Средний брат поначалу обрадовался, решив, что старший сильно ушибся головой на турнире, и уже было готовился запустить хищные руки в отцовские сундуки, когда вдруг понял (или ему кто-то подсказал), какая ловушка ему угрожает. Ведь если он примет наследство от старшего, то тем самым подтвердит благородство и скромность того, со всеми вытекающими последствиями. Затаив на старшего брата лютую злобу и твердо решив подстроить ему несчастный случай на охоте, он поступил аналогичным образом, то есть, отказался в пользу младшего.

Младший, хоть и был умом послабже двух старших, однако смекнул, что дело нечисто. Особенно если учесть, с какой любовью они оба на него смотрели, когда средний вынес свой вердикт. Однако тоже ложку мимо рта не проносил и мимо кровати не ложился. Не до конца осознавая, что ему грозит в случае согласия, но зато прекрасно зная отношение к нему со стороны старших, он предпринял ловкий ход и отказался в пользу старшего. Про себя же прикинул, каким вином лучше угостить братьев на ближайшем пиру, чтобы остаться в конце концов единственным выгодоприобретателем.

Круг, таким образом, замкнулся, не выявив победителя. С одной стороны, все трое поступили скромно и благородно, отказавшись в пользу другого. С другой - отказ есть отказ...

– И чем же все кончилось?
– поинтересовался предводитель Джон, опустошив кувшин и подвигая к себе другой.

– А тем же самым, - безмятежно отозвался Рамус.
– Обратились к королю. А поскольку король является самым-самым благородным и скромным, превосходя по этим параметрам всех прочих, - на то он и король, - а также будучи справедлиым до мозга костей, он забрал все наследство себе, дабы прекратить спор. Ему, - так он сказал тяжущимся, - невыносимо больно смотреть на то, как достойные рыцари ссорятся по пустякам... Эй, Маленький Джон, подай-ка нам еще дичи!..
– вдруг возопил он и грохнул обглоданной дочиста костью о стол.

Владимир, естественно, взглянул в сторону здоровяка, любопытствуя, как тот отреагирует на нахальный призыв Рамуса. Джон-здоровяк продолжал пировать как ни в чем не бывало, зато маленький человечек, прежде подпрыгивавший около вертела, подскочил к "дичи", отхватил длинным ножом здоровенный ломоть и отнес Рамусу, который знал, что с ним делать. Владимир откровенно приуныл, попав пальцем в небо. В самом деле, с чего это он решил, что если Маленький Джон, соратник Робин Гуда, являл собой крепкого здоровенного парня, то здесь будет то же самое? Все, в общем-то, было совершенно естественно: маленький - значит, маленький. Никаких подвохов...

– На чем я остановился?
– спросил между тем предводитель Джон.
– Ах, да!.. Чего мне было ожидать... В самом деле, если рассудить здраво, что мне оставалось? Только одно: начертать на своем щите "Desdishado" и вернуться к подвигам, но щита у меня не оказалось. Тогда я, скрыв свое имя, поступил оруженосцем к одному рыцарю. Он был очень молод, только-только получил золотые шпоры и даже не знал, носить их, или спрятать в сундук. Я сказал ему, что подсмотрел некоторые воинские приемы у своего прежнего хозяина и стал не только его оруженосцем, но и учителем... Видел бы ты, какого славного бойца на мечах из него подготовил!.. К сожалению, во время первого же турнира, в первой же схватке на копьях он был выбит из седла и летел на добрых пять ярдов впереди лязга собственных лат... Я, естественно, должен был ретироваться, чтобы спасти собственную жизнь.

Сэр Ланселот при этих словах нахмурился, и предводитель Джон это заметил.

– Горести, выпавшие на мою долю, привели меня к мысли, что, в конце концов, королей много, а жизнь одна, - философски произнес он.
– Конечно, я давал кое-какие обеты, но стоит ли им слепо следовать, когда речь идет о бесславной гибели, которая меня ожидала? Он десять миль гнался за мной с обнаженным мечом, и что было бы мне проку погибнуть от приема, коему я же его и обучил?.. К тому же, если бы он меня сразил, то впоследствии мог бы прослыть победителем знаменитого... Впрочем, это неважно. К тому же, он этого не заслуживал своей неблагодарностью.

Оставшись без никого и ничего, я пытался заработать на жизнь тем, чем умею. А что я умел? Исполнять рыцарские танцы? Поверь, этим много не заработаешь... Та расписка на пять килограммов серебра, что у меня оставалась, оказалась фальшивой - мой вероломный товарищ по несчастью приложил к ней не большой палец, а мизинец, так что ни один суд не признал бы ее подлинной... Тогда-то я и решил податься в благородные разбойники.

– По происхождению?
– поинтересовался на мгновение отвлекшийся от еды Рамус.

– По сути. Неделю я со своими молодцами разбойничаю, отбирая у всех встречных, вне сословных различий, что есть ценного, а следующую неделю раздаю отобранное нуждающимся.

– То есть тем, кто стал таковыми по твоей милости, - пробормотал Рамус, у которого, кстати сказать, ничего отобрано не было.

– Попался бы ты мне вчера, - заметил на это предводитель Джон, - я бы тебе разобъяснил суть того, что именуется справедливостью. Но с полуночи началась неделя раздачи и приходится следовать заведенному обычаю. Неделю - злой разбойник, неделю - добрый. Впрочем, днем вы сами сможете убедиться в том, насколько наша лесная жизнь не чужда добру и справедливости.