– Пропил шалопута, уж это - как пить дать, - подтвердил Митроха.
– Но кое-что мы предпринять все же можем.

– Что?
– встрепенулся Силантий.

– Понимаешь, Силя, когда-то было время - сталевары этих манометров в глаза не видели, а давление определяли на глазок.

– Это как?
– не понял Силантий.

– А по цвету дыма.

– Хорошо хоть они на язык его не пробовали, - мрачно заметил Силантий.
– Да где же сейчас таких знающих сталеваров найти?

– И не нужно никого искать, - сказал Митроха, приосаниваясь.
– Я и есть такой сталевар.

– Ты?
– радостно, словно бы не веря своим ушам, закричал Силантий.
– Ты можешь определить давление по цвету дыма?

– Да, - с гордостью сказал Митроха.
– Ну, не точно, конечно, плюс-минус две атмосферы, но все же...

После этого признания Митрохи, Силантий быстро нарисовал таблицу различных сочетаний температуры и давления, а затем немедленно приступил к экспериментам. Он регулировал подачу газа большим, похожим на штурвал океанского корабля, круглым вентилем, а Митроха стоял на улице и наблюдал за дымом. Периодически он сверялся с таблицей и то поднимал большой палец вверх - к небу, то поворачивал его вниз - к земле. Силантий следил за знаками Митрохи и регулировал подачу газа поворотами вентильного колеса. Стенки домны уже светились не малиновым, а приглушенным алым светом и словно бы легонько вибрировали от бушующего за ними пламени, но канал в Танцевальный Космос никак не желал формироваться.

В этих экспериментах прошли два дня, а затем Митроха сказал:

– Ничего не получится, Силя. Здесь нужен точный расчет. Остается одна надежда - на вычисления ИИ штабной базы.

Силантий вынужден был, скрепя сердце, согласится с этим, и приостановил эксперименты. Немного подумав, он попросил Митроху немедленно выйти на связь со штабной базой ВКС, и еще - передать через Юэ короткую записку личного характера. "Для бабы своей" - сразу же сообразил Митроха и тут же согласился из любопытства. Силантий долго что-то писал на клочке покрытой жирными пятнами оберточной бумаги, несколько раз рвал записку, что-то бормотал, хватался руками за голову и начинал писать снова.

– Нет, - сказал он, разрывая на мелкие клочки последний листок оберточной бумаги.

– Что - нет?
– удивленно спросил Митроха.

– Я тут подумал - зачем тебе тащить эту записку в такую даль, передавать ее через границы космосов? Да и бумаге доверять такие вещи не годится. В общем, Митроха - забудь.

– А, - сказал Митроха.- Ну, как знаешь. А может, на словах передать чего?

– Нет, Митроха, извини. Лучше я сам, все скажу при встрече. Если доведется, конечно.

– Смотри сам, - сказал Митроха, пожимая плечами.
– Тебе виднее, конечно... А, может, все-таки передать?

– Нет.

– Хорошо.

Однако, выйти на связь с Юэ Митрохе не удалось ни в тот день, ни на следующий. Проблема заключалась в том, что тело Тихона уже два дня не появлялось во дворе Митрохи - майор Юэ молчал. Митроха уже начинал беспокоиться и даже собирался навестить тело Тихона прямо по месту его постоянного жительства.

– Что-то здесь не так, - говорил он Силантию.
– Сердцем чую - дело серьезное, я Юэ хорошо знаю, он мужик надежный. Выходит, идти к Тихону нужно самому. Это - по-любому.

– Ну, сходи, раз так, - соглашался Силантий.
– Или идти далеко?

– Да не то, чтобы далеко, - уклончиво отвечал Митроха.
– Да там нужно через Побрехоткин Яр переходить, а мне одному не хочется.

Но неожиданно для всех у Митрохи нашелся попутчик. Дело в том, что у Силантия накануне все-таки состоялся разговор с Подкрышеном. Однажды глубокой ночью, он шел по коридору в туалет, как вдруг двери кабинета Подкрышена распахнулись и его хозяин налетел грудью прямо на него (он тоже бежал отлить).

– Ух, ты ж!
– воскликнул Подкрышен, отскакивая назад и намереваясь скрыться в кабинете, но двери уже предательски захлопнулись на защелку у него за его спиной, и деваться ему теперь было некуда.

– Осторожнее, - сказал Силантий, намереваясь пройти дальше по коридору, но тут Подкрышен неожиданно для самого себя, запинаясь и проглатывая окончания фраз, быстро заговорил.

– Силантий, - бормотал он.
– Как же так, Силантий?.. Что же ты делаешь, Силантий, б...? Ведь ты меня разоряешь, своими действиями на... Ведь наше чэпэ могут забрать за долги, и ты останешься без своего рабочего места, да и другие тоже к е... А разве это хорошо?.. Неужели тебе... никого не жалко, Силантий?

– Единственное о чем я сейчас жалею, - сказал Силантий, глядя куда-то поверх головы Подкрышена.
– Так только о том, что я родился не в Аргентине. И что меня зовут не Родриго Хуарес или не Сильвио Тортиллас. Понял? Вижу, что нет.

Силантий похлопал Подкрышена по плечу, но его ладонь была настолько широкой, что захватила и часть шеи, и даже нижнюю часть лица предпринимателя. Голова Эмилия во время этих хлопков сильно дергалась, мягкие щеки подрагивали, а на коже и на немецком камуфляже оставались темные отпечатки маслянистых пятен.