– Да, Прибылов голова, - говорю я тоном ильфопетровских "Пикейных жилетов".

– Да и вообще, эти пробоины сбоку, не очень мешают танку воевать, но может залететь шальная пуля, потому и завариваем.

– Ну что ж молодцы, благодарю за службу товарищ младший воентехник.

За это время, заварив пробоину от снаряда пушки 20к (толи с БТ, то ли Т-26 угостили), ремонтники, выгнали во двор трешку, и на ее место Т-34, притащил Т-IV. Четверку тоже угостили сбоку, еще и два катка вместе с гусеницей перебиты, это наш танкшрапфугас постарался. Вроде огромная страшная боевая машина, а сделанный из отходов девайс прибыловского изобретения, остановил танк, потом еще кто-то в бок добавил, и экипаж (кто выжил) предприняли большие шаги в противоположном от танка направлении. Может пулеметы и там им покоя не дали? Но это уже их проблема, война есть война, и не мы первыми начали.

Сижу, никого не трогаю, вдруг подходит Семенов.

– Ну что капитан, тяжела шапка Мономаха?

Видимо меня сморило, и я спросонья отвечаю невпопад:

– Да так себе папаха, что, кто, где? А Игорь Романович, что случилось?

– Да ничего не случилось, ты чего какой-то притормаживающий, сморило что ли?
– говорит мне этот экстрасенс-убивец из эНКаГеБе.

Я хотел с тобой поговорить об атаке на последнюю станцию, накроем ее, немцам на нашем направлении хана настанет. Последняя нитка снабжения прервется, придется Федьке (который темный фон Бок) со своими архаровцами перейти на подножный корм, изображать из себя коней монгольских. Потому надо к этому делу серьезно подойти, небитых немцев не осталось, все амба, немцы теперь битые и ученые стали. Кавалерийский наскок аля Чингисхан не прокатит, и я надеюсь, ты со мной согласен?

– Да на все 100 процентов не даст Игорь Романович, я вот ломал голову, но пока Онищук нам информацию не даст, мне кажется думать рано.

– Ну почему, можно придумать каверзу, и потом уже прикинуть ее на конкретный населенный пункт с его индивидуальными особенностями. Есть что навскидку?

– Да мне давно хочется применить один древний метод, метод Чингисхана, того самого, пусть он был против нас, но воевал-то реально круто?

– Ну, давай, колись черненький, что за метод, ты имеешь ввиду?

– Ну, выкликаем роту добровольцев, они нападают на предместья станции, наводят шороху и драпают как только немцы отпор дают, быстро и успешно. А мы ждем, рассредоточившись, половина с одной стороны станции, половина делает засаду, на дороге к Прошкуву, по которой будут наши застрельщики отступать. Ну и немцы должны пустится в погоню за нашими грубиянами, а тут их встретят злые ребятки. И устроят фашистам поголовное изнасилование с всеобщим летальным исходом. Это идея Машутки моей, это она книжек о злых татаровьях начиталась.

– Ну понятно, идейка скажем неплохая, тем более Чингизкой не раз апробированная, ну значит подождем от Петра разведданных и расплантовав что и как, пойдем вперед.

Тут и на ловца зверь побежал, то есть на нас Зворыкин прибежал, с радиограммой. А она ж на армянском, так Зворыкин оказывается, не поленился, сбегал к Ашоту и тот на обороте "гумажки" написал русскую версию радиограммы:

"На станции батальон из охранной дивизии, с тяжелым вооружением, кроме того взвод танков БТ и Т-26. Так же на станции имеется рота украинских националистов, ждем распоряжений, Онищук"

– Зворыкин, ответь Онищуку, что бы наблюдал и собирал информацию, и ничего не предпринимал, ясно?

– Так точно, товарищ командир, ну я тогда к Ашоту, что бы он зашифровал.

– Беги, Зворыкин беги, - и радист бегом рванул от нас.

– Ну что скажешь Романыч?

– Норма, на роту застрельщиков немцы кинут не менее двух рот, так что, от четырех рот врага, на станции останутся две роты, уже намного легче. Предлагаю кавалерию, тоже пустить с какой-нибудь третьей стороны на станцию, что бы переполоху было побольше? А еще можно летунов вызвать, что бы они помассажировали станцию.

– Нет Романыч, летунов пока не след трогать, справимся своими силами, нас больше, да и наши ребята не просто обстрелянные, а боевые терминаторы. А вызов летунов это расход горючего и бомб, пока они у нас невосполнимы.

– Тоже верно, и когда планируешь начать операцию? Кстати, чегоминаторы? Это ты опять на своем узбекском?

– Ну я думаю, сегодня отдыхаем уж, часов в 10 ночи, поднимаемся и выдвигаемся к станции. Пока доедем, да то да се пройдет почти три часа, значит в два часа ночи (они же утра) роту застрельщиков кинем на станцию, они должны навести марафет и сделать ножки. Ну что бы немцы потом протянули ножки, бесповоротно, навеки, вовеки вечные аминь нафиг. Кстати Онищук, ну который ваш однополчанин из Испании, говорит в тридцати километрах, аэродром есть, с него в ту ночь (22 июня) фашисты нас бомбили. Может, отправим группу заплатить по счетам, ну РККА не любит долгов, вот и отправим штуки три танков с взводом бойцов, аэродром уже тыловой и охраняется взводом охраны. Вот наших, там и должно хватить, да еще ночью, да врасплох вот и результат.

– Ну почему бы нет капитан, почему бы нет, только на всякий случай броневика два добавь и "косилку". А насчет станции, пока засада кончает с преследователями, удар наносит первая ударная группа, шум второго удара символизирует эскадрон Бондаренко. А засадники, раскокав попавших на Чингисхановский развод нацистов, врывается на станцию с третьей стороны. Быстро превращаем станцию в бледное воспоминание о станции, и уходим на Родину. Ребятки, что напали на аэродром, прямо должны выдвигаться на мост у Навалок (местечко, так обзывается, у них тут так принято, Сувалки/Навалки).