Массовые репрессии 1937–1938 гг. значительно снизили процент представительства евреев не только в чекистском ведомстве, но и практически во всех структурах государственной власти. Ряд российских исследователей и публицистов пытаются увидеть в этом явное проявление антисемитизма [135] . По их мнению, Сталин и его сторонники таким путем убирали из правящего класса страны евреев-коммунистов. Авторам данной статьи кажется, что подобная трактовка донельзя упрощает причины трагических событий 1937–1938 гг., вошедших в советскую историю как «Большой террор». Мы полагаем, что евреи становились жертвами вовсе не по причине своей национальной принадлежности, а главным образом оттого, что они в 1930-е гг. играли серьезную роль в системе государственного управления страной.

В ходе репрессий 1937–1938 гг. произошла насильственная смена политической, технической и культурной элиты. И в истребленном высшем классе евреи составляли значительный процент. В ходе масштабных чисток старая элита была практически уничтожена и заменена новой сталинской элитой, значительно отличавшейся от прежней социальным и национальным составом и иными социально-политическими качествами. И в первую очередь тем, что она была воспитана советской властью, «…всеми своими корнями была связана с рабочим классом и крестьянством», а также с основными титульными нациями, населявшими Советский Союз – русскими, украинцами, белорусами, грузинами, армянами, азербайджанцами, казахами и т. д.

О надвигающейся «чистке» партийно-государственного аппарата Сталин говорил на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) 1937 г. В своем заключительном выступлении на пленуме он заявил, что необходимо влить в командные кадры «…свежие силы, ждущие своего выдвижения, и расширять, таким образом, состав руководящих кадров… Людей способных, людей талантливых у нас десятки тысяч. Надо только их знать и вовремя выдвигать, чтобы они не перестаивали на старом месте и начинали гнить. Ищите да обрящете» [136] .

Вождь народов был крайне невысокого мнения о старой политико-государственной элите страны, полагая, что старые кадры «утратили свои революционные качества и склонялись к спокойной, мещанской жизни». Реальным способом укрепления своей власти для него стала масштабная кадровая революция. Благодаря ей старая элита была заменена новой. «Молодая элита» была лучше образована, энергична, свободна от комплекса революционных заслуг и ответственности за преступления и насилие периода «Великого перелома». Их жизненный опыт и быстрая карьера становились главной гарантией преданности вождю. Благодаря Сталину они получили свои высокие должности, а потому с ним связывали надежды на дальнейшее продвижение по служебной лестнице. Так ротация кадров в конце 1930-х годов стала не только реальностью, но и явной необходимостью [137] .

Можно привести еще один факт, подтверждающий надуманность концепции об антисемитизме периода «Большого террора». Вместо арестованных и расстрелянных чекистов-евреев, на их место в 1937–1938 гг. приходили другие чекисты, также представители еврейской нации. Так, расстрелянных чекистов еврейского происхождения из окружения Ягоды – К. В. Паукера, М. И. Гая, И. М. Островского, Л. Г. Миронова, А. Я. Лурье, 3. И. Воловича, М. С. Погребинского, Я. С. Агранова и др. – сменили чекисты-«ежовцы», евреи по национальности B. М. Курский, И. Я. Дагин, А. М. Минаев-Цикановский, М. И. Литвин,

C. Б. Жуковский, В. Е. Цесарский, И. И. Шапиро и др. И этот процесс был характерен как для центрального аппарата НКВД СССР, так и для большинства региональных подразделений Наркомвнудела.

Так, на Украине, после арестов евреев-чекистов из «команды» Балицкого – М. К. Александровского, С. С. Мазо, Г. А. Гришина (Клювганта), А. Б. Розанова, Я. В. Письменного, Н. Л. Рубинштейна, П. Г. Соколова-Шостака и др. – освободившиеся места заняли другие чекисты уже из «команды» Леплевского, евреи по национальности – В. М. Блюман, Д. И. Джирин, М. М. Герзон, Э. А. Инсаров, С. И. Самойлов и др. После же ареста последних их место заняли евреи-чекисты из команды Успенского – А. П. Радзивиловский, С. М. Деноткин, М. А. Листенгурт, А. М. Ратынский-Футер, И. А. Шапиро, С. И. Гольдман и др.

В декабре 1938 г. в ходе партийного собрания начальник УНКВД по Киевской области капитан ГБ А. Р. Долгушев был вынужден решительно отметать обвинения в антисемитизме, которые выражались якобы в неком притеснении по службе чекистов-евреев. Он утверждал, что изгнание со службы было связано не с национальностью, а с наличием на большинство евреев-сотрудников НКВД компрометирующего материала. Долгушев в своем выступлении особо отметил следующий факт: до его прихода на должность в столичное УНКВД в мае 1938 г. в нём было «…очень незначительное количество евреев, а сейчас в аппарате облуправления почти 50 % евреев» [138] .

Аналогичным образом прошла и смена руководства в УНКВД по Ленинградской области в период 1938 г. Здесь евреев-чекистов из «команды» Заковского (Н. Е. Шапиро-Дайховский, Н. А. Фидельман, Я. Е. Перелумутр, М. И. Мигберт, М. Л. Рошаль и др.) сменили евреи-чекисты, приведенные новым начальником Управления НКВД М. И. Литвиным – А. М. Хатаневер, Л. С. Альтман, К. Б. Гейман, Н. М. Лернер, Я. А. Гозин и др.

Несмотря на масштабные репрессии, затронувшие евреев, последние и после «Большого террора» не исчезли из управленческого класса страны. В 1939–1941 гг. мы наблюдаем евреев в роли руководителей союзных наркоматов: М. М. Каганович (нарком авиационной промышленности СССР), С. С. Дукельский (нарком морского флота СССР), Б. Л. Ванников (нарком вооружения СССР), Л. М. Мехлис (нарком государственного контроля СССР), Н. А. Анцелович (нарком лесной промышленности СССР).