О работе в колхозе никто не хотел и думать.

— Мы кончили десять классов не для того, чтоб копаться в земле!

А Дильбар Бакиева, та самая Дильбар, которую больше других любил учитель за цепкую память и образную речь, вызывающе посмотрела на классного руководителя Кадыра Мирзаева и бросила слова, тяжелые, как камень:

— Вам агитировать хорошо, вы университет окончили. А нам в колхоз предлагаете! Спасибо, учитель, катта рахмат!

Со всех сторон на него смотрели пытливые и настороженные глаза. Они ждали ответа. А что он мог ответить? Высокие слова о долге, о чести тут не помогут. Ученики ждали от него, от своего учителя, не общих слов и рас- суждений, а практического совета. И может быть, в эти минуты в сердце учителя впервые зародилось сомнение и неудовлетворенность своей работой преподавателя.

Он дал этим ребятам и девушкам знания, но не дал главного — путевки в жизнь. Он научил их грамоте, раскрыл богатства родного языка, воспитал любовь к литературе, но не научил их понимать жизнь, не раскрыл перед ними радость свободного труда, не научил пользоваться своими знаниями.

Мирзаев знал, что юношеские годы — самые ответственные годы в жизни человека. Молодость — это период становления, формирования и возмужания. И от того, как пройдут эти годы, зависит будущее человека: или он, уверовав в свои силы, в свои способности, гордым орлом устремится вперед, или, потеряв веру в самого себя и в общество, опустится в болото мещанства и обывательщины. Он, Кадыр Мирзаев, считал себя ответственным за судьбу своих питомцев. Он не мог, как это делали его коллеги по работе в школе, равнодушно стоять в стороне.

В эти осенние дни круто повернулась судьба молодого учителя. Мирзаев долго думал. Он вспомнил свою молодость, учебу, службу в армии. Вспомнил своих командиров. В самые трудные минуты, напряженные дни учений, командиры шли в гущу бойцов и личным примером увлекали их. Личным примером!

После долгого раздумья принял решение: надо самому пойти в колхоз и таким образом доказать ученикам, что физический труд так же почетен, как и умственный…

Беседа в районном комитете партии длилась долго. Против ухода Мирзаева в колхоз возражали все: директор школы, завуч, учителя. Но молодой коммунист настоял на своем. Его доводы были убедительными. С ними нельзя было не согласиться.

А через неделю в просторной колхозной мехмонхане — комнате для приема почетных гостей — состоялось необычное собрание. Встретились люди двух поколений — самые молодые и самые почтенные.

Честно говоря, многие ребята и девушки шли сюда без особого желания: опять нотации читать будут… Но, переступив порог, были искренне удивлены. Такого они не ожидали. Убеленные сединой колхозники, известные хлопководы Эль-бобо Джураев, Норкулат Бобокулов, Сайдулло Сафаров и другие, почтительно прижав руку к сердцу, встречали комсомольцев и, как самых дорогих гостей, провожали в мехмонхану.

А в мехмонхане стояли низкие столики и на них угощение — сладости, фрукты, свежие бухарские лепешки.

Ребята смущенно переглядывались, робко садились на почетные места. Когда все были в сборе, встал председатель колхоза Усман Ташпулатов.

— Мы собрали вас для серьезного разговора. Нам нужно с вами посоветоваться. Вы все грамотные, окончили десятилетку. Подумайте и скажите свое слово.

Потом, двумя руками погладив пышную седую бороду, начал говорить Эль-бобо Джураев:

— Дети мои, посмотрите вокруг себя зоркими молодыми глазами. Все это создано нашими руками — и поля, и кишлак, и школа, и клуб. Мы отвоевали эту землю, мы честно потрудились на ней. Теперь наступает пора, когда срок нашей жизни приближается к завершению. И все свое богатство мы передаем в ваши руки. Правильно ли я говорю, почтенные аксакалы?

— Правильно! — закивали головами седобородые хлопкоробы. — Правильно!

— Мы своим трудом создали вам, нашим детям, счастливое детство, радость молодости. Теперь вы стали взрослыми, выросли, стали нашей надеждой и опорой. Мы тоже когда-то были молодыми, и нас тоже называли надеждой и опорой. Но в те далекие годы — пусть они никогда не повторятся! — мы, молодые узбеки, были только надеждой и не могли быть опорой. Потому что у каждого из нас не было ни своей земли, ни лошади, ни воды. Все это принадлежало наместнику эмира. А у нас было только вот это. — И Эль-бобо вытянул вперед свои жесткие темные морщинистые ладони. — У нас были только руки.

— Правильно говоришь! — вздохнули аксакалы. — Только руки и желание трудиться!

— У вас тоже, дети мои, сильные, крепкие руки. Но к этим рукам в придачу колхоз дает вам богатую жирную землю, дает вам воду, дает умные машины. Ими можно обрабатывать землю, ими можно ухаживать за посевами и собирать урожай. Много мы вам даем! Но самое главное богатство вы уже получили. Это — знания. Каждый из вас десять лет учился в школе. Десять лет читал книги, впитывал в себя живительные соки знания, мудрость науки. Дети мои! Сегодня вы вступаете в жизнь. У вас сильные молодые руки и голова, наполненная знаниями. Владейте нашей землей, умножайте колхозные богатства! Пусть ваша жизнь будет наполнена радостью труда и счастьем!

— Пусть будет так! — сказали аксакалы.

Потом слово снова взял председатель колхоза.

— Учитель Кадыр-ака Мирзаев подал заявление о приеме его в колхоз. Мы посоветовались и удовлетворили его просьбу.

Среди комсомольцев оживление. Все взоры обратились в сторону учителя. Неужели он идет в колхоз? Не может этого быть!

Но учитель утвердительно кивал: да, это так.

— Кадыр-ака с сегодняшнего дня считается бригадиром, — продолжал председатель. — И вот я спрашиваю у вас совета: кого взять в его бригаду? Вы знаете своего учителя, хорошо знаете. Подскажите нам своим советом, помогите укомплектовать бригаду.