— Что же подарить тебе на день рождение, милый? Что тебе нравится? — спросила Эран.

Бен придавал большое значение дням рождения, всегда отмечал их. Но не в этот раз.

— Пожалуйста, не надо ничего. Я правда ничего не хочу, — сказал он.

Несмотря на его сопротивление, Эран выбрала пару запонок, современных по дизайну, и попросила ювелира выгравировать на них его инициалы. В молчании они ожидали, пока мастер закончит работу.

— Они будут очень хорошо смотреться с простой белой или черной рубашкой — ты будешь носить их чаще, чем думаешь, — сказала Эран.

Потом ювелир долго заворачивал подарок отдельно в белую с голубым бумагу, улыбался, пытаясь что-то лопотать по-английски. Затем пришло время расплачиваться, проделать сложные вычисления с учетом курса.

— О, заплати ему наконец, Эран, — бросил Бен.

Он говорил таким отрывисто-резким тоном, что Эран даже не стала ждать сдачу. Она как будто ходила по магазинам с незнакомцем, ее ранила его нетерпеливость, когда она всего лишь пыталась сделать ему приятный подарок. Что на Бена нашло за последние две недели?

Они упорно плелись на Носсос, где музей и развалины были заполнены толпами американских, немецких, японских туристов, издающих крики радости и фотографирующихся на каждом шагу.

— Нам обязательно это делать? — спросил Бен.

— Нет, если ты не хочешь, только я думала… — Эран смутилась.

— Поедем обратно, в Сталис, — отрезал Бен.

Всю обратную дорогу в такси Эран сидела рядом с Беном, абсолютно несчастная, размышляя о том, насколько один из них наслаждается отпуском, в то время как другой совсем не получает удовольствия. Нет, они не ссорились, но и прежней гармонии не было. Даже в постели по ночам он был каким-то отсутствующим, для него это был просто секс, не любовь. Все, что так восхищало Эран — крошечные белые церквушки и деревеньки, размеренная, спокойная жизнь, — его раздражало. Хотя он ничего не говорил, она знала, что Бен ждет не дождется возвращения в Лондон.

Что же было такого ужасного в средиземноморском отдыхе? Что было плохого в солнце, которое так подходило для его индийской крови? Что было не так в ней самой? В конце концов, Эран не привязывалась ни к какому маршруту, не настаивала на осмотре достопримечательностей, не заставляла Бена делать ничего, что он сам не хотел. Напротив, она сама никогда не была такой послушной, лениво согласной на все его предложения; даже когда он отправился кататься на водных лыжах один, Эран не возражала. Даже когда Бен не сводил глаз с английских и датских девушек в откровенных купальниках, она не устраивала сцен ревности.

Все лето прошло так замечательно. Бен стал маленькой знаменитостью, заработал кучу денег, познакомился с массой новых людей, видел и сделал так много — чего он еще желал? Эран не сердилась на него, но ее все это беспокоило и огорчало.

Ее удручало, что Бен не сделал ей никакого подарка с тех пор, как подарил стеклянный браслетик в Милане. Раньше он повсюду находил какие-то безделушки для Эран, талисманчики, сувенирчики, разные милые мелочи — как знак благодарности за ее труды. Судя по всему, в конце этого замечательного лета они оба вернутся домой в том же пасмурном настроении, в каком его покидали.

Но скоро выходит его новый сингл и клип, и надо начинать работу над альбомом. Возможно, это его развеселит. Очевидно, Бен гораздо более счастлив, когда работает.

В Сталисе Эран принялась собирать вещи, а Бен уселся с книжкой у бассейна. Ей не нужна была помощь, она не возражала делать это сама, все равно Бен больше бы путался под ногами, но было неприятно, что он не предложил свою помощь, сидел так безучастно. В других городах были бы цветы, объятия, улыбки.

Сумеет ли она заставить его хоть улыбнуться до отъезда? Их самолет улетает только в три утра. Они собирались до отъезда поужинать в деревне Элунда. Говорили, что это роскошная местность, разместившаяся у подножия скалы, с рыбным ресторанчиком прямо над морем. Под открытым небом, усеянным звездами, это будет потрясающее наслаждение.

Эран любила Бена. Любила его талант, его душевную теплоту, остроумие, его щедрость. Она никогда прежде не видела его таким выбитым из обычного состояния. Может быть, он заболел, подцепил какую-то инфекцию? Когда они приедут домой, она заставит Бена показаться врачу. А здесь она попробует еще раз развеселить его. Эран не торопясь приняла душ, сделала маникюр, уложила волосы, выбрала для вечера любимое платье — шелковое, цвета черного кофе, украшенное по кромке блестками. Бен всегда говорил, как женственно и сексапильно она в нем выглядит. Они поедут на такси, и Эран надела изящные босоножки.

Когда Бен подошел к ней, он и правда улыбнулся, но как-то задумчиво.

— Ты прекрасно выглядишь, Эран. Платье оттеняет твой загар. Мужчины сегодня вечером просто попадают к твоим ногам, — сказал он.

— Пусть падают. Ты единственный мужчина, которого я хочу, — ответила она.

Он легонько обнял ее, скользнул губами по щеке, улыбнулся, увидев маленькую греческую скрипку, которую Эран приготовила для будущего ребенка Валь.

— Ты всегда обо всем и обо всех думаешь, правда же? — спросил он.