– Ну, кто, что скажет по этому поводу, - модерирую процесс я.

Руку поднимает Прибылов, и начинает:

– Предложение товарища артиллериста более компромиссное, в результате мы и немцев немного покрошим, и попробуем уйти.

Тут раздались выкрики-окрики, и к месту заседания приблизился чеченемец Лечи Вахаев собственной персоной. Сразу, как и положено по уставу РККА, отдав честь обратился ко мне:

– Товарищ командир дивизии, группа прикрытия из танкоремонтного завода прибыла в расположении дивизии. Потерь нет, кроме того противник быстро снялся и исчез в неизвестном направлении, мы выждав оговоренный срок прибыли для продолжения службы.

– Вот оно как, значит, и оттуда немцы перевели своих солдат сюда, на территорию Белоруссии, так и набрали дивизию, - рассуждает вслух Иванов-Разумник.

– Что решим насчет предложения Полуэктова? Принимаем как руководство к действию и обсуждаем? Или выслушаем другие мнения?

Все командиры одобрили предложение Дениса, и мы решили доработать конкретный план, основанный на его идее.

В результате обсуждений пришли к консенсусу:

Конникам и пехоте передаем ротные минометы и минометы-лопатки, так же еще десять ручных пулеметов (кроме штатных). Это будет весь перечень тяжелого вооружения конно-пехотной части, гужевой обоз идет так с ними. Группу назвали группой КП (конно - пехотная), и командует группой КП майор Савин, группу сопровождает как проводник Онищук-испанец. Точка встречи наша база, на которой остались Машкова и другие. И ребята уходят вместе на юг, переправятся скорей всего где-нибудь вброд.

Наконец совещание кончилось и все уходят, окликнул Петруху:

– А вас, Онищук, я попрошу остаться.

– Слушаюсь, товарищ капитан.

– Ну, кабан украинский, колись, почему вместо разведки, ты занимался общением со своими сородичами?

– Товарищ капитан, меня взбесило, знаешь кто командует украинцами? Некий Павло Штукарь, бывший поручик австро-венгерской армии, потом был в армии ЗУНР, потом у Петлюры, после этого в с Евгеном Коновальцем миловался. А потом вместе с немцами пришел, тут фашисты стали отпускать из лагерей военнопленных украинцев, и этот деятель сколотил из таких роту. Я думал, что у него, в роте, все враги, мы же их теплыми взяли, почти все сдались в плен, а оказывается нет. Я даже односельчанина встретил, Авксентий Халабуда, на соседней улице жил, под Минском служил. Я его помню вот таким, он на года три младше меня. Ну и разговорил парня, невесело, в плен попал парняга контуженым, ну и в лагерь этот обормот пришел. Звал на боротьбу за самостийну Украйну. Жрать нечего, многие тыщи людей под солнцем валяются, ну и Авксентий решил пойти к нему, а потом уж сбежать. Только их начали обучать, а тут мы, вот и кинули их в бой против нас. Но надо признать, они и не сопротивлялись, только Штукарь пытался отстреливаться, да его подпевалы. Их скрутили, предлагаю этих уродов повесть, а остальных к нам взять, ну пусть Легостаев проверит. Представь, немцы твой Таджикистан захватят, и начнут из ваших таджиков и узбеков, такие роты набирать.

– Так ты Петруха загнул, кто ж этих обормотов, до Средней Азии-то допустит?

– Ну, это к примеру, капитан, ну не немцы, афганцы какие, ну в принципе ты меня зрозумив.

– Да понял я тебя, и конечно же не против. Просто насчет бдительности, забывать не следует, помнишь Ковалева?

– Понял я командир, ты бы сам этих "самостийников" побачил, таки дитыны неразумны.

Видимо сильно повлияла на Петруху эта рота "вильных хлопцив" боротьбистов за самостийну Украйну, парень так и перемежал речь украинскими словами.

– Да успокойся Петруха, я все понимаю, ты думаешь мне они чужие? Или мне таджик или узбек ближе украинца или русского? Ни хрена, все они мои братья, и не важно на каком ему мама пела колыбельную, хоть на пермяцком, хоть на каком. Мы все одна страна, одна семья. Так что я за, пусть Легостаев проверит, и ребятки могут воевать с немцами. Ох хохол ты щирый, разбередил мне душу... Все иди отсюда, но про разведку не забывай.

Петруха ушел, и мои мысли, о том как Ющенко Шухевичам всяким героев Украины давал, поднять бы ДОН-16, и раскатать бы всяких подобных деятелей...

Перед выступлением, повесили Штукаря и его уродуев, у каждого на груди висела табличка, написанная рукой Онищука:

"Ворог радянской Украйны".

А я подумал, и прикинул, в Прибалтике значит советские партизаны из латышей, литовцев и эстонцев нужны, а разве на Украине партизаны из братьев украинцев, не нужны? Да нужнее прибалтов, все-таки Украина побольше всех трех прибалтийских республик будет. Потому написал телеграмму в центр с предложением о создании и последующей отправки на Украину группы из боевых и политически сознательных украинцев, и отдал Зворыкину. Тот отстучал ее в центр, само собой сперва осетин Цаллагов, перевел на родной язык. Нечего абверам ее читать.

Потом приступили уже к самой операции.

На белорусский берег переправляются танки и артиллерия вместе с саперами, и брустверные терминаторы начали сооружение вала Чингисхана. Вот наверно лет через сто историки будут спорить, кто соорудил данный вал? Немцы пока молчат, и мы делаем вид, что не знаем о засаде, они привыкли за этот месяц громить атакующие группы РККА фланговыми ударами. И потому скорей всего и приготовили нам, что-то типа клещей, пассатижей или плоскогубцев, а мы обманем их, постараемся соригинальничать, пусть они своими кусачками пустоту откусывают. Пустоте плевать, на потуги гитлеровцев.

Саперы сперва натягивают маскировочную сеть, и потом под ее прикрытием начинают работать по сооружению волшебного пьедестала, превращающую танковую стрельбу в стрельбу навесную. Работами руководит Полуэктов со Смирницким, сразу же создали два пункта корректировки огня, и протянули телефонный провод к корректировщикам, на первом рулить будет сам Денис, на втором старший сержант Бердзнишвили.

Хельмута с его ребятами сняли с охраны объекта, ему поставлена задача разведки на северном направлении. Парни должны обследовать все на север от моста, и по возможности найти переправу, тем более гитлеровцы, как-то переправились, значит, есть переправа. Но правда она с таким же успехом может быть и на южной стороне нашего (вообще-то польского) берега. Все, Хельмут с бойцами немцами, в одеяниях фельджандармерии уехали, на разведку и поиск переправы.