4 июля [1810 года.]

Любезный, добрый Друг, не хочу упускать представившейся мне возможности передать вам пару слов. Я очень горячо сопереживал вместе с Вами по поводу Вашей Малютки. Слава Богу, все идет на поправку, и я от души этому рад. Нет другой такой тревоги, которая могла бы сравниться с этой!

Я был более несчастлив, чем Вы, любезный Друг, и говорю вам об этом, зная все ваше дружеское расположение ко мне. Я потерял Младшую из двух моих Малюток [469] вот уже как две недели назад, и Вы можете представить себе всю ту боль, которую я испытал. Да хранят Вас Небеса от подобных переживаний. Катрин прибыла три дня тому назад в полном здравии. Ее присутствие пошло мне на пользу и облегчило сердце. Как жаль, что вы не можете также быть здесь. Это заставило бы нас вновь пережить те счастливые времена, которые мы провели вместе и которые исчезли вместе с Вами. Это истинная правда. – Прощайте, любезный Друг, не забывайте меня и верьте, что сердцем и душой я Ваш до гроба. Тысяча добрых слов Герцогу и Герцогине, и Вашему Мужу. Поклонитесь от меня прекрасной Графине.

__

Будьте так добры, любезный Друг, передать вложенное здесь письмо Тетушке Луизе.__

Рекомендую Вам сего вручителя, это весьма симпатичный субъект и к тому же не лишенный талантов [470] .

Кам[енный] Остров,

3/15 июля 1810 года.

Прошло уже немало времени, любезная Сестрица, с тех пор, как я Вам писала, и потому я не могу отпустить Господина Моренгейма, не передав с ним нежной благодарности за Ваше последнее письмо, за всё то дружеское участие, которое Вы выказали Амели, и за все те любезные слова, что были высказаны Вами в этой связи. Ее пребывание в Веймаре было одним из наиболее приятных моментов Ее путешествия, и Вашей доброте она во многом обязана приятностью тех мгновений, которые она там провела. С большим прискорбием я узнала, любезная Сестрица, что Вы перенесли нечто вроде коклюша, и что Ваша Дочь стала еще одним поводом для вашего беспокойства, дай Бог, чтобы в тот момент, когда я об этом говорю, дела уже обстояли иначе; Вы поймете, любезная Сестрица, то искреннее и глубокое участие, которое я принимаю в Ваших горестях. Имп[ератрица] конечно же рассказывает Вам с этой же оказией и со всеми возможными подробностями о прибытии Великой Княгини Екатерины [Павловны], а потому я не скажу Вам об этом ничего более, вполне естественно, что Имп[ератрица] желает также, чтобы и Вы были сейчас здесь, и уверяю Вас, что я всячески поддакивала ей, когда услышала, как она высказала это пожелание, Вел[икая] Кн[ягиня] Екатерина [Павловна] ничуть не изменилась, она пополнела совсем немного, и все говорит о том, что роды Ее будут благополучными. Поскольку Вы благоволите немного интересоваться моей особой, скажу Вам, любезная Сестрица, что в скором времени я совершу небольшое путешествие на побережье Балтийского моря, но не для того, чтобы защищать его от англичан [472] , а чтобы самой в него окунуться, это путешествие должно мне принести пользу во многих отношениях, и в особенности я надеюсь, что оно избавит меня от частых головных болей, которые отравляют мое существование, отсутствие мое продлится не более шести недель. Вы тоже, любезная Сестрица, как мне говорили, собираетесь принимать ванны и воды в Эмсе, думаю, что Вы будете иметь удовольствие встретить там Марианну [473] , я искренне молюсь, чтобы эти воды принесли Вам пользу.