что стул отлетел в сторону. Шагнул к дивану и наступил на подушку ногой. — Тихо, — проскрежетал он, буравя парня недобрыми глазами. — Не дергайся. Парень смотрел на Егора снизу-вверх затравленным, испуганным взглядом. Егор откинул подушку и взял с дивана короткоствольный револьвер. Повертел в руке и усмехнулся. — Ты собирался убить меня из э того? Ты бы из него даже в слона не попал. — С расстояния в один метр из него можно попасть даже в муху, — угрюмо пробурчал Найпол. — Правда? — Кремнев направил дуло пистолета парню в грудь. — Ну, значит, я не промахнусь. Найпол посмотрел на револьвер и быстро облизнул губы. Затем судорожно сглотнул слюну и сказал: — Ты меня не убьешь. — И не собираюсь, — спокойно сказал Кремнев. — Я просто прострелю тебе коленную чашечку или отстрелю пальцы на правой руке, и ты на всю жизнь останешься инвалидом. Больше никаких сейфов и чужих карманов. Только небольшое пособие по инвалидности и вонючая комната в этом клоповнике — до конца жизни. — Если ты выстрелишь, на шум сбегутся соседи. — В барабане шесть патронов, — холодно парировал Кремнев. — Хватит и на соседей. Найпол задумался, продолжая вглядываться в лицо Егора и пытаясь определить — не блефует ли тот. В конце концов, Кремневу это надоело. Тогда он просто ткнул дуло пистолета парню в живот и сухо спросил: — Так ты будешь говорить? — Пойми, чувак… — Голос у вора подрагивал. — …Я бы все тебе рассказал. Но если я это сделаю, меня посадят на перо. — А знаешь, на что я тебя могу посадить? Вор поежился под холодным взглядом Кремнева. — Я тебя не знаю, — буркнул он. — А о нем слышал много. И потом, где ты видел человека, который продает свой товар даром? Даже самая дрянная вещь на свете имеет свою цену. Ты согласен? Егор чуть прищурил серые глаза. Парень явно был из тех, кто ставит свой кошелек гораздо выше собственной жизни. Кремнев сунул руку во внутренний карман плаща, достал бумажник, открыл его, отсчитал четыре сотни и швырнул на диван. Парень накрыл деньги ладонью, перевел взгляд на Егора и сказал: — Это очень серьезный человек. Вскрывает только сейфы богачей. — Это я и без тебя знаю. Как его зовут и где его найти? — Настоящего его имени я не знаю. Сам себя он называет Додо. Где живет, я тоже не в курсе, но его часто видят в игральном клубе старого Ахмеда. — Где этот клуб? Найпол ощерил желтые зубы. — А ты не знаешь? Этот катран знает весь Париж! — Назови мне адрес, и я тоже буду знать. — Это в Латинском квартале. Ахмед держит там забегаловку с арабской жратвой. Называется «Караван». Но это днем. А по ночам в подвале дома, прямо под забегаловкой, серьезные ребята играют в серьезные игры. — Покер? — Да. И не только. Егор задумался, по-прежнему пристально разглядывая парня. О катране Ахмеда он, понятное дело, ни разу не слышал. О таинственном Додо — тоже. Но информация вполне может оказаться правдой. До вечера еще далеко. Времени на то, чтобы проверить информацию индуса, хватит. Слава богу, стукачам из парижского полукриминального сброда плевать, от кого получать деньги. Патриотами своей страны их явно не назовешь. Егор тяжело вздохнул. — Ладно, малыш, — угрюмо проговорил он. — Поверю тебе на слово. — А ты точно не полицейский? — спросил вдруг Найпол. — А что? Найпол пожал плечами: — Да ничего. — Тогда какого хрена спрашиваешь? Запомни: если ты меня обманул, я вернусь, оторву тебе руки и ноги, сложу их в ящик и пошлю по почте твоей маме в Калькутту. Усек? — Да. — Молодец. Егор выщелкнул из револьвера барабан и высыпал патроны на пол. Затем достал платок, тщательно стер с револьвера свои отпечатки и швырнул револьвер в корзину для мусора. — Ну, все. Не скучай. Он подмигнул вору, повернулся и вышел из квартиры. Дождавшись, пока тяжелые шаги гостя стихнут вдали, Найпол достал из кармана джинсов мобильный телефон и быстро набрал нужный номер. — Алло, Додо?.. — быстро проговорил он в трубку. — Тут тебя разыскивает один парень… Нет, на легавого не похож. Он русский… Да нет, точно русский. Говорит с сильным акцентом. Он сказал, что хочет встретиться с тобой по поводу какого-то сейфа… Ну, он назвал фамилию Готье… Сегодня вечером этот парень придет в катран Ахмеда… Нет… Нет, он уже был в курсе… Додо, что за подозрения? Я ведь никогда тебя не подводил… Хорошо. Буду держать рот на замке… Что?.. Как выглядит?.. Повыше меня, крепкий, рожа, как у Терминатора. Глаза серые, прическа короткая, одет в светлый плащ… Не за что. Рад был помочь. Найпол отключил связь и швырнул телефон на диван. Затем пересчитал деньги, оставленные Кремневым, и с довольной ухмылкой сунул их в карман. 12 Кремнев уселся в машину и положил руки на руль. — Ну? — нетерпеливо спросила Жанна. — Что «ну»? — не понял Егор. — Как все прошло? — Нормально. Теперь у нас есть имя подозреваемого. Это во-первых. А во-вторых, мы знаем, куда он захаживает по ночам. — И куда же? — Забегаловка араба Ахмеда в Латинском квартале. Сегодня ночью я нанесу мсье Ахмеду визит. — А нельзя ли поподробнее? — недовольно спросила Жанна. Кремнев пожал плечами: — Пожалуйста. Нашего «медвежатника» зовут Додо. По ночам он ходит к Ахмеду, чтобы перекинуться в покер. Вот, собственно, и все. Жанна смотрела на Егора с сомнением. — Это вам Найпол рассказал? Кремнев кивнул: — Угу. Жанна недоверчиво сощурилась. — И как вам удалось его разговорить? — Ну… — Кремнев пожал плечами. — Я опробовал на нем пару хитрых штучек из арсенала Зигмунда Фрейда, и парень не устоял. Психоанализ — великая вещь. — Значит, психоанализ? — Угу. — Могу себе представить, — хмыкнула Жанна. — Он хотя бы жив? — Зигмунд Фрейд? — Найпол! Егор кивнул: — Да. И даже больше. Я освободил его от комплексов. Еще пара сеансов, и мне впору будет открывать частную психоаналитическую клинику. Хотите, и вас возьму на работу? — Обязательно, — небрежно отозвалась Жанна и нахмурилась. — Послушайте, а если вы его не встретите у Ахмеда? Где мы будем искать вашего Додо? У нас ведь совсем мало времени. — Он придет к Ахмеду, — убежденно проговорил Кремнев. — Откуда вы знаете? Егор достал из кармана мини-компьютер, потыкал по экрану стилом и повернул аппарат к Жанне. Тотчас же из динамиков раздался визгливый голос Найпола: «— Алло, Додо?.. Тут тебя разыскивает один парень… Нет, на легавого не похож. Он русский… Да нет, точно русский. Говорит с сильным акцентом. Он сказал, что хочет встретиться с тобой по поводу какого-то сейфа… Ну, он назвал фамилию Готье… Сегодня вечером этот парень придет в катран Ахмеда…» Егор выключил компьютер и спрятал его в карман. Жанна задумалась. — Думаете, он на это клюнет? — неуверенно спросила она. — Я бы клюнул, — ответил Егор. Жанна чуть прищурила темные глаза и слегка покачала головой: — Вряд ли этот Додо похож на идиота. — Вы правы, он совсем не идиот, — пропустив колкость мимо ушей, отозвался Кремнев. — И поэтому он попробует меня переиграть. Но я тоже не вчера родился. — Это заметно, — согласилась Жанна. — Ну, хорошо. Во сколько мы едем к Ахмеду? — Не мы, а я. Вы останетесь на «перевале». — С какой стати? — Одному мне будет сподручнее. — Но… Егор остановил ее жестом. — Год назад мы с вами попробовали работать вместе, — сказал он. — Вам напомнить, что из этого получилось? — Вы сломали мне нос. — Совершенно верно, — кивнул Егор. — Вряд ли управление второй раз оплатит вам услуги пластического хирурга. Поэтому советую вам держаться от меня на дистанции. Жанна сурово посмотрела на Егора и вздохнула. — Кремнев, почему вы все время мне хамите? Егор дернул плечом: — Не знаю. Наверное, у вас такое лицо. — Я вам настолько отвратительна? — Наоборот. Я вас обожаю. А теперь пристегните ремень, мы едем. — Куда? — В ресторан. Хочу угостить вас обедом. — Но я не голодна. Егор повернулся к девушке и мягко проговорил: — Послушайте, Жанна. Я действительно вел себя с вами как свинья. Но, честно говоря, мне надоело постоянно с вами пикироваться. Друзьями нам не стать, но мы можем попытаться стать приятелями. Как вы на это смотрите? Жанна смотрела на Кремнева удивленно и недоверчиво. — Ну… я даже не знаю, — проговорила она. — Мы с вами коллеги, — продолжил Кремнев. — А потому должны полностью доверять друг другу. А как можно доверять человеку, если видишь в нем только врага? — Егор выдержал паузу, затем протянул девушке руку и сказал: — Мир? Жанна посмотрела на его руку, наморщила лоб, помедлила, не в силах решиться, но, наконец, сдалась. — Мир, — выдохнула она и пожала протянутую руку. — В знак примирения хочу угостить вас обедом, — сказал Кремнев. — В Латинском квартале есть одно заведение, где готовят отличную утку. — В Латинском квартале много заведений, где готовят отличную утку, — возразила Жанна. — Согласен, — кивнул Кремнев. — Но утка, которую готовят в «Гран Фондю», — это что-то особенное. Мы пообедаем, а заодно разыщем забегаловку Ахмеда и осмотрим ее снаружи и изнутри. Кремнев завел мотор. — Егор, — тихо окликнула его Жанна. — М-м? — Вы правда хотите помириться? — Конечно. — И не врете? Кремнев покачал головой: — Нет. Мы ведь теперь работаем в одной связке. Жанна облегченно вздохнула: — Ну, хорошо. Тогда я, пожалуй, съем вашу утку. — И вы об этом не пожалеете, — заверил Кремнев и тронул машину с места. * * * Полчаса спустя они сидели в полутемном зале ресторана «Гран Фондю». Жанна с сомнением и страхом смотрела на груду сырого мяса, которую официант вывалил ей на тарелку. Вдоволь насмотревшись, она подняла взгляд на Егора и с сомнением проговорила: — Вы уверены, что это съедобно? — Конечно, — кивнул тот. — Выглядит оно не очень, но зато на вкус… — Егор зажмурился и покачал головой, изображая блаженство. — В общем, вам понравится. — Но как можно есть сырое утиное мясо? — Запросто, — улыбнулся Егор. — Тем более что не такое уж оно и сырое. Его вымачивали два часа в специальном маринаде. — Но я не чувствую запаха маринада, — усомнилась Жанна. — От утки пахнет только сырым мясом. — А вы и не должны его чувствовать, — заверил Кремнев. — Это особый маринад, изготовленный по рецепту здешнего шеф-повара. Запаха нет, но зато вкус… — И Егор снова блаженно покачал головой. Он взял бутылку «божоле вилляж» и разлил вино по бокалам. Жанна все еще не могла решиться приступить к трапезе. Кремнев поставил перед ней бокал и сказал проникновенным голосом: — Пожалуйста, не обижайте меня отказом. Мы ведь теперь друзья, помните? Жанна помнила А потому пересилила себя и, воткнув в кусочек мяса вилку, осторожно поднесла его ко рту. — Смелее, — подбодрил ее Кремнев. Жанна выдохнула воздух и решительно сунула кусочек мяса в рот. — Вот так, — кивнул Егор. — А теперь жуйте. Жанна осторожно разжевала мясо. — Ну, как? — спросил Егор. — По-моему, гадость. Кремнев добродушно улыбнулся: — Вы просто не распробовали. Съешьте еще кусочек. Пожалуйста. Мне так хочется, чтобы вам понравилось. — Ну, если только в знак примирения. Жанна нанизала на вилку еще один кусок мяса и отправила его в рот. Затем, скривившись, прожевала. — Ну что? — настороженно спросил Егор. — Теперь почувствовали? — Ну… — Жанна неуверенно пожала плечами. — Вроде бы да. «Боже, какая дрянь, — подумала она. — И маринад совсем не чувствуется. Обычное сырое мясо». — Отлично! — обрадовался Егор. — Я же говорил, что вам понравится! Тут к столику снова подошел официант и поставил в центр стола огромную кастрюлю на полыхающей спиртовке. Жанна нахмурилась. — Что это? — Кипящее масло, — ответил Кремнев. — Он поддел вилкой кусочек мяса и окунул его в кастрюльку. Выждал немного, затем достал, окунул в плавленый сыр и с довольным видом отправил в рот. Жанна смотрела на него с изумлением. — Так это нужно варить? — дрогнувшим голосом спросила она. Кремнев кивнул: — Угу. Обожаю мясо-фри! Несколько секунд Жанна просто смотрела на Егора, не в силах поверить в его коварство, затем швырнула вилку на стол и воскликнула: — Мерзавец! Кремнев засмеялся. — О да! И еще какой! Жанна вскочила из-за стола и бросилась к дамской комнате. — Куда вы? — крикнул ей вслед Егор. — У вас еще полная тарелка! Жанна скрылась за углом, а Егор пододвинул к себе тарелку и принялся уплетать утиное мясо, окуная кусочки в кипящее масло и щедро сдабривая их семью сортами плавленого сыра, разложенного по широкой тарелке. Время от времени он поглядывал на дверь дамской комнаты, и лицо его озарялось зловещей улыбкой. Вскоре, однако, он впал в задумчивость. Шутки шутками, а вечером ему предстоит серьезное дело. Серьезное и очень рискованное. В том, что Додо клюнет на приманку, Егор не сомневался. Судя по всему, этот отморозок считает себя фартовым парнем и обожает риск. Кроме того, Додо захочет узнать, кто еще, кроме него самого, положил глаз на сейф Готье. Остается непонятным, по чьей «наводке» действовал этот отморозок. Что, если сейф ему «заказали» спецслужбы? Егор подумал и покачал головой — нет. Парень слишком сильно наследил, и его не оставили бы в живых. А он жив и, судя по всему, неплохо себя чувствует. Значит, их пути пересеклись случайно. Скорей всего, в сейфе, помимо документов, лежали и драгоценности четы Готье. А документы Додо прихватил попутно. Теперь, небось, рассчитывает сбыть их подороже. А если так — значит, этот мерзавец обязательно придет к Ахмеду. Егор снова взялся за вилку. Через минуту к столику подошла Жанна. Выглядела она плохо. Взглянув на бледное лицо девушки, Егор заботливо поинтересовался: — Как все прошло? Жанна села за стол, взглянула Егору в глаза и с ненавистью проговорила: — Кремнев, вы негодяй. — Вы мне об этом уже говорили, — кивнул Егор. Девушка с отвращением посмотрела на тарелку, затем взяла бокал и залпом выпила вино. Поставила бокал на стол и снова взглянула на Кремнева. — Слышали такую поговорку — «не кричи «волки»? — осведомилась она. — Так вот, в следующий раз — когда вы снова предложите мне дружбу — я вам не поверю. Даже если вы будете говорить искренне. — Не верьте, — пожал плечами Кремнев. — Если вы не поняли, это значит, что мы с вами никогда не помиримся, — холодно проговорила Жанна. — Меня это устраивает, — заявил Егор и отправил в рот еще один кусочек жареного мяса. — Рано или поздно… — проговорил он с набитом ртом, — …вы поймете, что ошиблись профессией. И тогда вы скажете мне спасибо. — За что? — За то, что я открыл вам глаза. — Это ваше мнение, — сухо сказала Жанна. — Когда вы поумнеете, оно станет и вашим, — заверил ее Кремнев. Жанна подняла руку и посмотрела на часики. — Нам пора, — сказала она. — Вы правы, — кивнул Егор. — Вы будете доедать? Жанна смерила его уничижительным взглядом. — Дать бы вам по физиономии, — мечтательно сказала она. Егор покачал головой: — Нельзя. Вы привлечете внимание, а внимание нам ни к чему. Так что, терпите. — Он взял салфетку, вытер руки, смял салфетку и бросил ее в пепельницу. — Вот теперь нам действительно пора. Garson! Check, please! [1] 1 Официант! Счет, пожалуйста! (англ.) 13 Заведение Ахмеда было забито народом под завязку. В основном за столиками сидели арабы. Однако хватало посетителей и с европейской внешностью. В воздухе висел густой аромат жареного мяса и запеченных в золе лепешек. Егор и Жанна выпили по фруктовому коктейлю со льдом, пристально изучая интерьер забегаловки. Затем по очереди сходили в туалет. Попутно Егор заглянул в пару подсобных помещений и даже сунул нос на кухню, прикинувшись рассеянным туристом, который, возвращаясь из туалета, позабыл дорогу в зал. Помощник повара, огромный мрачный араб, вывел Кремнева в коридор и, ткнув в воздух разделочным ножом, указал ему правильный путь. Кремнев принялся горячо благодарить громилу и даже попытался сунуть ему в карман купюру в один евро (заодно ловко обшарив карманы араба). В конце концов, громила просто взял его за плечи, развернул и легонько подтолкнул к залу. Спустя несколько минут Егор и Жанна заказали еще по одному коктейлю и принялись тихо обсуждать результаты своих исследований. Отчет Кремнева был коротким, как выстрел. — Обычная забегаловка, — резюмировал он и отхлебнул из бокала. Жанна нахмурилась и покачала головой: — Не совсем. Во-первых, здесь два черных хода. Один ведет наружу через женский туалет. Он замаскирован под кладовку и заставлен швабрами и ведрами, но я разглядела дверь, ведущую на улицу. — Женский туалет? — Егор недоверчиво посмотрел на свою спутницу и усмехнулся. — Остроумно. А второй? — Второй, судя по всему, ведет наружу из подвала. На улице стоит палатка, где делают шаурму, видели? — Угу. И что? — А то, что под стулом, на котором сидит торговец, расположен люк. Егор рассеянно потер пальцами подбородок. — Честно говоря, я не заметил. — Не удивительно, — усмехнулась Жанна. — Кстати, люком этим недавно пользовались, так как стыки не забиты пылью и мусором. — Это может быть обычный канализационный люк, — предположил Кремнев. — Вы в это верите? — прищурилась Жанна. — Вообще-то, нет, — вынужден был признать Кремнев. — Что еще? — Пока вы были в туалете, я поговорила с самим Ахмедом. Бокал замер у губ Кремнева. — Вы серьезно? Жанна кивнула: — Да. Время от времени он выходит в зал — перекинуться парой словечек с завсегдатаями ресторана. Я использовала шанс, чтобы узнать рецепт коктейля. — И как? — Отлично. В основе коктейля лежат ягоды шелковицы… — Я не об этом, — перебил Кремнев, нетерпеливо дернув щекой. — Что вы думаете о хозяине заведения? — Ну… — Жанна пожала плечами. — Это довольно милый араб с отличными манерами. Помимо французского и родного, он знает испанский и с легкостью общается на английском. — Вы говорили с ним на всех этих языках? — Нет. Но я внимательно слушала, как он общается с другими. — Ясно. Что еще? — Еще? Он очень опасен и при необходимости легко перережет вам горло ножом, который носит в заднем кармане брюк. — А это-то вы как выяснили? Жанна улыбнулась. — Пусть это останется моим маленьким дамским секретом. У Ахмеда три или четыре постоянных телохранителя. Они не мозолят глаза, но постоянно находятся поблизости. В зале еще двое охранников, которые изображают постояльцев. — Трое, — поправил Кремнев. — Вы забыли того жилистого бородача, который «клюет носом» над пиалой с кумысом. Жанна покосилась на столик, спрятанный в глубине зала. — Да, вы правы, — согласилась она. Егор звучно отхлебнул коктейль и почмокал губами. Жанна поморщилась. — Интересно узнать, как вы собираетесь пройти в игорный зал? — спросила она. — Вас ведь не пропустит охрана. Вы даже не знаете, где вход. — Знаю. — И где? — Там, куда меня не пустят. Как только увижу, что на моем пути вырос громила с разделочным ножом в руке, сразу пойму, что иду в правильном направлении. — Довольно зыбкий ориентир, вам не кажется? — Другого у меня нет. Кремнев допил коктейль и вытер рот салфеткой. Девушка смотрела на него, прищурив глаза. — Что? — спросил Егор, перехватив взгляд Жанны. — Да вот думаю, где вас обучали этикету? — В Караганде, — сказал Кремнев. — Вы допили? — Да. — Тогда пошли? И он первым поднялся из-за стола. 14 Высокий, широкоплечий араб стоял у окна и задумчиво разглядывал улицу. На кровати, у него за спиной, в бесстыдной позе лежала обнаженная мулатка. В ее длинных смуглых пальцах дымилась сигарета. — Додо, какого черта нужно этому русскому? — хрипло спросила она, глядя на мускулистую, стройную спину своего любовника. — Я не знаю, — ответил тот сипловатым, негромким голосом. — Это как-то связано с сейфом Готье и папкой, которую ты там нашел? — Я уже сказал, что не знаю, — ответил Додо, не повышая голоса. Он повернулся и взглянул на подругу острыми, черными глазами. — Ты бы хоть одеялом прикрылась. Она усмехнулась и выпустила в его направлении струйку бледно-голубого дыма. — Зачем? Ты ждешь гостей? Додо хмыкнул и вновь повернулся к окну. Несколько секунд оба молчали. Первой молчание нарушила мулатка. — Ты с ним разберешься? — спросила она своим хриплым, нагловатым голосом. — С кем? — Сам знаешь, с кем. Додо нахмурился и сказал: — Посмотрим. — Если хочешь знать мое мнение… — А кто тебе сказал, что я хочу знать твое мнение? — не поворачивая головы, поинтересовался Додо. Мулатка выпустила облачко дыма и усмехнулась. — Милый, не хами. Если ты забыл, это мой папаша вытащил тебя из грязи. — А теперь он сам грязь, — не без удовольствия заметил Додо. — Возможно, — согласилась мулатка. — Но у него все еще много полезных знакомств. И он не позволит, чтобы какой-то паршивый араб оскорблял его дочь. — Милена, в последнее время ты слишком много говоришь. — Я всегда много говорила. Проблема в том, что теперь я говорю не только то, что тебе хочется услышать. Додо резко повернулся, взглянул на подругу тяжелым, недобрым взглядом и сипло проговорил: — Когда-нибудь я заткну тебе рот. Девушка криво усмехнулась и презрительно ответила: — Не в этой жизни. Тронь меня хотя бы пальцем, и я всем расскажу, чем ты занимаешься в свободное от грабежей время. Додо снова отвернулся к окну. Губы его мелко подрагивали, он был в ярости. Три месяца назад эта черномазая сучка застукала его в постели с мужиком. Она успела щелкнуть фотоаппаратом мобильника и отправить картинку своему папаше до того, как Додо отобрал телефон и разбил его об ее голову. Теперь он был у нее «на крючке». Не будь Додо так щепетилен, ей бы ни за что не уйти от расправы. Но Додо дорожил репутацией крутого мужика. Слишком много черепов пришлось разбить, слишком много кровавых соплей проглотить, чтобы ее заработать. — Додо, — окликнула его подруга. — Чего? — Я докурила. — И что? — Возвращайся в постель, милый. — Уже три часа дня. Ты не успокоишься, пока не затрахаешь меня насмерть? — Не родилась еще такая девушка, которая смогла бы это сделать. — Милена затушила окурок в пепельнице и похлопала Ладонью по простыне. — Иди сюда, пока твое местечко окончательно не остыло. — Думаю, на сегодня нам хватит, — ответил Додо. — Мне еще нужно кое-что сделать до вечера. — Ты о новой машине, которую обещал мне подарить? Купишь ее завтра. Додо сердито сдвинул брови. — При чем тут ты? Думаешь, на тебе свет клином сошелся? Он взял со стула свитер и надел его прямо на голое тело. Затем уселся на стул и принялся натягивать на ноги мягкие ковбойские сапожки. Милена лениво следила за его действиями. — Оставь мне денег, — попросила она, когда Додо натянул куртку. — Я хочу сходить в салон красоты. Додо достал из кармана куртки пачку денег и швырнул на стол. — На. Только особо не пыли. Милена усмехнулась: — А тебе жалко? — Дура. Просто не хочу, чтобы ты меня засветила. Полиция дышит мне в затылок. — Она уже полтора года дышит тебе в затылок, а что толку? Додо поморщился. — Сплюнь, дура. — Еще раз назовешь меня дурой, и я вцеплюсь тебе ногтями в лицо! Додо несколько секунд смотрел на подругу, затем повернулся и, не прощаясь, зашагал к двери. Минут через пять после его ухода Милена протянула руку и взяла с журнального столика телефон. Набрала номер и небрежно приложила трубку к смуглому уху: — Алло, пап, это я! — Привет, милая, — услышала она в ответ. — Как поживаешь? — Нормально. Пап, ты уже читал газеты? — А что? — Минувшей ночью Додо отправился в небольшое «приключение». Для одного парикского чиновника и его жены это приключение закончилось несчастьем. Отец на том конце провода несколько секунд молчал, обдумывая информацию, затем спросил, сильно понизив голос: — Ты уверена? — Да. У него полные карманы наличности. И еще он звонил ювелиру Монро. Думаю, он собирается сбыть ему кое-что. Правда, домой он пришел без сумки. Скорей всего, оставил добычу в камере хранения на Сен-Лазаре, как делает это всегда. — Хорошо, я все понял. Давно он ушел? — Только что. Думаю, его можно перехватить у конторы Монро. — Ладно, детка, я подумаю, что можно сделать. Спасибо за звонок. Береги себя! — Ты тоже, папа! 15 Кремнев достал из кейса два автоматических пистолета марки «Глок» и сунул их за пояс брюк. К пистолетам он добавил две гранаты, а в маленькою кобуру, пристегнутую к голени, засунул короткоствольный револьвер тридцать второго калибра. Жанна следила за его действиями недовольным взглядом. — Вы что, собрались на войну? — поинтересовалась она. — Почти, — ответил Егор и защелкнул замки кейса. — Этого арсенала хватит, чтобы стереть Париж с лица земли. — Будем надеяться, что это не понадобится, — сказал Кремнев. — А если понадобится — я сделаю это без всякого сожаления. Жанна чуть прищурила темные глаза. — Вам не нравится Париж? Кремнев посмотрел на нее мрачным взглядом. — Сегодня двадцать второе декабря, — сказал он. — Знаете, где я должен быть через пару дней? Она покачала головой: — Нет. — В дельте Волги. Подледный, лов, царская уха, русская баня. А вместо этого я торчу в этом сером городишке, в центре которого торчит огромный железный подсвечник. От вида Эйфелевой башни меня уже мутит. Жанна смотрела на Кремнева с удивлением. — В первый раз вижу человека, которого мутит от Парижа. А вы когда-нибудь были в Лувре? — Где? — В Лувре. Лувр — это музей. Музей — это место, где экспонируются произведения искусства. — И чего я там не видел? — Ну, например, «Джоконду». Или Венеру Милосскую. Или… — В Лувре около тридцати пяти тысяч экспонатов, — сухо проговорил Кремнев. — Вы собрались перечислить их все? Если да, то начните с двух полотен Вермеера. Это единственное, на что стоит посмотреть в этом задрипанном музее. Жанна смотрела на Кремнева с удивлением. — Так вы… — Угу, — кивнул Егор. Жанна перевела дух. — Никогда бы не подумала. Может, вы еще и в литературе разбираетесь? — Только на уровне народных сказок. В одной из них сказано: «Ты, Ваня, на Бога-то надейся, а сам не плошай». — С этими словами Кремнев достал из кармана малазийский нож-балисонг, проверил, свободно ли ходит лезвие, и снова засунул оружие в карман. — Выходит, я о вас совсем ничего не знаю, — задумчиво проговорила Жанна. — Конечно, — хмыкнул Кремнев. — Я отличный парень. Чищу зубы два раза в день, кормлю голубей бородинским хлебом, а в свободное от разрушения городов время перевожу старушек через улицу. Жанна усмехнулась. — Тогда почему вы хотите казаться хуже, чем есть? — А я и есть хуже, чем есть, — сказал Егор. — Не верите — вспомните про свой сломанный нос. Если придется для пользы дела сломать вам челюсть, я не задумаюсь ни на секунду. Некоторое время Жанна изучающе смотрела на Кремнева, потом вздохнула и отвела взгляд: — Боюсь, что это правда, — сказала она. — Послушайте, Кремнев, глупо идти на операцию одному. Прикрытие вам точно не помешает. — Возможно. Но если этим прикрытием будете вы, я лучше сразу сдамся на милость врагу. Это будет безопаснее. — Почему вы разговариваете со мной, как со школьницей? Я почти три года в разведке. Я профессионал. Такой же, как и вы. — Правда? Замечательно. Будете «профессионально» смотреть телевизор и «профессионально» пить кофе, дожидаясь моего возвращения. А если не вернусь к утру — «профессионально» соберете вещички и первым же рейсом смоетесь из Парижа. Понятно объясняю? Жанна нахмурилась и гневно пробормотала: — Неисправимый жлоб. — Звучит как комплимент. Егор похлопал себя по карманам куртки, проверяя, прочно ли зафиксировано их содержимое, и вспоминая, не забыл ли чего. Вроде бы все было на месте. — Пора прощаться, — сказал он, обращаясь к Жанне. — Целоваться будем? — Перебьетесь. Кремнев засмеялся. — Жаль. Ну, ничего. Облобызаю вас, когда вернусь из дальнего похода. Не скучайте. И не пейте слишком крепкий кофе — от этого портится цвет лица и трясутся руки. Адье! Егор подмигнул Жанне, повернулся и зашагал прочь из комнаты. Через пару секунд в прихожей хлопнула дверь. * * * К ресторану «Караван» Егор Кремнев подошел ленивой, небрежной походкой. Остановился перед дверью, поглазел на вывеску и темную витрину. Прошло долгих десять секунд, прежде чем откуда-то из-за угла вырулил рослый араб с черной бородой. — Мсье, вам что-то нужно? — осведомился он, подходя к Егору. Кремнев улыбнулся ему добродушной улыбкой. — Да вот, в карты хочу поиграть, — сказал он. Верзила ухмыльнулся, блеснув белой полоской зубов. — Со мной? — Можно и с тобой. Но хотелось бы — с более серьезными людьми. Араб смерил Егора внимательным взглядом и сказал: — Мсье, боюсь, вы ошиблись адресом. Это ресторан, а не казино. — Да ну? А ты тогда кто? — Ночной сторож. — Сторожишь бочку теста и два стула? — Что надо, то и сторожу. А вам что за дело? Егор зевнул и передернул плечами. Затем снова воззрился на охранника и сказал — на этот раз абсолютно серьезным, даже холодноватым голосом: — На этот катран меня навел человечек по имени Найпол. Я хочу сделать большую ставку. Деньги у меня есть. — Мсье, повторяю вам: вы ошиблись, — с едва заметной усмешкой ответил Егору охранник. — Здесь ресторан. Просто ресторан. У нас готовят отличную еду, но час назад ресторан закрылся. Приходите завтра. Всего доброго, мсье! И охранник повернулся к Егору спиной. «Что ж, — подумал Кремнев. — По крайней мере, я попытался». Он быстро зыркнул взглядом по сторонам. Народу на улице — по причине холодной погоды — было немного. Беззаботные гуляки, не считавшие холод преградой для прогулок, грелись в ночных кафе и ресторанах. Егор больше не раздумывал. Он шагнул вперед и, молниеносно выбросив вперед руку, ударил верзилу-охранника пальцами в шею. Охранник споткнулся и стал заваливаться вперед, но Егор подхватил его под мышки и быстро оттащил под навес. Усадив беднягу на деревянный ящик, Кремнев быстро обыскал его карманы. Бумажник и ключи он забрал себе, мобильник — дорогой смартфон фирмы «Нокиа» — швырнул на землю и раздавил каблуком. Затем он обшарил бумажник. В одном из отделений Егор нашел красный пластиковый прямоугольник с белой буквой «К» в левом верхнем углу и с магнитной лентой посередине. Денег в бумажнике было относительно немного — триста евро с мелочью. Что ж, на небольшую ставку хватит. Сжав пластиковый ключ в руке, Егор уверенно направился к двери ресторана. Прорезь для магнитной карты он увидел сразу, благодаря маленькой красной лампочке, светившейся над ней. Пара нехитрых движений — и дверь заведения с тихим писком приоткрылась. Внутри царил мрак, но Кремнев решил пока не зажигать фонарик. Он отлично помнил расположение помещений. Помнил он и железную дверцу с табличкой «опасно для жизни», ведущую в генераторную. Еще днем, спрятавшись за сломанным агрегатом для изготовления льда, Егор видел, как из генераторной вышел человек, одетый в деловой костюм ценой в полторы тысячи долларов. На левом запястье франта поблескивали часы «Патек Филипп», и на слесаря он был явно не похож. Сейчас Егор направился прямо к этой двери. Сначала он пересек зал, затем вышел в коридорчик, ведущий на кухню, оттуда прошел к лестнице, уводящей вниз — к туалетам и подсобным помещениям. Именно здесь, в темном тупике, на который никто не обращал внимания, и находилась железная дверца. Перед тем как взяться за ручку дверцы, Егор припал к ней ухом и прислушался. Из-за двери не доносилось ни единого звука. И вдруг за спиной у Егора тихонько скрипнула половица. — Эй, Фарук! — окликнул его тихий голос по-арабски. — Это ты? — Да, — ответил Егор также по-арабски. — Почему так темно, э? — Не знаю, — тихо, почти шепотом, ответил Кремнев. — Опять дежурная подсветка барахлит, досадой проговорил собеседник. — Ахмед совершил большую ошибку, когда связался с этими идиотами из «Поляриса»., Мало того что дерут втридорога, так еще и работу делают плохо. У тебя есть сигареты? — Нет. — Жаль. Кремнев нащупал в кармане нож-балисонг и сжал его в пальцах. Вдруг твердый ствол пистолета уткнулся ему в затылок. — Руки в гору и отойди от двери! — скомандовал охранник холодным голосом. — Ну! Егор медленно вынул руку из кармана. — Быстрее! — скомандовал охранник. Егор поднял руки над головой и на шаг отступил от двери. — Молодец. Фарук никогда не расстается с сигаретами. Он даже спасть с ними ложится. Ты этого явно не знал. А теперь… Коротким ударом Кремнев выбил пистолет из пятерни охранника, а вторым ударом отправил его в нокаут. Нож-балисонг, зажатый в руке, сыграл роль кастета. Склонившись над распростертым на полу долговязым телом, Егор назидательно произнес: — Курить- вредно. — Затем быстро обшарил карманы верзилы, насмешливо приговаривая: — Интересно, где этот Ахмед набирает себе охранников? В фирме «Полярис»? У долговязого охранника в бумажнике было целое состояние — почти тысяча евро и еще пара сотен баксов. Выпрямившись и запнув пистолет охранника куда подальше, Егор снова подошел к двери, ухватился за ручку и решительно потянул ее на себя. Железная дверь открылась на удивление легко, не скрипнув ни одной петлей. Егор расслышал звуки музыки и приглушенный расстоянием тихий гул мужских голосов. Кремнев плотно прикрыл за собой дверь и быстро спустился по тускло освещенной лестнице вниз. Здесь была еще одна дверь — деревянная. Егор открыл ее и шагнул внутрь. За карточным столом, накрытым зеленым сукном, пустовало одно место. Егор устремился к нему. — Мсье, я вам не помешаю? — осведомился он пьяным голосом у ближайшего из игроков, толстого седого мужчины с отечным, красным лицом. — Нисколько, мсье, — ответил тот. Егор, на которого тут же уставилось несколько пар глаз, рухнул на стул и широко улыбнулся. — Благодарю вас! — сказал он. Крупье, невысокий, худой мужчина с блеклыми волосами и острым, как у хорька, лицом, внимательно посмотрел на Кремнева. — Мсье, — заговорил он сухим, невзрачным голосом, — могу я узнать, с кем имею честь говорить? — С человеком, у которого полный карман наличности, — ответил Кремнев пьяным, разухабистым голосом. — И который намерен либо уйти отсюда богачом, либо спустить все до последнего цента! — Значит, вы хотите сыграть? Егор кивнул: — Точно! — Что ж… — Крупье легонько качнул головой, и двое дюжих арабов встали у Егора за спиной. — Я не могу вам этого запретить. Нравится нам это или нет, но мы живем в свободной стране. — Подписываюсь под каждым словом, — торжественно заявил Кремнев. Он глянул на соседа слева, затем — на соседа справа, потом усмехнулся и громогласно осведомился: — Мсье, а чего мы, собственно, ждем? Крупье, не говоря ни слова, вскрыл колоду и принялся сдавать карты. Егор Кремнев считал себя неплохим игроком в покер. Однажды, еще в студенческие годы, он выиграл у одного известного актера, отличавшегося необузданным нравом и неутолимой тягой к приключениям, целое состояние. Деньги на игру собирали всей общагой. Собрали тысячу рублей — по тем временам десять учительских зарплат. Игра продолжалась четыре часа кряду. Когда Кремнев встал из-за стола, его кошелек стал тяжелее на три с половиной тысячи. На эти деньги вся общага жила целых два месяца, практически ни в чем себе не отказывая. Однако за последние лет десять Егор держал в руках карты от силы три или четыре раза, да и то — когда играл с приятелями в подкидного дурака или в преферанс. Но если ты хороший игрок, то время тебе не помеха, — рассудил Кремнев и швырнул на стол несколько фишек, входя в игру. 16 К приходу нового игрока Егор успел проиграть триста евро и выиграть восемьсот. Новый игрок, подошедший к столу, оказался высоким, широкоплечим арабом лет двадцати восьми. У него было смуглое, дерзкое лицо и мускулистые руки с необычайно длинными пальцами. — Могу я поучаствовать в игре? — вежливо поинтересовался он сипловатым голосом. Один из игроков, хлипкий мужчина в круглых очках, поспешно поднялся с кресла, уступая место рослому арабу. — Благодарю вас, мсье, — насмешливо проговорил тот и уселся на освободившееся место. Взглянув на Егора, араб улыбнулся, обнажив ровный ряд белых зубов, который почти не портила дыра, зияющая на месте левого верхнего клыка. — Мсье, мы, кажется, не знакомы? — обратился он к Егору. — Точно не знаю, — ответил тот, пьяно ухмыльнувшись. — Я из России, и для меня все арабы на одно лицо. Колода застыла в руках у крупье. Игроки молча взглянули на Кремнева, затем перевели взгляды на молодого араба. Тот смотрел на Егора с холодным интересом. — У вас в России мало арабов? — поинтересовался он своим сиплым, невозмутимым голосом. — Мало, — кивнул Кремнев. — Узбеков много. Таджиков пруд пруди. Вообще, черномазых полно, но арабов среди них раз-два и обчелся. Крупье нахмурился. Несколько секунд все молчали, затем высокий араб улыбнулся и сказал: — Надеюсь, в Париже вам повезет больше, мсье, и от арабов у вас останутся самые теплые впечатления. Игроки облегченно вздохнули. Крупье, выйдя из оцепенения, принялся сдавать карты. Вскоре карты были сданы, и игра началась. Игроки сделали ставки, чтобы войти в игру, и поменяли карты. Егор вытянул к своей одинокой даме бубен еще двух — пиковую брюнетку и червовую блондинку. Игра продолжилась. — Сотня, — сказал Додо (а Кремнев не сомневался, что рослый араб и есть тот самый Додо, о котором ему рассказывал Найпол) и щелчком ногтя швырнул на кон сотенную фишку. — Поддерживаю, — сказал Егор и последовал его примеру. Еще два игрока поддержали игру. — Повышаю на четыре сотни, — сказал Додо. Толстяк с отечным лицом взглянул на араба недовольным взглядом. — Не слишком ли резво вы взяли С места, мсье? — поинтересовался он. — Либо догоняйте, либо пасуйте, — холодно ответил ему Додо. Егор, ни слова не говоря, сгреб несколько фишек и швырнул их на кон. — Я пас, — сказал толстяк и сбросил карты. Четвертый игрок, молчаливый блондин с породистым лицом, несколько секунд смотрел в свои карты, о чем-то размышляя, потом вздохнул и бросил их на стол. — Пас, — тихо проговорил он. Игроков осталось двое. Додо внимательно всмотрелся в лицо Кремнева и сказал: — Повышаю еще на пять сотен. Фишки перекочевали в центр стола. — Пять сотен, — невозмутимо ответил Кремнев, пододвигая свои фишки. — И еще три сотни сверху. — Повышаю на пятьсот, — отозвался Додо. — Вы как, мсье? Егор испытал давно забытое чувство, когда в кончиках пальцев покалывает, а в горле перехватывает дыхание от волнения и тревожного ожидания. — Поддерживаю. Егор передвинул столбики фишек и взглянул на араба поверх карт: — Пожалуй, пора открыться? Араб усмехнулся и выложил на стол трех валетов. Затем взглянул на Егора и сухо осведомился: — А что у вас? — Дамы для ваших кавалеров, — сказал Кремнев и открыл своих дам. Публика шумно выдохнула. Выигрыш Егора составил больше двух тысяч евро. — Продолжите? — осведомился у него крупье. Егор мотнул головой: — Нет. Хватит с меня арабов. Пойду отдохну. На этот раз от невозмутимости Додо не осталось и следа. — Вы что-то имеете против арабов? — хрипло спросил он. — Конечно, — ответил Кремнев. — От вашего брата деваться некуда. Заполонили Европу, Как тараканы. Идешь по улице: ни одного приличного лица, сплошные арабы. Додо медленно поднялся с кресла. — Не возражаете, если я пройдусь с вами? — осведомился он мягким, почти мечтательным голосом. — Хочу подышать свежим воздухом. — Валяй, дыши, — разрешил Кремнев. — Воздуха много, его не жалко. — Он тоже встал из-за стола. — Спасибо, ребята, уважили! Пойду в ресторан и выпью за ваше здоровье самого лучшего шампанского! Кремнев повернулся и неторопливо зашагал к выходу. За ним последовал и Додо. * * * Шагая через тускло освещенный коридор, Кремнев увидел двух охранников, которых он «вырубил», пробираясь в катран. Они взглянули на Егора совершенно невозмутимо, словно видели его впервые в жизни. Проходя мимо громил, Кремнев вынул из карманов бумажники и швырнул им под ноги. — Это, кажется, ваше, — с усмешкой проговорил он. — Деньги на месте. Егор вышел на улицу, остановился и приготовился ждать. Ждать пришлось недолго. — Эй, приятель! — окликнул его знакомый сипловатый голос. Кремнев взглянул на приближающегося Додо и опустил руку в карман. — Сильно торопишься? — осведомился Додо. — А что? — Надо поговорить. Кремнев смерил араба презрительным взглядом. — А ты кто такой, чтобы я с тобой говорил? — небрежно осведомился он. За спиной у Егора выросли две тени. Мощные пальцы охранников крепко взяли его за запястья. Додо подошел к Егору неспешной, развязной походкой. Подошел, остановился перед Егором и посмотрел на него сверху вниз. Затем вынул руки из карманов и тщательно обыскал Кремнева. — У тебя тут целый арсенал, — насмешливо проговорил он, распихивая по карманам пистолеты и нож Егора. — А теперь поговорим. Я слышал, ты искал меня? — Может, и искал, — угрюмо ответил Кремнев. — Зачем? Егор покосился на амбалов, держащих его за руки. — Дело конфиденциальное, — сказал он. — Не хочется говорить при этих обезьянах. Один из охранников прорычал что-то невразумительное и молниеносным движением схватил Кремнева за горло. Егор захрипел и выкатил глаза. — Остынь, Анвар, — кротко приказал Додо охраннику. Тот нехотя убрал руку с шеи Кремнева. Додо достал из кармана зажигалку, поднес ее к лицу Егора и крутанул колесико. Взметнувшееся пламя осветило насмешливое лицо Кремнева. Несколько секунд Додо молча разглядывал его, затем сухо проговорил: — Стоит мне сказать только слово, и эти парни сломают тебе шею. — Да ну? — усмехнулся Кремнев. — А ты что, король Латинского квартала? Или его теперь называют Арабским? — Я совладелец этого заведения, — спокойно сказал Додо. — И эти парни работают на меня. А вот ты что за птица? — Я работаю на Николая Воронова. — На кого? — Ты что, глухой? На Николая Воронова! Додо на мгновение задумался, затем покачал головой: — Никогда о таком не слышал. — Тогда ты не только глухой, но и тупой. — Кремнев усмехнулся. — Ну, ничего. Когда Воронов узнает, как ты обращался с его человеком, он спустит с тебя твою черномазую шкуру и сделает из нее абажур для лампы. Додо чуть прищурился. — У меня нет никаких дел с русской мафией, — сказал он. Кремнев сузил глаза и свирепо пророкотал: — Прошлой ночью ты залез не в тот дом, приятель. И взял то, что тебе не принадлежит. — Не понимаю, о чем ты, — сказал Додо и вставил в рот сигарету. — Не прикидывайся идиотом. Мы продолжим разговор, но сперва скажи своим обезьянам, чтобы отпустили мне руки. Додо закурил, выпустил ноздрями дым и сухо скомандовал: — Анвар, Мусса, ведите этого голубя в машину. Громилы-охранники взяли Егора под мышки и потащили к фургону, припаркованному у черного хода ресторана. Кремнев не сопротивлялся. Спустя минуту охранники швырнули Егора в фургон. Влезли следом, помогли забраться Додо и закрыли за собой дверь. — Ну? — насмешливо спросил Кремнев, сидя на полу пустого фургона. — И к чему этот цирк? — Найпол! — позвал Додо. Только сейчас Егор заметил лысого индуса, сидящего на стуле в самом темном углу фургона. — А, и ты здесь, — усмехнулся Кремнев. — Давно не виделись, Раджив. — Найпол! — снова позвал Додо. — Этот человек приходил к тебе сегодня днем? Лысый вор кивнул: — Да, это он. Он приходил и спрашивал о тебе. Додо перевел взгляд на Кремнева. — Как тебя зовут? — сухо спросил он. — Друзья называют меня Джорджи, — ответил Кремнев. — А враги? — поинтересовался Додо. — Так же, но с другой интонацией. — Послушай, Джорджи, я не знаю, откуда ты явился и кто ты такой, но у этого квартала есть свои хозяева. И я — один из них. Если ты думал, что можешь вот так вот запросто прийти и нахамить мне… — Я тебе не хамил, — оборвал его Кремнев. — По крайней мере, пока. Если я начну хамить, ты будешь первый, кто об этом узнает. Додо несколько секунд в упор разглядывал Егора, затем вздохнул и сделал знак охранникам. Они шагнули к Егору, схватили его за руки и резко поставили на ноги. Додо швырнул на пол окурок, наступил на него ногой, затем поднял взгляд на Егора, усмехнулся и резко ударил его кулаком в живот. Потом еще раз: И еще. Голова Кремнева свесилась. Он с хрипом хватал ртом воздух. Додо взял Егора пальцами за подбородок, повернул его голову к себе и, глядя ему в глаза, спокойно произнес: — Это тебе за «черномазого». А теперь попробуем еще раз. Кто этот русский, на которого ты работаешь, и что ему от меня нужно? — Воронов, — хрипло проговорил Кремнев. — Его фамилия Воронов. Додо кивнул: — Хорошо. Я попытаюсь запомнить. Кто он такой? — Он человек. — Егор сплюнул на пол фургона и с усмешкой добавил: — Человек, который надерет тебе задницу. Хотя… — Хотя что? — Хотя, возможно, я сделаю это сам. Воспользовавшись тем, что охранники расслабились, Егор резко вырвал руки, схватил верзил за загривки и, отпрянув назад, стукнул их головами. Затем, не дав Додо опомниться, шагнул вперед и ударил его головой в подбородок. Додо упал на пол. Егор наклонился, чтобы выхватить из кобуры, пристегнутой к голени, револьвер, но револьвера там не оказалось. — Ты не это ищешь? — поинтересовался Додо. Егор поднял взгляд. «Медвежатник» сидел на полу фургона. Его подбородок распух, из разбитой губы стекала струйка крови. В руке он держал револьвер тридцать второго калибра, и дуло револьвера смотрело Егору в лицо. — Когда ты успел? — удивленно спросил Кремнев. — Ты, кажется, забыл, Что я вор, — спокойно ответил Додо. — Подними руки и отойди к стенке фургона. Не заставляй меня повторять дважды. Коренев поднял руки над головой и отступил на пару шагов. Охранники, постанывая, поднялись на ноги. У одного из них лицо было залито кровью. Додо сделал им знак, чтобы отошли от Кремнева, и сказал, обращаясь к Егору: — Послушай, как тебя там… Джорджи… я не боюсь ни тебя, ни твоего босса. Знаешь, что я обо всем этом думаю? Егop не ответил. — Я думаю, что никакого Воронова нет, — продолжил Додо. — Ты пришел на мою территорию с оружием в руках и теперь умрешь. Но если ты расскажешь, кто ты и что тебе было нужно, ты умрешь быстро и безболезненно. А если продолжишь темнить… — Додо холодно усмехнулся. — Я все равно все узнаю. Но перед этим выдавлю тебе глаза и вырежу кишки. Выбирай. Кремнев глянул на араба угрюмым взглядом и сухо проговорил: — Меня не устраивают оба варианта. — Третьего у тебя нет, — сказал на это Додо. — Даю тебе тридцать секунд на размышление. Он слегка качнул стволом револьвера, и громилы-охранники вновь схватили Кремнева за руки. — Не так быстро, — проговорил вдруг негромкий голос из угла фургона. Охранники, Додо и Кремнев повернули головы и удивленно воззрились на Найпола. Лысый индус встал со стула и шагнул в полосу тусклого света. В его правой руке тускло мерцал огромный автоматический пистолет. 17 — Брось револьвер, — негромко, но четко проговорил Найпол, обращаясь к Додо. Араб смотрел на вора удивленно и недоверчиво. — Это что, шутка? — спросил он, не веря собственным ушам. — Это не шутка, — ответил Найпол, по-прежнему держа «медвежатника» на прицеле. — Брось револьвер. Додо сузил глаза и сипло поинтересовался: — Что мне мешает нажать на спусковой крючок? — Между нами около трех метров. Твой револьвер — просто дамская игрушка, и на таком расстоянии он бесполезен. А у меня в руке — «игл ай», магазин которого забит патронами сорок пятого калибра. Если я выстрелю — пуля разорвет тебя в клочья. — Я могу попасть тебе в голову, — возразил Додо. — Этого будет достаточно. Найпол нахмурился. — Один шанс из десяти, — сказал он. — Не слишком много, тебе не кажется? Опусти «пушку», Додо. Этот парень не станет тебя убивать. Он пришел по делу, и ты должен его выслушать. Араб облизнул пересохшие губы кончиком языка. — Давно ты снюхался с русскими? — сипло спросил он. Найпол покачал головой: — Нет. Положи «пушку» на пол, или я вынужден буду тебя убить. Додо думал еще несколько секунд, после чего вздохнул и хмуро проговорил: — Хорошо. Я сделаю, как ты просишь. Он наклонился, чтобы положить револьвер на пол, но вдруг отпрыгнул в сторону и, вскинув револьвер, нажал на спусковой крючок. Фургон наполнился грохотом выстрелов. Егор вырвался из лап охранников, бросился вперед, сбил Додо с ног, откатился вместе с ним в сторону и крикнул: — Найпол, не стреляй! Стрельба прекратилась. Егор выбил из пальцев Додо револьвер, оглушил его ударом кулака и быстро достал у него из карманов свои пятнадцатизарядные «глоки». — Не двигаться! — рявкнул он на охранников и быстро вскочил на ноги. В это мгновение индус, до сих пор стоявший в углу фургона, опустился на колени, постоял так несколько секунд, затем покачнулся и тяжело повалился вперед, стукнувшись лбом об пол. Егор быстро прошел к нему и прижал пальцы к его шее. Пульса не было. Только тогда Кремнев заметил лужу темной крови, вытекающую из-под груди индуса и медленно расползающуюся по полу. * * * На этот раз на водительском кресле сидела Жанна. Связанный по рукам и ногам Додо лежал на заднем сиденье. Егор сунул в рот сигарету и с наслаждением закурил. Выпустив облако дыма в опущенное окно, он повернулся к Жанне и сказал: — Ну, и что все это значит? — А вы сами-то как думаете? — поинтересовалась Жанна. Егор усмехнулся и пожал плечами. — Будь я священником, я бы решил, что произошло чудо. Святой Дух спустился с небес, промыл Найполу мозги и заставил его направить дуло пистолета на Додо. — Все так и было, — кивнула Жанна. — Только роль Святого Духа пришлось сыграть мне. — Гм… — пробормотал Егор и, сдвинув брови, покосился на Жанну. — Хотелось бы узнать об этом подробнее. — Пожалуйста. Расставшись с вами, я не стала терять времени даром и воспользовалась своими связями. Возможно, вы удивитесь, но у меня тоже есть связи в Париже. — Что-то я не совсем понимаю… Жанна усмехнулась и пожала плечами: — Естественно. Куда уж вам. Я навела о Найполе кое-какие справки и выяснила, что он вот уже два года «на крючке» у полиции. — Стукач? — Угу. Ну, тогда я и решила сыграть в злого полицейского. Пришла к нему, представилась комиссаром полиции, достала из тумбочки пакет наркоты, пригрозила тюрьмой и потребовала взамен на лояльность кое-что для меня сделать. — Ловко, — похвалил Кремнев. — Хотя и схематично. И он не понял, что вы русская? Каким образом? Если вы заметили, мой великолепный французский кардинально отличается от вашего хромого полуславянского суржика. Все знакомые принимают меня за коренную парижанку. — Они не слишком наблюдательны, — сказал на это Кремнев. — Значит, вы «накрутили» Найпола и сделали его своим союзником? — Нашим союзником, — поправила Жанна. — И, судя по тому, что вы целы и невредимы, он неплохо справился со своей работой. — Жанна нахмурилась и грустно проговорила: — Жаль, что он погиб. В сущности, он был славным парнем. — Да уж, — хмыкнул Кремнев. Он помолчал несколько секунд, после чего скрепя сердце проговорил: — Вынужден признать, что вы хорошо поработали. Конечно, вам не стоило лезть в это дело, поскольку я справился бы и сам, но… В общем, спасибо. — Что? — не расслышала Жанна: — Я говорю: спасибо. — Не поняла. — Спасибо! — повысил голос Егор. Жанна улыбнулась: — Вот это другое дело. Вы хороший агент, Кремнев, но знаете, в чем ваша беда? — И в чем же? — Вы не умеете признавать свои ошибки. Вы привыкли решать проблемы нахрапом и неплохо работаете кулаками. Но совершенно не умеете пользоваться головой. — Мне кажется, я неплохо ею пользуюсь. — Только когда вам нужен таран, — с усмешкой заметила Жанна. — В этом случае ваша голова действительно незаменима. — Оставьте в покое мою голову. — С удовольствием. — Жанна свернула в темный переулок. — Мы с вами на окраине Парижа, — сказала она. — Здесь достаточно безлюдно. Давайте остановимся и побеседуем с нашим пленником. — Принято, — кивнул Егор. Жанна припарковала машину возле бордюра. Егор открыл дверцу, вышел из машины и быстро перебрался на заднее сиденье. Взглянул на затылок Жанны и сказал, перехода на французский. — Вы уверены, что хотите при этом присутствовать? — Конечно. Что за вопрос. А почему вы спросили? — Мне бы не хотелось поколебать вашу веру в людей и нанести ущерб вашему утонченному эстетическому вкусу. Додо заерзал на своем сиденье. — Вы что, собираетесь его пытать? — изумилась по-французски Жанна. Кремнев покачал головой: — Нет. Но все будет зависеть от него. Если этот тип не будет отвечать на мои вопросы или будет отвечать на них заведомо лживо, мне придется его покалечить. Додо замычал, силясь что-то сказать. Жанна повернула голову и сказала дрогнувшим голосом: — Это ужасно. — Согласен, — кивнул Кремнев. Он протянул руку, ласково погладил «медвежатника» по голове, вздохнул и добавил: — Но иногда ситуация не оставляет нам выбора. Пальцы Егора ухватились за кляп. Секунда — и Додо хрипла вдохнул воздух ртом. — Вы не из полиции! — проговорил он. Кремнев кивнул: — Точно. Наконец-то ты это уяснил. Додо сглотнул слюну и хмуро поинтересовался: — Кто вы такие, ребята? — А вот это уже не твое дело, — осадил его Кремнев. — Но я имею право это знать! — Ошибаешься. И покончим с этим. Будешь раскрывать рот, только когда я тебе это разрешу. Уяснил? Додо не ответил. Тогда Егор приблизил к нему свое лицо и повторил таким ледяным и жестким голосом, что даже Жанне стало немного не по себе. — Я спрашиваю: уяснил? — Да, — выдохнул Додо. — Уяснил. Егор усмехнулся: — Молодец. Итак, начнем с самого начала. Минувшей ночью ты забрался в дом чиновника Филиппа Готье. Так? — Так, — кивнул Додо. — Ты пробрался в кабинет Готье, вскрыл сейф… — Дверца уже была открыта, — перебил Додо. — Я всего лишь взрезал углепластиковый щиток. Это ведь ваших рук дело, да? Кремнев поднес к его лицу кулак и мрачно проговорил: — Еще раз раскроешь пасть не по теме — вышибу зубы. Итак, продолжаем. Ты забрал драгоценности четы Готье, но на этом не остановился. Дальше давай сам. — Там была черная кожаная папка с какими-то бумагами, — сказал Додо. — Она лежала за шкатулкой с бриллиантами. — И ты взял ее. — Конечно! — Додо нервно ухмыльнулся. — Я вор и беру все, что плохо лежит. Если человек хранит папку в сейфе, значит, на свете есть люди, готовые неплохо за нее заплатить. — Логично, — кивнул Егор. — Что было дальше? — Дальше? Ну… я уже шел к выходу, когда этот толстый ублюдок проснулся. Я бы его и пальцем не тронул, но он заголосил и схватился за телефонную трубку. Я не мог допустить, чтобы он позвонил в полицию. — И тогда ты зарезал его. Как барана. — Не думайте, что это доставило мне удовольствие, — угрюмо проговорил Додо. — Я не люблю убивать. Но иногда люди не оставляют тебе другого выхода. Я разобрался с Готье и хотел покинуть дом. Но тут проснулась его чокнутая жена. — И ты убил ее ножом для фруктов? — Да. — Черт бы вас побрал! — вспылила Жанна. — Зачем нужно было убивать женщину? Вы могли просто оглушить ее! Додо покосился на профиль девушки и дернул уголками губ. — Видите ли, мадмуазель, у меня не было времени размышлять. Я действовал почти инстинктивно. Я просто спасал свою жизнь. — Носит же земля таких тварей, — пробормотала Жанна по-русски. — Продолжай, — распорядился Кремнев, вперив колючий взгляд в лицо Додо. — Выбравшись из дома, я отвез папку и брюлики на съемную квартиру. Папку я спрятал под матрас, а брюлики рассовал по карманам, чтобы отнести знакомому ювелиру, который скупает краденое. Вор остановился, чтобы перевести дух, и Кремнев нетерпеливо потребовал: — Дальше! — Ювелира я в конторе не застал, — продолжил «медвежатник». — Его помощник сказал, что до вечера его не будет. Тогда я купил бутылку хорошего пойла и закатился к подружке. Мне нужно было расслабиться после трудной ночи. Кремнев помолчал, обдумывая слова бандита. — Значит, папка все еще у тебя в квартире? — уточнил он. Тот кивнул: — Ну да. — Так какого черта ты до сих пор молчал? — Вы сами сунули мне в рот кляп, — сказал Додо. Егор посмотрел на Жанну. Она пожала плечами, как бы говоря — «он прав». — Мы сейчас же едем к тебе, — сказал Егор. — Назови адрес. Додо назвал. — Знаете, где это? — спросил Кремнев у Жанны. — Да, — ответила та. — Недалеко от Гран-Опера. Доберемся за полчаса. Она завела двигатель. 18 Дом нашли сразу. Невзрачный серый трехэтажный особняк. — Первый подъезд, — сообщил Додо угрюмо. — Третий этаж. Левая дверь. — Консьерж? — осведомился Кремнев. Бандит покачал головой: — Нет. Только электронный замок. Ключи в нагрудном кармане куртки. Кремнев достал ключи и быстро выбрался из машины. До подъезда было не больше двадцати шагов, и Егор преодолел их за в считаные секунды. На душе у него было неспокойно, мучило недоброе предчувствие. Электронный ключ сработал, и дверь, тихо пискнув, приоткрылась. Первый этаж… Второй… Третий. А вот и нужная квартира. Егор сунул ключ в замочную скважину. Внутри было темно, прохладно и тихо. Додо уверял, что в квартире никого нет, и все же Егор старался двигаться бесшумно. Миновав прихожую, он вошел в комнату. «Выключатель справа, — наставлял его Додо двадцать минут назад. — Просто коснитесь его рукой, и свет зажжется». Кремнев вытянул правую руку — почти в ту же секунду в комнате вспыхнул свет. — Стой! — крикнул Кремнев по-французски и молниеносно выхватил из-за пояса пистолет. Мужчина, отпрянувший от кровати, остановился. Он стоял спиной к Егору. Темные брюки, темный свитер, темная кепка, низко надвинутая на глаза. В правой руке — черная кожаная папка. — У меня пистолет, и я, не задумываясь, пущу его в ход, — сказал Кремнев, глядя на узкую спину незнакомца. — А теперь положи папку на стол и медленно повернись ко мне. Незнакомец не шелохнулся. — Ну! — прикрикнул Егор и снял пистолет с предохранителя. Незнакомец протянул руку, сжимающую папку, к столу. За спиной у Кремнева, тихо скрипнув, распахнулась дверь, и женский голос произнес: — Егор, я… Кремнев дернул головой в сторону двери. Отвлекся он всего на долю секунды, но этого оказалось достаточно. Незнакомец взвился в воздух и нырнул в черный проем окна. Кремнев бросился к окну, одним прыжком запрыгнул на подоконник и, схватившись рукой за раму, глянул вниз. Незнакомец уже был внизу. Он спрыгнул с пожарной лестницы на асфальт и побежал по тротуару в сторону Гранд-Опера, сжимая в руке черную папку. Кремнев вскинул пистолет и взял его на мушку. — Вы с ума сошли! — крикнула Жанна, схватила Кремнева за запястье и резко отвела его руку в сторону. — Какого черта! — крикнул Кремнев. — Здесь вам не Дикий Запад! — выпалила она. — Хотите, чтобы соседи вызвали жандармов? Кремнев покраснел от ярости и негодования, однако вынужден был смириться. Поставив пистолет на предохранитель, он запихал его за пояс брюк. — Ушел, — угрюмо произнес он. — Папка почти была у меня в руках. — Да, — пробормотала Жанна, глядя в окно. — Какого черта вы сюда притащились? — Просто хотела вам помочь, — ответила Жанна виноватым голосом. — У вас это неплохо получилось, — с холодной иронией проговорил Кремнев. Жанна покраснела, но ничего не сказала в ответ. Кремнев подошел к кровати и откинул матрас. Затем протянул руку и вынул из ниши небольшую узкую шкатулку. Сковырнув ногтем позолоченный замочек, он откинул крышку и тихонько присвистнул. — Что там? — спросила Жанна. — Посмотрите сами. Кремнев протянул ей шкатулку. Жанна взглянула на сияющие камни так, словно видела их каждый день, в лице ее не дрогнул ни один нерв. — Бриллианты, — сказала она. — Здесь их, по меньшей мере, на четверть миллиона. Кремнев захлопнул крышку и сунул шкатулку в карман. Жанна перевела взгляд на открытое окно и задумчиво проговорила: — Как думаете, кто это был? — Понятия не имею, — буркнул в ответ Егop. — Но этот парень чертовски ловок. — Вор-«форточник»? — предположила Жанна. — Вор, который крадет папку с документами и не замечает бриллиантов? — Кремнев покачал головой: — Нет, тут все гораздо хитрее. Даже если этот парень «форточник», он работал на заказ. А вот кто заказчик — это нам еще предстоит выяснить. — Будем искать вора? Кремнев подумал и покачал головой: — Нет. — Почему? — Не имеет смысла. Этот парень не доживет до утра. Заказчикам не нужен лишний свидетель. — Что же нам тогда делать? Кремнев тяжело вздохнул: — Ничего. Избавимся от Додо и поедем на «перевал». А завтра покинем Париж. Ресницы Жанны дрогнули. — А как же операция? — тихо проговорила она. — Мы ее провалили, — сказал Кремнев. — Причем дважды. А теперь пора отсюда убираться. Давайте сотрем отпечатки. И Егор достал из кармана носовой платок. 19 Егор сидел на диване, сжимая в пальцах массивную трубку мобильного телефона, и беседовал по защищенной линии с генералом Уколовым, Весть о провале операции генерал воспринял почти стоически. Вопреки ожиданиям Кремнева, он не кричал в трубку и не брызгал слюной от ярости. — Мы были близки к успеху, — сказал Егор. — Правда? — с холодной иронией переспросил генерал Уколов. Правда. Я понятия не имею, кто нас опередил и как они это сделали. — Плохо, — выдохнул Уколов. — Очень плохо. Ты понимаешь, что стояло на кону? Егор стиснул трубку. — Да. — Видимо, плохо понимаешь. За провал операции ответишь головой. И твоя подруга тоже. Егор покосился на дверь комнаты и проговорил, понизив голос: — Она ни в чем не виновата. Я… — Хватит дискутировать. Опишешь все в подробном рапорте. Вылетайте в Москву первым же рейсом. Вы наделали достаточно шума. Брови Кремнева сошлись на переносице. — Я считаю, что я должен остаться, — твердо сказал он. — Не понял. — Я попробую найти «конкурентов» и вернуть папку. — У тебя есть зацепки? — Пока нет. — План действий? — Еще нет, но я как раз над этим работаю. На том конце провода повисло тяжелое молчание. Наконец, генерал Уколов недовольно проговорил: — Я дал тебе достаточно времени, чтобы исправить ошибку. Разве не так? — Согласен. Но обстоятельства были против нас. — Обстоятельства всегда против. Я собираюсь свернуть операцию, потому что не хочу, чтобы вы усугубили проблему. Если вас вычислят… — Мы не новички, — сухо сказал Кремнев. — И позаботились о том, чтобы замести следы. Рано или поздно на нас могут выйти: от ошибок никто не застрахован. Но я уверен, что пара дней у нас еще есть. — Гм… А как твоя подруга? Она тоже жаждет остаться? — Думаю, ей следует улететь. Уколов тяжело вздохнул. — Что ж… — хмуро проговорил он. — Пару-тройку дней я тебе дам. Но если тебя возьмут, я не смогу прийти тебе на помощь. Слишком многое поставлено на карту. — Я понимаю. — Боюсь, что не совсем. Тебе придется работать в автономном режиме. — Меня это не пугает. — В таком случае, я даю тебе еще три дня. Через три дня я тебе позвоню. Если будешь «на крючке», используй кодовое слово. Справишься раньше — позвонишь сам. Да, и позаботься о своей подруге. Проследи, чтобы она благополучно села в самолет. — Вот еще. С какой стати я должна улетать? Жанна расхаживала по комнате, сверкая глазами и яростно сжимая кулаки. Егор следил за ее перемещениями, сидя в кресле. — Мы проиграли, — спокойно сказал он. — Операция закончена. — Но вы ведь остаетесь? — Ну… — Кремнев пожал плечами. — Мне нужно еще кое-что сделать. Через три дня я тоже вылечу в Москву. Жанна остановилась напротив кресла и вперила в Кремнева гневный взгляд. — Кремнев, ну почему вы такой упертый? — Не понял. — Полтора часа назад я спасла вашу шкуру! Вы снизошли до того, что похвалили меня. О'кей. Так какого черта вы опять затянули эту старую песню? Или вы по-прежнему считаете, что я не гожусь для этой работы? Егор поймал себя на том, что весь этот разговор напоминает ему семейную сцену. Жена хочет выйти на работу, а муж настаивает на том, чтобы она сидела дома. Сравнение показалось Егору смешным, и он усмехнулся. — Вы еще и смеетесь! — взвилась Жанна. — Я не по этому поводу, — попытался оправдаться Кремнев. — Просто я подумал… — Поздравляю! Вам давно следовало это сделать! Жанна села в кресло и закинула ногу на ногу. — В общем так, — проговорила она, дерзко глядя на Егора, — улетим мы отсюда только вместе! Кремнев холодно прищурился. Она что, с ума сошла? Думает, что играет в игрушки? — С каких это пор вы стали обсуждать приказы начальства? — сухо осведомился он. Я не слышала никакого приказа, — отчеканила Жанна. — С Уколовым говорили вы. — Это мой приказ, — возразил Кремнев. — Генерал назначил меня руководителем группы. — Только на время проведения операции, — вновь «отбила мяч» Жанна. — А операция, по вашему же собственному утверждению, закончена. Меня отзывают назад? Прекрасно. Но пока я не услышу приказ из уст начальника отдела, я с места не двинусь. Компренде? Некоторое время Егор с изумлением взирал на упрямое лицо девушки, затем вздохнул и отвел взгляд. — Женщины… — недовольно пробормотал он. — Любое серьезное дело превратите в балаган. Жанна молчала. Брови ее сошлись на переносице. По краям рта обозначились две гневные складки. — Ну, хорошо, — снова заговорил Кремнев. — Уколов действительно свернул операцию. Но он дал мне пару дней для собственного расследования. Это будет работа в автономном режиме. Никакой помощи. Никакой отчетности. Важен только конечный результат. — Звучит неплохо, — усмехнулась Жанна. — Вы уверены, что хотите продолжить? — Уверена. — Если будем тонуть, нас оставят на съедение акулам. Вас и это устраивает? — Вполне. Егор усмехнулся. — Похвальное рвение. И завидное упорство в достижении цели. Теперь я понимаю, за что вас так ценит Уколов. Что ж, если хотите остаться, оставайтесь. Но руковожу операцией по-прежнему я. Главное условие — беспрекословное выполнение приказов и никаких поблажек. Идет? — Идет, — кивнула Жанна. — С чего мы начнем? — С колыбельной. Четыре часа на сон, а потом — за работу. — В таком случае — я отправляюсь в душ! Жанна поднялась с кресла. — А как же колыбельная? — спросил Егор насмешливо. — Вы мне не споете? — Поставите себе пластинку. Жанна откинула волосы и решительно зашагала к ванной комнате. — Позовите, если понадобится потереть спинку! — крикнул ей вслед Егор. — Перебьетесь, — отчеканила Жанна, сворачивая за угол. Кремнев засмеялся и полез в карман за сигаретами. Несколько минут он сидел в кресле, таращась на темное окно и дымя сигаретой. Потом потушил окурок в пепельнице и резко поднялся на ноги. Постоял немного, перекатываясь с носков на пятки и задумчиво поглядывая в сторону ванной комнаты. На лбу у Егора прорезались морщины, на лице застыла печать озабоченности. Что такое эта Жанна? Какого черта ей здесь нужно? И так забот полон рот, а тут еще эта ее идиотская кошачья грация. Эти дурацкие темные глаза под вуалью густых, длинных ресниц. И эта дерзкая усмешка, от которой (с чего бы это, кстати?) Егора пробирал мороз. Постояв немного, Кремнев нерешительно двинулся к ванной комнате. Дошел до двери и положил пальцы на дверную ручку. Еще несколько секунд ему понадобилось, чтобы решиться и приоткрыть дверь. Ни замка, ни задвижки на двери не было — Кремнев успел это заметить еще накануне вечером. За прозрачной пластиковой ширмой маячила загорелая спина Жанны. Кровь закипела у Егора в жилах. Еще несколько секунд он стоял в нерешительности, затем потихоньку прикрыл дверь и вернулся в комнату. 20 Впервые в жизни Кремнев проспал. Первое, что он обнаружил, когда проснулся, это то, что Жанны в, квартире нет. Судя по холодному кофе, она покинула «перевал» пару часов назад, чтобы раствориться в туманном, предновогоднем воздухе Парижа. Егор глянул на часы. Почти полдень! Он подошел к окну и поднял жалюзи. Серый, пасмурный день. Взгляд Кремнева упал на бутылку «Столичной», стоящую на подоконнике, и пустой стакан. На дне бутылки еще оставалось, но совсем немного. Выходит, перед сном он приговорил практически всю бутылку? Вот откуда эта тяжесть в голове, и вот откуда эта тоска в сердце. Лечиться! Скорей лечиться! Егор взял бутылку, выплеснул остатки водки в стакан, взял стакан и залпом его опорожнил. Водка прокатилась по пищеводу горячей волной. Егор поставил пустой стакан на стол и взял с подоконника пачку «Житана». Как ни странно, курить не хотелось… Однако Егор все же сунул сигарету в рот. После пары затяжек в голове чуть-чуть прояснилось, и даже тоскливая заноза теперь саднила в сердце не так ощутимо. Егор посмотрел на дымящуюся в пальцах сигарету и недовольно пробормотал: — Очередной гвоздь в мой будущий гроб. Сравнение показалось ему удачным, и он улыбнулся. И в этот момент из-за облаков выглянуло солнце. Прошло еще несколько минут, и Кремнев окончательно воспрял духом. Теперь в душ и — за работу! Одно непонятно: куда все-таки девалась Жанна? Решила приступить к работе без Егора, чтобы доказать, что он полный кретин? Но данное утверждение не нуждалось в доказательстве. Только кретин мог упустить папку с документами, когда она практически была у него в руках. В голове у Егора зазвучал сердитый, полный негодования голос девушки: «Полтора часа назад я спасла вашу шкуру! Вы снизошли до того, что похвалили меня. О'кей. Tax какого черта вы опять затянули эту старую песню? Или вы по-прежнему считаете, что я не гожусь для этой работы ?» Что, черт возьми, задумала эта «тургеневская барышня?» И не наломает ли она дров? «Ладно, — подумал Кремнев, стоя под ледяными струями душа. — Поживем — увидим». * * * Когда в прихожей щелкнул замок, Егор как раз снимал куртку. Услышав щелчок, он быстро вынул из-за пояса пистолет. По полу зацокали каблучки, и секунду спустя в комнату вошла Жанна. Она взглянула на пистолет и насмешливо проговорила: — Клинт Иствуд отдыхает! Затем устало рухнула в кресло. Егор убрал пистолет за пояс. — Уф-ф… — сказала Жанна и потянулась в сумочку за бутылкой газировки. Егор стоял перед креслом, сунув руки в карманы брюк и угрюмо глядя на Жанну. — Где вы пропадали? — спросил он. — Дайте перевести дух. Жанна свинтила пробку и, запрокинув голову, сделала несколько больших глотков. Егор невольно залюбовался ее красивой, изящной шеей. — Уф-ф… — снова сказала Жанна, отнимая бутылку от губ. Лицо ее раскраснелось, глаза блестели. — Ну? — прищурил серые глаза Кремнев. — Теперь вы расскажите, где пропадали? — Бегала по Парижу, — коротко ответила Жанна, с затаенной насмешкой глядя на Егора. Егору этот взгляд не понравился. «Что еще задумала эта девица?» — недовольно подумал он. А вслух сказал: — Спортом, что ли, занимались? — В каком-то смысле — да, — весело ответила Жанна. — Нашли время. Жанна нахмурилась, но в глазах ее все еще читалась насмешка. — Вы что сегодня, встали не с той ноги? — осведомилась она. Перевела взгляд на пустую бутылку и понимающе кивнул: — Ясно. Вас мучит похмелье, а полечиться нечем. Угадала? — С вашей проницательностью только в бюро прогнозов работать, — сказал Кремнев. — Итак, где вы были? Жанна откинулась на спинку кресла, спокойно взглянула Егору в глаза и сказала: — Я работала. Встала с утра, Как и договаривались. Вы еще спали, и я не стала вас будить. Решила воспользоваться своими связями. — Удалось? — А мне всегда все удается. Егор нахмурился еще больше. — Хвастунья, — проворчал он. Жанна покачала головой: — Вовсе нет. Я не хвастаюсь, а просто констатирую факт. — Тогда, может быть, отчитаетесь? Где были, с кем говорили, что видели? Жанна небрежно пожала плечами: — Пожалуйста. Предисловие я пока опущу и скажу главное: я нашла папку с документами. Егор слегка опешил. Впрочем, он все еще смотрел на девушку недоверчиво. — Веселая шутка, — буркнул он. — А это не шутка. Документы лежат в сейфе законспирированной французской резиденции, но через три дня их переправят в США. Я узнала адрес резиденции и даже была рядом. На вид это обычный особняк, но на его территорию просто так не въедешь. Территория огорожена высоченной стеной, за ней — железный забор, к которому, как я полагаю, подведен ток. В трехстах метрах от особняка — пропускной, пункт, на котором, постоянно дежурят два офицера, переодетые в сотрудников охранной службы. Кремнев, не отрываясь, смотрел на Жанну… Не похоже было, чтобы она шутила. Но как, черт возьми, ей удалось? Жанна снова приложилась к бутылочке с минеральной водой. — Вы получили эту информацию от своих агентов? — осведомился Егор. Она кивнула: — Да. Париж — маленький город. Об уровне французских спецслужб вы знаете лучше меня. Это вам не Штази, не Моссад и уж тем более не ЦРУ. К тому же, французские мужчины отличаются большой болтливостью. — Н-да… — задумчиво проговорил Егор. — Я всегда знал, что женское обаяние — страшная сила. Кремнев подошел к креслу, на котором сидела Жанна, протянул руку и сказал: — Дайте мне вашу руку. — Зачем? — не поняла она. — Хочу ее пожать. В знак уважения. Жанна пожала плечами: — Ну, если вы настаиваете? Она протянула руку. В ту же секунду Егор стиснул ее пальцы в своих и рывком поднял девушку на ноги. — Что вы… Кремнев прижал девушку к себе, так тесно, что у нее затрещали кости. Затем схватил ее пятерней за горло и приставил к ее виску пистолет. — А теперь — говори, — прорычал он. — Кто велел тебе подкинуть мне эту «дезу»? — Я не… — Говори, или я продырявлю тебе башку! Жанна побледнела. — Вы не имеете права! — гневно и бесстрашно проговорила она. Кремнев снял пистолет с предохранителя и ткнул дуло Жанне под подбородок. — Считаю до трех, — прорычал он безжалостным голосом. — Раз… Два… — Три! — сказала Жанна и ударила его коленом в пах. Кремнев отшатнулся и, застонав от боли, сложился пополам. Жанна отступила к стене и холодно взглянула на Егора. — Что за клоунаду вы тут устроили? — сердито спросила она. — Неужели вы думали, что я куплюсь на этот дешевый фокус? Даже если бы я была предателем, я бы все равно не созналась. — Некоторые сознаются, — хрипло заметал Кремнев, морщась от боли. — Что ж, в мире полно идиотов и трусов, но не думаю, что я к ним отношусь. Она наклонилась и подняла с пола бутылочку с минералкой. — Ну, вот, — с досадой проговорила Жанна. — Воду разлили. — В холодильнике есть еще целая упаковка, — сказал Кремнев, стирая со лба выступившие бисеринки пота. — Пойду принесу. Жанна направилась на кухню. — И захватите льда, — хрипло попросил Егор. Из кухни донесся ироничный смешок. — Стерва, — пробормотал Кремнев, осторожно потирая ушибленное место. Потом вдруг усмехнулся и добавил: — Железная девица. И как это я, раньше не разглядел? Вскоре Жанна вернулась. — Держите! — Она швырнула Кремневу на колени пакет со льдом. — Осторожнее! — взвыл Егор. Жанна хмыкнула. — Извините. — Она уселась в кресло, отпила воды и сказала: — Полагаю, теперь нам нужно разработать подробный и тщательный план действий. Кремнев пристроил пакет со льдом внизу живота и покачал головой: — Боюсь, у нас с вами на это нет времени. — Вы предлагаете действовать в лоб? Без всякого плана? Методом кавалерийской атаки? — Я предлагаю импровизировать, — сказал Кремнев. Жанна усмехнулась: — Что ж, это ваш обычный подход. — Обычно он срабатывает, — заметил Егор. — Обычно люди клюют на ваши уловки, а я просто дала вам хорошего пинка, и теперь вы сидите, обложившись льдом, как рыба в морозильнике. Кремнев поморщился. — Вам нужно быть милосерднее, — сказал он. — Мужчин в мире на двадцать процентов меньше, чем женщин. Благодаря таким мегерам, как вы, скоро их вообще не останется. — А кто сказал, что это плохо? — вскинула бровь Жанна. Егор посмотрел на нее удивленно. — Вы думаете, мир без мужчин станет лучше? Жанна пожала плечами: — А почему бы и нет? Никто ведь не доказал обратного. — Она посмотрела на изумленное лицо Кремнева и засмеялась. — Не бойтесь, я шучу! Обещаю, что впредь буду обращаться с вами, как с китайской вазой. Но при условии, что и вы не будете распускать руки. — После того что произошло, я скорее суну руки в огонь, чем вам под кофточку, — проворчал Кремнев. Жанна кивнула: — Правильный подход. А теперь у меня для вас есть еще одна хорошая новость. Я нашла в охране особняка «слабое звено». — И что это за звено? — Не что, а кто, — поправила Жанна. — Его зовут Жозе Селин. Селину сорок два года, он женат, имеет детей. В общем, это солидный господин, который дорожит своей репутацией. Но самое главное, что он работает в резиденции. — Кем? — Заместителем начальника отдела по координации действий с военной разведкой США, — отчеканила Жанна. Егор и на этот раз не смог скрыть своего удивления. — Вы и это узнали от своих агентов? — глядя на Жанну во все глаза, поинтересовался он. — Вы удивитесь, когда узнаете, на какие глупости способны мужчины, чтобы заслужить женскую улыбку. — Могу себе представить, — проворчал Кремнев. Жанна поставила бутылочку с водой на стол и чуть подалась вперед: — А теперь навострите уши, шеф. Я расскажу вам о своем плане. 21 Додо открыл глаза, но тут снова зажмурил их от яркого света. И тут же почувствовал во рту вкус крови. Разбитые губы болели. — Убери лампу, — попросил он своим сипловатым голосом. Лампа перестала светить в глаза. — Оклемался, — произнес насмешливый голос. — Ну и хорошо. А я уж подумал, что отправил тебя на тот свет. С виду ты парень крепкий, но удар не держишь. Додо взглянул на присевшего рядом с ним на корточки лысого, жилистого старика. — Чего ты хочешь, Жан? — спросил он. Лицо старика, прежде мягкое и улыбчивое, стало суровым, взгляд его бледно-голубых глаз похолодел. — Ты обнес конуру Готье, — сказал он, глядя Додо в глаза. Тот усмехнулся разбитыми губами. — С чего ты решил, что это я? Старик поморщился: — Брось, Додо. Ты ведь знаешь, я серьезный человек. — Эта сучка Милена все тебе рассказала? Старик нахмурился и укоризненно произнес: — Сынок, ты говоришь о моей дочери. Имей уважение. — Лучше я буду иметь ее! — со злостью проговорил Додо. — И так отымею, что она будет молить меня о пощаде! В руке у старика что-то щелкнуло. Он поднес мерцающее лезвие к лицу Додо. Холодный кончик лезвия уткнулся арабу в верхнее веко. — Не пытайся меня разозлить, Додо, — спокойно сказал старик. — Потому что я уже зол. Ты выпотрошил сейф Готье и ни с кем не поделился. Так дела не делаются. — Я не собираюсь ни с кем делиться, — дерзко проговорил Додо. — А уж с тобой тем более. Старик усмехнулся и покачал головой: — Так не поступают, Додо. Ты слишком заигрался. Забыл, что ты — всего лишь член общества. Причем не самый лучший. И, конечно, не самый сильный. Если я расскажу Герцогу о твоей наглости, его псы разорвут тебя на части. — Я не боюсь Герцога! — И напрасно. В этой части Парижа всем заправляет он. Если ты решил выпотрошить чей-то сейф, ты должен рассказать об этом Герцогу и получить его благословение. А потом, после того как провернешь дело, поделиться с ним добычей. Додо попытался отвести голову, но лезвие ножа последовало за ним и снова ткнулось ему в веко. Додо знал, что старик владеет ножом мастерски, и не рискнул выбить нож у него из пальцев. — Жан, мы знакомы много лет, — просипел он. — Ты знаешь, что я никогда и никого не боялся. — Я не говорю о боязни, — сказал Жан. — Я говорю об элементарном уважении. Уважение, Додо. Вот чего тебе недостает. И не только тебе. Вы, молодые, думаете, будто мир кружится вокруг вас. Считаете себя центром Вселенной. А потом вы умираете, но в мире ничего не меняется. Твоя смерть в нем тоже ничего не изменит, сынок. Сегодня ты есть, а завтра тебя нет. Додо поморщился. — Жан, кончай эту демагогию. Скажи прямо: тебя послал Герцог? Старик покачал головой: — Нет. Ты же знаешь, что я такой же одиночка, как и ты. Но Герцог меня уважает. В память о моих былых заслугах. Когда-то я спас от виселицы его отца, и Герцог это помнит. Додо скосил глаза на лезвие ножа и облизнул губы кончиком языка. — Если тебя послал не Герцог, тогда какого рожна тебе нужно? Жан усмехнулся — холодно, жестко. — Неужели ты до сих пор не понял? Я думал, ты сообразительнее. Хорошо, объясняю на пальцах. В последнее время я сильно поиздержался, и виной тому эти проклятые казино, которые давно пора снести к чертовой матери. Додо ощерил зубы в усмешке. — Ты решил поправить свое материальное положение за мой счет? — Именно, — кивнул Жан. — Я хочу, чтобы ты поделился со мной своей добычей. И я не прошу многого. Меня устроит сумма в пятьдесят тысяч евро. Согласись, это сущие гроши. — А если не поделюсь? Лицо старика приобрело скорбное выражение. — Что ж, в этом случае ты лишишься всего. И даже жизни. — Ты об этом позаботишься? Старик вновь качнул головой: — Нет. Об этом позаботится Герцог. На смуглых скулах араба заиграли желваки. Он мрачно взглянул на старика и буркнул: — Ты настучишь на меня этому упырю? Жан чуть прищурил морщинистые веки. — Не называй его упырем, сынок. Герцог — хороший человек, только чуть более разочаровавшийся в жизни, чем другие. Разочарования сделали его неуравновешенным. — Герцог — настоящая мразь, и ты об этом знаешь. — Возможно, — признал Жан. — Но не тебе об этом говорить, сынок. Ты завалил чету Готье так, словно они жертвенные барашки на рождественском алтаре Санта-Клауса. — Они умерли быстро и безболезненно. — И они страшно благодарны тебе за это, — насмешливо произнес старик. — Беда лишь в том, что, если бы не твое милосердное вмешательство, они могли бы жить и дальше. Кушать рождественского гуся. Ходить в театр и кино. Трахаться на своем брачном ложе из позолоченного тикового дерева. Но ты все решил по-своему, и теперь они в морге. Лежат на холодных железных столах, голые, беззащитные, выпотрошенные, как две макрели. Разве это справедливо? Додо поморщился и издал горлом хриплый, недовольный звук, похожий на рычание. — Мне надоело тебя слушать, старик. — А мне надоело твердить тебе одно и то же, — в тон ему сказал Жан. — Я хочу получить пятьдесят тысяч евро. В противном случае я расскажу о твоем «скачке» Герцогу. — Думаешь, он и сам не догадывается? Жан улыбнулся. — Сынок, мы не жандармы. Нам мало одних догадок. Чтобы закатать в ящик фартового человека, нужны твердые основания. Нужны доказательства! И я ему их предоставлю. С полминуты Додо размышлял, затем вздохнул: — Ох и сволочь же ты, Жан. — Такая же, как и ты, — невозмутимо парировал старик. — Так что ты надумал? — Хорошо, — выдохнул Додо. — Ты получишь свои пятьдесят кусков. Старик улыбнулся. — Вот это уже другой разговор. Я знал, что ты гораздо умнее, чем кажешься. И тут старый Жан допустил оплошность. Расслабившись, он отвел лезвие ножа от лица араба. Додо сработал молниеносно. Он ударил старика головой в лицо, затем перехватил его руку и резко вывернул ее. Нож со звоном упал на бетонный пол гаража. Додо быстро подхватил его и, прежде чем старик успел что-то понять, ударил его ножом в шею. Старик повалился на пол, сжал пальцами разрез, из которого толчками вытекала кровь, и вытаращил глаза на Додо. — Ты… ты… — захрипел старик, не в силах выговорить ни слова. Додо смотрел на него с ненавистью. — Когда я покончу с тобой, — медленно произнес он, — я возьмусь за твою шлюху дочь. Не думай, что она умрет быстро. Я буду убивать ее медленно. Старик снова захрипел и забился под рукой Додо. Араб, глядя в лицо Жана, усмехнулся. — Я вырежу ей глаза, — продолжил он. — А потом я вырежу ей сердце. Старик попробовал вырваться, но Додо держал крепко, а сам старик потерял слишком много крови и сил. Додо приблизил к нему свое лицо и слегка отвел в сторону руку, сжимающую нож. — Ты хотел пятьдесят кусков? — холодно осведомился он. — Ну так получи! Лезвие вонзилось Жану в живот. — И вот еще! — И Додо снова ударил его ножом в живот. — И еще! И еще! Додо снова и снова втыкал нож в живот старого Жана и не перестал бить даже тогда, когда старик затих и глаза его закатились под дряблые веки. Лишь выбившись из сил, Додо остановился. Хрипло дыша и с трудом восстанавливая дыхание, он выпрямился, взглянул сверху на труп и сипло проговорил: — Что, черт возьми, случилось с миром? С чего они все решили, что могут мне угрожать? Глава вторая СЕЙФ ЛЕГРАНА 1 Жанна закончила свой небольшой монолог и откинулась на спинку стула. — Ну, как? — спросила она. Кремнев с полминуты размышлял, после чего сказал: — Что ж, это сможет сработать. Вы сказали, что знаете, где Жозе Седин будет находиться в три часа дня. — Да. Он будет обедать в кафе «У Перри». Селин в некотором роде гурман и терпеть не может еду, которую заказывают его коллеги в ближайшей пиццерии. — Вы просто фонтанируете информацией. Неужели все это можно было разузнать за какие-нибудь три часа? — Это далеко не все, что я знаю. Но, чтобы вас не шокировать, я буду выдавать информацию по частям. — И все-таки… — Кремнев сунул в рот сигарету. — Как вы узнали, что этот Селин посещает салон садо-мазо? Обычно люди тщательно скрывают эту информацию. — Во-первых, я видела его фотографию. Вы, вероятно, помните, что я психолог и умею составлять психологический портрет человека, взглянув на его лицо. У Жозе Селина лицо крайне порочного человека. Вы сами это увидите, когда познакомитесь с ним. Этакий располневший сатир с горящими глазами и чувственным ртом. Кроме того, жена Селина на шесть лет старше его и не блещет красотой. А в прошлом году она перенесла операцию по удалению груди. — И все же этого мало, чтобы делать выводы, — упрямо сказал Кремнев. Жанна улыбнулась: — Для вас да. Но мне этой информации хватило с лихвой. — Для чего? — Для того, чтобы вплотную заняться его. личностью. Я узнала, что в трех кварталах от квартиры; Селина есть заведение под названием «Китти». — Пип-шоу? — Да, и не только. Я посетила это заведение и сунула под нос управляющему фотографию Селина. — И он не послал вас к черту? Жанна покачала головой: — Нет. Потому что сначала я сунула ему под нос удостоверение комиссара полиции Анны Верден. Это стерло улыбку С его сального лица. Дальнейшее было делом техники. Я сказала, что на снимке изображен маньяк. И если управляющий откажется сотрудничать с полицией, ему светит срок за пособничество в убийстве. Егор чуть прищурил серые глаза. — И он стал лояльным? Жанна иронично улыбнулась: — Он стал покорным и ласковым, как зайчик. Все двадцать минут, пока я там была, прыгал передо мной на задних лапках, как дрессированная собачка. — А могу я поговорить с этой «собачкой» сам? — Конечно. Я отведу вас в «Китти» и даже оплачу для вас сеанс пип-шоу. Если, конечно, вы захотите. — Послушайте… — Егор дернул уголком губ. — Ну что за ядовитый у вас язык, а? — Не более ядовитый, чем у вас. — Я понимаю, что обидел вас недоверием… — Не только недоверием, но и действием. Забыли, как угрожали мне пистолетом? — Я вам всего лишь угрожал. А вы… — Дала вам пинка. Я помню. Кстати, как холодный компресс? Помогает? — Спасибо, не очень. Жанна… — Ого! Вспомнили, как меня зовут? — Жанна, признаюсь, я до сих пор… как бы это сказать… — Кремнев наморщил лоб, пытаясь подобрать подходящее слово. — В общем, мне кажется странным, что за столь короткий срок вы проделали такой огромный объем работы. Я бы вообще вам не поверив, но иногда мне и самому приходилось… — Вот оно что, — сузила зрачки Жанна. — Что? — опешил Егор. — Значит, вам «приходилось», а я не способна работать оперативно и результативно по причине моей полной профнепригодности. Так? Кремнев кивнул и миролюбиво произнес: — Так. — Какая обезоруживающая откровенность! Знаете что… Я не буду больше с вами спорить. У нас на это просто нет времени. Сейчас мы вместе отправимся в кафе «У Перри». Посмотрите на физиономию Жозе Селина. Может, даже проверите его бумажник. Я успела заметить, что у вас это неплохо получается. А вечером мы попробуем перехватить Селина в заведении «Китти». — С чего вы взяли, что сегодня вечером он туда придет? — С того, что сегодня пятница, проницательный вы наш. Конец недели, день, когда вся чиновничья армия устремляется в увеселительные заведения. Кстати, мсье Селин уже зарезервировал для себя апартаменты в «Китти» на восемнадцать сорок. Кремнев вновь посмотрел на Жанну взглядом человека, ошеломленного стремительностью развития событий. — Это вы тоже сегодня узнали? — спросил он. Жанна едко усмехнулась: — Нет. Что вы. Об этом я узнала вчера. Послала телепатический импульс, пока мылась в душе. А во сне мне пришел ответ. Это же так просто — все равно что факс послать! Кремнев поднял пакет со льдом и прижал его ко лбу. — С ума с вами сойдешь, — проворчал он. — С ума будете сходить через три дня, когда мы закончим операцию, — сухо отозвалась Жанна. — А сейчас одевайтесь, брейтесь и — айда. Кстати, не вздумайте надеть вчерашнюю сорочку. От нее разит потом за версту: конкуренты из французской разведки легко вычислят вас по запаху. 2 Комната была освещена тусклым красноватым светом. Окон не было. Посреди комнаты возвышалось странное сооружение, напоминающее дыбу и эшафот одновременно. Играла яростная музыка, и, человек, привязанный ремнями к дыбе, дергался и тряс головой в такт этой музыке, как одержимый бесом. Человек был полностью голый, но на лице его красовалась черная кожаная маска с прорезями для глаз, носа и рта. — Давай! — хрипло выкрикивал он красотке, одетой в кожаное бикини. — Давай! Красотка замахнулась кожаной плеткой, похожей на растрепанный конский хвост, но вдруг остановилась. Она подошла к мужчине вплотную и проговорила ему на ухо: — Почему бы тебе не снять маску, милый? — Не думай о маске! — возбужденно выдохнул мужчина. — Делай свою работу! — Но без маски ты будешь гораздо симпатичнее. — Делай свою работу, сучка! — прорычал мужчина. Девушка чуть отстранилась, затем размахнулась и влепила мужчине звонкую пощечину. — Это тебе за «сучку», тварь! Мужчина тряхнул головой и ощерил рот в улыбке. — Хорошо… Мне это нравится. — Я рада. — Давай еще! Ну! Ударь меня еще! — Как скажешь, милый! Красотка вновь влепила мужчине пощечину, да такую, что голова его резко мотнулась в сторону. — Дура! — рявкнул он. — Зачем же так сильно? — Прости, милый, я всего лишь хотела доставить тебе удовольствие. — Ты дура! Я… Последовала третья пощечина. Мужчина задохнулся от неожиданности. Девушка протянула руку, быстро разомкнула железные заклепки и одним движением стянула черную маску с лица мужчины. Затем засмеялась и швырнула маску на столик, на котором красовались черные плетки и силиконовые фаллосы всех Цветов и размеров. Лицо мужчины потемнело от ярости. — Что ты делаешь, идиотка?! Маска — это обязательное условие! — Да ладно тебе, пупсик. Ты такой симпатичный! Меня возбуждают твои глаза, твои мефистофельские брови и твой высокий лоб! — Это правда? — Нет. — Но ты сказала… — Заткнись! Красотка стеганула чиновника плетью. Он взвыл от боли и от наслаждения и хрипло выдохнул: — Так… Еще… Ударь еще! — С удовольствием! И она принялась охаживать бледные бока Селина плеткой. — Давай… давай… еще, — приговаривал мужчина, млея от удовольствия и возбуждаясь все сильнее. — Бей меня… Бей… Истязание продолжалось еще минуту, после чего все было кончено. Мужчина бессильно повис на ремнях и хрипло вздохнул. — Это было великолепно, — пробормотал он. — А теперь надень на меня маску, милая. Не хочу, чтобы кто-нибудь вошел сюда и увидел мое лицо. — Как скажешь. Красотка взяла со столика маску и нацепила ее на физиономию чиновника. — Извини, малыш, мне нужно идти, — сказала она. Селин вскинул голову. — Как идти? — возмущенно проговорил он. — Но мы ведь только начали! — Не волнуйся, ты не останешься без десерта. Меня сменит Люси. Ты же помнишь крошку Люси? — Люси? — Да. Она сейчас же придет сюда. А мы с тобой встретимся в следующий раз. Девушка швырнула плетку на стол, повернулась и зашагала к выходу. — Постой! — окликнул ее мужчина. — Я забыл узнать твое имя! Как тебя зовут? — Можешь называть меня Жаннет, милый Жозе. Аревуар! — Подожди! Откуда ты знаешь мое имя? Откуда ты… Но Жанна уже выпорхнула из комнаты. 3 — Милена? — Додо прищурил черные глаза — Ты так быстро доехала? — Это не сложно, милый. Я просто взяла такси и назвала адрес. Додо поднялся с кресла, держа в руке открытую бутылку вина, и шагнул навстречу мулатке. Обнял ее одной рукой за талию и крепко поцеловал в темные губы. — Как добралась? — Нормально. Ты хорошо объяснил, как тебя найти. Милена задрала голову и осмотрела потолок и стены. — Что это за квартира? — спросила она. — Эта? — Додо тоже окинул взглядом стены. — Я снял ее. — Зачем? — удивилась Милена. — Ну… Додо пожал плечами. — Мне нравится этот район. Здесь очень развитая инфраструктура. В местных супермаркетах и магазинчиках можно найти все, что угодно. Милена посмотрела ему в глаза. — А что будет с предыдущей квартирой? — спросила она слегка удивленно. — Мы избавимся от нее, — ответил бандит и погладил девушку ладонью по волосам. — Но я к ней привыкла, — возразила та. Додо улыбнулся — открыто, мягко. — Хорошо, — сказал он. — Я куплю ее тебе, и ты сможешь свить там теплое гнездышко. Милена улыбнулась и игриво проговорила: — Я бы предпочла называть его «семейным гнездышком». — Возможно, так и будет, — кивнул Додо. Ресницы мулатки дрогнули. — Ты это серьезно? — спросила она недоверчиво. — Насчет квартиры? — Насчет семейного гнездышка. — Конечно. — Додо вновь поцеловал ее, потом провел ладонью по ее теплой, мягкой щеке. — Милая, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Выпьешь со мной? — Да, — проговорила Милена растерянно. — Наверное. Было видно, что слова Додо поразили ее. — Давай сядем! — сказал он таким же ласковым голосом. Они Сели на диван. Бандит протянул подруге бутылку. — За бокалами далеко тянуться, — объяснил он. — Давай так. Милена взяла бутылку и отхлебнула из горлышка. — Хорошее вино, — похвалила она и взглянула на этикетку. Брови ее взлетели вверх. — Черт! Это вино стоит двести евро за бутылку! — О да! — Додо засмеялся. — Отныне с экономией покончено! Милена сделала еще пару глотков. — Обалденно вкусно, — сказала она. — Пить такое вино прямо из бутылки — безумие. Но мне это нравится. — Пей еще, — улыбнулся Додо. — Я купил три бутылки. Милена сделала еще глоток. — А сыра у тебя нет? Он покачал головой: — Нет. Холодильник совсем пустой. — Я позабочусь о том, чтобы он всегда был полон, — весело сказала Милена и чмокнула Додо в мочку уха. — У нас в холодильнике всегда будет отличный сыр и пикули. Я обожаю пикули. — Я знаю, — кивнул Додо. — Тебя к ним приохотил твой отец, не так ли? По лицу Милены пробежала тень. — Да, — тихо сказала она. — Когда мама готовила по воскресеньям ужин, отец всегда ставил на стол банку пикулей. — Милена покосилась на Додо и осторожно спросила: — А почему ты вспомнил о нем? — Это не я, а ты, — возразил бандит. — Ты ведь заговорила про пикули. Но раз уж мы вспомнили о твоем отце… Как он поживает? Ты давно с ним виделась? — Нет, но… Ты же знаешь, что иногда мы с ним перезваниваемся. — Ах да. — Додо кивнул. — Раз в неделю, как минимум. Ты хорошая дочь, старина Жан должен гордиться тобой! Додо запрокинул голову и хорошенько приложился к бутылке. — Отлично! — выдохнул он. — И вино отличное, и отец твой — отличный парень! Мне нравится слушать, как ты болтаешь с ним по телефону. Сразу чувствую, что мы — одна семья. Мы ведь одна семья? Милена посмотрела на бандита недоуменным взглядом и слегка поежилась. — Не знаю, — пробормотала она. — Но если ты захочешь, мы будем отличной семьей. Я сделаю все, чтобы так было. — Да, — кивнул Додо. — Ты отличная девчонка. Верная подруга и любящая дочь. Хорошо, что тебе не приходится делать выбор между любимым парнем и отцом. Слушай… — Глаза Додо лукаво блеснули. — А если бы все-таки пришлось — кого бы из нас двоих ты выбрала? Милена нахмурилась. — Додо, я не понимаю, о чем ты. — Ну, как же. Девочки часто не слушаются своих отцов и выскакивают замуж за разных проходимцев. Представь себе, что я — тот самый проходимец. И вот перед тобой стоит выбор: кого, послать к черту — меня или отца. Кого бы из нас двоих ты выбрала? С кем бы осталась? — Не знаю, Додо. Скорей всего, с тобой. Бандит криво усмехнулся. — Хороший ответ, — похвалил он. — А знаешь, что я думаю? — Что? — Что ты мне врешь. Что ты обыкновенная лживая сучка. Смуглое лицо Милены вытянулось от изумления. Она отшатнулась от Додо и хотела встать, но он удержал ее за руку. — Сидеть! — Ты делаешь мне больно, Додо! — крикнула Милена. — Я знаю! Но если ты будешь упираться, я сделаю тебе еще больнее! Милена поморщилась от боли в запястье, но сделала вид, что покорилась. Додо отхлебнул из бутылки и посмотрел на девушку с ненавистью. — Дрянь! — сипло проговорил он. — Думали, можете выпотрошить меня, как куклу? Думали, я такой тупой? — Додо, я не понимаю… — Заткнись! — рявкнул бандит. — Твой отец хотел выпотрошить меня, но вместо этого я сам его выпотрошил! Я разбросал его кишки по всему Булонскому лесу! Смуглые щеки Милены стали серыми, как пергамент. — Додо… — пробормотала она, глядя на бандита расширившимися от ужаса глазами и не веря собственным ушам. — Додо, что ты говоришь? Он усмехнулся. — Булонский лес кишит бродячими псами! Думаю, они уже сожрали вонючие потроха твоего папаши. Милена вскрикнула и попыталась вырваться. Однако Додо вновь удержал ее. — Пусти! — закричала девушка. — Пусти, подонок! Додо швырнул опустевшую бутылку на пол и схватил Милену за горло. — Ты… — хрипло проговорила она. — Пусти… — Сука, — клокочущим от злобы голосом проговорил Додо, продолжая стискивать пальцы на шее у девушки. — Думала, умнее Меня? Думала, можешь меня кинуть? Глаза вывалились у Милены из орбит. Она вцепилась бандиту ногтями в щеки. — Теперь ты сдохнешь… — сипло бормотал Додо, продолжая душить мулатку. — Сдохнешь, как твой вонючий папаша… Ногти Милены глубоко вонзились ему в лицо. По щекам бандита побежала кровь. Но Додо не обратил на это никакого внимания. Он стиснул пальцы до боли в суставах, удивляясь тому, что эта сучка такая живучая. А она все не умирала, все цеплялась за жизнь, разрывая лицо своего мучителя острыми ногтями, все хрипела и пучила на него глаза. — Да сдохнешь ты или нет… — процедил Додо сквозь стиснутые зубы. — Подыхай… Подыхай же… Наконец тело девушки обмякло. Глаза ее закатились под веки, и руки бессильно свесились вдоль тела. Однако Додо не спешил убирать руки с ее горла. Дело нужно было доделать до конца. Он выждал еще не меньше минуты. Наконец, убедившись, что Милена мертва, Додо расцепил онемевшие пальцы и устало откинулся на спинку дивана. — Вот и все, — сказал он. — Была Милена, и нет Милены. Люди так тупы, что их приходится убивать. Немного отдохнув, он поднялся на ноги, грубо схватил девушку за волосы, стащил ее с дивана и поволок к стенному шкафу. Нужно избавиться от трупа, но это потом. Сперва он выпьет. Спрячет ее тело в шкаф и выпьет. Отличное вино. Двести евро за бутылку. Превосходное вино. 4 Жозе Селин оказался высоким, плотным мужчиной с солидным лицом. Ничего порочного Егор в этом лице не увидел. Губы действительно были пухлые, но что с того? Егор знавал много людей с пухлыми губами, которые вели жизнь настоящих аскетов. И ничего чувственного в этих губах не было. И что такого мерзкого Жанна разглядела в этой круглой, почти добродушной физиономии? Кремнев усмехнулся и подошел к столику. — Добрый день, мсье Селин! — приветливо проговорил он. Чиновник вздрогнул и оторвал взгляд от газеты. — Добрый день! — Он улыбнулся — вежливо и неуверенно. — Простите, что-то я вас не… — Мы не знакомы, — сказал Кремнев, усаживаясь за столик. Селин взглянул на него непонимающим взглядом, в котором промелькнула и тревога. — А что вам, собственно, угодно? — спросил он. — Хочу с вами поговорить, — ответил Егор. — Вы… иностранец? Кремнев вперил в него холодный, колючий взгляд. — А какое это имеет значение? Или вы принципиально не разговариваете с иностранцами? — Нет. Я, собственно, вовсе не хотел… — Селин осекся и нахмурился. — По какому поводу вы хотите со мной поговорить? — резко спросил он. — По поводу вашей работы, — сказал Кремнев. — По поводу моей работы, — эхом отозвался Селин и нахмурился еще больше. — Может быть, вы сначала представитесь? Кто вы? — Моя фамилия ни о чем вам не скажет. Впрочем, я могу показать вам кое-какие документы. — Было бы интересно на них взглянуть. Егор достал из внутреннего кармана плаща конверт с фотографиями и протянул их Селину. — Вот, пожалуйста. Селин опасливо покосился на конверт. — Что это? Кремнев улыбнулся: — Документы, на которые вы хотели взглянуть. Берите, не бойтесь. Это вас не убьет. Селин опасливо взял конверт, раскрыл его и вынул верхний снимок. Лицо его побледнело. Он перевел испуганный взгляд на Кремнева и пробормотал дрогнувшим голосом: — Откуда вы это… — Не бойтесь, — сказал Кремнев сухо. — Кроме меня и моей подруги, никто эти снимки не видел. И вряд ли когда-нибудь увидит. Если, конечно, вы будете вести себя правильно. Воздух с хриплым шумом вырвался из груди Селина. — Ясно, — сказал он и кивнул массивной головой. — Это шантаж. Я знал, что рано или поздно это произойдет. Он схватил со стола бокал с минеральной водой, быстро поднес к губам и, судорожно дергая кадыком, выпил все до дна. Поставил бокал на стол и взглянул на Егора. — Что вы от меня хотите? Чего вам надо? Говорите прямо — ну! Егор зыркнул глазами по сторонам. — Во-первых, успокойтесь, — сказал он твердым голосом. — Огласка не нужна ни вам, ни мне. Селин сник. — Вы правы, — хрипло пробормотал он. Затем извлек из кармана платок и промокнул потный лоб. — Я уже успокоился. Теперь мы можем говорить. Итак, что вам от меня нужно? — Мне нужна небольшая услуга, — сказал Егор. — Одна? — уточнил Селин. — Одна. Вы окажите мне эту услугу, а я — верну вам фотографии и негативы. И больше мы никогда не увидимся. Обещаю. Селин наморщил лоб и недоверчиво посмотрел на Кремнева. — Полагаю, услуга, которую я должен вам оказать, касается моей работы? — Именно так, — кивнул Кремнев. Чиновник вздохнул. Потом чуть прищурил свои голубые глаза и проговорил: — Послушайте, я не знаю, кто вы, но… Почему вы так уверены, что я стану с вами сотрудничать? Что, если я просто кликну жандармов и обвиню вас в шантаже? — Пожалуйста. Но тогда дело получит широкую огласку. Вы же знаете журналистов. А мои друзья позаботятся о том, чтобы фотографии просочились в прессу. Больший удар по респектабельности трудно себе представить. Но главное даже не это. Что подумают, глядя на эти фотографии, ваши дети и ваша жена? Селин нахмурился и с полминуты сидел молча. Потом поморщился и с досадой пробормотал: — Как все это омерзительно. — Вы имеете в виду фотографии? — уточнил Кремнев. — Я имею в виду вас. То, что изображено на фотографиях, — моя приватная жизнь. Плохая она или хорошая, но она моя. Человек волен заниматься чем угодно, если это не вредит другим людям. Разве не так? — Так, — кивнул Егор. — Но, кажется, вы спутали меня с прокурором. Я вас не обвиняю и не осуждаю. Я всего лишь хочу использовать вашу слабость для достижения собственных целей. И на этом мы закончим дискуссию. Теперь я скажу, что мне от вас нужно. В сейфе вашего босса, Роже Леграна, лежит черная кожаная папка с документами. Вы тайком проникните к нему в кабинет, откроете сейф и достанете папку. После чего передадите папку мне, и мы с вами навсегда расстанемся. Вы продолжите жить так, как жили раньше, дозволяя себе свои маленькие шалости. Селин горько усмехнулся. — После того как обнаружится исчезновение документов, меня с позором уволят с работы, — сказал он. — А возможно, даже посадят. Это вы называете «жить прежней жизнью»? — Если будете вести себя разумно, никто не узнает, что к исчезновению документов причастны именно вы, — возразил Егор. — Вы не знаете моего босса. — А вы не знаете меня. Обещаю, что сделаю все, чтобы отвести от вас подозрение. Кроме того, после того как дело будет сделано, вы обнаружите на своем банковском счету круглую сумму. Я знаю, вы неравнодушны к деньгам. В наше время «маленькие шалости» обходятся человеку очень дорого. Несколько секунд они молчали. — Ну, так как? — спросил Кремнев, сверля глазами потное лицо чиновника. — Вы согласны? — Могу я подумать? — тихо отозвался Селин. Егор отрицательно качнул головой: — Нет. Вы должны дать ответ сейчас. Скажете «да», и мы начнем операцию немедленно. Скажете «нет», и я похороню вас. Селин взглянул на конверт, перевел взгляд на Егора и тихо пробормотал: — В таком случае я говорю «да». 5 Они успели проехать всего два квартала, когда трагедия едва не перечеркнула их планы. Жанна сидела за рулем. Кремнев и Жозе Селин — на заднем сиденье. Егор отвлекся всего на секунду, заинтересовавшись какой-то уличной сценой. Вдруг Селин выхватил из кармана нож, быстро выщелкнул лезвие и размахнулся, намереваясь вонзить нож себе в шею. Но Кремнев успел схватить его за руку. — Отпустите! — заорал француз. — Уберите от меня свои грязные руки! Дайте мне умереть достойно! Он забился, задергался, стараясь вырвать руку, но Егор держал крепко. — Отпустите! — чуть не плача, бормотал Селин. — Вы не удержите меня! Я все равно это сделаю! Не сейчас, так потом! — Но ведь это глупо, — резко сказал Кремнев. Селин наконец оставил попытки причинить себе зло и выпустил нож из обессиленных пальцев. Затем обхватил голову ладонями и простонал: — Оставьте меня в покое! — Успокойтесь, — сказал Егор, пряча нож в карман и обыскивая карманы Селина. — Не будьте идиотом. — Все равно… — твердил француз. — Все равно я себя убью… Никто не сможет запретить мне этого… Жанна свернула в тихий переулок и остановила машину. — Давайте поменяемся местами, — сказала она Егору. — Зачем? — вскинул голову тот. — Просто сделайте это. Кремнев пожал плечами и открыл дверцу машины. Они быстро поменялись местами: Егор сел за руль, а Жанна — на заднее сиденье, рядом с плачущим Селином. Несколько секунд она пристально смотрела на француза, затем тихо и спокойно спросила: — Вы хотите покончить жизнь самоубийством? — Это мое дело, — буркнул в ответ тот. Жанна кивнула: — Разумеется. Но не забывайте, что, убив себя, вы оставите своих детей сиротами. — Они будут получать пенсию. — Вы в этом уверены? — Уверен. Государство защитит их от бед. Жанна вздохнула. — Посмотрите вокруг, — снова заговорила она. — Государство в наши дни не может защитить даже само себя. Что уж говорить о гражданах. Что будет с Францией через десять лет, об этом вы подумали? — Это будет процветающая страна! — О'кей. Это оптимистичный сценарий. А теперь расскажите о пессимистичном. Не хотите? Тогда я вам расскажу. И она стала рассказывать — спокойно, подробно, мрачно. Селин поднял голову и неотрывно смотрел на Жанну, словно увидел перед собой пифию, предсказывающую будущее. — …А ведь вы ненавидите мусульман, — закончила свой рассказал Жанна. — И терпеть не можете «цветных». Полгода назад вашего сына избили на улице два чернокожих хулигана. Если бы вы не вышли на улицу, услышав его крики, они бы забили его насмерть. А теперь представьте, что вас нет. Кто поможет вашим детям? Кто придет им на помощь? Кто отомстит негодяям, если случится беда? Когда вы покупали дом восемь лет назад, вашими соседями были белые, респектабельные люди. Где они теперь? Кто живет в их домах? Селин неотрывно смотрел на Жанну. В глазах его застыло изумление, словно он только сейчас, избавившись от пелены в глазах, разглядел то, что давно лежало у него перед самым носом. — Дети — вот что главное, — продолжила Жанна проникновенным голосом. — А вашим детям не важно, работаете вы в государственной структуре или нет. Честный вы человек или нет. Им важно, чтобы вы были рядом. Чтобы могли протянуть сыну руку, когда ему понадобится ваша помощь. Селин молчал. Кровь отлила у него от лица. Теперь он был не просто бледен, а пепельно-бледен. — Это одна сторона медали, — твердо проговорила Жанна. — Вторая — не менее мрачная. Если вы покончите с собой, к вашим детям навсегда прилипнет ярлык «дети самоубийцы». Одноклассники будут дразнить их. Учителя будут вздыхать и отводить глаза. Ваши дети возненавидят даже память о вас. Селин снова обхватил голову руками. По его бледным щекам текли слезы. — Вы не должны так говорить, — пробормотал он. — Должна — не должна… Какая разница? Так будет, и вы знаете это лучше меня. За все в мире приходится платить. — Но не такой ценой! Жанна покачала головой: — Вы не правы. Цена не такая уж и большая. Эти документы нужны Госдепу США. Через три дня их заберут у вас, и вы больше никогда их не увидите. Вы даже не узнаете, какая судьба постигла эти документы, потому что никто не позаботится вам об этом рассказать. Селин слушал слова Жанны с мрачным и задумчивым выражением лица. Егор поймал себя на том, что от ее интонации даже у него по коже бегут мурашки. Определенно, у этой дамочки был талант внушения. Посмотрим, как он подействует на Селина. — Вы — всего лишь пешка в игре двух огромных, озлобленных держав, которым нет дела до остального мира, — продолжила Жанна. — Пешка, от которой ничего не зависит. Хуже того, эти документы не сыграют практически никакой роли в судьбе мира. Кто-то выступит с резким заявлением, кто-то — с его опровержением. Последует череда взаимных упреков, после чего большие люди потешат свое самолюбие, и дело спустят на тормозах. — Да… — тихо выдохнул Селин. — Все так и будет. — Вы не измените мир, мсье Селин, — сказала Жанна твердым голосом. — Вы не нужны миру, как не нужен ему никто из нас. Незаменимых людей нет. Но вы нужны своей семье, нужны своим детям. Семья — это единственное место, где вас никто… слышите, никто!.. не сможет заменить. — Хватит, — взмолился Селин. — Прекратите это! Жанна замолчала. С минуту все сидели молча, потом Селин отнял ладони от лица и хрипло проговорил: — Я достану вам эти чертовы документы. Сколько вы мне за них заплатите? Жанна и Егор переглянулись. — Двадцать тысяч евро, — сказал Кремнев. — К сожалению, это все, чем я располагаю. — Хорошо. Фотографии, негативы и двадцать тысяч евро. Я принимаю ваши условия. 6 Час спустя Егор и Жанна сидели в просторной гостиной «перевала-6». Селина они отправили в резиденцию — дорабатывать остаток трудового дня. Через два часа им снова предстояло встретиться с чиновником. — А здорово вы его обработали, — сказал Егор, потягивая крепкий черный кофе. Жанна нахмурилась. — Чувствую себя настоящей свиньей. — А выглядите, как королева. Парадокс! — Возьмите этот парадокс и засуньте себе… — Осторожней, — предостерегающе поднял палец Кремнев. — Иначе вы станете похожей на меня. Жанна устало вздохнула: — Идите вы к черту с вашими подколками. — Нет, правда, — снова оживился Егор. — Я слышал про нейролингвистическое программирование. Но я не думал, что этот метод настолько эффективен. — Это не было нейролингвистическим программированием. Это был простой разговор по душам. Вы — «злой полицейский». Я — «добрый полицейский». Только и всего. Кремнев отхлебнул кофе и снова взглянул на Жанну. Вид у нее был задумчивый и мрачноватый. — Скажите, Егор, — заговорила она медленно и задумчиво, — вы никогда не задумывались о моральной стороне нашей работы? Егор покачал головой: — Нет. Мы — солдаты. Как только солдат начинает задавать вопросы, он перестает быть солдатом и становится философом. Это в лучшем случае. — А в худшем? Егор дернул уголком рта: — В худшем — он погибает. На поле битвы нельзя стоять с раскрытым ртом и считать ворон. Иначе эти вороны тебя же потом и сожрут. Жанна взглянула на него с любопытством. — Смотри-ка… Оказывается, и вам не чужда поэзия. Вы, случайно, стихи под одеялом не пишете? Кремнев покачал головой: — Нет. Под одеялом я сплю. — Жаль. У вас определенно есть талант. Значит, вы солдат. А Уколов — генерал. Все верно. Как там было у Бродского? Генерал, я сражался всегда, везде. Как бы ни были шансы малы и шатки. Я не нуждался в другой звезде, Кроме той, что у вас на шапке… Жанна замолчала Теперь уже Кремнев смотрел на нее с пристальным интересом. — Вам действительно так плохо? — негромко спросил он. Она пожала плечами: — Не знаю. С одной стороны, мы загнали человека в угол. Гордиться этим глупо и подло. Но с другой — стали на шаг ближе к осуществлению операции. А это хорошо. — Не стоит об этом думать, — сказал Егор спокойным, уверенным голосом. — На свете нет абсолютной правды. На любой вопрос, на любую проблему или ситуацию можно взглянуть с разных, диаметрально противоположных точек зрения. «Противоположности притягиваются», это еще Гегель сказал. Все слышали слово — «диалектика», но никто толком не понимает, что это такое. Потому что «диалектика» противоречит человеческой природе. Человек жаждет определенности. Но ее нет не только в мире, но даже в человеческих отношениях. — Что же тогда делать? — тихо спросила Жанна. Егор пожал плечами: — Да ничего. Просто не думать об этих вещах, и все. По крайней мере, пока вы на задании. Потом, дома, вы об этом подумаете. А сейчас… Нужно просто делать свою работу. Егор залпом допил кофе. — Вернемся к нашему плану, — сухо сказал он. — Жозе Селин добудет электронный ключ от кабинета начальника отдела по координации действий с военной разведкой США Роже Леграна. Затем, в Рождественскую ночь, проникнет в кабинет и доберется до сейфа. До сих пор все легко и просто. Но остается непонятным — как Селин вскроет сейф? — Вы меня об этом спрашиваете? — Конечно. Жанна пожала плечами: — Я не знаю. Документы хранятся в бронированном сейфе «Мозлер-5М». Этот сейф невозможно открыть. — Да, — задумчиво проговорил Егор, хмуря брови и потирая пальцами подбородок. — Этот сейф считается неприступным. — Он действительно неприступен, — сказала Жанна. — Семь месяцев назад подобный сейф, установленный в лондонском офисе корпорации «Энерджайз», пытались вскрыть трое «медвежатников». Это были профессионалы, настоящие мастера своего дела. Но даже им «Мозлер-5М» оказался не по зубам. Кремнев усмехнулся. — Спасибо, вы меня утешили. И, тем не менее, мы обязаны его открыть. — Может, взять в оборот Леграна? Егор покачал головой: — Нет. Это птица слишком высокого полета. Конечно, «поймать» можно любого, но у нас нет на это времени. Можно, конечно, действовать силой, но… — Не получится, — уныло проговорила Жанна. — Легран передвигается по городу в компании двух телохранителей. — В том-то и дело, — сокрушенно проговорил Кремнев. — Если они отобьются, то второго шанса у нас уже не будет. Пока мы не оказались у сейфа, мы должны действовать тихо и незаметно. Как призраки. Жанна улыбнулась: — Призракам проще. Они умеют просачиваться в щели. Вы, случайно, не обучены этому хитрому искусству? — Фигурой не вышел, — улыбнулся в ответ Кремнев. — А вот вам стоит попробовать. У вас фигурка, как у цирковой гимнастки. — Спасибо за комплимент. Но, боюсь, даже мне не справиться с этой задачей. — Н-да, — вздохнул Егор. — Проблема кажется неразрешимой. — Он потеребил губу и вдруг сказал: — Есть, правда, один способ… — Какой? — насторожилась Жанна. Егор чуть прищурил свои серые колючие глаза и сказал: — Что, если мы поручим дело профессионалу? — Вы говорите о… Кремнев кивнул: — Да. Жанна нахмурилась. — Мне не нравится эта идея, — сухо проговорила она. — Идея рискованная, — согласился Егор. — Но другой у нас нет. Собирайтесь! Мы отправляемся в путь! 7 Час спустя они стояли в темном холодном подъезде. Кремнев приложил ухо к обшарпанной двери и несколько секунд вслушивался. Затем повернулся к Жанне и тихо проговорил: — Он там. — Ну у вас и слух, — так же тихо удивилась Жанна. Егор протянул ключ к замочной скважине, но Жанна положила ему руку на плечо. — Позвольте мне с ним поговорить, — попросила она. Кремнев нахмурился. — С какой стати? — Вспомните Селина, — с упреком сказала Жанна. — Мой метод оказался действеннее вашего, основанного на простом запугивании. Разве не так? — Вы правы, — нехотя согласился Кремнев. — Только не миндальничайте с ним чересчур. Не забывайте, что этот человек — убийца. — Я не забываю об этом ни на секунду. Егор тихо открыл замок и распахнул дверь. Когда они вошли в комнату, Додо сидел на диване с початой бутылкой вина в руке и смотрел на экран видеоблока. На экране неистовый Венсан Кассель вдребезги разбивал об стену чью-то голову. Завидев вошедших, Додо встрепенулся. — Вы! — Сиди на месте! — рявкнул Егор и направил на бандита пистолет. Додо посмотрел на ствол и снова откинулся на спинку дивана. На губах у него появилась мрачная усмешка. — Вы забрали папку и брильянты, — с ненавистью проговорил он. — Какого черта вам еще от меня нужно? Егор и Жанна уселись в кресла. Кремней по-прежнему держал бандита на прицеле. — Есть разговор, — сказал Егор. — Разговор? — Додо фыркнул. — После всего, что вы сделали, вам нужно еще и поговорить? Ну вы, ребята, и циники. Он отхлебнул из бутылки и вытер рот рукавом рубашки. Затем вперил в Егора недовольный взгляд и сипло проговорил: — Мы договаривались, что вы возьмете только документы. А вы забрали камни. — Эти камни краденые, — напомнил бандиту Кремнев. — Поэтому вы решили украсть их вторично? — с холодной усмешкой осведомился тот. — Эти камни мы отправили в жандармерию, — сказал Кремнев. Додо несколько секунд пристально смотрел на Егора, потом запрокинул голову и засмеялся. — Вот это история! Вы, ребята, если уж врете, то врите правдоподобно! — Это правда, — вступила в разговор Жанна. — Мы отправили их туда ценной бандеролью. Мы не воры, Додо, и ты об этом знаешь. Додо оборвал смех и, угрюмо глянув на Жанну, проговорил: — Все мы не воры, пока не прижмет. Какого черта вы сейчас сюда притащились? Кремнев открыл рот, чтобы ответить, но Жанна остановила его жестом. Кремнев захлопнул рот и отошел в сторону, всем своим видом показывая, что предоставляет девушке полную свободу действий. — Нам нужна ваша помощь, Додо, — мягко проговорила она. — Помощь в одном чрезвычайно важном деле. — Помощь? А, понимаю. Хочешь заняться оральным сексом, но не можешь найти подходящего парня. Что ж, я готов. Почему бы не помочь женщине. Кремнев зарычал и резко попался вперед, намереваясь дать бандиту по физиономии рукоятью пистолета. — Не трогайте его, — быстро сказала Жанна. — Не стоит так реагировать на каждую дурацкую шутку. Додо, вам это не надоело? У нас к вам действительно важный разговор, а вы превращаете его в балаган. Это не только мерзко, но и не выгодно. Ни вам, ни мне. Попробуйте судить здраво. Додо взглянул на нее исподлобья. — Да, — пробормотал он. — Извините. Сам не знаю, как это вырвалось. До сих пор моими собеседниками были только бандиты или фараоны. Совсем разучился говорить по-людски. Жанна покосилась на Егора. Тот уселся в кресло и смотрел на «медвежатника» колючим, недовольным взглядом. — Додо, — сказала она тогда. — Дело действительно важное. Нам нужны ваши знания и ваш талант. — Талант? — удивился и насторожился бандит. — Что-то я вас не понимаю. О каком таком таланте вы говорите? — Вы отличный «медвежатник», Додо — сказала Жанна спокойно и мягко. — Я кое-что слышала о вас. Ваши способности не могут не впечатлять. Додо самодовольно улыбнулся. — В точку, — кивнул он. — Во всем Париже вы не найдете парня талантливее меня. Но какого черта я понадобился вам? — Мы хотим, чтобы вы помогли нам вскрыть один сейф. Додо прищурил черные глаза, облизнул губы и недоверчиво поинтересовался: — Что в нем? — Бумаги, — ответила Жанна. — Те самые бумаги, которые вы похитили из дома Готье. Взгляд бандита стал удивленным. — Это что, шутка? Жанна покачала головой: — Нет. Это не шутка. Несколько секунд Додо таращился на Жанну, затем перевел взгляд на Егора и воскликнул: — Ну вы даете, ребята! Знаете, как это называется в медицине? Дежавю! Он снова хорошенько приложился к бутылке. Дождавшись, пока бандит «отлипнет» от горлышка, Жанна продолжила. — Кто-то опередил нас и забрал документы из вашей квартиры. Но мы знаем, где они. — Тогда почему бы вам не пойти и не забрать их? Вскрыли же вы дверцу сейфа Готье. Да и с кобальтовым щитком почти справились. Зачем вам я? — Документы хранятся в сейфе «Мозлер-5М», — сказала Жанна. Додо едва не поперхнулся вином. Он вытаращил на нее черные недобрые глаза. — «Мозлер-5М»? — Бандит усмехнулся и покачал головой. — Ну, ребята, тогда вы крепко влипли. Этот сейф невозможно открыть. Даже не пытайтесь. — Вам приходилось с ним сталкиваться? — спокойно спросила Жанна. Бандит покачал головой: — Нет, но я хорошо знаком с предыдущей моделью, еще до ее модификации. Тот сейф еще можно было открыть, правда, с большим трудом. А в этой модели разработчики учли все недостатки. Он практически неуязвим. — В мире нет ничего неуязвимого, — возразила Жанна. — К тому же вы не простой взломщик. У вас есть талант. Вы — особенный, Додо, и вы об этом знаете. На смуглых щеках Додо проступил едва заметный румянец. — Еще скажите, что во мне есть божья искра! — иронично проговорил он. — Не знаю, божья она или дьявольская, но искра в вас, безусловно, есть, — сказала Жанна. — Вы — лучший. И если вы не откроете сейф, его не откроет никто. Додо задумался. — Что ж, — сказал он после паузы. — Ваше предложение кажется мне интересным. И, пожалуй, я его приму. — Он взглянул на Жанну прямым, открытым и чрезвычайно серьезным взглядом и сказал: — Только у меня одно условие. Можно? — Конечно. Что за условие? — Сейчас я сниму штаны, и. вы поцелуете меня в задницу. Но только взасос. Лицо Жанны побелело. Рядом взревел Кремнев. Жанна увидела, как рукоять пистолета врезалась бандиту в челюсть, видела, как голова Додо мотнулась в сторону, а тело, следуя за головой, повалилось на диван. А Кремнев уже снова замахнулся. — Стойте! — Жанна повисла у него на руке. — Достаточно! Вы забьете его насмерть! Егор прорычал что-то невразумительное и нехотя опустил руку. Затем взглянул на Додо ледяным взглядом и хрипло проговорил: — В следующий раз я проломлю тебе череп. Додо тяжело приподнялся и вновь уселся на диване. Вытер с губ кровь и, ощерившись окровавленными зубами, сипло проговорил: — Так бы сразу и сказали. А то «божья искра», «талант», «вы особенный»… Меня чуть не вырвало от омерзения. — Ты поможешь нам, или я оторву тебе башку, — холодно проговорил Кремнев. Додо покосился на пистолет в его руке и усмехнулся. — Хорошо. Вы меня убедили. Я возьмусь за эту работу. Но вы тоже должны мне помочь. — Что вам нужно? — спросила Жанна. Додо перевел взгляд на нее. — Во-первых, откройте створку шкафа и подайте мне кейс с инструментами, — скомандовал он. И добавил, уже чуть мягче: — Мне придется вставать и обходить стол, а вам нужно только протянуть руку. — Сам возьмешь! — рявкнул Кремнев. Жанна встала с кресла. — Ничего, я подам. Она подошла к шкафу, взялась за медную ручку и потянула дверцу на себя. — О Боже! — вскрикнула она и с ужасом попятилась от шкафа. — Что там? — быстро спросил Кремнев. — Здесь… Здесь… — Жанна с трудом оторвала глаза от шкафа, облизнула губы и пробормотала севшим от ужаса голосом: — Здесь мертвая девушка. Додо пьяно засмеялся и хлопнул себя ладонью по коленке. — Как вам такой сюрприз?! Уверен, вы не ожидали ничего подобного! Жанна присела рядом со шкафом и протянула руку. — Пульса нет, — упавшим голосом сообщила она Егору. — Конечно нет, — со смехом сказал бандит. — Я ее задушил! Вот этими вот руками! — Он вытянул руки, и комнату потряс новый взрыв истерического хохота. Кремнев повернул голову и вперил пылающий злобой взгляд в лицо Додо. — Убью тебя, гнида, — процедил Егор сквозь зубы. Бандит оборвал смех и уставился на Кремнева. — Убьешь — и никогда не доберешься до сейфа, — угрюмо проговорил он. — Я тебе нужен, Джорджи. Очень нужен. Но и ты кое-что сделаешь для меня. — Я сверну тебе шею. Бандит ощерил в усмешке щербатые зубы и покачал головой: — Не угадал. Ты поможешь мне избавиться от трупа этой шлюшки. И сделаешь это прямо сейчас. Иначе я не буду на тебя работать. — Бандит отхлебнул из бутылки, поморщился и облизнул разбитые губы. — Это честная сделка, Джорджи. Ты помогаешь мне, а я — тебе. Додо перевел взгляд на бледное лицо Жанны и сказал: — Не стоит ее жалеть. Эта тварь была грязной шлюхой. Она предала меня. — Вы зверь, — тихо сказала Жанна. Додо усмехнулся. — Не спорю. Мы все звери. Мы едим, трахаемся, испражняемся, рвем друг другу глотки за жирный кусок. Так чем мы лучше зверей? И что позорного в том, чтобы быть зверем? Вы видите в зоопарке льва и восхищаетесь им, хотя он только что сожрал антилопу; вы видите кошку и умиляетесь, хотя она только что разорвала белку. Так почему я вас не восхищаю и не умиляю? — Захлопни пасть, ублюдок, — устало проговорил Кремнев. — И тащи сюда покрывало и веревку. — Может быть, нам стоит начать с топора? — предложил Додо. — Выносить эту шлюху по частям будет удобнее. Додо пьяно хихикнул, а Егор с трудом подавил в себе желание подойти и разрядить ему в рожу всю обойму «глока». 8 Дверца машины открылась, и Жанна быстро скользнула в салон. — Принесли? — поинтересовался Додо, сидя на заднем сиденье. — Да. Жанна протянула бандиту план особняка. Додо взял план и развернул. В следующие пять минут бандит не произносил ни слова, изучая план и морща смуглый лоб. Кремнев следил за ним холодным взглядом. Он никак не мог забыть, как тащил вместе с Додо мертвое тело девушки по лесу. Как сидел потом и, куря сигарету за сигаретой, наблюдал, как этот ублюдок забрасывает яму землей. «Погоди, — с ненавистью думал Егор. — Я еще с тобой не закончил». По дороге в город Додо юморил и куражился, словно возвращался домой с веселого пикника. С окаменевшего лица Жанны не сходила бледность. За всю дорогу она не проронила ни слова. Впрочем, молчал и Кремнев. Лишь однажды он нарушил молчание и резко проговорил: — Веселись потише, кретин. Иначе я могу с собой не совладать. Наткнувшись на взгляд Кремнева, Додо сразу же сбавил обороты. Опасность, которая исходила от Егора и которую чувствовал Додо, была настоящей. Этот человек и впрямь мог проломить ему голову или свернуть шею голыми руками. Не стоит разводить огонь рядом с неразорвавшейся бомбой. А Кремнев в глазах Додо и был такой бомбой. — Как скажешь, — миролюбиво сказал тогда бандит. — Я всего лишь пытался немного вас взбодрить. Между прочим, мне гораздо тяжелее, чем вам. Ведь когда-то я любил эту дуру. Любил по-настоящему. Мог посадить на пику любого, кто посмел бы до нее дотронуться. — За что вы ее убили? — тихо спросила Жанна. Додо посмотрел на нее жестким взглядом и ответил: — Я уже говорил. Она меня предала. Настучала своему папаше, что я сорвал большой куш. А ее папаша — еще больший отморозок, чем я. — Но вы сумели решить эту проблему? — таким же тихим голосом осведомилась Жанна. — Сумел, — кивнул бандит. — Именно поэтому эта маленькая дрянь лежит в земле. Сейчас, разглядывая архитектурный план особняка, Додо выглядел совсем не так, как полчаса назад. Он был серьезен, сосредоточен и вдумчив. Он больше походил на аспиранта какого-нибудь вуза, работающего над диссертацией, чем на матерого бандита и убийцу. «Все-таки внешность бывает дьявольски обманчива», — подумала Жанна. — Ну? — поторопил «медвежатника» Кремнев. — Есть какие-нибудь соображения? — Соображения есть, — отозвался тот. — Вот, посмотрите сюда. Он повернул карту к Егору и ткнул в нее пальцем. — Вот здесь — видите? — Что я должен увидеть? — уточнил Егор. — Это стена. Стена, в которую вмонтирован сейф. — И что? — Неужели вы сами не видите? — Да что я должен увидеть?! — вспылил Кремнев. Додо укоризненно покачал головой. — Во-первых, — назидательно сказал он, — в стене нет стальной балки, к которой обычно приваривают сейф. Она не несущая. Видите? Егор взглянул на рисунок. Он был не слишком силен в архитектуре, но даже поверхностных знаний хватило, чтобы убедиться в правоте слов «медвежатника». — Трудно поверить, что архитекторы и проектировщики допустили такую оплошность, — продолжил Додо с ледяной усмешкой. — Хотя… особняк построен всего семь лет назад, а в наше время все делают спустя рукава. Одноразовые вещи уничтожат человечество раньше, чем это сделают атомные бомбы. — Хватит ворожить, — оборвал его Кремнев. — Лучше скажи, что это нам дает? — Проект особняка разработали архитекторы из компании «Лайн». А воплотила в жизнь строительная фирма «Таурус». Эти ребята — настоящие халтурщики. — Додо снова ткнул пальцем в план. — Я встречал подобное и раньше. За последние семь лет они возвели восемнадцать особняков. И везде экономили на бетоне. — Давай-ка ближе к делу, — потребовав Егор. Додо хмыкнул. — Вы, ребята, совсем не смотрите телевизор? Несколько месяцев назад в Париже разразился скандал. Парней из «Тауруса» обвинили в том, что они делают стены из низкокачественного бетона. Их стены — мягкие. — Еще ближе! — потребовал Егор. — Мы не сможем вскрыть сейф, — спокойно проговорил Додо. — Говорю вам это со стопроцентной гарантией. — Тогда какого черта ты ухмыляешься? — Я знаю, почему он ухмыляется, — заговорила со своего места Жанна. — Сейф не нужно вскрывать. Егор на мгновение задумался, и вдруг глаза его блеснули. — Кажется, теперь и я понял, — с сухой усмешкой проговорил он. — Зачем нам вскрывать сейф, если мы можем просто забрать его. Так? — Так, — кивнул Додо. — Ребята, вашей проницательности позавидует сам Эркюль Пуаро. Итак, есть только один способ справиться с этим сейфом. Проникнуть в особняк, вырезать его из стены и увезти. «Вуа ля», как говорил мой покойный дед-стоматолог, вырывая пациенту зуб! Кремнев усмехнулся. — Тебя послушать, так все это делается легко и просто. Как ты намереваешься выломать сейф из стены? — А это уже ваша забота, ребята. Вам нужна была консультация специалиста — я вам помог. А теперь отпустите меня на все четыре стороны. Честное слово, ребята, мне слишком опротивели ваши постные физиономии! Хотя для вас, милая Жанет, я бы сделал исключение. Бандит благосклонно улыбнулся Жанне. — Что будем делать? — спросил у нее Кремнев, не обращая внимания на болтовню Додо. — Я думала, вы собираетесь взять этого гада с собой в резиденцию, — ответила Жанна. — Да, — согласился Егор. — Он может быть полезен. — Что? — насторожился Додо. Он ухмыльнулся и покачал головой: — Ну, уж нет! Одно дело — воровство, а другое — государственная измена. Я под этим делом не подписывался. — А тебя никто и не спрашивает, — сухо проговорил Егор. — Будешь делать то, что мы скажем. Бандит метнул в него злобный, полный ненависти и презрения взгляд. — Я никогда не был ничьим рабом, — отчеканил он холодным, гневным голосом. — И твоим не буду. Хочешь — убей меня на месте. — Хорошо, — сказал Кремнев и достал из кармана пистолет. — Ты сам напросился. Он направил пистолет на Додо и щелкнул предохранителем. Лицо бандита стало пепельно-серым. — Ты это чего? — пробормотал он и нервно облизнул губы. — Ты не можешь этого сделать. — Почему? — Выстрел кто-нибудь услышит. Кремнев покачал головой: — Не думаю. Прохожих на улице нет… Все сидят дома, смотрят телевизор и слушают музыку. Даже если кто-то услышит хлопок, он примет его за взрыв петарды. — Да, но… — Додо покосился на дуло пистолета и поежился. — Если вы меня убьете, вам придется избавляться от трупа. — Это не проблема. Я закопаю тебя рядом с твоей подружкой. — Но вы испачкаете машину! — сделал последнюю попытку бандит. Егор криво ухмыльнулся. — Вот это уже довод. Но ты забыл, что машина краденая. Мы просто избавимся от нее и найдем другую. — Но вы… — Додо не нашелся, что еще сказать. Вдруг он резко потянулся к дверной защелке, нажал на нее, распахнул дверцу и вывалился на улицу. Все это «медвежатник» проделал так быстро, что Жанна не успела ничего понять. — Стой! — крикнула она. — Стой, гад! Но Додо уже поднялся на ноги и припустил по безлюдной, темной улице. Жанна хотела выскочить за ним, но Егор удержал ее за руку. — Пусть валит, — сказал он. — Он нам уже не нужен. В полицию он не побежит. Скорей всего, забьется в какую-нибудь нору и будет сидеть там неделю или две, пока не поймет, что опасность миновала. — Да, — нехотя согласилась Жанна. — Вы правы. — Она захлопнула дверцу и мрачно заметила: — Никогда не думала, что буду закапывать в лесу труп. Оказывается, это сложнее, чем я думала. А как насчет вас? Вам приходилось делать это раньше? — Мне приходилось делать много неприятных вещей, — хмуро ответил Кремнев. — И я бы не хотел сейчас о них вспоминать. Нам пора ехать. И он завел машину. 9 Жозе Селин остановился перед дверью начальника и легонько пристукнул костяшками пальцев. Пять минут назад он пропустил полстаканчика коньяка для храбрости, и теперь спиртное бурлило в его жилах, делая его настоящим храбрецом. — Входите! — отозвался из-за двери Легран. Селин толкнул дверь и вошел. — А, мсье Селин! — Легран встретил его приветливой улыбкой. — Входите. Как настроение? — Отличное! Селин прошел в кабинет и сел в кресло, на которое радушным, хозяйским жестом указал Легран. — Рождество на носу, — снова заговорил Легран, явно пребывавший в благодушном, предпраздничном настроении. — Что думаете делать в выходные? — Махнем с детьми в парк аттракционов, — ответил Селин в тон своему начальнику. — Они обожают аттракционы. — Мои, увы, из этого возраста уже вышли, — засмеялся Легран. — Их главное развлечение — потрошить отцовский кошелек! Вы себе не представляете, сколько сейчас стоит модная одежда для молодой леди. Это целое состояние, Жозе, целое состояние. Кстати, вы давно не были у нас в гостях. Моя жена постоянно спрашивает о Мари. Ваша жена очень милая женщина, Жозе! — Легран улыбнулся и подмигнул заместителю. — Иногда я даже ставлю ее в пример своей благоверной, — доверительно сообщил он! — Отрадно слышать, — ответил на это Селин. — Но ваша жена — красавица каких поискать. Она бы с легкостью выиграла на парижском конкурсе красоты. — Это верно, Жозе. Иногда я даже задумываюсь: что она во мне нашла? Знаете, у нее ведь была масса ухажеров. — В это легко поверить. Легран кивнул и задумчиво произнес: — Да… И мне пришлось здорово потрудиться, чтобы отбить ее у этих рыцарей плаща и кинжала. Помнится, был один… Не то Жан, не то Жак… Так он все время читал ей стихи. И мне тоже пришлось кое-что заучить. Вот, послушайте: Вот зелень, и цветы, и плод на ветке спелый. И сердце, всем биеньем преданное вам. Не вздумайте терзать его рукою белой И окажите честь простым моим дарам! — Надо же — еще помню! — засмеялся Легран. — Как вам это нравится? — Это Верлен? — Да, вроде. Или Рембо. Один из двух. Или оба вместе, — со смехом добавил начальник. — Никогда не мог понять этих поэтов с их дурацкими рифмами. Песни я еще понимаю, но стихи… Но не будем о грустном, Жозе, не будем о грустном. Вы ведь пришли ко мне по какому-то делу. Я угадал? — Угадали, — кивнул Селин. — Ну так излагайте! — Я… — Кстати, Жозе, у меня есть отличный коньяк! Выпьете? Селин покачал головой: — Нет, не хочется. Но спасибо. Мсье Легран, мы с вами много говорили об укреплении духа корпоративности и о лояльности сотрудников по отношению к рукородству, помните? — Конечно, — кивнул Легран. — Вы, помнится, утверждали, что в корпорации, подобной нашей, лояльность ни к чему. Главное — уважение, исполнительность и безукоризненное подчинение. Как в военном полку. Селин улыбнулся. — Мне даже не верится, что я был настолько радикален. — Но вы были, Жозе, — весело проговорил Легран, — вы были. И вы отстаивали свое мнение с такой убедительностью, что даже я, добродушный по своей природе человек, проникся вашей убежденностью. Что вы придумали на этот раз, Жозе? Хотите, чтобы наши сотрудники в рождественскую ночь маршировали по плацу? Легран засмеялся, довольный собственной шуткой. Селин поддержал его вялой улыбкой. — Мсье Легран, — снова заговорил он. — На этот раз у меня более мягкое предложение. Я много думал над вашими словами, и… — И надумали что-то интересное? — Мне кажется, да. — Так рассказывайте, Жозе, рассказывайте! Я весь внимание! Селин кашлянул в кулак и взглянул на начальника значительным взглядом. — Мсье Легран, у меня предложение. Что, если наряду с «рождественским бонусом» мы сделаем нашим сотрудникам презенты от руководства? — Как-как? Презенты? Селин кивнул: — Да. Приятно накануне Рождества принести домой бутылочку коньяка, подаренного лично начальником отдела. Легран наморщил лоб. — Гм… С возрастом вы становитесь гуманнее, Селин. И в этом вы сильно противоречите миру. Ибо мир с каждым годом становится жестче. — Возможно, — согласился Селин. — Так как вам моя идея, мсье Легран? — Идея неплохая, — согласился Легран. — Думаю, бутылки коньяка, коробки дорогого сыра и банки отменного турецкого кофе будет достаточно? — Вполне. — Ну и замечательно! Нужно составить список сотрудников. Займетесь этим сами? — Разумеется. — Отлично! — снова кивнул Легран. — Составьте список сотрудников и возьмите в бухгалтерии деньги. Я сейчас же оформлю распоряжение. Да, и добавьте к каждому подарку еще по большой плитке швейцарского шоколада. Я обожаю швейцарский шоколад, а вы? — Я тоже. — Вот и хорошо. До сочельника остались считаные часы. Займитесь этим прямо сейчас, Жозе. Селин встал с кресла. — И передайте вашей жене привет от моей благоверной, — напутствовал его Легран. — Если найдете в воскресенье пару свободных часов, позвоните, и мы вместе куда-нибудь сходим. — С удовольствием! — И, кстати… совсем вылетело из головы… Жозе, боюсь, я не смогу сегодня присутствовать на вечеринке. — Вы серьезно? Легран кивнул и скорбно проговорил: — О да. — Сотрудники расстроятся, — сказал на это Селин. — Не думаю. Они хотят расслабиться в неформальной обстановке. Если за столом сидит начальник, то расслабиться совершенно не получается. Это я по себе знаю. Так что, все это к лучшему, Жозе, все это к лучшему. Передай всем мои извинения. — Хорошо. Правда, мне придется отдуваться за двоих, — с улыбкой проговорил Селин. — Но, думаю, я справлюсь. — Я в вас верю, Жозе! 10 Вскоре список был готов. Правда, в него не попали секретарша Леграна, а также домоправительница особняка, занимаемого резиденцией, и ее помощница. Сделал это Селин сознательно. Он нажал на кнопку коммутатора и сказал в микрофон: — Кати, будьте добры, вызовите ко мне Кристиана! — Хорошо, мсье Селин. Вскоре в дверь постучали. — Войдите! — откликнулся Селин. В кабинет вошел бравый парень в свитере и джинсах. — Вызывали, босс? — Да, Кристиан. Подойдите сюда. Парень подошел. Селин протянул ему список. — Нужно кое-что закупить. Причем сделать это нужно быстро. Кристиан взял список, пробежал по нему взглядом и заметно оживился. — Это рождественские подарки? — Что-то вроде этого, — кивнул Селин. — Успеете закупить все это до начала вечеринки? Парень поднял руку и взглянул на часы. — Думаю, да. — Вот деньги. — Селин передал Кристиану пачку купюр. — Не забудьте взять чеки для отчетности. — О'кей, босс. Можно мне взять фургон? — Конечно! Только ничего не забудьте. Я не хочу, чтобы кто-то обиделся. Держите список перед глазами, хорошо? — Конечно, босс. — Да, и не забудьте про праздничную упаковку. Каждому! — Как скажете, босс. Можно идти? — Идите, Кристиан. Парень сунул список в карман, повернулся и браво зашагал к двери. Селин проводил его задумчиво-тревожным взглядом. Неужели он, Жозе Селин, настоящий патриот своей страны и исполнительный сотрудник, радеющий за свое дело, решился на это? Неужели сейчас, именно в этот момент, он предает интересы своей страны? Поверить в это было невозможно. И все же это была правда. Селин вдруг вспомнил один разговор, имевший место несколько лет назад. — Жозе, — говорила жена, глядя на себя в зеркало и подкрашивая губы. — Ты уверен, что новая должность — это скачок в твоей карьере? Мне кажется, ты мог устроиться и лучше. С твоими-то способностями и связями. — Милая, это хорошее место и хорошая должность, — возразил Селин. — И потом, не все в мире можно измерить карьерой. Жена перестала красить губы, повернула голову и удивленно взглянула на Селина. — О чем это ты говоришь? — Я говорю о патриотизме, — гордо ответил Селин и даже слегка раздулся от значимости собственных слов. Однако супруга лишь махнула на него губной помадой. — Ах, оставь, — небрежно сказала она: — Патриотизм в наше время не моден. Кстати, не помнишь, кто это сказал: «патриотизм — это последнее прибежище негодяев»? — По-моему, какой-то англичанин. — Думаю, это был Оскар Уайльд. Он любил сыпать эпатажными фразочками. Он, конечно, излишне радикален, но в этих его словах была доля правды. Селин нахмурился. Он терпеть не мог, когда жена ему возражала, хотя она делала это постоянно. — Не думаю, что стоит говорить о стране в подобном тоне, — сказал он почти обиженно. — В конце концов, Франция стоит на костях и крови патриотов. Жена снова воззрилась на свое отражение и чуть-чуть усмехнулась. — Милый, я с тобой и не спорю. Патриоты нужны стране. Но почему этим патриотом должен быть ты? Жизнь показывает, что патриотизм слишком дорого обходится. — Я не отношусь к патриотизму, как к товару. — И напрасно. Устраиваясь на работу, ты в каком-то смысле продаешь себя. Вместе со всем содержимым — включая любовь к хорошей выпивке и патриотизм. Разве не так? Селин озадаченно нахмурился. У этой женщины была удивительная способность всякий раз заводить его в тупик. — С тобой решительно невозможно разговаривать, — раздраженно проговорил Селин. — Вот как? — Жена улыбнулась. — Тогда зачем ты это делаешь? На этом разговор закончился. Сейчас, вспоминая о том разговоре, мсье Селин снова почувствовал себя обиженным. Но теперь он не мог понять, на кого обижается больше: на жену, на себя или на негодяев, которые заставили его делать то, что он делает? «Главное — не думать», — сказал себе мсье Селин. Он открыл нижний ящик стола и достал маленькую бутылку виски. — Просто не думать, — повторил он вслух и быстро свинтил с бутылочки пробку. * * * Кристиан вернулся через час. Физиономия у него была довольная. — Уф-ф, босс, ну и работенку вы мне придумали. — Все купили? — Угу. — Парень взгромоздил на стол огромный мешок. — Видели бы вы, мсье, какими глазами на меня смотрела мадам Бовэ! Наверное, приняла меня за Санта-Клауса! Кристиан было засмеялся, но, наткнувшись на задумчивый взгляд Селина, предпочел вновь натянуть на лицо непроницаемо-задорную маску. — Хорошо, — сказал Селин и побарабанил по столу пальцами. — Кристиан, у меня к вам будет еще одна просьба. — Какая, босс? — Не могли бы вы раздать подарки сотрудникам? — Когда? — Прямо сейчас. Парень слегка опешил. — А я думал, мы раздадим их на вечеринке. Селин покачал головой: — Нет, лучше сделать это сейчас. Чтобы к вечеринке у всех было хорошее настроение. — Что ж, это вполне рациональный подход. — Я не спрашиваю тебя, рациональный это подход или нет! — вскипел вдруг Селин. — Я отдаю распоряжение — ты его выполняешь! В таком режиме мы работали до сих пор и в таком же режиме будем работать и впредь! Кристиан удивленно уставился на босса. — Мсье Селин, с вами все в порядке? — спросил он вдруг. Селин понял, что сорвался, и досадливо поморщился. — Да, Кристиан… Извините, что накричал. Просто столько всего навалилось… «Нужно держать себя в руках», — приказал себе Селин. — Понимаю, — кивнул Кристиан и улыбнулся. У этого парня была завидная способность воспринимать мир легко и не париться по каждому пустяку. — А мсье Легран будет с нами? — поинтересовался он, весело щуря глаза. — Боюсь, что нет, — ответил Селин, все больше досадуя на себя за свой срыв. — У него срочные дела. — Дела? Под Рождество? — Увы, Кристиан, проблемы не обращают внимание на то, праздник у нас сегодня или будничный день. — Надеюсь, ничего серьезного? — Пустяки, Кристиан, пустяки. Но пустяки важные. Так вы займетесь подарками или хотите, чтобы я это сделал сам? — Нет, отчего же, я сделаю. Мне не сложно, мсье Селин. — Правда? — Конечно! Кристиан подхватил мешок и повернулся к двери. — Постойте! — окликнул его Селин. — Что, мсье? — обернулся парень. — Еще раз простите за то, что я кричал. — Да пустяки, босс. Бывает, что и я веду себя с вами по-свински. Не берите в голову. Все мы люди. Pease [2] ! — Кристиан подмигнул Селину и, поправив мешок на спине, вышел из кабинета. — Pease, — повторил Селин, хмурясь. — Мигает он мне. Что я тебе, ровня, что ли? Совсем распустилась молодежь. И он вновь потянулся за своей заветной бутылочкой. Пара глотков виски помогли взглянуть на ситуацию чуть-чуть проще. И на том спасибо. 2 Мир! (англ.). 11 Вечеринка была в разгаре. Сотрудники резиденции, накатавшись шампанским, веселились от души. И только два человека за столом, несмотря на всеобщее веселье, пребывали в задумчиво-мрачноватом настроении. Первым, а вернее — первой, была «домоправительница» особняка престарелая мадам Бовэ. Вторым, а вернее — второй, секретарша Леграна, блондинка Франсуаза. Они принимали участие в разговорах и пили шампанское, но делали это как-то вяло, словно по принуждению. Селин старался вести себя естественно. Пару раз он провозгласил тосты, в которых выражал надежду на то, что связь между руководством и простыми сотрудниками будет месяц от месяца крепнуть. Отметил, что в пределах этого здания все сотрудники — это одна большая дружная семья. В общем, «гнал высокопарную банальщину», как говорила в подобных случаях его жена. Однако все это время он не упускал из виду домоправительницу и секретаршу. В отличие от других сотрудников, их лица от тоста к тосту становились все мрачнее и мрачнее. Наконец Селин решил — пора! — Кто-нибудь хочет потанцевать? — весело осведомился он у присутствующих. — О да, мсье! — Конечно! — Давно пора! — Кристиан, заводите свою шарманку! Начните с медленного танца! Кристиан, казалось, только и ждал знака. Он быстро подошел к музыкальному центру и несколько секунд спустя комнату заполнили звуки музыки. Селин поставил бокал с недопитым шампанским на стол и подошел к домоправительнице. — Мадам Бовэ, разрешите пригласить вас на танец? — С радостью, мсье, — вяло ответила домоправительница, подавая Селину руку. Во время танца Селин сказал, стараясь, чтобы голос звучал легко и непринужденно: — Прекрасная вечеринка, не правда ли? — Правда, — ответила мадам Бовэ тусклым голосом. — И шампанское замечательное! Согласитесь, мадам, наш с вами шеф делает все, чтобы подчиненные чувствовали себя здесь, как дома. — Да уж, — уныло вздохнула домоправительница. Селин усмехнулся, сознавая себя коварным соблазнителем, который собирается использовать старую вдовушку в своих грязных целях. — Мадам Бовэ, — снова заговорил он, — вам понравился презент от шефа? Не правда ли, он проявил трогательную заботу. — Заботу? — домоправительница фыркнула. — В гробу я видела такую «заботу». Селин нахмурился. — Простите, но я не совсем понимаю. Вам не понравился подарок? — Подарок? О каком подарке вы говорите, мсье Селин? Нас попросту кинули! — Я снова не понимаю. О чем вы говорите? — Ах, не понимаете? — домоправительница, истерично хмыкнула. — Так я объясню. Все сотрудники-мужчины получили свои подарки, а нас вроде бы и не существует. Я говорила с секретаршей Леграна и со своей помощницей — их тоже нет в списке. А ведь нам троим торчать здесь вею рождественскую ночь! По-моему, это форменное свинство! Мало того, что мы останемся здесь одни, без мужчин, не считая дежурного лейтенанта, который только и знает, что дрыхнуть, так еще и праздник отметить нечем! — Гм… — Селин озадаченно нахмурился. — Право, мадам Бовэ… — Тут он изобразил на лице виноватую улыбку —…Право, мадам Бовэ, это просто досадное недоразумение. — Недоразумение? — домоправительницы фыркнула. — Это не недоразумение, мсье Селин. Шеф относится к нам презрительно, считает нас чем-то вроде предметов утвари. Я давно подозревала, что он нас ненавидит. — Вы себя просто накручиваете. Мадам Бовэ покачала головой и с горечью произнесла: — О нет, мсье. Это так. — А я вам говорю, что это недоразумение. И я его исправлю. А заодно опрошу и других коллег. Вдруг кто-то из них тоже не получил свой подарок. Кстати, танец закончился. Не скучайте, мадам Бовэ, праздник только начинается! В последующие десять минут Селин опросил сотрудников, выясняя, всем ли достались подарки. А заодно выяснил, кто еще останется в доме. К трем женщинам и охраннику прибавился еще один сотрудник — итальянец по фамилии Солацци. После разведшколы Солацци был — по причине тупости — отправлен в резиденцию, где его держали в качестве прислуги, мальчика на побегушках, а то и попросту уборщика. Что делать с Женщинами и охранником, Селин уже придумал. (Вернее — за него все придумал этот «чертов русский».) Но итальянца Селин в расчет не взял. Что делать с Солацци? Как от него избавиться? Задачка. Чтобы как следует обмозговать ситуацию, Селин покинул вечеринку и направился к себе в кабинет. Здесь, налив себе виски, мсье Селин уселся в кресло, взгромоздил ноги на стол и уставился на портрет президента Франции, висевший на стене. «Может, итальяшку напоить? — размышлял Селин. — Нет, не получится. По слухам, этот черномазый Солацци может перепить кого угодно. Небось, даже в постели не расстается с бутылочкой свой вонючей граппы!» Селин нахмурился. Что же делать с итальянцем? Может, услать его по делам? Но какие дела могут быть в рождественскую ночь? И потом, если услать его по делам, он потом обязательно все расскажет Леграну. Эти итальянцы страшные болтуны. Никто не сможет заставить их держать язык за зубами. Селин отхлебнул из стакана и почмокал пухлыми губами. Итак, напоить итальяшку нельзя, услать — тоже. Может, подмешать ему что-нибудь в выпивку? В принципе, это вариант. Но, чёрт возьми, это очень рискованно! В дверь постучали. Селин сбросил ноги со стола, поставил Стакан на стол и недовольно проговорил: — Войдите! Дверь открылась, и в кабинет вошел Солацци. «Помяни черта, он и появится!» — с досадой подумал Селин. — Мсье Селин, можно? — Да-да, Джузеппе, входите! Итальянец подошел к столу. — Мсье Селин, я… — Да вы присаживайтесь, не стесняйтесь! — О да, спасибо. — Итальянец сел на краешек дивана и снова воззрился на Селина. Вид у него был вежливо-приниженный, из чего Селин сделал вывод, что итальянец сейчас будет о чем-то его просить. — Что-то случилось? — спросил он, чтобы начать, наконец, разговор. — Да… То есть — нет. Мсье Селин… — Итальянец смущенно потупил взгляд. — …Я выполнил все поручения. Можно мне теперь отпроситься в город? — В город? Итальянец вновь взглянул ему в глаза своими глазами виноватого добермана. — Мсье Селин, я понимаю, что прошу о невозможном. Но… Пожалуйста, не отказывайте мне. — Подождите, Джузеппе… — Селин нахмурил лоб. — У вас что-то случилось? Итальянец улыбнулся: — Не совсем. Я в Париже недавно, и до сих пор у меня здесь не было ни одной знакомой души. Но несколько дней назад я познакомился с девушкой. Она француженка, и она мне очень нравится. — Отлично, Джузеппе, отлично. Но я-то тут при чем? — Видите ли, мсье, на Рождество мы договорились пойти в ресторан и немного потанцевать. — Ах, вон оно что! — Теперь улыбнулся и Селин. — Вы хотите провести рождественский вечер с любимой девушкой. Это хорошая идея. В свое время мы с женой… — Селин не договорил, решив, что итальянца не следует посвящать в свои семейные дела. Праздник праздником, но субординацию еще никто не отменял. — Ладно, не важно, — сказал Селин. — В принципе, я не возражаю. — Спасибо вам, мсье! Итальянец тут же вскочил с дивана. — Подождите, Джузеппе, — остановил его Селин. Он задумчиво прищурился и побарабанил по столу пальцами. Итальянец терпеливо выжидал. На лице его застыло вежливо-восторженное выражение. — Чтобы хорошо посидеть в ресторане с девушкой в рождественскую ночь, мужчине нужны деньги, не так ли? — Так, мсье. — Одними танцами сыт не будешь. Девушку нужно еще и чем-то угощать. — Вы совершенно правы, мсье. — Значит, вам предстоят большие траты. А, насколько я знаю, вам здесь не слишком здорово платят. — Увы, это правда, мсье, — снова ответил итальянец и грустно вздохнул. — С наличностью у меня не очень. Селин покровительственно улыбнулся: — Думаю, вашему горю можно помочь, Джузеппе. — Правда? Как? Селин выдвинул верхний ящик стола, достал пару купюр и протянул их итальянцу. — Вот вам небольшая рождественская премия, Джузеппе. Выпейте с девушкой за мое здоровье! Итальянец посмотрел на деньги с вожделением и испугом одновременно. Казалось, он не верит собственным глазам. — Мсье, — пролепетал он, — я не могу взять, эти деньги… — Можете, — заверил его Селин. — Я плачу вам не из собственного кармана. Эту сумму я просто включу в отчет. Уверяю вас, Джузеппе, управление не обеднеет. Итальянец взял деньги и стыдливо спрятал их в карман. На лице его появилось торжественное выражение. «Сейчас последует поток благодарностей, такой могучий и необузданный, что смоет меня с кресла», — с неудовольствием подумал Селин. — О, мсье, — запричитал Солацци, — огромнейшее вам спасибо! Эти деньги… они так много значат для меня! Я весь вечер буду пить за ваше здоровье и девушке своей накажу! Клянусь честью! — Верю, Джузеппе, верю. А теперь идите, — весело сказал Селин. — Идите, пока я не расчувствовался и не подарил вам свою машину! Итальянец засмеялся, затем церемонно поклонился и покинул кабинет. Селин облегченно вздохнул. Ну вот, проблема решилась сама собой. «Бог явно на моей стороне», — подумал Селин и снова приложился к стакану с виски. Теперь следовало заняться женщинами. * * * Спустя полчаса Селин зашел в комнату секретарши. Домоправительница с помощницей сидели там же. Завидев Селина, они взглянули на него с нескрываемым любопытством. Скорей даже не на него, а на сумку, которую он нес в руке. — Вечеринка уже закончилась? — весело осведомился Селин. — Да, мсье, — ответила секретарша Леграна Франсуаза и поправила рукою волосы. — Все разошлись по домам. — Вам, наверное, тоже хочется домой? К накрытому столу, к вину, шампанскому и рождественскому гусю? — Мсье, — ответила за девушку мадам Бовэ, — мы знаем свой долг. И нам не пристало жаловаться на судьбу даже в такой день. Мы заботимся о своей стране, чтобы когда-нибудь она позаботилась о нас. Проговорила она все это с чувством, почти торжественно. — Отлично сказано, мадам Бовэ! — «Что за чушь ты вечно несешь, старая кошелка?» — Но страна уже позаботилась о вас. — Тут Селин легонько тряхнул сумкой. Алчные женские взгляды вновь устремились на сумку. — Мсье Легран распорядился вручить всем сотрудникам рождественские презенты, — продолжил Селин. — Но по какому-то досадному недоразумению вы, дамы, остались без подарков. Я прошу у вас прощения за эту оплошность и хочу немедленно ее исправить! Селин запустил руку в сумку, внутренне потешаясь над женщинами (их выпученные, пылающие любопытством глаза, казалось, вывалятся из орбит). — Вуа ля! — сказал Селин и выложил на стол три пакета с подарками. — О, спасибо, мсье! — Вы так любезны, мсье! — Огромное вас спасибо, мсье! Женщины разобрали пакеты и тут же засунули в них носы. — Это еще не все, — заговорщическим голосом сказал Селин. — За то, что я заставил вас нервничать, с меня причитается компенсация! Вуа ля! Он достал из сумки две бутылки коньяка «Хенесси-Икс-О» и торжественно поставил их на стол. — Это вам лично от меня, дамы! — с улыбкой объявил он. — Неужели это нам? — О, боюсь, мы не заслужили! — Он же чертовски дорогой! — загалдели женщины. — Смею вас уверить, дамы, что управление не экономит на своих сотрудниках, — сообщил Селин, радужно улыбаясь. — Спасибо, мсье! — с чувством проговорила мадам Бовэ. — На свете еще остались настоящие кавалеры! — Мсье Селин, вы — лучший! — объявила подвыпившим голосом Франсуаза. А помощница домоправительницы, не в силах произнести ни слова, просто прижала руки к груди и взглянула на Селина таким проникновенным взглядом, что на какое-то мгновение ему даже стало стыдно. — Не стоит благодарности, дамы, — смущенно проговорил он. — Мсье Селин, вы должны нам помочь расправиться с этими бутылками! — решительно объявила мадам Бовэ. — Да-да, мсье! Одним нам не справиться! — подхватили секретарша и помощница. — Дамы, я бы с радостью, но мне еще нужно кое-куда заехать. Совершенно нет времени! Но за приглашение спасибо! Селин пожелал всем приятного Рождества, раскланялся и вышел из комнаты. Женщин можно было считать нейтрализованными. 12 «Медвежатник» Додо остановился перед двумя дюжими охранниками в темных костюмах и при галстуках. Глаза охранников были скрыты за темными очками. — Я хочу поговорить с вашим боссом, — сказал он. Один из охранников глянул на «медвежатника» сверху вниз и сухо проговорил: — Вам назначено? Додо покачал головой: — Нет. — Мсье Шабо принимает только по записи. — А вы передайте ему, что пришел Додо. — Мсье Шабо принимает только по записи, — повторил охранник железным голосом. — Гм… — «Медвежатник» задумчиво посмотрел на монументальную фигуру охранника снизу вверх и холодно проговорил: — Я хотел отдать Герцогу его долю. Но, видимо, пришел не вовремя. Из-за тебя твой босс недосчитается пары тысяч евро. Посмотрим, что он скажет по этому поводу, когда узнает, кто стал причиной недостачи. Адье! Додо повернулся, чтобы идти. Тяжелая рука легла ему на плечо. — Подождите, мсье! Додо ухмыльнулся, но остановился. — Я доложу о вас Герцо… то есть мсье Шабо. Пожалуйста, подождите здесь. Охранник открыл дверь и вошел в кабинет. «Бу-бу-бу-бу», — донесся из-за двери его приглушенный голос. Затем пауза и снова: «Бу-бу-бу». Через несколько секунд дверь снова открылась. — Мсье Шабо просит вас зайти, — отчеканил бесстрастным голосом охранник. — То-то же, — проворчал Додо и шагнул в кабинет. Кабинет был очень просторный — должно быть, гораздо просторнее, чем кабинет президента Франции. Обставлен он был изысканно, богато, но дизайнер явно тяготел к излишествам. У дальней стены кабинета стоял огромный письменный стол красного дерева. За ним восседал невысокий мужчина с худощавым лицом и длинными черными волосами, гладко зачесанными назад. У него было смуглое лицо и маленькие черные глазки, сильно косящие к переносице. Завидев Додо, он пришел в какое-то странное нервное возбуждение. — Кого я вижу! — воскликнул он и распростёр руки как бы для объятий. — Малыш Додо! Проходи-проходи! Додо прошел к столу. — Здравствуй, Герцог! — Здравствуй, мой милый Додо! Косоглазый бандит привстал с кресла и протянул «медвежатнику» руку. Тот вежливо ее пожал. — Присаживайся! — Герцог указал «медвежатнику» на старинное плюшевое кресло с ножками в виде драконьих лап. «Наверняка старинная и дорогая штука», — подумал Додо и едва удержался от брезгливой мины. Додо терпеть не мог антиквариата. Стоило ему представить, сколько человек сидело в этом кресле, как к горлу подкатывала тошнота. Герцог, напротив, обожал антикварную мебель, он мог говорить о ней часами и не упускал случая похвастаться перед гостями какой-нибудь вновь приобретенной старинной безделушкой. — Хочешь выпить? — предложил Герцог. Додо покачал головой: — Нет. Герцог протянул руку к шкафчику, взял с полки темную бутылку и брякнул ее на стол. Затем улыбнулся, повернул бутылку этикеткой к Додо и спросил: — Знаешь, что это? «Медвежатник» пригляделся к этикетке. Очертания какого-то замка. Буквы вроде бы русские. — Ни за что не угадаешь! — веселился Герцог. — Это любимый портвейн русского царя! — Я не люблю портвейны, — сказал Додо. — Я тоже. Но этот портвейн пил русский царь. Знаешь, какой он был богатый? — Нет. Но я знаю, что его вздернули на фонарном столбе, — сказал Додо. — Не вздернули, а расстреляли, — поправил Герцог. — В Сибири. Хочешь попробовать? Додо вновь качнул головой: — Нет. — Зря. А я выпью. Герцог достал из ящика стола хрустальный стакан с серебряным ободком и каким-то вензелем на боку и плеснул в него немного портвейна. — Твое здоровье! — сказал он и отпил из стакана. Почмокал губами и на секунду задумался, оценивая вкус. Затем кивнул и похвалил: — Неплохо. Так что тебя ко мне привело, Додо? — Я… — Дай угадаю. Ты соскучился по старине Герцогу и решил навестить его накануне Рождества? Додо, для меня это настоящий рождественский подарок! — Для меня тоже, — буркнул Додо, глядя на Герцога исподлобья. — Я… И вдруг Герцог переменился в лице. Он ударил стаканом об стол и угрюмо уставился на «медвежатника». — Какого черта ты делаешь, Додо? — громко и гневно спросил он. Додо оторопел от столь неожиданной смены настроения. — Я не… — Я спрашиваю: какого черта ты делаешь? — перебил его Герцог, свирепо сверкая косыми глазами. — Ты ворвался в дом Готье, перерезал хозяев дома, вскрыл сейф и смылся! А ведь в этом сейфе были драгоценности на сумму в, полмиллиона евро! Додо нахмурился. Выходит, старый Жан успел настучать Герцогу. Вот старая сволочь. Нужно было прикончить его еще год назад. И его шлюшку дочь тоже. — Додо, я всегда к тебе хорошо относился, — продолжил развивать свою мысль Герцог. — Я любил тебя, как родного брата. Я мечтал о том, что когда-нибудь мы будем править городом вместе. Я прощал тебе твои выходки. А что я получил взамен? Ты попросту меня кинул! — Я тебя не кидал, — тихо проговорил Додо. — Правда? Тогда где мои деньги, Додо? Может быть, они в столе? — Герцог выдвинул верхний ящик стола и заглянул в него, потом перевел взгляд на Додо и утрированно воскликнул: — Нет! Может быть, деньги в мусорной корзине? — Герцог нагнулся и заглянул в корзину. — Снова нет! Где же деньги, Додо? Почему я их не вижу? А может быть, у меня что-то с глазами?! Герцог замолчал и нахмурился. — Я не нашел денег, дружище, — с угрюмой холодностью произнес он. — Их нет. Нет, и не было. Может быть, ты объяснишь мне почему? Додо смотрел на Герцога исподлобья. — Я знаю правила, — проговорил он. — Я собирался отстегнуть тебе твою долю. — Собирался? — Да Но я не успел. Меня взял в оборот твой старый приятель Жан. — Жан? — Герцог прищурил косые глаза. — Ты говоришь об отце своей подружки? Додо кивнул: — Да Он решил выпотрошить меня. Зарезать, как барана, и забрать «камушки». И вместо того чтобы связаться с тобой, я вынужден был решать проблему с Жаном. — Почему же ты не позвонил мне? — Я не хотел грузить тебя своими проблемами. Но теперь, когда проблемы решены, я пришел к тебе. — Гм… — Герцог склонил голову набок и недоверчиво посмотрел на Додо. — Значит, ты разобрался со стариной Жаном? — Да. — И что же ты с ним сделал? Прости мне мою навязчивость, Додо, но я должен знать, что происходит в моем городе. — Я убил его. Герцог усмехнулся: — Вот как? — Да. Я вынужден был это сделать. «Медвежатнику» был не по душе этот разговор. Но деваться было некуда. Герцог был слишком крупной фигурой, и с этим приходилось считаться. За внешностью балаганного шута скрывался жестокий, умный, хитрый и расчетливый зверь. Герцог любил дурачиться, изображать из себя идиота, но лишь затем, чтобы усыпить внимание собеседника, заставить того открыться, а затем — нанести удар. Один точный и смертоносный удар. — Я вынужден был это сделать, — повторил Додо. — Жан предложил мне «кинуть» тебя, разделить деньги пополам и разбежаться в разные стороны. — Так, как это делают тараканы? — иронично уточнил Герцог. — Да. Но я не мог ему этого позволить. Герцог поднял руку и пригладил ладонью гладкие набриолиненные волосы. — Гм… Старина Жан заигрался. Не знаю, правильно ли ты сделал, что убил его… Если он был виноват передо мной, то я, и только я должен был решить его участь. — Он набросился на меня с ножом, — отчеканил Додо. — Я вынужден был защищаться. — Вот как? Что ж… Тогда конечно. — Герцог отхлебнул портвейна и поморщился. — Давай подытожим, Додо. Ты выпотрошил сейф Готье, забрал «камушки» и украшения, потом прирезал Жана и отправился ко мне. Ты довольно долго добирался, но я не хочу это обсуждать. Лучше скажи, что ты мне принес? Возможно, у меня проблемы со зрением, но я не вижу у тебя в руках ни сумки, ни кейса, ни даже бумажного пакета. Надо полагать, твои карманы набиты бриллиантами? Додо покачал головой: — Нет. — Нет? Опять «нет»? — Герцог сдвинул брови. — Ты меня расстраиваешь, Додо. А когда я расстраиваюсь, я начинаю делать глупости. Додо облизнул пересохшие губы и сказал: — Позволь, я расскажу тебе обо всем, что случилось; — Валяй, — кивнул Герцог. — Я собирался отправиться к тебе, когда на меня напали. Двое русских — мужчина и женщина — ограбили меня. Они забрали все. — Украшения Готье? — Не только. В сейфе Готье я нашел кожаную папку с какими-то документами. Судя по всему, эти документы стоят гораздо больше, чем бриллианты. Герцог смотрел на «медвежатника» своими косыми, ничего не выражающими глазами. — Продолжай, — тихо сказал он. — Эти русские пришли к Ахмеду, убили моих помощников и забрали у меня все. Все, что я «вынул» из сейфа Готье. Герцог дернул головой и резко спросил: — Кто они? Русская мафия? Додо покачал головой: — Нет. Они агенты русской разведки. — Кто-кто? — Герцог усмехнулся. — Дружище, я тебя уважаю, но сейчас ты говоришь странные вещи. — Я говорю правду, — повысил голос Додо. — Тебе несложно это проверить. Они купили Найпола, и индус стал работать на них. Мне пришлось убить его. Но я не смог убить этих русских. — Гм… — Герцог, не спуская с «медвежатника» пристального, холодного взгляда, вновь пригладил ладонью волосы. — Я это проверю. Обязательно проверю. А пока скажи: чего ты хочешь от меня? Додо подался вперед: — Помоги мне все вернуть! Я наведу тебя на них. Ты заберешь себе бриллианты, а мне отдашь папку с документами. Это будет честная сделка. Герцог посмотрел на «медвежатника» долгим, задумчивым взглядом. — Допустим, — проговорил он, — Но почему ты сам с ними не разберешься? Ведь ты разобрался с супругами Готье и со стариной Жаном. Лицо Додо исказила злобная гримаса. — Этот парень… — с ненавистью проговорил он. — Он очень опасен. Это самый фартовый сукин сын, какого мне доводилось встречать в жизни! — Фартовее тебя? Забавно. И не слишком правдоподобно. Ты уверен, что он не работает в жандармерии? — Он не работает в полиции, — твердо сказал Додо. Около минуты Герцог раздумывал, поглядывая на «медвежатника» своими черными, ничего не выражающими косыми глазками. Наконец он сказал: — Хорошо. Я наведу справки, и если все что ты говоришь, правда, я тебе помогу. Но условия будут такими: я заберу себе папку и половину бриллиантов. Идет?.. Чего молчишь? Согласен или нет? — Согласен, — скрепя сердце кивнул Додо. Герцог откинулся на спинку кресла и усмехнулся: — Ну, значит, договорились! Ты сукин сын, Додо, но с тобой приятно иметь дело. — С тобой тоже, Герцог. Глава третья ЧЕЛОВЕК В МАСКЕ 1 Жозе Селин сидел на сиденье, рядом с водительским, и хмуро смотрел на Егора Кремнева. — Я все сделал, как вы велели, — сказал он. — Ночью коридоры резиденции будут пусты. — Как насчет ключа от кабинета Леграна? Селин сунул руку в карман, достал кожаный футляр и показал его Кремневу. — Здесь два ключа. Обычный и магнитный. Легран, будучи человеком рассеянным, часто забывает их в приемной или у своей секретарши. Думаю, он не хватится их до понедельника. — Странное качество для начальника отдела секретной службы, — заметил Егор. — Но нам оно на руку. Как вы себя чувствуете, мсье Селин? Выглядите вы неважно. Чиновник потер пальцами лоб и поморщился: — Я выпил немного больше, чем рассчитывал. Но после пары чашек крепкого кофе я буду в норме. — Уверены? — Уверен. — Хорошо. Сегодня ночью у нас с вами много дел. Кремнев достал из кармана сигареты. Пока он прикуривал, Селин сидел молча. Потом махнул рукой, отгоняя от лица едкий дым, и недовольно проговорил: — Вы обещали вернуть негативы и фотографии. Где они? — Верну, — пообещал Кремнев, пуская дым. — Как только добудем сейф — сразу же верну. Вам предстоит большая работа, мсье Селин. — Откуда я знаю, что вы меня не обманете? — А какой мне смысл вас обманывать? В разведке так не принято, вы же знаете. Если я вас обману, в другой раз какой-нибудь ваш коллега мне попросту не поверит. Рано или поздно все тайное становится явным. — Значит, рано или поздно все узнают, что я предал свою страну? — с саркастической усмешкой осведомился Селин. Кремнев хмыкнул. — Ну, это вряд ли. О фотографиях знаем только мы трое. Если вы никому не расскажете, то и мы этого не сделаем. Клянусь вам честью офицера. — И все равно я останусь у вас «на крючке», — со вздохом проговорил Селин. — Даже если вы вернете мне фото 1 рафии — в чем я совсем не уверен — вы не забудете о моем существовании. Однажды вы снова явитесь ко мне и предложите новую сделку. А если я откажусь, пообещаете придать всю эту веселую рождественскую историю гласности. Разве не так? — Мсье Селин, что за мрачные фантазии? — улыбнулся Егор, внутренне сокрушаясь о том, что рядом нет Жанны. Уж она бы обработала этого фрукта по полной программе. — Это не фантазии, — сухо ответил Селин. — Это предположения. Увы, вполне обоснованные. Он чуть наклонил голову и взглянул на Егора исподлобья. И вдруг выпалил: — Отдайте мне негативы и снимки! Я все равно уже замазался! У меня нет пути назад! Егор покачал головой: — Нет. — Нет? — вскинул бровь Селин. — Нет, — снова повторил Егор. — Я отдам их вам не раньше, чем мы закончим операцию. Таковы были условия нашей сделки, помните? — А что, если вы погибнете? — раздраженно спросил Селин. — Кто тогда вернет мне эти снимки? Они просто исчезнут, чтобы спустя неделю или месяц всплыть в какой-нибудь газете и отправить меня на дно! Егор отхлебнул из пластикового стаканчика кофе, внимательно глядя на чиновника. — Снимки и негативы лежат у меня в кармане, — сказал он. — А я всю эту ночь буду рядом с вами. Даже если меня подстрелят, что я полностью исключаю, вы успеете выпотрошить мои карманы. Разве не так? Седин нервно облизнул губы. — Покажите мне их! — потребовал он. — Я должен быть уверен, что вы меня не обманываете! Егор хлопнул себя по лацкану пиджака. — Они здесь, — сухо сказал он. — Достаточно того, что вы об этом знаете. Селин резко протянул руку: — Отдайте! Ну! Вы сделали из меня предателя! Будьте милосердны к поверженному врагу! Кремнев молчал. Брови чиновника дрогнули, и он проговорил умоляющим голосом: — Пожалуйста… Для вас ведь это уже не имеет значения. Егор продолжал молча курить. Селин несколько секунд разглядывал его четкий профиль. С каждой секундой лицо чиновника становилось все бледнее, а глаза наливались кровью и темнели. И вдруг он бросился на Кремнева с кулаками. Егор, не ожидающий такого поворота событий, был застигнут нападением врасплох. Проклятый француз был не только крепок на вид, он оказался сильным и тренированным мужчиной. Оглушив Егора ударом в челюсть, он сжал агенту предплечьем шею и примялся душить его. — Дурак… — прохрипел Егор. — Отпусти… Тебе же… хуже… — Предателя из меня сделал… — цедил сквозь зубы Селин, покраснев от напряжения. — В полицию… пойдешь… Егор стал задыхаться. Еще немного, и спазм приведет к потере сознания. Больше церемониться было нельзя. Кремнев вскинул руки и надавил Селину пальцами на глазные яблоки. Француз ослабил хватку. Воспользовавшись этим, Егор оттолкнул от себя противника и резко ударил его локтем в висок. 2 — А вот и я! — Жанна забралась на заднее сиденье. — А где… — Она увидела осевшего в кресле француза, и лицо ее вытянулосьот изумления. — Что с Селином? — быстро спросила Жанна. — Он… Жанна перегнулась через спинку сиденья и взглянула на посеревшее лицо француза. — Что вы с ним сделали? — вскрикнула она. — Он первым на меня набросился, — угрюмо ответил Кремнев. — Черт бы вас побрал, Кремнев! Вы что, в детском саду? Он хотя бы жив? — Да. Но, кажется, я повредил ему голову. — Проклятый неандерталец! — в сердцах проговорила Жанна. — Только и можете махать дубиной! Она приложила палец к шее француза, затем приподняла ему пальцами веки. Селин застонал. — У него сильное сотрясение, — сказала Жанна. — Нужно отвезти его в больницу. — Угу, — усмехнулся Кремнев. — Может, мне еще просидеть всю ночь у его постели? — Но ему может стать хуже! — Может, — согласился Егор. — А может, и нет. Мы отвезем этого типа на «перевал». Там я отдам его вам на растерзание, и вы сможете всю ночь напролет ставить ему компрессы, примочки и клизмы. Жанна уставилась на Егора удивленным взглядом. — Вы очень злой человек, Кремнев, — с горечью проговорила она. — Вы об этом знаете? — Нам пора ехать, — отчеканил Егор. Он завел мотор и тронул машину с места. Спустя полчаса они втащили Селина в гостиную и уложили на диван. Кремнев пошел умываться, а Жанна занялась пострадавшим. Вскоре Кремнев вернулся. — Ну, как он? — Плохо, — хмуро ответила Жанна. Егор дернул щекой: — Ничего. Главное, что череп целый. — Это для вас главное — череп. А другие люди выше черепа ценят мозги. — Да все в порядке у него с мозгами, — сердито проговорил Кремнев. — Подумаешь, получил по башке. Оклемается. Поставим его под ледяной душ, накачаем крепким кофе — будет как новенький. У нас впереди масса работы, отлеживаться некогда. Жанна вперила в Кремнева ледяной взгляд и сухо проговорила: — Сегодня ночью он никуда не пойдет. — Что значит «не пойдет?» — не понял Егор. — Просто. Не пойдет, и все. Даже после десяти чашек кофе он не сможет пройти и пятидесяти метров. А ваш ледяной душ его просто убьет. Кремнев недовольно хмыкнул. — Что еще за церемонии, — грубо сказал он. — А ну — отойдите! И он двинулся к дивану. — Что вы собираетесь делать? — недоуменно спросила Жанна. — Поставлю его на ноги. — Вы с ума сошли! — Он у меня сам под душ полезет. А потом и кофе себе сварит. Сейчас увидите. Жанна попыталась помешать, но Егор грубо отстранил ее, нагнулся, схватил француза за грудки и рывком поставил его на ноги. Селин застонал, побледнел и вдруг выпучил глаза и затрясся. — Его сейчас вырвет! — крикнула Жанна. — Черт! — Кремнев швырнул француза на диван и отскочил в сторону. Француза шумно вырвало. Опорожнив желудок, Селин несколько секунд стоял на ногах, обалдело глядя на Егора, потом глаза его закатились под веки, и он тяжело рухнул на диван. Егор наморщил нос и отвернулся. Жанна свернула испачканный шерстяной коврик и оттащила его в сторону. Затем подняла с дивана упавший компресс и водрузила его на голову Селину. — Ну что? — поинтересовалась она у Егора. — Вы все еще намерены послать его в резиденцию? — У меня нет другого выхода, — угрюмо ответил Кремнев. — Минут через двадцать попробую еще раз. — Вы не успокоитесь, пока не убьете его, да? — Мы не можем позволить себе провалить операцию в третий раз. — Нужно было думать об этом, когда вы ломали Селину череп! Егор набычился и исподлобья взглянул Жанне в глаза. — Я понимаю, что кажусь вам чудовищем, — медленно проговорил он. — Но у нас правда нет другого выхода. Мы обязаны быть жестокими. Это часть нашей работы. Жанна посмотрела на француза, перевела взгляд на Егора, вздохнула и сказала: — Вы правы. Черт бы вас побрал. Но что же нам делать? Егор молчал, морща лоб и размышляя. Тогда Жанна осторожно предложила: — Мы можем накачать Селина наркотиками или транквилизаторами. Егор обдумал предложение девушки и покачал головой: — Не пойдет. Он там такого натворит, что и целый полк агентов не исправит. Нужно придумать Что-нибудь еще. И он опять погрузился в размышления. Жанна уткнула взгляд в пол и вздохнула. — Жаль, что у этого идиота нет брата-близнеца, — пробормотала она. — Да уж, — угрюмо отозвался Егор. Жанна вдруг подняла голову и вгляделась в лицо Егора долгим, пристальным взглядом. — Что вы на меня так смотрите? — спросил он недовольно. Жанна задумчиво улыбнулась. — Так… — пробормотала она. — Пришла в голову одна забавная мысль. — Она имеет отношение к делу? — Возможно. — Тогда какого черта вы молчите? Жанна прищурила карие глаза. — Боюсь, что вам моя мысль не понравится, — сказала она. — А вы попробуйте, — предложил Егор. — Хорошо. И Жанна попробовала. 3 — Нет! Это исключено! — Кремнев расхаживал по комнате, хмуря брови от возмущения. — Как вам такое могло прийти в голову? — А почему бы и нет? — пожала плечами Жанна. — Вы с ним одного роста и примерно одного сложения. Если вас переодеть в его одежду… — Глупости. — Егор остановился перед креслом и уставился на Жанну. — Мы совсем не похожи! Посмотрите на него и на меня. Кстати, может быть, вы унесете в ванну этот вонючий коврик? — Почему бы вам самому это не сделать? — Потому что я мужчина. Это во-первых. И потому что я — руководитель операции. Это во-вторых. — Отлично. — Жанна усмехнулась. — Могу я узнать, какую операцию вы имеете в виду? Операцию по выносу коврика из гостиной? — Вы настоящая зануда, — прорычал Егор, схватил коврик и понес его в ванну. Вскоре он вернулся, благоухая мылом и вытирая руки об переброшенное через плечо полотенце. Жанна хлопотала возле больного: поправила ему подушку, сунула под язык какую-то таблетку, заменила компресс. Завидев Кремнева, она усмехнулась: — Видите, это совсем не сложно. — Она снова села в кресло. — Итак? — Что «итак»? — не понял Кремнев. — Вы подумали над моим предложением? Егор сел в другое кресло и хмуро посмотрел на Жанну. — Это дикая идея. Что, если меня кто-нибудь увидит? Допустим, фигура и рост у нас одинаковые. Но что вы сделаете с моим лицом? У нас ведь совершенно разный тип лица. — В этом вся загвоздка? — А вам этого мало? Жанна улыбнулась. — Господин начальник, я торчу в Париже достаточно долго, и круг моих знакомых чрезвычайно широк. Вы, вероятно, в курсе, что мне удалось создать здесь небольшую агентурную сеть? — Вы не раз об этом упоминали. И что? — Есть один человек… У него небольшая фирма по изготовлению кукол. Пару раз он здорово мне помог. На этот раз усмехнулся Кремнев. — Вы хотите поиграть в куклы? — иронично осведомился он. — Не совсем. Я собираюсь предложить эту игру вам. — Жанна достала из кармана мобильный телефон. — Подождите, — встрепенулся Кремнев. — Сначала объясните, что вы задумали? И на кой черт нам нужен этот кукольник? — Фредерик не просто кукольник, он — гениальный кукольник. Он замечательно работает с деревом, фарфором и пластиком. Но его настоящий «конек» — латексные маски. В Хеллоуин он неплохо на них зарабатывает. — Подождите… — Егор нахмурился, не веря собственным ушам. — Вы собираетесь напялить на меня маску Фредди Крюгера? — Почти. Я закажу ему сделать маску с лица Селина. Егор усмехнулся. — Вы насмотрелись фантастических фильмов. Сделать маску, неотличимую от настоящего живого лица, невозможно. — А это и не потребуется, — пожала плечами Жанна. — Вряд ли кто-нибудь будет всматриваться в ваше лицо внимательно. Офицер на пропускном пункте увидит вас только через окно автомобиля. В здании царит полумрак. По-моему, стоит рискнуть. — Гм… — Кремнев устало вздохнул. — Что ж… Поскольку другого варианта у нас все равно нет… — Я звоню Фредерику, — объявила Жанна и нажала на кнопку телефона. Кукольник Фредерик оказался невысоким, юрким, очкастым малым с щеточкой седых усов под носом и маленьким, острым подбородком, который придавал ему сходство с куклой. Выслушав Жанну, он потер в замешательстве свой острый подбородок, поразмышлял, поглядывая на Селина то так, то этак, после чего заявил: — В принципе, это возможно. — Вы не шутите? — прищурил серые глаза Егор. — Речь идет не о кукле и не о маскарадной маске. — Я понимаю, — кивнул Фредерик. — Но у этого малого не слишком сложное лицо. Широкий лоб без ярко выраженных надбровных дуг, прямой нос, широкий подбородок. Глаза посажены глубоко, и это тоже очень хорошо. Сложность представляют только губы. Но, при желании, и с этим можно справиться. — Значит, вы готовы изготовить для нас эту маску? — Да. Но качество маски зависит от времени. Если вы дадите мне пару дней… — Не дадим, — сказала Жанна. — Маска должна быть готова через пару часов. — Что? — Фредерик удивленно вскинул брови. — Это что, шутка? — Нет, — отчеканил Егор. — Это правда. Через два, максимум — два с половиной часа нам нужна готовая маска. — Это не реально. — Фредерик нахмурился и поправил пальцем очки. — За два часа невозможно сделать качественную маску. — Вы же сказали, что у этого парня простое лицо, — напомнил Кремнев. — Лицо простое, — согласился кукольник. — Но сам процесс изготовления маски довольно сложен. И потом, мне нужно время на просушку. Если маска плохо высохнет, она легко деформируется или даже расползется у вас на лице! Егор услышал в его словах только то, что хотел услышать. — Значит, все-таки можете? — уточнил он. — Да, но просушка… — Плюньте на просушку. Как высохнет, так и высохнет. Мы обязаны рискнуть. — Гм… — Фредерик вновь задумчиво поскреб ногтями свой острый подбородок. — Если вы хотите рискнуть, то я не могу вам этого запретить. Вам нужна маска? О'кей, я вам ее сделаю. Но вы будете мне помогать. Идет? — Идет, — кивнула Жанна. — Идет, — согласился Егор. Глаза кукольника азартно блеснули. — Тогда не будем терять времени даром! — воскликнул он и поднял с пола свой кожаный чемоданчик. 4 И работа закипела. Кукольник действовал быстро и точно. Видно было, что он досконально знает свою работу. Впрочем, Егору и Жанне его действия казались действиями какого-то странного, жутковатого чародея. Пока он снимал форму с лица Селина, тот то и дело принимался ворочаться и стонать, пытаясь сбросить с лица вязкую жидкость. Но с четвертой попытки все получилось. Последующий час Жанна занималась больным, а Егор работал у кукольника на подхвате. Вся работа — со снятием формы, заливкой и просушкой — заняла около полутора часов. Наконец Фредерик отпрянул от стола и торжественно произнес: — Готово! Принимайте работу! Егор критически оглядел распластанную на «болванке» маску. Перехватив его взгляда Фредерик поспешно проговорил: — Не скажу, что она идеальна. Однако в целом получилось неплохо. — По-моему, похоже, — оценила Жанна. — А по-моему, это просто фантастика, — сказал Кремнев и хлопнул кукольника по плечу. — Вы гений, Фредерик! Однажды, года два назад, мне уже приходилось использовать латексную маску. Но ту маску делал какой-то халтурщик. А это — настоящее произведение искусства. Фредерик смущенно порозовел. — Я старался, — сказал он. — Однако теперь все будет зависеть от того, успела маска просохнуть или нет. Я ускорил технологический процесс. В принципе, ее можно использовать уже сейчас. — Ну, вот, — кивнул Егор. — А вы говорили — два дня. — Я не договорил. Ее можно использовать, но… — Тут кукольник вздохнул, — …Есть два больших минуса. — Что еще за минусы? — вскинул бровь Кремнев. А Жанна коснулась пальцами рукава кукольника и настороженно спросила: — С ней что-то не так? — Видите ли… — Фредерик совсем смутился. — Во-первых, структура латекса после ускоренной просушки крайне неустойчива. — А именно? — Ну… — Кукольник пожал плечами. — Ваш пот может разъесть соединительные волокна, и тогда маска распадется на куски. Но это еще не самое страшное. — Фредерик вновь взглянул на Егора. — Дело в том, что я использовал химическую просушку. — И это значит… — Это значит, что маска токсична. Кукольник замолчал. Егор и Жанна переглянулись. — Значит, я должен надеть на лицо эту ядовитую дрянь, — мрачно констатировал Кремнев, — которая к тому же может расползтись у меня на физиономии в любой момент. Отличная работа, приятель. Фредерик пожал плечами: — Я предупреждал, что быстрота вредит качеству. — Предупреждали, — угрюмо согласился Кремнев. — Лучше скажите, что будет с моим лицом. — В принципе, эти токсины не опасны для здоровья. Но при повышении температуры они будут раздражать болевые рецепторы и пагубно влиять на текстуру кожи. — Одним словом… — Одним словом, вам будет больно, а на лице могут остаться химические ожоги, сопровождающиеся деформацией кожи. Егор достал их кармана сигареты. Жанна отвернулась, чтобы не встретиться с ним взглядом. Пока он прикуривал, все молчали. Кремнев неторопливо прикурил, неторопливо выпустил изо рта облако дыма, задумчиво посмотрел на то, как оно расплывается в. воздухе, и негромко проговорил: — Н-да… Веселенькое дело мне предстоит. Он усмехнулся. Жанна облегченно вздохнула. Оживился и кукольник. — Все может быть не так страшно, — затараторил он. — Я просто обрисовал вам самый печальный исход. Но все может обойтись. Точно ничего не известно. — Ну, это как всегда, — согласился Кремнев, усмехнувшись. — Будем смотреть на вещи оптимистичнее, — робко заметил Фредерик. — В любом случае, я сделал все, что мог. И вряд ли кто-нибудь мог проделать эту работу лучше меня. Егор стряхнул с сигареты пепел и посмотрел на Селина. — Как наш пациент? — осведомился он у Жанны. — Получше, но все еще плох, — ответила она. Кукольник бросил взгляд на диван и сказал: — Он у вас плохо выглядит. — Видели бы вы его три часа назад, — заметил с холодной иронией Егор. — В гроб краше кладут. — Вы собираетесь везти его в больницу? — Не раньше, чем расползется ваша маска, дружище. — Егор затушил сигарету в пепельнице. — Я думаю, пора примерить ваш шедевр. Поможете мне его надеть? — Конечно! — Фредерик вновь оживился. — Только сперва нужно обработать ваше лицо специальным раствором. — Главное, чтобы не кислотой, — проворчал Егор. — Идемте в ванную. Там нам будет удобнее. В этот момент Селин приподнял голову с подушки, уставился на Егора и хрипло пролаял: — Предатель… Две бутылки коньяку… Это глупо… Сдохнете… Вы все сдохнете… И он снова опустил голову на подушку. — Будем считать это счастливым предзнаменованием, — сухо проговорил Егор. — Фредерик, а вы чего на него уставились? Нам пора в ванную. 5 В камине тихо потрескивал огонь. За круглым столом комнаты отдыха сидели три женщины. Одна бутылка коньяка была пуста. Вторую они только что открыли. — И все-таки мсье Легран хороший человек, — изрекла мадам Бовэ, ставя на стол бокал с коньяком и причмокивая губами. — Еще какой, — под твердила ее помощница, подливая себе коньяк. — И еще — он очень симпатичный, — высказала свое мнение секретарша Франсуаза и громко икнула. Женщины переглянулись и засмеялись. — Симпатичный, — хихикала мадам Бовэ, — да он тебе, в отцы годится. — Еще скажите — в деды! — подхихикивала и Франсуаза. — В прадеды! И новый взрыв смеха потряс комнату отдыха. Внезапно Франсуаза перестала смеяться. Она выпучила глаза и проговорила: — Я слышала, что от смеха с человеком может случиться апоплексический удар. — Это только если человек пьян, — назидательно проговорила мадам Бовэ. — А если он трезв… с ним решительно ничего не случится. — А мы трезвы? — спросила Франсуаза. Мадам Бовэ подумала и кивнула: — Конечно. — Это легко проверить, — сказала, пьяно хлопая глазами, ее помощница. — Мой муж, когда хочет доказать, что трезв… приседает на одной ноге. — На одной? — вытаращила на нее удивленные глаза Франсуаза. Помощница кивнула: — Да. — И получается? — У него — да. — Милая моя, — заговорила мадам Бовэ, — у вашего мужа очень сильные ноги. Если все остальное у него такое же сильное, то вам можно только позавидовать. Франсуаза снова захихикала. Мадам Бовэ допила коньяк, повернулась к секретарше и поинтересовалась: — Чего вы смеетесь, Франсуаза? — Просто вспомнила… — Что вспомнили? — Один фильм… там был один черный парень с длиннющим… — Франсуаза прикрыла рот ладошкой и снова захихикала. Мадам Бовэ снисходительно улыбнулась. — Запомните, Франсуаза, — сказала она, — длина не имеет значение. Главное в этом деле… — Толщина? — осведомилась помощница. Мадам Бовэ перевела на нее строгий взгляд. — Главное — это умение, — важно изрекла она. — Я могу об этом судить. За сорок шесть лет у меня было… Ох ты, боже мой, сколько же их было? — Она наморщила лоб, пытаясь припомнить, но в конце концов, лишь махнула рукой. — Не важно. Их было много. И все они были разные. Но был среди них один… Франсуаза и помощница мадам Бовэ подались вперед. Глаза их засверкали любопытством. — На вид полная посредственность, — продолжила рассказ мадам Бовэ. — Что в штанах, что без штанов — ничего особенного. У него был самый заурядный, самый посредственнейший орган. Но! — Тут мадам Бовэ подняла указательный палец. — Боже мой, что он им вытворял! Мадам Бовэ мечтательно прикрыла глаза и чуть качнула головой, словно сама не верила в свои воспоминания, такими восхитительными они ей казались. — В постели с ним я чувствовала себя гимнасткой, — продолжила она с придыханием! — Он изматывал меня до полного бессилия, а сам был неутомим. Девушки слушали ее завороженно. — Однажды он притащил домой «Камасутру». И мы стали последовательно, изо дня в день упражняться. Через три месяца я была способна на такие вещи, какие не снились даже китайским гимнасткам! — Вот это да! — завистливо вздохнула помощница. — А с моим лентяем не поупражняешься. Ему бы поскорее закончить и — на боковую. Никакого творческого подхода. — А когда это было? — поинтересовалась у мадам Бовэ Франсуаза. Та на секунду задумалась, после чего ответила: — Лет пятнадцать назад. — Я так и знала, — кивнула Франсуаза. — В наше время таких мужчин уже нет. — Мужики мельчают, — согласилась с ней помощница. Она опустила на стол локоть и подперла щеку ладошкой. — Первое время еще ничего, но стоит пожить с мужчиной года два, и он превращается в бревно с сучком посередине. Однажды я притащила своему благоверному книгу — «Тайский массаж в домашних условиях». Так он отхлестал меня этой книгой по щекам. Да еще и шлюхой обозвал. — Подлец! — возбужденно проговорила Франсуаза. — И как после всего этого они могут требовать от нас верности? — Верности не существует, — изрекла мадам Бовэ. — Я много раз проверяла это на себе. В моей жизни были мужчины, которых я любила до полного самозабвения. Но, как гласит китайская пословица, «на самую крупную рыбу найдется еще более крупная рыба». — В каком смысле? — не поняла Франсуаза. Мадам Бовэ вздохнула. — В том смысле, что я всегда искала совершенства, а его просто не существует, — грустно сказала она. — Поэтому мой вам совет, девчонки, довольствуйтесь тем, что есть. Иначе совсем ничего не останется. — Мадам Бовэ всхлипнула, достала платок и хорошенько прочистила нос. — Франсуаза, а почему вы не разливаете? — заметила вдруг она. — Мой бокал давно опустел. Франсуаза схватилась за бутылку. — Не слишком спешите, милая, — насмешливо сказала мадам Бовэ, — иначе прольете мимо бокалов, и нам придется слизывать коньяк прямо со стола. Франсуаза чуть умерила пыл и наполнила бокалы чуть ли не до краев. — Однако, — покачала головой мадам Бовэ. — А мне нравится, — сказала ее помощница. — Давайте выпьем за изобилие! И чтобы наши бокалы всегда были полны! — Тост хороший, — согласилась мадам Бовэ. — Я с удовольствием за это выпью. Женщины чокнулись и окунули носы в бокалы. Некоторое время они пили молча, смакуя коньяк и думая каждая о своем. — Однажды, — снова заговорила мадам Бовэ, — лет этак двадцать назад, я была влюблена в одного музыканта. У него был японский мотоцикл, и мы всю ночь носились с ним по темным улицам Парижа. — Вы? — не поверила своим ушам помощница. Мадам Бовэ кивнула: — Угу. Это был самый милый и храбрый парень в моей жизни. Я была абсолютно счастлива. Как может быть счастлива только двадцатилетняя девчонка. И знаете… дело тут было совсем не в постели. Каждое утро он подвозил меня к дому. А вечером моя мама обязательно находила в почтовом ящике маленький букет полевых цветов. И так каждый день. — Как это романтично, — пробормотала Франсуаза, глядя на мадам Бовэ сияющими глазами. А помощница хлюпнула носом. — Почему со мной никогда ничего подобного не происходило? — уныло проговорила она. — А что было дальше? — нетерпеливо опросила Франсуаза. — Дальше? — Мадам Бовэ отпила из бокала и почмокала губами. — Дальше я застукала его со своей лучшей подругой. Они целовались в кустах за гаражом. Я была в ярости. Крикнула, что ненавижу его. А потом я убежала. Он звонил мне, умолял простить, просиживал ночами возле моего дома. Но я была непреклонна. Моя мама продолжала каждый день вынимать из ящика букет полевых цветов. — Как красиво… — завороженным голосом проговорила помощница. — И чем закончилась эта история? — Через месяц он женился на моей подруге. Сейчас они живут в Руане, у них четверо детей и маленькая внучка. Только спустя год я узнала, что цветы в почтовый ящик клал соседский парень. Он был дауном, учился в специализированной школе, а по вечерам был занят тем, что мастурбировал на мою фотографию. Вот и вся история. Мадам Бовэ взяла бокал и залпом допила свой коньяк. Девушки, сурово сдвинув брови, последовали ее примеру. Выпив коньяк, мадам Бовэ изрекла: — Жизнь — совершенно непредсказуемая штука. Девушки с ней согласились. 6 Маска плотно облегала лицо, словно приросла к нему. Егору она напоминала огромную плоскую пиявку, присосавшуюся к щекам, носу и лбу. Ощущение было не слишком приятное, но Кремнев надеялся, что скоро к нему привыкнет. Он подъезжал к пропускному пункту резиденции на новеньком черном «мерседесе» Жозе Селина. Машина была отличная, но наслаждаться поездкой у Кремнева не получалось. Он здорово устал за последние два дня, но впереди была самая главная работа. Малейший просчет — и все пойдет насмарку. Остановившись у шлагбаума, Егор слегка опустил боковое стекло. К машине подошел рослый охранник в черном берете и с автоматом на плече. — Добрый вечер, мсье Селин! — поприветствовал он Егора. — Добрый вечер! — отозвался тот, старательно имитируя голос Селина и изо всех сил борясь с акцентом. Ему показалось, что охранник уже слегка навеселе. Хорошо, если так. — Странно видеть вас здесь в сочельник, — сказал охранник. — Забыли что-то? — Да. Кое-что забыл. К тому же — хочу проверить, как там наши. — Думаю, они сейчас сидят у камина и пьют шампанское, — весело сказал охранник. — Скорей всего, — с улыбкой отозвался Кремнев. Охранник нажал на кнопку, и шлагбаум взмыл вверх. — Когда вас ждать обратно? — поинтересовался он у Егора. — Сам не знаю, — ответил тот. — Хочу пропустить со своими сотрудницами бокал-другой. В глазах охранника мелькнуло понимание. — А жена вас не хватится? — заговорщицким голосом спросил он. — Не хватится, — ответил Егор. — Ей нездоровится, и она легла спать пораньше. — О! — Охранник изобразил на лице сочувствие. — Надеюсь, ничего серьезного? — Обычная простуда. Думаю, завтра все пройдет, и тогда мы с ней отпразднуем как следует. — Уверен, что так и будет. Передайте ей, что мы все за нее переживаем. Ваша супруга — отличная женщина. — Спасибо на добром слове. — Передайте мои поздравления мадам Бовэ! — Обязательно! — И Франсуазе тоже! Пусть бережет фигурку! Охранник засмеялся. Кремнев хмыкнул, тронул машину с места и резво покатил по гладкой, как вода, асфальтовой дорожке. «Сработало, — с удовлетворением подумал он. — Дай бог, чтобы и дальше получалось». Секретарша Леграна, домоправительница особняка и ее помощница «уговорили» две бутылки коньяка, который оказал на них столь благотворное действие, что, когда Егор — Селин заглянул к ним в комнату, они уже сладко посапывали — в кресле, на диванчике и на сомье. Оставался еще дежурный лейтенант Кокнар, в обязанности которого входило обходить резиденцию — один раз в час-полтора. С ним Егор поступил грубо и просто. Он приоткрыл дверь «дежурки», поднес к щели баллончик с усыпляющим газом и крутанул вентиль. После чего оставалось лишь прижать к носу респиратор и немного подождать. Для верности Егор выждал вместо одной минуты — две. Затем он распахнул дверь и заглянул в «дежурку». Лейтенант Кокнар спал, положив руки на стол и уткнувшись в них лысоватым лбом. — Отлично, — пробормотал Кремнев. Он прошел к столу и попробовал растолкать лейтенанта. Тот лишь храпнул в ответ. Действие снотворного должно было закончиться примерно через час. Времени в обрез. Пора действовать. Кремнев направился к кабинету Леграна. Вскоре он был на месте. Вложить ключ в паз электронного замка былр делом нескольких секунд. С обычным замком Егор провозился чуть дольше. Однако через минуту дверь была открыта, и Кремнев шагнул в прохладный сумрак кабинета. * * * Франсуаза приподняла с подушки белокурую головку и обалдело посмотрела по сторонам. Поленья в камине почти потухли. В комнате отдыха персонала царил полумрак. Франсуаза не сразу вспомнила, где находится. А вспомнив, облегченно вздохнула и приподнялась с сомье. Комната тут же заходила ходуном, а в висках застучало. Однако девушка не сдалась. Она села на сомье, свесив на пол ноги, обутые в туфельки, и подождала, пока комната перестанет качаться. Полностью качка, конечно, не исчезла. Но спустя минуту она стала более терпимой. По крайней мере настолько, что Франсуаза попробовала подняться на ноги. С первой попытки не получилось. Любая другая девушка на месте Франсуазы непременно бы сдалась. Но Франсуаза лишь стиснула зубы и повторила попытку. Вторая попытка оказалась более удачной. Встав на ноги, Франсуаза оглядела комнату. Мадам Бовэ сладко посапывала в кресле. Ее помощница оккупировала диван. — Сонное царство… — насмешливо пробормотала Франсуаза и сама удивилась своему голосу, так странно и непонятно он прозвучал. Франсуаза подумала, что бы все это могло значить? «Это значит, что я пьяна!» — неожиданно поняла она и тихо засмеялась. Почему-то эта мысль развеселила ее. Но почему веселится она одна? Ведь это так смешно! Надо, чтобы мадам Бовэ посмеялась вместе с ней. Франсуаза двинулась с места и на ватных ногах подошла к креслу, в котором спала домоправительница. — Мадам Бовэ… — позвала Франсуаза заплетающимся языком. — Мадам, вы спите? — М-м? — промычала домоправительница, приоткрыла один глаз и посмотрела на девушку. — Мадам Бовэ, я… Но договорить Франсуаза не успела. Глаз домоправительницы закрылся, и она снова тихо захрапела. Франсуаза еще немного постояла и подождала, не подаст ли мадам Бовэ признаков разумной жизни. Но домоправительница продолжала пребывать в блаженном царстве снов. Франсуаза вздохнула: — Жаль… Сон окончательно прошел, и теперь ей непременно хотелось с кем-нибудь поговорить. О чем? Да о чем угодно. О том, что за окном стал падать снег. О том, как плохо девушке быть одной. О том, как хочется любви. И, конечно, о том, как плохо, когда мужчина, которого ты любишь, делает вид, что в упор тебя не видит… Франсуаза вздохнула, и вздох у нее получился такой печальный, что она сам чуть не расплакалась от жалости к себе. «С кем бы поговорить?» Франсуаза посмотрела на помощницу домоправительницы. Та спала на диване, раскрыв рот. В руках, прижатых к груди, она сжимала пустую бутылку из-под коньяка. Франсуазе показалось, что это и весело, и грустно одновременно. Несколько секунд она не могла решить, как на это реагировать — слезами или смехом? Потом махнула рукой — ну ее. Все равно она плохая собеседница. Вот мадам Бовэ другое дело: Она такая славная. И она так хорошо разбирается в любви. Тут взгляд Франсуазы упал на стол. На столе стояла красивая бутылка, и на дне ее еще оставалось немного коньяка. Девушка, слегка пошатываясь, двинулась к столу. Шаг… Другой… Третий… Франсуаза протянула руку, взяла бутылку и поднесла ее к губам. Коньяк обжег язык и горло и теплой волной прокатился по пищеводу. Боже, как хорошо! А вот закусить уже нечем. Эта дура мадам Бовэ слопала весь шоколад. И как только в нее столько влезло? Франсуаза поставила бутылку на стол. И в эту секунду она что-то услышала. Какой-то звук, который показался ей знакомым и приятным. Девушка насторожилась. И вдруг она вспомнила, что это за звук. Это машина подъехала к дверям резиденции! Франсуаза подошла к окну и выглянула наружу. Она увидела, как кто-то выбирается из черной машины. Кто же это такой?… Боже, да ведь это мсье Селин! — Мсье Селин! — хотела крикнуть Франсуаза, но голос ее сорвался на хриплый шепот. — Эй! Мсье… Однако мсье Селин ее не услышал. Он захлопнул дверцу машины и быстро зашагал к двери. Зачем это он приехал?.. Боже! Да ведь понятно зачем! На губах Франсуазы заиграла лукавая, глуповатая улыбка. Она отвернулась от окна и прижала к груди руки. Сердце девушки забилось быстрее, а по телу пробежала волна сладострастной истомы. — Он приехал… — прошептала она. — Спасибо тебе, Боже… Теперь Франсуаза знала, что делать. Нужно только взять себя в руки. Мсье Селин не любит пьяных женщин. Он сам ей это когда-то говорил. Но ведь она почти не пьяна. Он даже и не заметит! Франсуаза тихо засмеялась и, пошатываясь, двинулась к двери. 7 Тщательно осмотрев стену и сейф, Егор вышел из кабинета, оставив дверь открытой, и перешел в соседнюю комнату, похожую на маленький хозблок, дверь в которую даже не была защищена замком. Здесь он так же тщательно осмотрел стену. На вид это была совершенно заурядная стена. Додо назвал ее «мягкой». Что ж, ему виднее. И Егор, не медля больше ни секунды, приступил к работе. Перво-наперво следовало направленным взрывом выломать кусок стены. Егору не раз приходилось проводить подобное действие. Уникальность данного случая Состояла в том, что взрыв должен был получиться практически беззвучным. Грохот должна была погасить специальная изолирующая ширма, изобретенная инженерами-взрывниками центрального управления. «Беззвучную бомбу» уже использовали в Брюсселе и Панаме, но Егор столкнулся с этим хитрым механизмом впервые в жизни. — Только бы не подвели, — тихо бормотал он, колдуя над контактами и потея от напряжения. Кремнев не слишком верил в то, что взрыв будет беззвучным, и внутренне готовил себя к худшему. Резиденцию от пропускного пункта отделяют метров триста, а то и больше. Окна кабинета Леграна выходят на противоположную сторону. Это было Егору на руку. Кроме того, офицеры на пропускном пункте во-всю праздновали Рождество. В головах у них сейчас туман. А под шампанское и коньяк можно обсудить самые важные и злободневные вещи. Грядущее повышение зарплаты. Выдачу нового обмундирования. Превосходство немецкого оружия над французским или наоборот. А на улице так холодно, и так не хочется высовывать нос из теплого «офиса»… Что ж, это может сработать. Кремнев скрупулезно рассчитал «точку хрупкости» на стене и прикрепил к ней бомбу. Ну, вот. Теперь осталось отойти подальше и нажать на кнопку пульта дистанционного управления. Дай бог, чтобы все прошло так, как задумано. Кремнев повернулся и зашагал к входной двери. Остаться в кабинете или выйти в коридор? Лучше, конечно, выйти. Мало ли что. Егор открыл дверь и высунул голову. Коридор, как и следовало ожидать, был пуст. Отлично. Кремнев выскользнул из кабинета и бесшумно прикрыл за собой дверь. Затем сунул руку в карман и достал небольшой пульт, размером с брелок для ключей. Сначала нажимаем на красную кнопку — три раза — это чтобы снять пульт с предохранителя. Раз… Два… Три… Пульт тихо пискнул, и на панели зажглась красная лампочка. Готово. Теперь нажмем на зеленую и… — Мсье Селин! — пронеслось эхом по коридору. — Мсье Селин, это вы? * * * «А, чтоб тебя!» Егор открыл дверь и заскочил в кабинет. Однако за секунду до этого он увидел чью-то фигуру, вышедшую из-за угла. Замечен! — Мсье Селин! — донесся до него звонкий голос. — Мсье Селин, куда вы подевались? «Маска! — вспомнил Егор и завертел головой. — Черт, куда я ее положил?!» Маска лежала на столе. Кремнев быстро прошел к столу, схватил маску и торопливо натянул ее на голову. Лицу стало тесно и душно. Ничего, главное, чтобы сработало. — Мсье Селин! Кто-то крутанул дверную ручку. Егор поспешно пригладил волосы, подбежал к выключателю и потушил свет. Дверь приоткрылась. — Мсье Селин, вы тут? — Да, — отозвался Егор дрогнувшим голосом. Дверь распахнулась шире, и на пороге появилась хрупкая девичья фигурка. Девушка была пьяна и слегка покачивалась. — Мсье Селин… — радостно пробормотала она. — Вы здесь… Как я рада… Она пошатнулась, но схватилась за косяк и удержалась на ногах. — Мсье Селин, подойдите же ко мне… Пожа… луйста… Кремнев подошел к девушке. Она протянула руку и хотела коснуться пальцами его щеки, но Егор отпрянул. — Я давно хотела вам сказать… — проворковала девушка, улыбаясь. — Мсье Селин, вы такой симпатичный… — Вы преувеличиваете, — глухо проговорил Кремнев. Девушка нахмурилась. — Какой странный у вас голос… — пробормотала она. Но тут морщинки на ее челе снова разгладились. Она улыбнулась. — Но это ничего. Мне даже нравится… Ну же, мсье Селин… Обнимите свою бедную Франсуазу. «По крайней мере, теперь я знаю, как тебя зовут, — подумал Егор. — Интересно, какие у вас с Селином отношения?» Девушка протянула руку, намереваясь обнять Егора, но он вновь слегка отстранился и взял ее за руки. — Франсуаза, тебе нужно прилечь, — глухо сказал он. Она кивнула: — Да. Я прилягу. Но сначала… Сначала я хочу, чтобы вы меня поцеловали. Поцелуйте меня, мсье Селин… «Черт знает что такое», — подумал Егор. А вслух сказал: — Не думаю, что это хорошая идея, Франсуаза. Ты же знаешь, что я женат. — Да… В этом все дело. — Девушка вырвала руки из его пальцев и вздохнула. — Вы бросили свою бедную Франсуазу ради толстухи жены. — Не говори так. — Буду говорить! Потому что я верю… я знаю, что вы любите меня!.. Я никогда не забуду тот вечер, когда вы меня… когда мы с вами… Мсье Селин, почему вы запретили мне об этом вспоминать? Разве нам с вами было плохо в тот вечер? «Э, да между ними что-то было. А этот Селин хваткий парень. Настоящий ходок». — Франсуаза, это была ошибка, — сказал Егор. — У меня есть жена, а у тебя… У тебя есть парень? — Да. Но я терпеть его не могу! — Это не беда, — мягко проговорил Кремнев, напряженно обдумывая ситуацию (ему не хотелось делать девушке больно, а другого способа решить проблему он пока не видел). — Найдешь себе другого парня. Красивого, доброго, умного. Франсуаза решительно тряхнула головой. — Не хочу другого, — заявила она и протянула руки к Егору. — Мне нужны вы, мсье Селин. Вы, и только вы! На этот раз Франсуаза учла свои ошибки и схватила Егора прежде, чем он успел отклониться.. Острые ноготки девушки впились Егору в лицо. Маска не дала Кремневу почувствовать боль, и он не сразу понял, что произошло. Он лишь увидел, что губы Франсуазы, сложенные «бантикам», стремительно приближаются к его губам. Егор дернул головой, и вдруг по лицу его пробежал холодок. Франсуаза отпрянула и поднесла пальцы к глазам. — Что это? — с ужасом спросила она. — Что у вас с лицом, Жозе? Егор поспешно прижал ладонь к щеке. — Ты меня поцарапала, — с досадой воскликнул он. — Я вас ранила?.. Боже, какое несчастье… — Девушка стряхнула с пальцев кусочек латекса и обалдело посмотрела на Кремнева. — Нужно, наверно, обработать рану… — Не стоит. — Но я содрала вам кожу! — Девушка передернула плечами. — Бр-р… Какой ужас. Егор взглянул на часы. Время бежало стремительно. Скоро начнет светать, а работа еще не сделана. Мысли в пьяной головке Франсуазы ворочаются тяжело. Но еще несколько секунд — и она все поймет. Нужно срочно спасать ситуацию. И вдруг он увидел у девушки в руке маленький черный предмет с мигающей красной лампочкой. — Это брелок? — спросила она. Кремнев попытался выхватить у нее пульт, но Франсуаза отскочила в сторону и глупо рассмеялась. — А вот и не отдам! Сперва поцелуйте меня! Егор шагнул к девушке, но она быстро выскочила в коридор и отбежала к окну. — Сначала поцелуйте! — снова воскликнула она и лукаво захихикала. Кремнев сменил тактику. — Франсуаза, — тихо сказал он. — Прошу вас, отдайте мне пульт. — Он протянул руку. — Пожалуйста! Девушка покачала головой: — Нет… Сначала поцелуйте. Кремнев пожал плечами: — Хорошо. Я тебя поцелую. Только ты от меня не убегай. — Я жду! Егор неторопливо двинулся к Франсуазе. Она попятилась, но уткнулась ягодицами в подоконник и остановилась. Егор подошел к ней почти вплотную. «Попалась, птичка!» — подумал он и резко вскинул руку. Однако проклятая девчонка и на этот раз оказалась быстрее (даром, что пьяная). Она резко крутанулась вокруг собственной оси, ударив Егора плечом в грудь. Затем рывком распахнула створку окна и швырнула пульт на улицу. — Вот тебе — обманщик! — крикнула она. Кремнев бросился к окну и перегнулся через подоконник. За окном царила тьма. За спиной у Егора послышалось веселое хихиканье, девушка веселилась вовсю. Кремнев скрипнул зубами. «Что ж, ты сама напросилась», — свирепо подумал он. Затем обернулся и тихо позвал: — Франсуаза. — Да, мсье? — Франсуаза, посмотри на меня! Девушка взглянула на Егора. Кремнев нахмурился. — Милая, прости, но я должен это сделать. — Что сделать? Я не… Егор коротко и хлестко ударил Франсуазу кулаком в челюсть. Голова секретарши мотнулась в сторону, ноги подкосились, и она непременно рухнула бы на пол, если бы Кремнев не подхватил ее на руки. — Что за гадкая работа, — проворчал Егор, шагая по коридору с Франсуазой на руках. — Приходится все время воевать с женщинами. Если так пойдет и дальше, скоро буду драться с детьми. * * * Франсуазу Кремнев усадил в кресло. А сам двинулся к сейфу, стаскивая по пути маску. Потная кожа под маской горела так, словно Егора окунули лицом в кипяток. В ушах у Егора зазвучал тихий, вкрадчивый голос кукольника Фредерика. «— В принципе, эти токсины не опасны для здоровья. Но при повышении температуры они будут раздражать болевые рецепторы и пагубно влиять на текстуру кожи. Вам будет больно, а на лице могут остаться химические ожоги, сопровождающиеся деформацией кожи». «Чертов кукольник!» — гневно подумал Егор. Швырнув маску на стол, Кремнев потрогал пальцами щеки. Воспаленная кожа отозвалась острой болью. — Черт, — тихо выругался Егор. — Сейчас бы холодной воды. Он вспомнил, что в апартаментах Леграна есть раковина с краном. Пройдя к раковине и открыв воду, Егор сунул под холодную струю пригоршню, немного подождал, а потом плеснул воду на лицо. Воспаленную кожу обожгло холодом, и зуд немного утих. Теперь можно было работать. Кремнев закрыл кран и прошел к стене, в которую был вмурован сейф. Бомба красовалась на прежнем месте. Но как ее взорвать? Может, спуститься на улицу и поискать пульт под окном? Егор прикинул шансы на успех и покачал головой — нет, не годится. Лужайка с пожухлой травой и колючая живая изгородь — не самое лучшее место для поисков. К тому же охранник может выйти на улицу, чтобы подышать воздухом, и увидеть, что кто-то копошится под окнами резиденции. Маска порвалась. Кроме того, Егор совершенно не представлял, как снова натянет ее на лицо. Что же тогда делать? Егор легонько стукнул себя кулаком по лбу: «Думай, Кремнев, думай!» В принципе, выход был один: взорвать бомбу вручную. Что для этого нужно?.. Приделать к взрывателю фитиль и запалить его. Но где взять фитиль? Ответ на этот вопрос пришел сам собой: в качестве фитиля можно использовать обычную сигарету. В кармане у Егора лежит пачка «Житана». Французские сигареты «тянутся» не хуже американских или английских. А значит… Егор достал из кармана пачку «Житана» и вытряхнул одну сигарету. Затем повернулся к бомбе и принялся за дело. Десять минут ушло на то, чтобы пристроить к взрывателю самодельный запал. В конце концов, получилось не так уж и плохо. Теперь дело за малым: нужно запалить фитиль и дождаться взрыва. Егор достал из кармана спички. Затем сдвинул крышечку и запустил пальцы в коробок. Пальцы нащупали спичку, и сердце Егора упало. В коробке осталась одна спичка. Кремнев достал ее, потея от волнения, и поднес к глазам. Серная головка была в порядке. Спичка должна загореться. А если нет… — Не подведи, милая, — пробормотал Егор тихим, проникновенным голосом, словно заговаривая спичку. — Пожалуйста, не подведи! Он поднес спичку к бомбе, чиркнул об коробок и запалил огоньком кончик сигареты. Чтобы огонь не потух, он принялся тихонько дуть на сигарету. Ну, вот, готово. Сигарета горит. Осталось подождать пару минут. 8 Жозе Селин открыл глаза и приподнял голову с подушки. — Что происходит? — хрипло спросил он. — Где я? Жанна, присев на край дивана, удержала его и мягко сказала: — Лежите, не вставайте. Селин взглянул на нее и поморщился. — Боже… Почему у меня так болит голова? — У вас сотрясение. — Что? — Он дернул щекой. — Какое?.. Откуда? — Вы бросились с кулаками на моего компаньона, и он дал вам по голове. — А вы… — В глазах Селина мелькнуло понимание. — Боже, я все вспомнил. Вы заставили меня… — Он судорожно сглотнул слюну. — Но где я теперь? — Он окинул взглядом стены «перевала». — Вы что, меня похитили? — Нет. Вам стало плохо, и мы привезли вас сюда. — Почему вы не доставили меня в больницу? — Мы не можем рисковать. Селин глянул на Жанну быстрым, настороженным взглядом. — Вы меня убьете? — тихо спросил он. Жанна покачала головой: — Нет. — Правда? — Правда. Утром мы вас отпустим. Селин обессиленно опустил затылок на подушку и поморщился от боли. — Боже, как сильно болит голова, — пробормотал он несчастным голосом. — У вас есть какие-нибудь таблетки? — Да. Я как раз собиралась дать вам обезболивающее. — Дайте! Жанна протянула французу таблетку. Он схватил ее и сунул в рот. — Запейте, — сказала Жанна, протягивая ему стакан с минеральной водой. Селин запил. — Надеюсь, это был не яд? — угрюмо пошутил он. — Яд, яд. А теперь ложитесь на подушку и расслабьтесь. Вам нельзя двигаться и волноваться. А лучше попробуйте уснуть. К утру вам полегчает. — Откуда вы знаете? Вы что, врач? — Нет. Но я дважды переживала сотрясение мозга. И ничего, жива. С вами тоже все будет в порядке. Селин невесело усмехнулся. Потом пристально посмотрел на Жанну и пробормотал: — Можно вас спросить? — Смотря о чем? — Где ваш компаньон? Он поехал в резиденцию вместо меня? — Да. Селин усмехнулся: — Самоубийца. Он даже не сможет проехать через пропускной пункт. Давно он уехал? — Полтора часа назад. — Его наверняка уже схватили. Послушайте, девушка, с вашим компаньоном все кончено, но вы еще можете себя спасти. Я скажу им, что вы действовали по принуждению. Скажу, что вы с самого начала пытались спасти меня! — Не говорите глупостей. Селин порывисто схватил Жанну за руку и заглянул ей в глаза. — Отпустите меня, — проникновенно попросил он. — У меня жена и двое детей. Я не могу умереть. — Вы не умрете. Селин горько усмехнулся. — Как бы мне хотелось в это верить. Но ваш компаньон не оставит меня в живых. Я видел его глаза. Это глаза дикого зверя, а не человека. — Не говорите глупостей, — повторила Жанна сердито. — Это не глупости. Ему убить человека все равно что нам с вами прихлопнуть муху. Я и раньше встречал таких. Я слишком много знаю, и он не оставит меня в живых. — Но вы все еще живы, — напомнила ему Жанна. — Хотя проку от вас уже никакого. — Я жив, потому что ему может понадобиться заложник! Как только необходимость в заложнике отпадет, он тут же меня прикончит. Послушайте… — Селин стиснул предплечье Жанны и вновь проникновенно заглянул ей в глаза. — Послушайте, вы такая молодая, красивая, талантливая! Идемте со мной! Управлению нужны такие, как вы! — Вы пытаетесь меня завербовать? — удивленно спросила Жанна. Селин кивнул и горячо проговорил: — Да! А почему бы нет? Зачем такой женщине, как вы, нужна эта дремучая, страшная Россия? Жанна нахмурилась. А Селин продолжил, распаляясь все больше и говоря все убедительней: — Вы настоящая парижанка! Ваше место здесь, а не в мрачной, заснеженной Москве. Подумайте сами: ну что они могут вам предложить? Что вас там ждет? Годы опасной работы, а потом — мизерная пенсия и маленькая квартирка на окраине Москвы? Разве игра стоит свеч? Зрачки Жанны сузились. — Откуда такая прекрасная осведомленность? — холодно спросила она. Селин дернул щекой: — Да это всем известно! Через десять лет, когда человечество придумает альтернативные источники энергии, ваша огромная страна развалится! И вас попросту выбросят на улицу, как старую изношенную вещь. Через десять лет вы уже будете не так молоды и красивы! Но сейчас у вас еще есть шанс все изменить! Вы встретите здесь хорошего мужчину, француза, выйдите замуж, нарожаете детей. По выходным будете выезжать с детьми в Версаль! Это будет прекрасное будущее! Жанна смотрела на француза задумчиво и хмуро. — Не понимаю, — проговорила она, когда он замолчал. — Что? — не понял Селин. — О чем вы? — Не понимаю, откуда у вас столько сил на болтовню. Пару часов назад мне казалось, что вы умираете. Лицо Селина оцепенело. Он тяжело вздохнул. — Жаль… Я хотел как лучше… Но теперь. — Он выпростал руку из-под одеяла и направил на Жанну пистолет: — Сядьте в кресло! Быстро! — Откуда у вас оружие? — Из вашего кармана. Жанна побледнела и сглотнула слюну. — И что вы намерены делать? — Я намерен вас убить. 9 Взрыв прозвучал, как громкий хлопок. Воздух в кабинете заклубился пылью. Огромный кусок стены отвалился и упал на пол, и если бы Егор заранее не положил под стену подушки, снятые с дивана, грохот падения потряс бы стены резиденции больше, чем сам взрыв. Кремнев вышел в коридор и осторожно выглянул в окно. Он опасался, что на шум сбегутся охранники, но обошлось. Видимо, парни в униформе смотрели телевизор и пили шампанское. Егор вернулся в кабинет. Когда пыль немного улеглась, он осмотрел стену. Задняя стенка сейфа слегка потемнела от копоти. Егор попробовал ее расшатать. Не получилось. Что ж, придется поработать перфоратором и дрелью. Главное, чтобы никто не помешал. Кремнев подошел к дивану, положил руку на плечо Франсуазе и слегка ее встряхнул. — Франсуаза! — позвал он. Девушка что-то замычала во сне, но глаза не открыла. Егор попробовал еще раз: — Франсуаза, проснись! Девушка спала крепко. Кремнев удовлетворенно кивнул и оставил секретаршу в покое. Он подошел к чемодану, открыл его и вынул компактный перфоратор со звукоизолирующей муфтой, прикрывающей щиток и стальное жало. Конечно, полностью шум работы она не заглушит. Однако заставит эту на редкость громкую машинку звучать потише. С перфоратором наперевес Кремнев двинулся к стене. * * * Жанна поежилась и отступила на шаг. — В кресло! — скомандовал Селин. — Я сказал: в кресло! Жанна подчинилась, не спуская глаз с черного дула пистолета, направленного ей в живот. Усевшись в кресло, она закусила губу. «Когда он успел?.. Почему я не видела?.. Как можно так облажаться?.. Что теперь скажет Кремнев?» — Я идиотка, — пробормотала она вслух. Селин усмехнулся: — С любым может случиться. В следующий раз, когда имеете дело с врагом, — даже если он ранен, — не забудьте связать ему руки. Впрочем, «следующего раза» у вас, вероятней всего, не будет. — Вы, в самом деле, решили меня убить? — Я предлагал вам сотрудничество. Я дал вам шанс, и вы от него отказались. Впрочем, я на вас не в обиде. Как правило, люди сильно умнеют под дулом пистолета. Вот и вы сейчас уже вполне готовы со мной сотрудничать, верно? Жанна молчала. — Ну, что же вы молчите? — нахмурился Селин. — Я даю вам еще один шанс. В третий раз предлагать не стану. Жанна судорожно сглотнула слюну. — Что я должна сделать? — тихо спросила она. — Вот это уже другой разговор, — кивнул Селин. На его полных губах заиграла усмешка. — Я намерен «взять» вашего компаньона и сдать его властям. С папкой или без. — А что, если он успел передать папку связному? — поинтересовалась Жанна. Селин нахмурился и качнул головой: — Не думаю. Добыв документы, он приедет сюда. За вами. Ему нечего бояться. Он уверен, что это самое безопасное место в Париже. Здесь можно отсидеться и подождать связного. — Слишком логично, — заметила Жанна. — А этот парень совершенно непредсказуем. Селин облизнул губы и улыбнулся. — И все же я рискну. Скоро начнет светать. Ваш компаньон вернется сюда еще до рассвета. Я окажу ему радушный и незабываемый прием. А теперь я намерен вас связать. Жанна усмехнулась: — Вы бойтесь меня? Селин усмехнулся в ответ: — Очень. Любого мужчину можно просчитать. Но никогда не знаешь, что творится в голове у женщины. Сидите в кресле и не шевелитесь. А я попробую встать. Француз откинул с колен плед и, морщась от боли, опустил ноги на пол. Посидел так немного, борясь с головокружением, затем схватился одной рукой за спинку дивана и осторожно поднялся на ноги. — Ну, вот, — сказал он устало. — Я почти в порядке. Сейчас свяжу вас, а потом выпью чашку крепкого кофе. — Может, и меня угостите? — Не думаю. Доверие следует заслужить. А вы пока ничего для этого не сделали. — Черт бы тебя побрал, проклятый французик! — выругалась Жанна по-русски. Селин усмехнулся: — Осторожнее, милая. Я немного понимаю по-русски. Я учил его в школе. — Да ну? — Не верите? Я даже знаю одно стихотворение. Вот, послушайте… Буря мглою небо кроет, Вихри снежные крутя. То, как зверь, она завоет. То заплачет, как дитя… — Ну, как? — осведомился Селин. — Отвратительно. У вас невыносимый акцент. — Именно поэтому я работаю в парижской резиденции, а не создаю агентурную сеть в Москве. Каждый должен работать на своем месте. А теперь, будьте добры, встаньте и повернитесь ко мне спиной. — Зачем? — И без вопросов, пожалуйста. Жанна сделала, как он велел. Француз взмахнул пистолетом. Удар пришелся по темени. Ноги Жанны подкосились, и она рухнула на пол. 10 Начинало светать, когда Егор, уставший и вымотавшийся, справился с работой. По лицу его струился пот, волосы были взъерошены, одежда промокла от пота и была выпачкана штукатуркой и пропитана пылью. Осталось спустить сейф через окно во внутренний дворик резиденции, где Егор оставил черный роскошный «мерседес» Жозе Селина. Это было непросто. Сейф весил килограммов шестьдесят и был довольно громоздок. Перед тем как взяться за эту тяжесть, Кремнев сел на диван и достал из кармана сигареты. Курить хотелось дьявольски. Рядом посапывала во сне Франсуаза. Свет из окна падал ей на лицо, и в этом свете лицо девушки казалось удивительно чистым и красивым. Нашаривая в кармане спички, Егор даже залюбовался им. — Прости меня, девочка, — тихо проговорил он. — Надеюсь, у тебя все будет хорошо. Найдешь себе мужа… Нарожаешь детишек… Красота! Достав из кармана коробок, Егор открыл крышку и только тут вспомнил, что спичек больше нет. — Дьявол! — выругался он. Что ж, придется работать без перекура. Кремнев прикрыл глаза, посидел так пару минут, расслабив все мышцы, затем снова открыл глаза, вздохнул и поднялся с дивана. Ворочать шестидесятикилограммовый сейф Егору еще не приходилось. Пыхтя и обливаясь потом, Кремнев перенес его на широкий подоконник. Остановился, чтобы перевести дух, и похлопал «Мозлера» по стальному боку: — Здоровый дурак. Говорят, ты крепкий орешек? Приедем на «перевал» — проверим. А пока — извини… Кремнев наклонился к сумке и достал небольшую лебедку с тонким стальным тросом и крючками-карабинами из высокоуглеродистой стали. Обмотав сейф, Егор закрепил трос карабинами, затем снова взялся за перфоратор. Укрепить лебедку на полу оказалось делом пяти минут. Кремнев осторожно распахнул окно. До земли метров семь. Нормально. Да и машину он поставил вполне удачно. Теперь нужно было осторожно спустить сейф с подоконника. Тяжелая задача. Но Егор справился и с ней. Вытерев рукавом плаща потный лоб, Кремнев взялся за ручку лебедки. Оборот… Еще один… Дело постепенно пошло. * * * Жанна приоткрыла глаза, но тут же закрыла их снова. Голова закружилась, затылок пронзила острая боль. — Ну-ну-ну, — услышала она насмешливый голос Селина. — Все не так уж и плохо. Побудьте немного в моей шкуре. — Я… — Голос Жанны сорвался. Она хотела потрогать ушибленную голову рукой, но обнаружила, что запястья ее стянуты пластиковым хомутом. Селин засмеялся. — Я нашел это в шкафу! Там есть и хомут для ног, но я решил его не использовать. Надеюсь, вы не будете драться ногами? Жанна не ответила. Перед глазами стояла желтая пелена. Ноздри Жанны щекотал густой запах кофе. — Пока вы были без сознания, я кое о чем размышлял, — снова заговорил француз. Он отхлебнул кофе и облизнул губы. — И что же вы надумали? — тихо спросила Жанна. — Я не могу сдать вас и вашего компаньона властям, — холодно проговорил Селин. Жанна пошевелила руками и поморщилась от боли. — Я не понимаю, — пробормотала она. — О чем вы говорите? — Судите сами: вы слишком много обо мне знаете. — Селин нервно усмехнулся и пожал плечами. — Вы сфотографировали меня. Вы наковыряли обо мне информацию, которая не предназначена для чужих ушей. Я не могу допустить, чтобы эта информация всплыла. Жанна посмотрела на француза с сожалением. — Неужели вы думаете, ваши руководители не знают о вашем «хобби»? Уверена, что они в курсе ваших маленьких шалостей. Они просто держат вас «на крючке». Селин прищурил тяжелые веки и взглянул на девушку исподлобья. — Глупости, — выдохнул он. Жанна покачала головой: — Отнюдь. Удивляюсь, как такой наивный парень, как вы, мог дослужиться до должности заместителя департамента. Вероятно, вас держат за педантизм, исполнительность и отсутствие фантазии. Одним словом — за «твердый лоб». Но выше этой планки вам прыгнуть никогда не дадут. А если будете рыпаться — получите по шапке. Селин молчал, угрюмо обдумывая ее слова. Жанна решила подлить масла в огонь. — Если управление заподозрит вас в отсутствии лояльности — информация о ваших шашнях тут же станет предметом обсуждения всего Парижа, — сказала она. — Только дайте им повод и тут же пойдете ко дну! Селин отхлебнул кофе и чуть склонил голову набок, Взгляд у него стал жестким и тяжелым. — Может быть, вы и правы, — проговорил он задумчиво. — А может быть, нет. В любом случае, будет не лишним подстраховаться и избавиться от лишних свидетелей. — Сукин сын! — яростно выкрикнула Жанна и дернула руками. — Отпустите меня! — Ну-ну-ну, — улыбнулся Селин, не обеспокоившись ни на секунду. — Не стоит дергаться, вы можете пораниться. А будете кричать — я суну вам в рот кляп. Жанна хрипло задышала. Душная волна гнева захлестнула ее. — Почему бы вам не убить меня прямо сейчас? — отрывисто спросила она. Селин спокойно посмотрел ей в глаза и медленно покачал головой: — Еще не время. Вы — моя заложница. Фотографии и негативы по-прежнему находятся у вашего компаньона. Думаю, он пойдет на все ради того, чтобы спасти вас. — Идиот! Он палец о палец не ударит, чтобы помочь мне! — Вы ошибаетесь. — Он меня ненавидит! — Снова ошибаетесь. Я видел, как он на вас смотрит. Милая, он в вас влюблен. — Глупости! — О нет! — Селин насмешливо взглянул на Жанну. — Вы этого не заметили? Бывает. Люди бывают удивительно слепы, когда дело касается чувств. Видимо, ваш компаньон и сам еще этого не осознал. Но когда он увидит пистолет, приставленный к вашей голове, он поймет. Поймет, насколько дорожит вами. Жанна усмехнулась — едко, жестоко. — Возможно, — проговорила она. — Но для вас в этом нет ничего хорошего. — Почему? — Потому что он убьет вас! Селин засмеялся. — Звучит довольно жутко! Вы действительно в это верите? Похоже, вы просто боготворите своего компаньона, а? Считаете его этаким суперменом. — Селин взял кофейник и подлил себе кофе. — Знавал я одного «супермена», — насмешливо продолжил он. — Когда ему выстрелили в голову, он упал и умер. Как любой нормальный человек. Именно такой трюк я собираюсь проделать с вашим обожаемым компаньоном. И с вами тоже. Хотите кофе? — Обойдусь. — Зря. Вряд ли на том свете есть кофе и сигареты. — На всю жизнь не накуришься и не напьешься. Селин отпил из чашки и кивнул: — Что ж, и это тоже верно. — Он поднял руку и взглянул на часы. — Ваш компаньон задерживается. Пора бы ему уже появиться. — Наберитесь терпения, — с холодной иронией проговорила Жанна. — Когда увидите, что ваши мозги плавают в чашке с кофе, поймете, что он уже здесь. 11 Сейф Кремнев пристроил на заднее сиденье «мерседеса». Проверил, надежно ли тот установлен, и остался доволен. Ухабы и канавы толстяку «Мозлеру» не страшны. Кремнев забросил чемодан с инструментами в багажник и хотел забраться в салон, но вспомнил, что оставил в кабинете Леграна маску. Возвращаться не хотелось, но без маски вряд ли удастся «по-тихому» проехать через пропускной пункт. Да и лишнюю улику французам оставлять незачем. Егор вздохнул и снова направился к двери особняка. На улице почти рассвело. В предрассветных сумерках его одинокая фигура, блуждающая по территории резиденции, будет видна издалека и вполне может вызвать подозрения. Ничего. Бог не выдаст, свинья не съест. Бывали ситуации и похуже. Егор быстро и уверенно зашагал по гравийной дорожке. До двери удалось добраться без приключений. Еще пара секунд — и он снова внутри. Звук шагов гулко разносился по пустому коридору, но Егор уже не обращал на это внимание. Он торопился, принеся бдительность в ущерб скорости. — Эй! — Голос, прозвучавший в. безлюдной тишине коридора, заставил Егора остановиться. — Мсье, поднимите руки и повернитесь ко мне лицом! Я дежурный офицер, и вы обязаны мне подчиниться! Егор стоял неподвижно и поднимать руки не спешил. — Мсье, у меня есть револьвер, — снова заговорил дежурный офицер. — И он направлен прямо на вас. На вашем месте я бы прислушался к моим словам. Поднимите руки! Ну! Кремнев медленно поднял руки. — А теперь повернитесь! Егор повернулся. Лейтенант не обманул, он действительно держал в руке табельный револьвер. Шестизарядный «кольт» с пулями сорок четвертого калибра. Серьезная игрушка. Лейтенант уставился на Егора и хмуро поинтересовался: — Кто вы, мсье? — Я… здесь работаю, — ответил Кремнев, усиленно соображая, как выпутаться из этой ситуации. — Я не видел вас раньше, — сурово произнес дежурный офицер. — Как ваше имя и что вы делаете здесь ночью? — Меня зовут Фредерик… Полянский, — ответил Егор, глупо улыбнувшись. — Я приехал полчаса назад — привез нашим девушкам ящик шампанского. — Егор сделал паузу и веско добавил: — По распоряжению мсье Леграна. — Что за странный у вас акцент? Откуда вы родом? — Мои родители иммигрировали из Польши, когда мне было пятнадцать. До сих пор не могу отделаться от акцента. Лейтенант смотрел на Егора подозрительно. — Мсье, я не припомню вашего имени в списке служащих. Мне придется задержать вас до выяснения. Надеюсь, вы не будете возражать? Егор изобразил на лице недовольство. — Вообще-то, меня ждут дома… — протянул он. — Это вынужденная мера, — холодно отчеканил офицер. — И, несмотря на ваши возражения, я обязан к ней прибегнуть. Подойдите ко мне, мсье! Егор двинулся к лейтенанту. Он шел неторопливо, растянув губы в пьяную улыбку и слегка покачиваясь. Офицер улыбнулся. — Мсье, вам стоит хорошенько почистить одежду. — Мне стоит почистить мозги, — с улыбкой сообщил Егор. — Слушайте, офицер, а давайте выпьем шампанского? У меня еще осталось! Егор как бы невзначай опустил руки. Но лейтенант заметил это и качнул стволом револьвера: — Мсье, поднимите руки. — Да ладно вам, лейтенант! Сегодня такой праздник… Будьте милосерднее. А хотите, я вас развеселю? Егор подпрыгнул на месте и закрутился вокруг собственной оси, пританцовывая и горланя рождественскую песенку. Сегодня Рождество! Рождество! Рождество! Санта-Клаус, приходи скорей, но не застрянь в камине! Принеси подарки и сунь их в носок! Только выбери носок почище! И, ради бога, Санта, не застрянь в камине! Глядя на выкрутасы Кремнева, лейтенант снова не удержался от улыбки. — Удивляюсь, как это вы просочились через пропускной пункт? — весело сказал он. — Сегодня там дежурит Николя, а он парень строгий! — Все просто, лейтенант! Я поделился с ним шампанским, и он стал добрее! Пойдемте к нам — выпьем на брудершафт! Франсуаза будет вам рада! Боже, видели бы вы, что она вытворяет! Еще чуть-чуть, и она бросится танцевать стриптиз на столе! — Франсуаза? — Глаза лейтенанта загорелись. — Вы говорите о секретарше мсье Леграна? — А о ком же еще? Конечно, о ней! Франсуаза — настоящая горячая штучка! Я танцевал с ней десять минут назад и едва не обжегся! Кремнев захохотал и снова принялся горланить песню. Сегодня Рождество! Рождество! Рождество! Санта-Клаус, приходи скорей, но не застрянь в камине! — Мсье, остановитесь! Вы свернете себе шею! Егор стукнулся плечом об стену и зашипел от боли. — Ох ты, черт! — выругался он, потирая ладонью ушибленное плечо. — Это вы мне напророчили. Теперь вам не отвертеться от бокала шампанского! Идемте к нам! Лейтенант растерянно нахмурился. — Даже не знаю, удобно ли это будет? — проговорил он неуверенно. — Я не должен оставлять пост. «Ты проспал целых полтора часа, болван, — подумал Егор. — И вероятно, даже этого не заметил». — Вы боитесь, что в особняк заберутся воры? — посмеиваясь, осведомился Кремнев. — Но доблестный Николя не пропустит их! Пока я не угостил его шампанским, он был так строг, что не успокоился, пока не обыскал меня и мою машину! — Он вас обыскал? — Еще как! Но, кроме ящика шампанского, ничего не нашел! Кстати, я привез не просто шампанское, а настоящую «Вдову Клико»! — Вот как? — Веки офицера дрогнули, на лице отобразилась нерешительность, а на щеках заиграл румянец. — Мсье, вы так соблазнительно об этом говорите, — пробормотал он. Кремнев засмеялся и весело ему подмигнул: — Решайтесь, дружище! Праздник есть праздник! Мы ничего не расскажем вашему начальству. Лейтенант задумчиво сдвинул брови: — Пожалуй, я могу позволить себе один бокал шампанского, — неуверенно проговорил он. — От этого ведь не будет хуже никому? — Конечно! Всем будет только лучше, даже если вы выпьете два бокала! А как будет рада Франсуаза! Она жаждет танцевать, а я танцую, как настоящий медведь. Она с ума сойдет от радости, когда увидит такого статного кавалера, как вы. — Что ж, в таком случае, я поднимусь вместе с вами. Лейтенант наклонил голову и торопливо запихал револьвер в кобуру. Кремневу только того и было нужно. Он одним прыжком преодолел расстояние в три метра, отделяющее его от офицера, и ударил его ребром ладони по шее. — Мама… — сдавленно пробормотал лейтенант. Глаза его Закатились под веки, и он рухнул Егору на руки. — Вот я и до детей добрался, — проворчал Кремнев, аккуратно укладывая лейтенанта на пол. — Прости, приятель, но ты сам виноват. Егор выпрямился и перевел дух. — Что-то я сегодня сентиментален, — задумчиво проговорил он. — Перед всеми извиняюсь… О, черт, чуть не забыл! Он снова наклонился, вынул из кобуры офицера револьвер и сунул его в карман. После чего быстро зашагал по коридору, направляясь к кабинету Леграна. Вскоре он был на месте. Здесь все было в точности так, как двадцать минут назад. Франсуаза мирно посапывала в кресле. Пол был усеян кусками штукатурки, камнями и бетонной крошкой. Силиконовая маска, похожая на огромную раздавленную бабочку, лежала на краю стола. Егор взял ее, повернулся и заспешил к выходу. — Мсье Селин… — пробормотала у него за спиной Франсуаза. Кремнев не стал оборачиваться, а лишь прибавил ходу. Нужно успеть убраться из резиденции до рассвета. В запасе было не больше пятнадцати минут. 12 На выезде с территории резиденции ««мерседес» Егора остановил офицер охраны и наклонился к приспущенному боковому стеклу. Кожа под маской зудела так сильно, что Егору пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы не сорвать маску с лица. Охранник посветил в лицо Егору фонариком, но тут же отвел луч в сторону. — А, мсье Селин! — Он улыбнулся. — Неплохо развлеклись? — Неплохо. — А почему вы держитесь за лицо? Что-то случилось? — Зуб разболелся. — Бывает. — Охранник вставил в рот сигарету и улыбнулся. — Думаю, причина в том, что вы слишком мало выпили. «По крайней мере, теперь этого цербера не удивит мой акцент, — подумал Егор. — Он спишет его на зубную боль». — Это легко исправить, — прошамкал Кремнев. — Приеду домой и выпью все запасы вина. Егор почувствовал, что новый участок маски отделился от лица, ветер охолодил кожу. Кремнев поспешно прикрыл ладонью расширившуюся дыру. Охранник посмотрел на него задумчивым взглядом. — Мсье Селин, — снова заговорил он уже вполне серьезным голосом, — а вы уверены, что доберетесь до дома? Может, вызвать для вас такси? Машину можете пока оставить на стоянке. — Нет-нет! Я не пьян! — Я в этом не уверен. Я, конечно, не полицейский, но… — Вот именно! Вы не полицейский! Охранник опешил. Улыбка медленно сошла с его губ. Егор поспешил исправить ситуацию. — Простите, что накричал, — проговорил он, смягчив голос. — Но проклятый зуб не дает мне покоя. И надо ж такому случиться в Рождество! Лицо охранника снова разгладилось. — Думаете, дома он будет болеть меньше? — осведомился он заботливо. — Моя жена знает отличное средство, — сказал Кремнев. — Выпьешь два глотка — и от самой сильной боли остается лишь слабый зуд. — Вот как? Что ж… — Охранник щелкнул зажигалкой и закурил. — В таком случае, мне нужно будет переписать у вас рецепт. Кремнев положил руки на руль и собрался нажать на педаль газа, однако охранник вновь заговорил. (По-видимому, он не собирался останавливаться до того, пока не исчерпает весь свой словарный запас.) — Кстати, давно хотел вам сказать, мсье: у вас отличная тачка! — Согласен, — кивнул Егор и хотел было спросить: «Теперь я могу ехать?», но охранник вновь его опередил. — Такая машина стоит целое состояние, но она стоит своих денег, — уверенно произнес он. — Вы правы, мсье, — кивнул Кремнев, все больше закипая, но стараясь держать себя в руках. (Лицо под маской горело, словно его прижигали паяльной лампой.) — Правда, недавно появилась модель пошикарнее этой. Охранник выпустил облако дыма и сказал: — У меня «додж». Но, честно говоря, давно пора отправить его на свалку. — Американские машины чересчур прожорливы, но мощность и комфорт у них на уровне, — заметил Кремнев. — Это так, — согласился охранник. — Знаете что, мсье Селин… Если надумаете менять машину, вспомните, пожалуйста, обо мне. Вот моя визитная карточка — Он вынул из кармана визитку и протянул ее Егору. Егор взял ее свободной рукой и сунул в карман плаща. — Новый такой автомобиль мне, пожалуй, не по карману, а вот подержанный смогу себе позволить, — продолжил охранник. — Но что-то я заболтался. С праздником и счастливого пути, мсье! «Знал бы ты, парень, что лежит на заднем сиденье «мерседеса», ты бы отдал за него все на свете», — с ухмылкой подумал Кремнев, нажимая на педаль акселератора. Выехав за ворота резиденции, Кремнев достал из кармана телефон и набрал номер Жанны. Девушка взяла трубку лишь после четвертого гудка. — Да, милый. — Это я, — буркнул в трубку Кремнев. — Еду домой. На том конце повисла пауза. — Как все прошло? — спросила Жанна, помолчав. — Нормально. — Сына от бабушки забрал? — Да. С нашим толстячком все в порядке. — Осложнения были? — Немного. При встрече все расскажу. Как ты? — Отлично. Жду тебя. Волнуюсь. — Ясно. Через полчаса буду на месте. Пока! — Пока! Кремнев отключил связь и хмуро взглянул на дорогу. Что-то не так. Два кодовых слова в одном разговоре. Во-первых: «милый». Во-вторых: «отлично». Видимо, дела очень плохи. Егор сунул трубку в карман и прибавил скорость. 13 — Как все прошло?.. — Жанна выслушала ответ в хмуром молчании. — Сына от бабушки забрал?.. Осложнения были?.. — Жанна скосила глаза на Селина, который держал ее под прицелом и сказала: — Отлично. Жду тебя. Волнуюсь… Пока. Селин отключил телефон и швырнул его на диван. — Ну, как? — нетерпеливо спросил он. — Он везет сейф, — угрюмо ответила Жанна. Селин усмехнулся. — Похоже, он и впрямь гениальный парень. Я окажу ему самый теплый прием, на какой только способен! — Вы делаете ошибку, Селин. — В каком смысле? — Он убьет вас. Но вы еще можете спастись. Просто уйдите из дома. Я обещаю вам, что мы не будем вас преследовать и не опубликуем снимки. — Уйти? Жанна кивнула: — Да. У вас есть примерно полчаса. А может, даже меньше. Когда мой компаньон приедет, он вас убьет. Селин несколько секунд удивленно смотрел на девушку, потом запрокинул голову и расхохотался. — Неподражаемая самоуверенность! — воскликнул он. После чего достал из кармана носовой платок и скатал его в комок. — А ну-ка, дамочка, откройте рот! — И не подумаю. Селин взял со стола кухонный нож и, не говоря ни слова, ткнул острием Жанне в руку. Жанна вскрикнула, и Селин, воспользовавшись этим, быстро запихал ей в рот кляп. — Вот так, — удовлетворенно кивнул он. — А теперь мы будем ждать. Двадцать минут прошло в тягостном ожидании. Селин пытался казаться невозмутимым, но было заметно, что он сильно нервничает. За это время он выпил чашку кофе, сжевал бутерброд, закурил сигарету, но, не докурив, воткнул ее в пепельницу. — Где же ваш Ромео? — спросил он, в конце концов. — Что-то он не торопится вам на помощь. — Селин подошел к окну, откинул штору и вгляделся в окутанную утренними сумерками улицу. — Скоро станет совсем светло, — нервно сказал он. — Ваш друг рискует напороться на… Вдруг Селин увидел в отражении на стекле, как дверь у него за спиной приоткрылась и в комнату проскользнул человек. — …на полицейский патруль, — закончил фразу Селин, стараясь говорить спокойно, и незаметно опустил руку к рукояти пистолета, торчащей из-за пояса брюк. — В рождественское утро на улицах полно полиции. Селин обхватил рукоять пальцами, резко повернулся, рванул пистолет из-за пояса и выстрелил навскидку. Второй раз нажать на спусковой крючок француз не успел. Пуля сорок четвертого калибра, выпущенная из револьвера дежурного офицера, пробила ему грудь. Селин рухнул на пол, дважды сильно дернулся и замер. Егор Кремнев шумно выдохнул воздух, опустил револьвер и быстро подошел к распростертому на полу французу. Пощупал ему шею, нахмурился, затем прошел к Жанне и вырвал у нее изо рта кляп. — Он мертв? — хрипло спросила она. — Боюсь, что да. — Егор ослабил пластиковый хомут и высвободил руки Жанны. — Вы чувствуете свои руки? — Да, но… они сильно затекли. Егор осторожно помассировал ей запястья и кисти рук. — Так лучше? — Да. — Можете шевелить пальцами? — Да. Жанна поднялась со стула и взглянула на Селина. — Глупый, инфантильный француз, — с горечью проговорила она. — Я ведь его предупреждала. — Я заказал билеты на самолет, — сухо сказал Егор. — Сейчас заволоку сейф в гараж, и мы будем собираться. Жанна потерла запястья и поморщилась от боли. — А что будет с сейфом? — спросила она. — Сюда едет специалист, — ответил Егор. — Он займется сейфом. Мы с вами свою задачу выполнили. Жанна вновь взглянула на тело Селина. — А как же он? Он так и будет здесь лежать? — А вы предлагаете взять его с собой? — Нет, но… — Не волнуйтесь, о нем позаботятся. Мы с вами не можем здесь больше оставаться. Наши лица могли примелькаться. Жанна взглянула на обожженное, красное лицо Егора и проговорила дрогнувшим голосом: — Ваше точно без внимания не оставят. Давайте я обработаю вам лицо мазью. Егор качнул головой: — Нет времени. Берите документы и упаковывайте вещи. 14 «Специалист», о котором говорил Егор, прибыл на «перевал-6» через двадцать пять минут. Это был невысокий, пожилой мужчина в очках и черном пальто. Войдя в дом, он поставил на пол объемистый чемодан, покосился на тело Селина, отвел взгляд и невозмутимо произнес: — Вы вызывали мастера по холодильным установкам? — Да, — ответил Кремнев. — У нас барахлит холодильник. Марка «CB-Орион». Вы можете его починить? — Да. Но это редкая марка, и у меня с собой нет необходимым деталей. Вы готовы подождать, пока я их привезу? — Сколько придется ждать? — Два с половиной часа. — Теперь, когда пароль и отзыв были произнесены, мужчина улыбнулся и вежливо представился: — Меня зовут Виктор. Где сейф? — В гараже, — ответил Егор. — На верстаке. Мужчина поправил пальцем очки и спросил: — Вы уверены, что это «Мозлер-5М»? — Да. Виктор кивнул и сказал: — Оставайтесь здесь, а я займусь им. Он подхватил с пола чемодан и повернулся к двери. — Как вы собираетесь его открыть? — спросила Жанна. Мужчина остановился и с улыбкой взглянул на девушку. — Знаете, что у меня в чемодане? — лукаво спросил он. — Что? — МЦФ-восемьдесят пять. Слышали об этом что-нибудь? Жанна покачала головой: — Нет. А что это? — Что-то вроде маленькой атомной бомбы. — А если ваша бомба не сработает? — На этот случай у меня есть лазерный резак, способный прожечь насквозь ваш дом вместе с гаражом. Фантастика, ставшая реальностью. Вам не надо беспокоиться, мадмуазель. Виктор повернулся и вышел из дома. Через десять минут грохот взрыва потряс стены дома. Жанна, склонившаяся над сумкой, вздрогнула и поежилась. — Кажется, наш Кулибин взорвал свою атомную бомбу, — сказала она. — Похоже на то, — согласился Кремнев. — Вы готовы? — Да, — сказала Жанна и решительно застегнула молнию на сумке. Он стоял у двери спальни в чистом свитере и замшевой куртке, которую нашел в гардеробной. — А вы? — спросила Жанна, поправляя манжет пальто. — Вы готовы? Кремнев кивнул: — Да. — Тогда какого черта мы стоим? Она закинула на плечо сумку, и они двинулись к выходу. Коснувшись дверной ручки, Егор вдруг остановился. Постоял пару секунд в нерешительности и повернулся к Жанне. — Жанна, — проговорил он севшим голосом, — я хотел перед вами извиниться. Она прищурила темные глаза. — За что? — За все те гадости, которые наговорил вам за последние два дня. Жанна улыбнулась. — Извинения приняты. Это все, что вы хотели мне сказать? — Нет. — Егор смутился. — Знаете, я… Черт, не знаю даже, как сформулировать. В общем, я думаю, что вы замечательная девушка. И я… Он снова запнулся. Но теперь Жанна пришла ему на помощь. — Хотите, пообедаем вместе в Москве? — спросила она вдруг. Егор удивленно уставился на девушку, потом тряхнул головой, словно выходя из прострации, и поспешно кивнул: — Конечно! Жанна едва заметно усмехнулась. — Я рада, что вы приняли мое приглашение. Теперь мы можем идти? — Да. Конечно. Егор закинул рюкзак на плечо и первым зашагал к двери. Жанна проводила Егора насмешливым взглядом, потом поправила на плече сумку и последовала за ним. На тело Виктора они наткнулись у двери гаража. Жанна оцепенела, а Егор наклонился и быстро перевернул труп. — Прямо в сердце, — проговорил он. — Он мертв? — севшим от ужаса голосом спросила Жанна. — Да. — Кремнев разжал Виктору пальцы и вынул из них черную кожаную папку. — Егор, я ничего… — Назад! Быстро! Егор толкнул Жанну за гараж, выхватил пистолет и трижды выстрелил по черным фигурам, выскочившим из-за живой изгороди. Одна из фигур упала. Егор прыгнул на землю и откатился за гараж. Несколько пуль с жужжанием прорезали воздух у него над головой. Нападавшие стреляли из пистолетов с глушителями, поэтому вместо канонады выстрелов Егор и Жанна услышали лишь череду громких хлопков. — Дьявол, — прорычал Егора, прижимаясь плечом к стене гаража и просматривая папку. — Слава богу, документы у нас в руках! — Кто они? — севшим от ужаса голосом спросила Жанна. — Не знаю. — Эй, Джорджи! — окликнули их по-французски. — Помнишь своего друга Додо? — Дерьмо! — выругался Егор. — Надо было переломать этому мерзавцу ноги, когда была возможность! — Эй, русский! — снова закричал Додо, прячась за живой изгородью. — Ты что, уснул? Тут кое-кто хочет с тобой поговорить! И лучше тебе отозваться, если не хочешь, чтобы мы забросали тебя гранатами! — Русский! — окликнул Егора другой голос, тонкий и хрипловатый. — Меня зовут Герцог! Я не хочу тебя убивать! Кремнев вырвал документы из папки, свернул их в трубку и сунул во внутренний карман плаща. Затем достал из-за пояса второй пистолет и ободряюще улыбнулся Жанне: — Спокойно. Мы прорвемся. Главное — не паниковать. — Русский! — снова донесся до них хриплый крик. — Ты меня слышишь? — Да! — крикнул в ответ Егор. — Чего ты хочешь? — Отдай мне бриллианты и папку с документами! Отдашь — и я вас не трону! Не отдашь — убью! — А он добрый, — усмехнулся Егор и снова взглянул на Жанну: — Ну? Что будем делать? Она была страшно бледна, но самообладания не потеряла. — Можно, попытаться вызвать подмогу. Егор подумал и покачал головой: — Нет. Их там человек пять, и они отрезали нам пути к отступлению. Если у них гранаты — нам долго не протянуть. Да к нам на помощь никто и не придет. Мы одни. Жанна стиснула зубы и несколько секунд напряженно размышляла. Затем сказала: — Тогда придется прорываться. У меня есть пистолет с почти полной обоймой. У вас — два. Хорошая огневая мощь. — Да, пока они не открыли по нам огонь из автоматов. Жанна чуть прищурилась. — У вас есть другие предложения? — сухо спросила она. Егор усмехнулся и покачал головой: — Нет. Даже если мы отдадим им документы, они нас все равно убьют. — В таком случае, будем считать этот вопрос решенным, — подытожила Жанна. Она огляделась и вдруг прозорливо прищурилась. — Егор, кажется, у меня есть идея. Видите тот деревянный каток для кабеля? Не знаю, зачем он тут стоит, но он может нам пригодиться. В гараже есть канистры с бензином. Хорошо бы принести их сюда. Егор взглянул на каток, нахмурился и сказал: — Да. Кажется, я понимаю. Прикройте меня, а я попробую пробраться в гараж. Держите пистолет! Если что — палите из обоих стволов! — Передав Жанне «глок» и сунув второй пистолет в карман плаща, Кремнев выпалил: — На счет три. Раз… Два-Три! Он выскочил из-за угла и рванул к открытой двери гаража. Пуля просвистела совсем рядом. Жанна открыла ответную стрельбу. Егор добежал до двери гаража, распахнул ее и нырнул внутрь. Стрельба утихла. Кремнев не медлил ни секунды, он схватил две канистры, выждал несколько секунд у двери, чтобы успокоиться, и — рванул обратно. На этот раз хлопки были громче — глушители быстро приходили в негодность. Одна из пуль оцарапала Егору щеку. Жанна заставила бандитов укрыться, открыв по ним огонь из двух стволов. Егор забежал за угол и брякнул канистры на землю. — Готово! — сообщил он. — Хотите отдохнуть? — спросила Жанна. Он мотнул головой: — Нет. — И тут же снова подхватил канистры с земли. На то, чтобы облить каток бензином, у Егора ушло минуты две или три. — Русский! — орал из-за живой изгороди бандит. — У нас кончается терпение! Даем тебе минуту, а потом начнем бросать гранаты! — Бросите гранату — взорвете камни и документы! — крикнул в ответ Егор, прикидывая траекторию движения катка. — Нам плевать! — заорал бандит. — У тебя есть минута! Не выйдешь — тебе конец! Егор повернулся к Жанне. — Пора! — сказал он и сунул руку в карман плаща. — Черт… — Кремнев досадливо поморщился. — У меня кончились спички. У вас есть… — Зажигалка! — Жанна достала из кармана позолоченную зажигалку «зиппо». Егор кивнул и распорядился: — Действуем так: вы стоите возле угла, а я толкну каток. Как только он поравняется с вами — швыряйте в него зажженную зажигалку! Смотрите, не промахнитесь! — Принято, — кивнула Жанна. — Как только каток наедет на живую изгородь — прорываемся к машине. Не к «мерседесу», он уже засвечен, а к «ниссану», на котором приехал Виктор. Ключи я вынул у него из кармана. Патронов не жалейте! Все понятно? — Да. Жанна повернулась и быстро добежала до угла гаража. Затем прижалась к гаражу спиной и взяла зажигалку наизготовку. — С Богом! — крикнул Егор, уперся в каток двумя руками и с силой толкнул его вперед. Каток покатился под уклон, быстро набирая скорость. — Давайте! — крикнул Егор. Жанна щелкнула зажигалкой и, увидев взметнувшийся язычок пламени, швырнула зажигалку в каток. Облитый бензином деревянный бок вспыхнул сразу. А еще секунду спустя каток превратился в огромное огненное колесо, с гулом катящееся по гравийной дорожке и набирающее скорость. Раздались крики, грохот выстрелов и шум ломающихся веток. — Вперед! — крикнул Кремнев и, выхватив из карманов плаща пистолеты, побежал за разбрызгивающим огонь катком. Жанна не заставила себя ждать. 15 Добравшись до припаркованного за домом «ниссана», Егор распахнул заднюю дверцу и, продолжая стрелять по бросившимся врассыпную от огненного колеса бандитам, подождал, пока Жанна добежит до машины. — На заднее сиденье! — крикнул он. Жанна юркнула в салон. Егор распахнул переднюю дверцу и прыгнул на водительское сиденье. Пуля прошила заднее стекло и просвистела у него над головой. Еще одна пуля вонзилась в спинку сиденья. Егор завел машину и рванул ее с места. «Ниссан» резво покатил по улице. Три бандита бежали по дороге за машиной, осыпая ее градом пуль. — Давай! — рычал Егор, вдавливая педаль газа. — Давай! Вскоре бандиты остались далеко позади. — Оторвались! — выдохнул Егор. Он глянул в зеркальце заднего обзора. Жанна была бледна, дыхание с хрипом вырывалось у нее из груди. Егор и сам едва справлялся с одышкой. — Прилетим в Москву — брошу курить! — объявил он. Жанна слабо улыбнулась. — Я тоже, — сдавленно проговорила она. — Куда теперь? — В аэропорт. Через двадцать минут начинается регистрация. У нас еще куча времени. — Отлично. Жанна шумно вздохнула и откинулась на спинку сиденья. — Вымоталась, — проговорила она бледными губами. — Спать хочется. — Спи! — кивнул Егор. — Когда приедем в аэропорт, я тебя разбужу! Жанна устало прикрыла глаза. Егор снова взглянул на ее лицо и улыбнулся. — Спи, милая, — тихо проговорил он. — Теперь все будет хорошо. Я об этом позабочусь. Вскоре они свернули с улицы и поехали по широкой, оживленной дороге. Навстречу им пронеслась, мигая лампочками и отчаянно вереща сиреной, полицейская машина. — Это по нашу душу, — с усмешкой проговорил Егор. — Вряд ли Додо и Герцог успеют уйти. По крайней мере, удачи я им желать не стану. Остановившись у светофора, Егор повернул голову к витрине магазина и вдруг издал горлом изумленный звук. — Жанна, смотри! Девушка открыла глаза. — Что? — тихо спросила она. — Там! В телевизоре! Жанна повернула голову и посмотрела на витрину магазина. В витрине были выставлены телевизоры. Один из них, самый большой, был включен. Взглянув на экран, Жанна тоже тихо ахнула. На экране красовалась физиономия Жозе Селина. А под его портретом ползла огненная строка — «Разыскивается опасный преступник! Просьба всех, кто что-либо знает о его местонахождении, позвонить в полицию по номерам…» Далее последовала цепочка номеров. — Быстро работают, гады! — желчно проговорил Егор. А Жанна хрипло прошептала: — Бедный, бедный француз… Кремнев ничего на это не сказал. А может, он просто ее не расслышал. Вдруг Жанна застонала. — Что случилось? — взволнованно спросил Егор. — Больно, — ответила Жанна и поморщилась от боли. Лицо ее теперь было не просто бледным, а пепельно-серым. Губы выцвели и выглядели полностью обескровленными. — Что? — тревожно спросил Кремнев. — Что с тобой? Жанна сунула руку под пальто, достала ее и взглянула на ладонь. — Кровь, — пробормотала она. — Ты ранена! — воскликнул Егор. — Видимо, да… Я даже не заметила. — Черт! — крикнул Кремнев и ударил кулаком по рулю. — Рана серьезная? Как ты себя чувствуешь? — Не очень, — тихо отозвалась Жанна. Егор набычился и угрюмо проговорил: — Я отвезу тебя в больницу. Жанна покачала головой: — Нет. Сначала мы… доберемся до Москвы. — Но ты потеряешь много крови! Она облизнула пересохшие губы и сказала тем же тихим, но уже обретшим былую твердость, голосом: — Ты заклеишь мне рану, и мы долетим. Ранение пустяковое. — Ты уверена? — Да. Я… кое-что в этом понимаю. В аэропорту сделаешь мне перевязку. А пока… я отдохну. И она снова закрыла глаза. На светофоре наконец-то, зажегся зеленый свет. Егор нажал на газ. Машина быстро набирала скорость. «Быстрее! — твердил про себя Егор. — Пожалуйста, быстрее! Я перевяжу ее, заклею, довезу до Москвы, но пожалуйста — быстрее!» Жанна сидела с закрытыми глазами и прислушивалась к боли в правом боку. Усаживаясь в машину, она почувствовала как бы легкий укол, но почти не обратила на него внимания. Она была слишком взволнованна, слишком возбуждена, чтобы обращать внимание на такие пустяки. Нужно было только сесть в машину и захлопнуть дверцу. Как только дверца захлопнется — они спасены. Но все оказалось сложнее и страшнее. Жанна почувствовала, что засыпает. Ей вдруг стало холодно, и она передернула цепенеющими плечами. Теперь главное — добраться до аэропорта. А там все как-нибудь наладится. Егор позаботится об этом. Он сильный, он сможет… Через минуту она уснула с улыбкой на губах. А Егор все наращивал скорость. Они уже выехали за город, и трасса впереди была почти пуста. Кремнев все твердил, как заведенный, свою спасительную мантру: «Я спасу ее, я спасу ее, я спасу…» Он не знал, что все уже бесполезно. А за спиной у него просыпался Париж. Редкие прохожие, сонно бредущие по улицам и клюющие носами, сворачивали с промозглых тротуаров и заполняли кофейни и бары, стекаясь на аромат горячего кофе и свежих круассанов… Егор Кремнев, специальный агент российской разведки, получает новое задание — подстраховать парижского агента Анну Баллон, которая только что провалила секретную операцию. Смогут ли утонченная Анна и прямолинейный Егор забыть о взаимной неприязни, если от этого зависит не только успех операции, но и их жизнь? Удастся ли им вернуть похищенные секретные документы, и научатся ли они доверять друг другу? Ведь кража архива только начало цепочки захватывающих и смертельно опасных событий, выбраться из которых будет непросто даже Непобедимому.