— Ну, это была не я. Я сидела тут всё утро, — сказала она с улыбкой, указывая на изрядное количество пустых бутылок рядом с ней. — Здесь есть проточная вода в раковинах, но я думаю, что она всё равно радиоактивна. Попроси П-21 проверить дамскую комнату. Там запертая аптечка, — она вздохнула и облокотилась на подбородок, возобновив чтение Научного Вестника Эквестрии. — Кстати, для меня остаётся загадкой, кому вдруг понадобилась запирать аптечку.

— Это кажется контрпродуктивным, — согласилась я, а затем вышла, чтобы сказать другим, что путь свободен. П-21 пошёл прямо в дамскую комнату. Краски в туалетах осыпалось гораздо больше, ещё Глори была права насчёт радиации. Мои глаза начали зудеть, и мир окрасился в янтарные тона. Как пить дать незначительная радиационная интоксикация, но в этот раз я решила обойтись без специальной чистки.

Выйдя из туалета с твёрдым намерением вычистить из себя эту радиационную заразу, я добралась мешка и втянула пачку Антирадина, наслаждаясь терпким апельсиновым вкусом. Они могли бы разливать его по бутылкам! Затем я надела новую и улучшенную… а ещё и потяжелевшую… броню. Я, несомненно, чувствовала себя более солидно. Также теперь в моём распоряжении был усиленный шлем, выполненный в том же синем с золотом мотиве. Я прямо чувствовала вшитые внутрь пластины. Будем надеяться, что они предотвратят случаи типа «Блекджек взлетала на воздух и оказалась на волосок от гибели» …секундочку.

Кто-то пришил нашивку крестоносцев на левом бедре, прямо под словами «Силы Безопасности». Может, она выглядит тускло, но вид золотой кобылки дерзко указывающей в небо заставил меня улыбнуться и сдавил горло одновременно. Не знаю как, но я отплачу крестоносцам. Забытая фракция пони, которая заслуживала помощи больше всего.

Я вышла наружу и увидела Монин Глори, которая разговаривала с Крышечкой и Бонсоу. Сделав вид, что меня интересуют журналы, оставленные пегаской, я осталась в стороне.

— Как только слайды будут готовы, убедитесь, что они дошли до Доктора Монинстара в НПРД с моими заметками. Я уверена, что они его очень заинтересуют. Дайте ему знать, что я путешествую с Блекджек.

— Вы могли бы доставить их сами, — заметила Крышечка. — Дорога туда опасна, но наш караван проходит там дважды в неделю.

Глори мельком взглянула на меня, слегка улыбаясь.

— Ну, учитывая пережитые опасности, лучше я останусь с Блекджек. Она спасла мне жизнь, и она старается поступать правильно. Может, заодно найду больше образцов.

«О-ой, я сейчас покраснею».

— Здорово, рада что ты остаёшься с нами, — сказала я.

И это на самом деле меня радовало. Хоть она была несколько… педантичной, но она видела многие из тех же ужасов, что и я, и не спасовала перед ними, в отличие от меня. И ещё она могла летать. Смущала только её связь с Анклавом, но я была убеждена, что ей можно доверять.

Разобравшись с делами, мы направились к Метеостанции Четыре, радиовышка которой была неплохим ориентиром на местности. Теперь, без маскировки, я чувствовала покалывание между лопатками. Но при этом мне было… хорошо. Может быть, сказывался целый день, проведённый без убийств, или уверенность Глори во мне, или то, что я сошлась в бою с Деусом и вышла из него живой.

Любой, кто охотится за моей головой, как я полагаю, должен отображаться на моём Л.У.М. красным цветом, но из врагов в этих лесах были лишь скачущие блотспрайты.

— Ну так что, эти твои мозги поведали тебе что-нибудь интересное? — ехидно спросила я у Глори.

— О, да. Я обнаружила обширные участки с признаками некроза в лобных долях образца, взятого у рейдера… — начала было объяснять она, но осеклась, заметив мой «не забывай, что я тупая пони» взгляд. Вздохнув, она продолжила: — Спереди в их мозгах полным-полно маленьких дырочек. Из-за чего они выглядят похожими на губку.

«Ну вот видишь? Стоило перевести с заумного на понятный, и я сразу в теме!»

— В передней части мозга расположены центры, отвечающие за принятие долгосрочных решений, — пояснила Глори.

— Возможно, нечто подобное ты смогла бы обнаружить в мозгу у Блекджек, — ухмыляясь, сказал П-21.

Я сдерживалась изо всех сил, чтобы не сказать в ответ какую-нибудь гадость, чувствуя, как кровь стучит в висках.

— Так чем, по-твоему, это может быть вызвано? — продолжил он, не замечая, как сильно задел меня. — Множество пони, живущих в Пустоши, остались нормальными.

Правда, они готовы убить нас ради кучи крышечек, но это нормально.

— Какими-то бактериями или вирусом, я полагаю. Разложение происходит постепенно, и, вероятно, проходят месяцы или даже годы до полной психической деградации. Учитывая образ жизни рейдеров, они, скорее всего, распространяют это, поедая заражённых пони, — ответила Глори. — Анклав докладывает, что здесь внизу есть нечто, что превращает всех пони в рейдеров, но мы столкнулись со множеством пони, на которых оно не действует. Мозг работорговца был абсолютно здоровым. И не имел ни малейшего намёка на язвы, — добавила она с восторгом. — Конечно, требуется гораздо больше контрольных образцов, но Анклаву не составит труда добыть их. Если я права, то, блокировав источник заражения, они смогут начать работу над лекарством. Только представьте Пустошь без рейдеров!