– Хозяин! Почему вы так долго?

– Потому что вы прыткие, как зайцы!
– Фонс встряхнул Бранвен.
– Но от Фонса еще никто не убегал, понятно? А ты, - он обернулся к Джасинте, - поедешь на лошади вместе с Чучо. Напомни, чтобы я заплатил тебе. Сработала ловко, заслуживаешь награды.

– Сработала?
– Бранвен уставилась на Джасинту.

Тавропола хихикнула.

– Я всю дорогу оставляла знаки для господина Фонса. У нас давняя договоренность - если кто-то из новеньких сбегает, мы просто следуем за ними и оставляем знаки. Камни на дорогах, как указатели. Я на каждом привале это делала. Я умная, правда, хозяин?

Бранвен горестно покачала головой:

– Я пыталась тебя спасти, а ты предала так легко. Яркое пламя наказывает предателей.

– Ах ты, дрянь!
– Фонс замахнулся, но передумал бить, и подтолкнул Бранвен вон из хижины, тропинкой между деревьями, к уже знакомой повозке.
– Разорить меня вздумала и еще языком болтаешь? Ну-ну.

– Поосторожней с ней, хозяин, - сказала Джасинта.
– Она колдунья. Она перелетела через стену.

– Зато через доски не просочится. Залезай!

Бранвен снова оказалась в тюрьме на колесах, а Эфриэл пролез следом.

– Не говори ничего!
– сказала Бранвен со слезами.
– Я знаю, я поступила глупо, и сама виновата.

Эфриэл только вздохнул.

Путь до Тавры проделали в гробовом молчанье, а по прибытии в школу, Бранвен очутилась не в комнатушке для учениц, а в клетке с металлическими прутьями. В соседней клетке сидела еще одна несчастная, Бранвен узнала ее по родинке. Фонс назвал ее Люнара.

– Вы двое пытались сбежать, - хозяин школы прохаживался вдоль клеток, пристукивая плетью о голенище сапога, - и за это будете наказаны. Чтобы другим было неповадно.

Больше он ничего объяснять не стал, и ушел, а Джасинта задержалась, подойдя к самой решетке.

– Ты и вправду думала, что я захочу отсюда уйти?
– спросила она насмешливо.
– Разве не поняла? Мне нравится школа. Я помогла поймать тебя, и хозяин меня заметил. А вас с Люнарой надо заткнуть, чтобы не проболтались.

– Но ведь здесь гибнут люди!
– в отчаянье призвала ее Бранвен.
– Неужели тебе не страшно, что юные девушки смертельно рискуют?

– Танцы с быками - это игра. Такая же, как сама жизнь, - ответила невозмутимо Джасинта.
– Ты ведь не боишься жизни? А она - тот же танец на быках, даже опаснее. Ведь не знаешь, прыгнешь ли на спину быку или на его рога. А на арене все честно. Вот она - спина, вот они - рога.

– По-твоему, всего лишь игра? Нет, это чья-то боль, чьи-то несостоявшиеся мечты и надежды. Многие из этих несчастных хотели выйти замуж, родить детей и жить спокойно и радостно. Танцевать на праздниках, собирать цветы, а не умирать на потеху публике. Сколько их убивает себя, чтобы вырваться из того ужаса, что вы им уготовили?

– Не стоит их жалеть. Слабые всегда умирают. А сильный... он никогда не сдается. Если жизнь подставила тебе спину, то не надо думать, что будет, если вдруг попадешь на рога. Надо просто продолжать танцевать.

– Ты говоришь, как рабыня, - сказала Бранвен с жалостью.
– Просто ты никогда не была свободной.

Джасинта впервые взглянула на нее со злобой:

– Не была? А может, это тебе не известно, что такое свобода? Только и слышу от тебя: яркое пламя не прощает!.. яркое пламя наказывает!.. А ты сними шоры и поднимись выше законов, что установили для нас святоши. Не хочешь попробовать? Тебе может это понравиться.

Она отошла от клетки, а Бранвен в бессилье опустилась на глиняный пол. Эфриэл хмуро наблюдал за ней.

– Только не принимай близко к сердцу болтовню этой соплячки, - сказал он.
– Признай, что она провела нас вокруг пальца, а виной всему - твоя непомерная глупость.

– Бедное дитя, - произнесла Бранвен, - в каком же мраке она пребывает...

– Лучше бы тебя беспокоило, что они сделают с тобой.

– Если яркому пламени будет угодно, они ничего мне сделают.

– А если не угодно?

Бранвен встала на колени, чтобы помолиться.

Когда над Таврой сгустились сумерки, за несостоявшимися беглянками пришли.

– Главное, ничего не бойся, - сказал Эфриэл, хотя сам ужасно боялся за леди, опять попавшую в переплет. На сей раз - вовсе нешуточный.

– Я спокойна и не боюсь, - ответила она и улыбнулась ему.

Девушек провели подземным ходом, соединявшим школу и театр, где их уже ждал Фонс с помощниками.

– Кровати готовы?
– деловито осведомился Фонс.
– Переодевайте их - и вперед. Я уже объявил свадьбу быка и девы.

Помощники сорвали с девушек одежду, невзирая на их протесты и накинули на каждую по небольшому полупрозрачному покрывалу.