Судьбы. Для большинства чекистов-евреев из рассматриваемого нами списка судьба оказалась трагичной. 99 чел. (78,57 %) были расстреляны, 2 чел. (1,59 %) – Г. Б. Загорский и Б. Д. Сарин – покончили жизнь самоубийством, находясь под следствием в тюремной камере. 2 чел. (1,59 %) – Я. А. Дейч и Я. И. Серебрянский – умерли во время следствия, еще 2 чел. (1,59 %) были осуждены к различным срокам заключения. 9 чел. (7,14 %) покончили жизнь самоубийством (отметим, что среди самоубийц-чекистов евреи составляют подавляющее большинство), 2 чел. (1,59 %), спасаясь от ареста, сбежали за границу – Г. С. Люшков и Л. Л. Никольский (А. М. Орлов). И только 9 чел. (7,14 %) не подвергались репрессиям.

Дальнейшего изучения требует судьба начальника 7-го (ИНО) отдела ГУГБ НКВД СССР А. А. Слуцкого, который вероятнее всего был отравлен [131] .

Касаясь судеб персон данного справочника, авторам хотелось бы отметить один интересный факт. В постсоветском обществе бытует и активно пропагандируется мнение, что в период «правления» Сталина наличие репрессированных родственников, а тем более у лиц еврейской национальности, автоматически ставило «крест» на их успешной карьере в государственном и партийном аппарате. Подобные утверждения кажутся нам несколько надуманными, и судьбы отдельных героев представленного справочника дают для этого определенные основания.

Ярким примером является жизненный путь братьев Визелей. Старший брат – Яков Визель – на момент ареста в августе 1937 г. был начальником УНКВД по Приморской области, и одновременно начальником ОО ГУГБ НКВД Морских сил Дальнего Востока. В августе 1937 г. он как «троцкист и участник право-троцкистской организации в УНКВД по ДВК» был арестован и заключен под стражу [132] . Дальнейшая судьба Я. С. Визеля такова: умер под следствием, по другой версии – покончил жизнь самоубийством в тюремной камере (см. биосправку).

Совершенно иным путем пошла судьба его младшего брата – Юрия Визеля (см. биосправку). К началу 1937 года оперуполномоченный 1-го отделения 4-го (СПО) отдела ГУГБ НКВД СССР, он и в дальнейшем, несмотря на наличие репрессированного брата-троцкиста, успешно делал карьеру: помощник начальника и начальник отделения 4-го отдела ГУГБ НКВД СССР, с сентября 1938 г. – начальник 6 отделения 2-го (СПО) отдела ГУГБ НКВД СССР. Великую Отечественную войну Ю. С. Визель встретил в должности начальника отделения 5 отдела УОО НКВД СССР, затем последовал перевод в органы военной контрразведки действующей армии. В конце 1942 г. при участиях в боях на Сталинградском фронте Визель был тяжело ранен, затем в 1943–1944 гг. он уже заместитель начальника и начальник ОКР «Смерш» 61-го гвардейской Славянской стрелковой дивизии.

Руководством ОКР «Смерш» Ю. С. Визель характеризовался как сотрудник «…умело показывающий образцы в постановке оперативной и следственной работе по выявлению и разоблачению вражеского элемента, проникающего как в части дивизии, также и среди гражданского населения, находящегося в районе действия дивизии» [133] . «За успешное выполнение ответственных заданий Правительства» он неоднократно награждался: в 1937 г. – орденом Красной Звезды, в 1940 г. – орденом «Знак Почета», а за годы Великой Отечественной войны – орденами Отечественной войны 2-й степени и 1-й степени (1943 и 1944 гг.). Еще до войны, в 1936 г. он, как и его репрессированный в дальнейшем старший брат, был удостоен знака «Почетный работник ВЧК-ГПУ».

Нечто подобное мы видим и в судьбе братьев Подольских. Младший брат – Давид (по чекистскому ведомству проходил, как Даниил Владимирович Орлов (см. биосправку)) – состоял на службе в органах ГБ с 1922 г. Начинал как рядовой сотрудник ГПУ УССР, 1937 г. встретил в должности начальника 3-го (КРО) отдела УГБ УНКВД по Донецкой области. 17 марта 1938 г. Орлов был арестован как «троцкист и активный участник троцкистской организации в УНКВД по Донецкой области», ставившей своей целью «сохранение троцкистского подполья и контрреволюционной организации правых», и в сентябре 1938 г. был расстрелян в Киеве.

Старший брат – Матвей Подольский-Искра (см. биосправку) – несмотря на наличие расстрелянного брата-троцкиста, спокойно продолжал служить в органах НКВД-НКГБ. Поступивший на службу в органы «пролетарской защиты» ранее своего младшего брата (в 1920 г.) и вероятнее всего приведший за собой и Давида, он в 1930 г. перевелся на работу в центральный аппарат ОГПУ СССР.

В дальнейшем Матвей работал на разных должностях в ИНФО-СПО ОГПУ-ГУГБ НКВД СССР. В период «Большого террора», несмотря на трагические перипетии в судьбе своего родственника, он продолжил службу в Москве: помощник начальника 14-го отделения 4 (СПО) отдела ГУГБ НКВД СССР, с 1938 г. – старший оперуполномоченный 8-го отделения 2-го (СПО) отдела ГУГБ НКВД СССР. Весь период Великой Отечественной войны М. В. Подольский-Искра работал в Москве, в центральном аппарате НКВД-НКГБ СССР, и лишь в декабре 1945 г. был переведен на периферию, где возглавил наркомат госбезопасности Якутской АССР.

С приходом в МГБ нового министра – В. С. Абакумова, устроившего «чистку» ведомства, Подольский-Искра был уволен из МГБ «по компрометирующим материалам». Ему припомнили и его членство в Бунде, и наличие брата-троцкиста, расстрелянного в 1938 г. Но и увольнение из МГБ не привело к репрессиям. Удачно избежав их, он первый после смерти Сталина 1954 год встретил в скромной должности библиотекаря одной из библиотек Краснопресненского района г. Москвы [134] .

Похожие аналогии мы встречаем в судьбах брата и сестры Гольдман (см. биосправку), братьев Сусман. В последнем случае, несмотря на расстрелянного брата – 2-го секретаря Куйбышевского горкома ВКП(б) М. Е. Сусмана, младший брат Исаак, хоть и был уволен с работы в УГБ НКВД Белорусской ССР, но оставлен на службе в лагерных структурах ГУЛАГа НКВД. На 1939 г. И. Е. Сусман уже начальник Управления Теплоозерского ИТЛ НКВД (Еврейская АО), а затем (до 1940 г.) начальник Управления Хабаровского ИТЛ НКВД. В период Великой Отечественной войны руководил рядом специальных строительств по линии НКВД и за «образцовое выполнение заданий Правительства» был награжден орденами «Знак Почета» и Ленина (см. биосправку).