Синяки на лбу, подбородке и щеке сочетались с темными кругами под глазами.

«Какая же она хрупкая…»

— Развернись.

Ами повиновалась.

Маркус стиснул зубы, чтобы не выругаться, когда увидел рваную красную отметину от одного плеча до лопатки другого. Еще одна нашлась в районе правой почки. Подтянутые ягодицы не пострадали. По крайней мере, на трусиках с этой стороны не было ни розовых, ни красных пятен, которые свидетельствовали бы об открытых ранах. Но бедра ей знатно исполосовали.

— Я не успел, — процедил Маркус.

Ами оглянулась через плечо:

— Что?

— Я недостаточно быстро тебя прикрыл.

— Ну, ты же помнишь, что был немного занят?

Качая головой, он поклялся, что в следующий раз справится лучше. Только пусть наступит этот следующий раз. Маркус вымыл руки и взял с полки большую банку антибиотической мази.

— Очень плохо? — спросила Ами. — В зеркале вроде выглядело нормально.

Встав перед ней на колени, он осторожно наложил мазь на порезы. Странно, а ведь все они достаточно поверхностны. Даже зашивать не надо.

— Тебе наверняка больно, — все равно сказал Маркус. Даже небольшие раны обычно жутко ноют, особенно под водой. Душ наверняка принес то еще удовольствие. — Правда же?

Он успел увидеть, как Ами стиснула зубы.

— Бывало хуже.

Хуже этого?

Закончив с видимыми повреждениями, Маркус повернул ее лицом к себе. Ему жутко не нравилась эта рана на бедре, хотя сейчас она уже не казалась такой глубокой, как в самом начале.

— Давай позвоню Роланду. Он доберется за полчаса и за пять минут тебя подлатает.

Маркус часто жалел, что не родился с более полезным талантом, вроде целительских и телекинетических способностей Роланда. Какой прок в том, чтобы видеть призраков?

— А почему ты думаешь, что он согласится? — уточнила Ами.

— Он мой друг. И придет, если я попрошу.

До появления Сары Роланд подпускал к себе только Маркуса.

— Нет, спасибо.

Воспользовавшись медицинскими скобками, лейкопластырями и кучей бинтов, он закончил с ранами на ногах и поднялся. Затем залез в один из нижних шкафчиков, достал еще одно полотенце и, сложив его вдвое, накрыл столик у раковины.

Повернувшись к Ами, Маркус обнял ее за талию. Она затаила дыхание и посмотрела ему в глаза. Приподняв, он устроил ее на импровизированном сидении и отступил.

— А теперь займемся остальным.

И принялся обрабатывать другие порезы.

Однако его что-то беспокоило.

Маркус нахмурился. Дело в синяках, которые покрывали ее тело. Они не должны были стать фиолетово-черными. Пока нет. Не так быстро.

В голову пришла мысль через несколько часов проверить, станут ли они коричневыми или зеленовато-желтыми. Неужели у Ами повышенная регенерация?

Рана на бедре выглядела куда хуже, когда он осматривал ее на капоте «приуса». Интересно, в самом ли деле все порезы и ссадины такие уж поверхностные, как ему показалось? Или поначалу они были серьезнее и уже начали затягиваться?

— Ты одаренная?

Ами отвела глаза:

— Почему ты спрашиваешь?

— Дело в синяках. — Маркус легонько провел пальцами по множеству темных пятен на ее руке. — Они уже потемнели. Обычно у людей такой цвет появляется куда позже.

Опустив взгляд на их сцепленные ладони, Ами пожала плечами:

— Просто у меня легко появляются синяки.

Затем робко погладила его запястье большим пальцем.

Маркуса будто молнией пронзило. Он сглотнул:

— Прости, что я был таким ублюдком.

В устремленных на него глазах мелькнуло изумление и еще что-то непонятное.

— Ничего страшного…

— Нет, я вел себя ужасно. Но теперь. Сегодня… — Он покачал головой. — Ни один аколит еще так преданно не сражался, не рисковал ради меня жизнью. Для меня было честью биться с тобой плечом к плечу.

— Благодарю.

— Как думаешь, мы можем начать сначала? Или своим ворчанием я тебя оттолкнул?

Ами ухмыльнулась:

— Мы можем начать сначала.

— Хорошо. — Отступив, Маркус взял ее за руку и официально пожал. — Позвольте представиться: меня зовут Маркус Грейден, и мне очень нужен аколит.

— Рада познакомится, Маркус. Меня зовут Амириска, и я подхожу тебе как нельзя лучше.

Истинная правда.

Он поднес ее ладонь к губам:

— Значит, договорились.

Ами кивнула и, закрыв глаза, вздохнула. А потом все ее мышцы разом расслабились. Она пошатнулась.