– Что-то не везет тебе в последнее время с местными березами, парень, - сказал Митроха, наблюдая за тем, как тот отирает вязаной шапочкой лицо и выковыривает указательным пальцем снежные комки изо рта и ушей.
– К чему бы это?

– Кхе-кхе, - ответил Подкрышен, вставая и хлопая шапочкой по голенищу валенка.
– Это не береза, кхе-кхе. Это черная зебра ею все время оборачивается. В общем, долго объяснять.

– Очень может быть, - неожиданно охотно согласился Митроха.
– В этом Яру все возможно. Ну, подтяни лямки на вещмешке, и пойдем уже дальше. Путь неблизкий, а ночка сегодня для таких вот переходов как раз подходящая - светлая, лунная.

– Слышь, Митроха, - говорил Подкрышен, нащупывая в снегу свою суковатую палку, - а чего здесь такого, в этом Яру-то? Волки или медведи?

– И то, и другое, - отвечал Митроха, углубляясь в лес.
– И еще много чего. Не отставай лучше.

Уже когда они немного углубились в лес и со всех сторон стали видны только стволы деревьев, Подкрышен вдруг понял, что лес действительно необычный. Сосны, например, стояли настолько близко друг к другу, что их стволы образовывали словно бы ровный прямой забор загородной генеральской дачи советского еще образца, а их ветви сплетались в вышине, как густая причудливая и толстая колючая проволока. А вот березы как будто бы служили столбами ворот в этом заборе и между ними были небольшие просветы, в которые можно было протискиваться боком, предварительно сняв с плечей сидор с картошкой.

– Ну и лесок, - бормотал Подкрышен, пролезая в очередной березовый просвет между двумя сосновыми заборами.

– А ты как думал, - говорил Митроха, всматриваясь из-под ладони в широкую лесную просеку.
– Идти здесь нужно осторожно, как по лабиринту и на центр тропинки лучше не выходить, а то знаешь, в таких вот лесах и заминировано бывает... А уж кто по ним шастает, это тебе никакая народная сказка не опишет. Да вот сам посмотри - нас уже и встречают.

Эмилий посмотрел вперед и увидел в лунном свете странную приземистую фигуру. Сначала ему показалось, что там, верхом то ли на маленькой лошадке, то ли на ослике, сидел крошечный человечек в широком балахоне с накинутым на голову капюшоном. При тусклом лунном освещении, можно было, конечно, и ошибиться, да ненароком и спутать ослика или лошадку с небольшой черной зеброй, и от такого представления холодило грудь, а сердце начинало гулко постукивать.

Подкрышен уже и хотел испугаться, но всмотревшись повнимательнее, понял, что сидит человечек не на лошадке, и даже не на ослике, а на таком как бы симпатичном золотом теленочке с красивыми, сделанными из зеленой яшмы, глазками. Здесь действительно было отчего испугаться, так как миндалевидные глазки теленочка были украшены белыми перламутровыми зрачками, которые неярко сверкали на зеленом яшмовом фоне отраженным лунным светом. Как только Эмилий все это как следует разглядел, теленочек вытянул голову вперед, потрусил ею и призывно замычал.

– Не бойся, Миля, - сказал Митроха.
– Это местный Форексмахер, он безвредный, только поиграться с прохожими людьми иногда очень любит. Наверное, он с электрозадротами развлекаться ехал, а мы его случайно здесь перестрели.

– Дедушка Митя!
– закричал тем временем Форексмахер.
– Это ты или не ты? А песик твой где?

– Да бегает где-то!
– закричал в ответ Митроха.
– Не бойся, Махер!

– А кто это с тобой?!
– продолжал кричать Форексмахер издалека.- Никак внучок?

– Да нет!
– крикнул Митроха.
– Так - простой знакомый!

– Простой?!
– радостно закричал Форексмахер.
– Ну, я с ним поиграю тогда! Можно?!

– Да можно-можно, - сказал Митроха посмеиваясь, и начал доставать из кармана фуфайки пачку "Беломора".
– Поиграйся, путаник, поиграйся. Чего уж теперь.

Форексмахер пришпорил своего теленочка и тот, смешно перебирая золотыми ножками, поскакал к Подкрышену. Подол его балахона волочился за задними ногами теленка как широкий черный шлейф. Эмилий, глядя на все это, улыбнулся, так как страх его куда-то ушел, а представление уже начинало его немного забавлять.

– Тебя как зовут, простой?
– спросил Форексмахер, ловко осаживая теленка перед Подкрышеном.

– Эмилием.

– А гляди, Миля, чего у меня есть, - сказал Форексмахер и выпростал из широкого рукава балахона крошечный темный кулачек.
– И р-раз!

Форексмахер разжал кулачок, и на его ладошке показалась большая золотая монета. Хотя ручка лесного фокусника и напоминала больше когтистую птичью лапку, чем ладонь полноценного человека, Эмилия это почему-то совсем не обеспокоило. Наоборот, он почувствовал к происходящему живой интерес. Да и яшмовые глаза золотого теленочка смотрели на него так доверчиво, ласково а где-то даже и сострадательно.

– А дальше?
– спросил он, улыбнувшись.

– А дальше - вот, - сказал Форексмахер. Он сжал кулачек с монеткой и провел над ним второй когтистой лапкой. Когда кулачок разжался, на ладошке лежало уже две золотых монеты.

– Забавно, - сказал Эмилий, напряженно вглядываясь в золото.
– И?

– И - вот!
– весело крикнул Форексмахер. Он повторил манипуляции, и количество золотых монет увеличилось до трех единиц.

– Хм, - сказал Эмилий.
– А с бумагой так можешь делать?