– Хорошо Петруха, как и когда, хотите выдвигаться?

– Да прям сейчас товарищ капитан, на двух броневиках и на трех мотоциклах.

– Может тебе еще телеграмму дать, вражескому командованию? Мол, так и так, его величество Петро Онищук выходит на разведку, посторонись сынку?

– Не понял, чувствую, что сарказм, но в чем прикол не чую, товарищ комдив.

– Ты дорогой, вспомни, что тебе тут не там, ну не Белоруссия тут, и после наших приключений немчура начеку, на первом же посту спалишься. Нет, конечно, не перебьют вас, но уже узнают кто вы? Поэтому возьмите лошадей, отбери из своих погранцов лошадеводителей, и бойцов Бондаренки, сколько тебе нужно, и тропами вперед. Противник не должен прочуять, что Петро Онищук вышел в разведку. А дорогу вам покажет или Тарас или Ковальчук, так что давай иди.

– А что мне делать с моим восьмиколесным тарантасом?
– И показывает рукой за окно. На улице действительно стоит какой-то странный агрегат, трансформер какой-то, восемь колес и пушчонка от Т-II. И тачанка эта покруче чем ганомаг. Если бы новые русские увидели этот джип, они бы быстро сменяли геленвагены и мерсы серии S на такие девайсы.

– Ну оставь здесь, уверен желающих покататься на нем у нас немало, где нашкобал-то данный восьмиколесный трактор?

– Да он тут сначала был, еще в польскую кампанию, его поляки подбили, тут он и стоял, запчастей не было, Венцель его и починил самоделковыми запчастями.

– Ладно, все старший лейтенант Онищук выполнять, рацию возьмите и про все, что увидите важного сообщать сразу. Зворыкин на рации, а шифр давайте на сегодня армянский, найдите бойца армянина, можете брать кого хотите кроме Ашота.

И Петруха ускакал, со своими паладинами, правда недовольный, на 8-rad-е кататься куда комфортней, чем на лошади, но так это и не туризм, это война. Тем более этот тарантас гремит не хуже БТ, как-то не заботились в эти времена о покое людей.

Вылавливаю мирно сидящего Круминьша:

– Ау, абверовец, можно с тобой потолковать?

– Да товарищ капитан.

– С чего это тебе НКВД, вместо девяти грамм звание прилепило?

– Ну, проверили меня, со всех сторон, одобрили, то что я делал после перехода в ДОН, и дали звание и задание.

– И что за задание, или это секрет?

– Да нет, конечно, мне поручено отобрать бойцов прибалтийского происхождения, ну латышей, эстонцев, литовцев и других уроженцев Прибалтики, и готовить из них партизанский отряд. Потом, по мере готовности, особенно политической, мы должны пойти в наши края, поднимать народ против немецких захватчиков.

– То есть больше некому?

– Нет, на местах уже работают люди, готовят подполье, а мы будем ударной группой, все-таки обученные красноармейцы, с опытом боев, и с опытом партизанской войны.

– Ну и почему ты до сих пор молчал? Так я по прибытии доложился Елисееву, а вы сперва заняты были, потом этот польский поход, как бы, не до этого было. Но могу (да и должен) показать вам копию приказа, - И протягивает латыш мне бумагу. Действительно, парень назначается для отбора прибалтов, самим Берией, ну что скажешь...

– И много уже отобрал?

– Да нет товарищ капитан, не много. Пока приглядываюсь, есть хорошие ребята, Пятрас Межелайтис, Витаутас Мажулис, Йаак Холниньш и другие, так что пока приглядываюсь.

– Ну, понятно, если что обращайся конечно, дело нужное, надо прибалтов поднимать против немцев. Ладно, иди, отдыхай, ну или дела свои делай.

К тому времени работы окончены, только немецкие (и ненемецкие) ремонтники доделывают тюнинг и ремонт танков (тюнинг БТ и ремонт Т-II и Т-IV), ну и ребята отдыхают, часа через три выйдем в дорогу, что бы затемно шандарахнуть противника. Я уже наспался, и потому иду в цеха, посмотреть, как там идут дела, там шипит автоген, ослепляет электросварка и вдаряет по ушам грохот кувалды.

Часть ремонтников наваривают электросваркой заплату на Т-III (отметка от нечипоренковцев, автограф фашистам), остальные доваривают автогеном экранировку на последний БТ. Прибылова нет, наверно спит бедняга, работой руководят Ержан и помощник Прибылова младший воентехник Хлебников. Выгоняю Абдиева, пусть спит бронетанковый казах, все-таки под утро от него требуется свежая голова, что бы командовать. Болтаем с Хлебниковым, с рассудительным волжанином из Сталинграда, ему на вид лет двадцать пять, невысокий средней комплекции, овальное лицо с особой приметой, брови светло-соломенного цвета.

– Как величать вас товарищ младший воентехник?

– Василий Парфенович, товарищ комдив.

– Давай на ты, Василий, как думаешь, долго еще тут работать?

– Нет, товарищ капитан, основная работа, уже сделана, немецкие подбитые танки починили, в одном сменили мотор, у остальных разрушения послабее. Наши били с боков, и в основном поражены экипажи, ну побиты и танки конечно, но не так капитально. В полевых условиях нам бы эти танки чинить неделю, если не больше. А тут завод, все необходимое под рукой, плюс большое количество квалифицированных специалистов. Наши пленные и немцы, вдобавок ко всему Прибылов привлек поляков, денег-то у побитых немцев, да и здесь на заводе взяли много, вот и платим им.