– Так мы его не дыбали, он сам объявился, притаился сука под видом денщика полковничьего, а Артурчик его и распознал. Артура оказывается данный капитан и закидывал, к нам до войны.

– Так молодчага младшой, надо его к награде представить, - говорит Семенов.

– Фигвам товарищ майор госбезопасности, по товарищу Великову плачет трибунал, ведь он вместо выполнения приказа, занялся самодеятельностью. И это есть нарушение устава РККА. И я лично его накажу, потому что если каждый командир будет своевольничать, то немцы дойдут до Тихого океана.

– Слышь Фарход, не ругай парня, и вообще отдай его мне, парень умен и инициативен и пригодится для диверсий. Давай я его подучу и когда улечу в центр, у тя будет готовый начальник диверсионного отряда, они в связке в Выкваном таких тут дел наделают.
– адвокатствует Игорь Романович.

– Ладно черт с вами, победителей не судят, но младший лейтенант Великов, еще один раз ты будешь вольно трактовать приказ, и играть в Запорожскую Сечь, или лично расстреляю, или сошлю нафиг в центр. Понятно?

– Так точно товарищ капитан, - и Великов скрылся с глаз, радуясь, что легко отделался.

Тут Йигитали с еще одним парнем ведут бывшего херра оберста. У Штирмайера разорван китель, испачканы брюки и морда лица напоминает рожу хари, то есть пельмени в Забайкалье куда красивей и симметричней.

– Командир ака, немис хаммасини айтаман, айбларимни англадим деди, манна олиб келдик (Командир, немец говорит, что все понял, и все расскажет, вот и привели его).

– Ну что Артур, Йигитали говорит, оберст спустился с небес на землю, обещает петь как Нина Русланова, послушаем?

– Конечно товарищ капитан, по его внешности видно что он сейчас, согласен и на Беломорканал, простым каналармейцем, и рыть будет канал от Белого моря аж к Черному.
– хвастает знанием ГУЛАГовских реалий Прибылов.

– Где находиться ваша дивизия?

Немец, булькая и вздыхая начинает отвечать, Артур переводит:

– Я только назначен командовать дивизией, командира дивизии убили русские, и меня послали его заменить, дивизия находится в районе Минска.

– Чем и где командовали до того?

– Командовал полком во время Дюнкерка, затем был тяжело ранен при налете английской авиации, получил железный крест и звание полковника, после временно не командовал. И вот теперь меня вызвали и отправили командовать 264-ой легкопехотной дивизией. Но я до нее не доехал.

– Выбирайте или расстрел или вас отправим в тыл, советский лагерь для военнопленных.

– У меня дети, и я хотел бы жить, пусть лагерь, тем более я в войне против СССР участия не принимал, и даже пойман на территории Польши, надеюсь, ваш суд будет ко мне справедлив.

– Хорошо, Йигитали, гони его, и веди к нам абверовца, посмотрим, как он споет, надеюсь по части пения, заткнет за пояс полковника.

"Чингизид" увел полковника, а я обратился к Семенову:

– Игорь Романович, что скажешь, не слишком ли мы жестоко с фашистами?

– А ты что хотел, с врагом сантименты разводить, может его в перины укутать, кофеями поить, и холить и лелеять? Нет, ты бы его Ахундову отдал, тот бы немчика, так отхолил и так отлелеял бы, что Штирмайер грешникам в аду позавидовал бы.

– Да скорей всего, после Ахундовской обработки, от немца не осталось бы ни рожек ни ножек, да и остатки фашиста пришлось бы потом от земли отскребывать. И знаешь Романыч, я бы Ахундова за это не осудил, зная, что он пережил, я бы наверно ни слова не сказал бы.

Пока мы болтали с Семеновым, "чингизид" привел крынку, то есть Кранке, чего-то Йигитали как-то сурово с ним поступил. Крынка идет обливаясь кровью:

– Йигит сен нима килдинг, мен сал узига келтиргин деган эдим, сен кариб улдирибсану.

(Йигит, ты чего натворил, я тебе сказал, чуть приведи его в себя, а ты почти убил его)

– Командир-ака у узича мен олий одаму, сенлар кул деди. Ичига берсам, ужарлик киламан деди, аммо чупонга карши немис нима кила олади, сал тарбияладимда.

(Командир-ака, он сам начал, типа он высшая раса, а мы их рабы, дал я ему разок в воспитательных целях, а он на меня попер, но куда немцу до чабана, вот чуть и подрихтовал его)

– Подожди Йигитали, ну что Романыч, мне кажется клиент готов к ГТО, поговорим?