– Поднимайся, ведьма, - приказал Генрих.
– Нам пора!

– Я не могу оставить её так!
– вскричала я.
– Забава пострадала из-за меня...

Инститор сжал зубы так, что по щекам скользнули желваки. Сумка тяжело плюхнулась на пол, а Генрих опустился на корточки и заглянул мне в глаза:

– Утром придёт твой заказчик, - прошипел он.
– И что ты ему ответишь? Что всю ночь провела у кровати любимой русалки?

Лежка потянул меня за руку:

– Мара, я позабочусь о ней, - уверенно проговорил он.
– Иди.

– Но, - я оглянулась на брата, - я не знаю, где она живёт...

– Я знаю, - сухо оборвал меня Генрих. Он нетерпеливо потянул меня за волосы: - Поднимайся!

Я вцепилась в его ладонь, пытаясь освободить волосы, и прошипела:

– Жаль, что ты увернулся от тех воспоминаний!

Инститор вдруг расхохотался:

– Наконец ты перестал мне 'выкать', ведьма!

Я ощутила, как его пальцы разжались, и упала на колени, а Генрих подхватил сумку и, не оборачиваясь, пошагал к выходу. Перед нами возник маленький человечек, он внимательно посмотрел в пупок Лежику, словно у карлика, как и у свиньи, не гнулась шея.

– Прошу вас покинуть заведение, - сухо проговорил он.
– Сейчас приедут уборщики. И впредь попрошу запомнить, что вы никогда не будете моими желанными гостями!

Брат мой похлопал уродливого гнома по плечу:

– Зато я всегда желанный гость в твоём доме. В твоё отсутствие, разумеется! Привет жене!

Он перекинул Забаву через плечо, а другой рукой подхватил мой локоть, и мы побрели вслед за инститором. А в след нам неслись изысканные гномьи ругательства.