Подкрышен засунул сало в карман бриджей, и они с Митрохой двинулись дальше. Статуйное Эхо постоянно, на бреющем полете пролетало над тропинкой, и даже пару раз касалось затылков путников тяжелым пушистым хвостом, но скользкая голова Эмилия его, по-видимому, уже не интересовала, а Митроха и вовсе не обращал на эти маневры никакого внимания и Эхо им тоже, кажется, совсем не интересовалось. Когда Статуйное Эхо выходило из пике и с быстрым набором высоты улетало вдаль, его спина и тяжелый хвост казались в отраженном лунном свете белыми, пушистыми и очень мягкими наощупь.

По мере продвижения им начали попадаться и другие обитатели Побрехоткина Яра, но вели они себя довольно миролюбиво, словно бы издалека чувствуя запах волшебного сала. Только один раз к Подкрышену подошли два низеньких светящихся старичка в одинаковых широкополых шляпах с короткими, похожими на изящные тросточки, посошками в руках.

– Это местные старички-лесовички, - тихо пояснил Митроха.
– Левого зовут Заутренер, а правого - Повечерер, а может наоборот, я их плохо различаю. У них с обонянием проблемы, но ты в случае чего просто покажи им свое сало издалека и они сразу от тебя отойдут.

Действительно, было похоже на то, что старички-лесовички шли исключительно на запах. Они приближались к Подкрышену, совсем на него не глядя и тихо беседуя между собою на отвлеченные темы.

– Разве может быть что-нибудь хуже этого?
– говорил Заутренер, указывая своей тросточкой на черные стволы сосен.

– Но ведь и лучше этого ничего здесь быть уже не может, - отвечал ему Повечерер.

– Да ведь и хуже уже ничего не может быть.

– Но ведь и лучше ничего быть все равно уже не может. Господа, я чувствую, что от вас пахнет коньяком, - сказал Заутренер, обращаясь к Подкрышену.
– А мы, признаться, немного озябли на морозе.

– А может быть у вас и арманьяк найдется?
– с затаенной но все же отчетливо различимой надеждой спросил Повечерер.
– А что у вас в мешках? Неужели паштет, сыр, французская ветчина и трюфели? В таком случае, как честные прохожие, вы просто обязаны с нами поделиться, ведь в этом лесу так холодно!

Эмилию было радостно узнать, что даже в столь необычных местах попадаются такие адекватные и спокойные существа.

– Господа!
– весело воскликнул он.- Я бы и рад с вами поделиться, но никакой французской ветчины у меня нет. Обратитесь-ка лучше к моему проводнику, возможно, у него найдется, чем вас порадовать.

– Не-не-не, - замахал руками Митроха.
– У нас только самогонка, картоха и сало. Миля, покажи им.

Подкрышен вытащил из кармана грязный кусочек сала и продемонстрировал его лесовичкам.

– Фи, - сказал Заутренер, резко отстраняясь от сала, и быстро отходя от Подкрышена спиной вперед.
– Ничего не может быть хуже этого.

– Фу. В этот раз я с вами полностью согласен, коллега, - сказал Повечерер, догоняя своего напарника.
– И почему только это холодное место называется "Яром"? Вот чего я до сих пор никак не могу понять.

– И я, - быстро закивал головой Заутренер.
– И я.

– Пойдем, - сказал Митроха.
– Они больше не вернуться, проверено практикой.

Вскоре им навстречу вышли два военных - основательно избитый седой солдат с пышными усами и целый подполковник НКВД с холеным неподвижным лицом.

– Ну, что, Митяй?
– все время спрашивал седой солдат, сплевывая красным на снег и заправляя страшный железный коготь в мизинец стильной кожаной рукавички.
– Как бабу-то делить будем? Вдоль или поперек?

– Вдоль, - отвечал холеный подполковник НКВД.
– Исключительно вдоль. Вдоль оси симметрии.

– Хорошо тебе так рассуждать, Митяй, - говорил усатый солдат .- Ведь у тебя еще и рояль есть, а у меня только вот это (солдат потряс в воздухе железным пальцем и сильно зажмурился).

– Маньяки?
– шепотом спросил Подкрышен.

– Да нет, что ты,- так же шепотом ответил Митроха.- Это артисты. Они так шутят. Шутейные они люди и почти уже наполовину из железа состоят. У солдатика и руки железные, и сердце, а у особиста пока только сознание с нервами.

– А-а. А куда они идут-то, эти железные люди?

– Да вон к тем кустам. Там у них рояль припрятан, да и баба ихняя там тоже неподалеку где-то обретается. Щас сбацают на рояле, что-нибудь по-быстрому, да и отъедут на какой-нибудь фестиваль за наградами.

– Что же это за военные такие - с роялем?
– удивился Подкрышен.

– А что же? Даже и военному человеку иногда с устатку, на закате рояль очень пользительно послушать бывает. Только ты варежку-то на местные рояли не разевай, а то не ровен час, заслушаешься, а нам дальше продвигаться нужно.