Флора вновь сложила одеяло и попыталась набраться сил для починки колес. Шерман был занят организацией похорон, а потом собирался уехать по делам на север, поэтому его весь день не будет. Но замена колес хотя бы поможет убить остаток утра. Флора вымылась и потянулась к черному платью, но вдруг словно наяву услышала, как бабушка журит ее за любовь к черной одежде. Поэтому в конце концов выбор пал на длинную юбку в горошек и блузку. Флора надела шляпку, туфли и мамины перчатки и зашагала в сторону «Мажестика».

Тишина в доме казалась невыносимой, но уличный шум оказался еще более тягостным. Яркое солнце как будто насмехалось над ней, как и лай собак и рокот машин. Если в мире есть смысл, то время должно останавливаться, когда кто-то умирает. Хоть на секунду, чтобы отметить потерю. Тротуар поплыл перед глазами, и Флора сморгнула слезы.

Дойдя до клуба, она тут же занялась колесами, радуясь, что есть на что отвлечься. В багажнике лежали две запасные шины, но еще два колеса придется залатать. Сразу четыре спущенных колеса. Да, можно случайно пробить колесо, но не когда автомобиль стоит на стоянке. Кто-то явно сделал это нарочно. Флора мысленно пожелала этому человеку, чтобы на него нагадил больной голубь.

Достав из багажника домкрат, она подняла левый борт машины и тут услышала, как за спиной остановился автомобиль. Открылась и закрылась дверь, и Флора, даже не оборачиваясь, поняла, кто приехал.

— Привет, Флора, — ласково поздоровался Генри. — Помощь нужна?

— Тебе разве в школу не надо? — Она встала и непонимающе посмотрела на свои руки, словно вмиг забыла, для чего они ей нужны.

Генри приподнял шляпу и почесал макушку.

— Нет, не сегодня. — Однако было понятно, что он лжет.

Интересно, что он прогуливает? Возможно, экзамен, если принять во внимание время года. Флора решила не развивать тему, на удивление благодарная ему за то, что приехал составить ей компанию. Также она не стала спрашивать, как он угадал, во сколько приехать, потому что уже знала ответ. Он знал, что она здесь, а она знала, что он скоро приедет. Они словно играли дуэтом, но не на сцене, а в мире.

— Умеешь ставить заплатки на шины?

— Постоянно их ставлю для Итана.

Они присели вместе, и Флора, не удержавшись, вдохнула исходивший от Генри аромат лимона и пряностей. Ей нравился этот запах, но почему-то одновременно повергал в печаль, поскольку обострял обычное ощущение неизбежной утраты.

— Заплатки в багажнике, — сказала она, стараясь говорить деловито. — В оранжевой банке. Я пока поставлю запасные колеса, а потом мы заклеим те, которые я сниму, хорошо?

Работая, она по привычке начала напевать.

— Что это за песня? — спросил Генри.

— «Легкая жизнь» Билли Холлидей. Слышал ее?

— Нет, но она мне нравится.

Флоре в голову пришла безумная идея, которую было неловко озвучить.

— Могу тебя потом научить ее играть, — предложила она. — Если хочешь, конечно. Может стать твоим первым выученным номером.

Последовала долгая пауза, и Флора засомневалась. Не сказала ли она глупость?

— Конечно, — кивнул Генри. — Ничего ведь не случится.

***

Закончив с колесами, они поехали в «Домино» и вместе поднялись по ступенькам.

— Днем все по-другому, — заметил Генри, снимая шляпу.

Поначалу Флора не поняла, что он имел в виду, говоря «все». Их двоих? Их общение? Странная легкость ночи бабушкиной смерти исчезла. Потом Флора догадалась: он имеет в виду клуб.

— Люди и музыка добавляют атмосферы. — Флора обошла Генри, чтобы включить в зале свет.

— Честно говоря, мне так больше нравится. Появляется ожидание чего-то захватывающего. — Он остановился у подножия лестницы, и Флора обернулась. — Это место хочет, чтобы его наполнили.

Флора радовалась тусклому освещению. Она положила перчатки на стол и взобралась по ступенькам в кулисы, где стоял контрабас Грэди. Генри положил шляпу рядом с ее перчатками и последовал за ней.

— Я возьму. — Он привычно поднял инструмент и понес на сцену.

— Значит, первые аккорды... — Флора набрала в грудь воздуха, словно готовясь нырнуть в озеро. — Я не распелась, но как-то вот так. — Она пропела ноты мелодии. — Малый минорный септаккорд от ля, потом уменьшенное трезвучие от ми...

Генри проверил, настроен ли контрабас, и начал играть, подстраиваясь под Флору. Она пела медленно, сначала тихо, распеваясь и следя за тем, чтобы Генри успевал. Он время от времени поднимал на нее глаза и вновь возвращался к инструменту, переставляя пальцы левой руки на грифе, а правой водя смычком по струнам.

— Ты поешь не в полную силу, — заметил он. — Почему?

— Я распеваюсь.

— Нет, я имел в виду вообще. Думаю, ты могла бы вкладывать в песни больше души. — Он улыбнулся, давая ей понять, что это лишь наблюдение, а не упрек.