Айлин поздоровалась со всеми моими воинами и приветствовала Саар, спросив, кто она и откуда. Айлин старалась держаться подальше, потому что вид у моей колдуньи был, поистине, устрашающий, а мачеха не хотела запачкать свои нарядные одежды.

Саар сказала, что я подобрал ее из милости. Голос ее звучал глухо, она упорно не открывала лица, и горбилась, как столетняя старуха. Айлин засмеялась и сказала, что я слишком добр и слишком неразборчив. Саар не ответила ей.

Мы с Кельтхайром обрадовались подношению, ибо изголодались в походе. Разломив лепешки, мы уже приготовились есть, как вдруг Саар остановила мою руку:

– Не ешь этого.

Я послушался и сказал, чтобы никто из моих людей не ел. Угощение мы выкинули.

– Айлин не друг тебе, - сказала Саар, когда мы остались наедине, и она умылась в ручье и стряхнула золу с платья.

– Я знаю, - сказал я.
– Но не думал, что у нее хватит смелости отравить меня.

– Я взяла немного мяса с твоей тарелки и дала его собакам.

– Ты никогда не видела Айлин, как догадалась, что она желает мне зла?

– Ты задаешь вопросы, на которые я не могу ответить.

– Прости за ненужное любопытство. Тогда не могла бы ты догадаться, почему она хочет моей погибели? Ведь у нее нет детей, которые могли бы наследовать моему отцу.

– Думаю, скоро я узнаю об этом, - ответила Саар.

Кельтхайр услышав подобное, только фыркнул.

Наутро собаки подохли. Саар присела на корточки перед их оскаленными пастями и долго рассматривала клыки, выпачканные розоватой пеной.

– Надо убить ее, - сказал я.
– Пока она не убила меня.

– И в шутку не говори такого, - покачала головой моя колдунья.
– Могут услышать. Твой отец слишком привязан к ней. Он не потерпит угроз. Даже твоих.

– Я сказал только тебе. Разве ты предашь меня?

Она посмотрела на меня разноцветными глазами и ничего не ответила. Я не стал настаивать. Она и так считала, что я задаю слишком много вопросов.

Потом мы зарыли собак, а Саар взяла сумку и сказала:

– Постарайся дождаться меня. И ничего не ешь, если не хочешь закончить, как твои псы.

Я ждал ее до позднего вечера. Мы играли в шашки с Кельтхайром. Потом он принес обед, но я отказался, и ему посоветовал не есть. Кельтхайр пожал плечами и выкинул мясо.

Когда стемнело, мы разожгли очаг и размочили в воде из ручья сухие трехдневные лепешки.

– Что-то случилось с Саар, - сказал я.
– Неспроста она не возвращается так долго.

– Мало кто пожалеет о ней, - проворчал мой молочный брат.

– Мне был сон, - открыл я тайну.
– Покойная сестра матери сказала, что через Саар я добуду много серебра.

Кельтхайр встрепенулся и некоторое время молчал. Потом шумно вздохнул:

– Если только она сама не наслала этот сон. Ты очень доверчив к ней.

– Никогда еще я не терял разума от женских глаз.

– Твой отец говорил то же, пока не встретил Айлин.

Мы помолчали.

– Что же произошло, пока нас не было?
– спросил я.
– Хотелось бы знать, почему мачеха так переменилась.

Но вряд ли кто-то мог мне ответить.

Перед сном мы вышли в отхожее место.

– Она просто сбежала, - сказал Кельтхайр, когда мы вернулись и встали на пороге.
– Я говорил, она себе на уме.

Я не поверил.

– Ты глуп, - сказал Кельтхайр.

Подошла нищенка и стала клянчить у Кельтхайра серебряное колечко с ожерелья. Он обругал нищенку и пригрозил пришибить, если не уберется сейчас же.

– А ты дашь что-нибудь бедной женщине?
– обратилась она ко мне.

– Был бы рад, - ответил я.
– Но клянусь, у меня ничего не осталось, я все раздал своим людям.

– У тебя есть плащ, который согреет мои старые кости, - сказала она.

– Поистине, ты нахальная старуха, - засмеялся я.
– Чем же согреваться мне, если я отдам тебе последнюю одежду?

– Если окажешься в могильной яме, думаешь, плащ тебя согреет?
– спросила нищенка совсем другим голосом.

– Саар!

– Тише!
– она приложила палец к губам и улыбнулась.
– Вот я и узнала доброту будущего короля Эрина.

– Если бы знал, что это ты, отдал бы последнее, не задумываясь. Где ты бродила столько времени?

Она снова сделала знак молчания и нырнула под полог, закрывавший вход. Кельтхайр смотрел на нее во все глаза.

Саар скинула грязные лохмотья и умыла лицо в ручье.