Что бы вы сделали, если бы судьба предоставила вам шанс вернуться назад? Если бы вы, была на то воля бога или дьявола, проживали один последний день жизни снова и снова, снова и снова, снова и снова?
— Привет, — доброжелательно улыбаюсь я, зная, что это действует на нее безотказно: за столько лет изучил каждую ее потаенную мысль, каждую реакцию на слова, каждую родинку на изящном теле. — Я Эдвард. Хочешь кофе? Я взял ванильный латте.
Она удивленно и восхищенно глядит на меня: ее мягкие губы приоткрываются, наполняя мою голову сотнями фантазий о том, как «это» между нами было. И десятками новых, которые еще предстоит испытать.
— Это мой любимый! — изумленно восклицает она.
Знаю. Но если скажу, откуда, она испугается и мы не сможем двигаться дальше.
Отточенная техника, вызубренная до мелочей за восемьдесят лет. И как еще я не устал завоевывать эту брюнетку снова и снова? Почему меня неизменно тянет к ней, только к ней?
— Правда? — искренне, чтобы поверила, удивляюсь я. — Мой тоже!
Мы заводим непринужденный разговор, ровно до тех пор пока не наступает время икс. Автобуса нет, а большая чашка кофе просится наружу. До здания школы довольно далеко…
— Черт, — приплясывает она.
— Прямо за углом густой лес, — заговорщицки подмигиваю я. — Никто не заметит.
На остановке полно народу. Я не могу схватить ее прямо здесь. Но в лесу…
— Спасибо, — застенчиво краснеет она, это всегда заставляет мое сердце биться быстрее. Как в первый раз… Впрочем, для нее он первый.
Она заворачивает за угол, и я, выждав ровно семь секунд, иду за ней. Главное — действовать быстро. Иначе она успеет закричать. Хватаю за пышные каштановые кудри, крепко зажимаю рот рукой, тащу сквозь заросли к старому, покосившемуся сараю в глубине леса. Она пытается меня укусить, колотит руками и упирается ногами во встречающиеся деревья — упрямая девочка. Пару раз ей удавалось сбежать от меня, однажды — ударить по голове веткой, но никогда наша близость не бывала слаще, чем тогда, когда получалось оставить ее в сознании до самого конца. Она так самозабвенно сопротивляется.
Распахиваю гнилую деревянную дверь с ноги и швыряю девушку на пол, с утра застеленный мною мягким матрацем — мне нравится причинять ей боль, но я не хочу, чтобы она потеряла сознание от ушибов раньше времени. Она задыхается, обращенный на меня взгляд — как у испуганной лани, а затем она оглядывается в поисках средства самообороны. Но тут ничего нет, я все убрал.
— Сегодня я не стану связывать тебя, — сообщаю я, скидывая куртку и дергая ширинку на джинсах. — Я хочу взять тебя просто так.
— Нет… — шепчет она, мотая головой, а в глазах вместо слез дрожит решимость дикой кошки, намеревающейся обороняться. — Не надо, прошу…
— Да, умоляй меня, — соглашаюсь я, безжалостно наваливаясь сверху и сминая пальцами округлые бедра, дергающиеся прочь от каждого прикосновения, накрываю плотно сжатый рот губами, не обращая внимания на острые ноготки, царапающие мои щеки в попытке оттолкнуть. Задираю короткое платье — как можно одеваться настолько привлекательно, провоцируя монстра, живущего в темной части меня?
— Нет, нет, — кричит она, борясь. Ее тонкая талия податливо изгибается от моих жестких ласк. Ровные зубки впиваются в мою нижнюю губу, и я чувствую привкус собственной крови. Рыча, я толкаю язык в ее рот, завожу хрупкие руки за голову и прижимаю к матрасу. Она распята подо мной, между нами последний оставшийся клочок ткани — ее белые хлопковые трусики в зеленый горошек. Милые и по-детски невинные.
— Пожалуйста, — часто испуганно дышит она, ища в моих глазах сострадание, которого не будет. Каштановые волосы пышной волной рассыпались вокруг головы, мое обоняние щекочет божественный запах ее юного тела. — Пожалуйста, отпусти меня…
Первые слезы поражения мерцают в необыкновенных карих глазах, но я уже давно прошел стадию сожаления, чтобы так легко сдаться мольбе.
— Завтра я сделаю это иначе, — клянусь я, подцепляя хлопок пальцами и срывая одним резким движением. Я знаю, что ей будет больно, но это только сильнее заводит меня. Я давно готов — монстр, родившийся внутри меня много лет назад, не знает пощады.
Отвернув голову, девушка мучительно прикрывает глаза и смыкает губы, когда я вхожу в ее лоно с грубостью и неистовством. Она такая горячая, такая узкая и влажная. Маленькое хрупкое тело напрягается и дрожит от моей дикой страсти, а изо рта вырывается болезненный стон. Она больше не смотрит на меня за время, что я пользуюсь ее девственным телом, получая извращенное удовольствие. Терпит и молчит, и я знаю по опыту, что она до последнего не сдастся, несмотря на кажущееся смирение.
Едва я получаю оргазм, забываясь на одну секунду в сумасшедшем экстазе, она ударяет меня по лицу, скидывая с себя, вскакивает и убегает прочь, даже не потрудившись прикрыться курткой. Я смеюсь ей вслед, обещая встретиться еще раз… завтра.
***
Что бы вы сделали, если бы судьба подставила вам подножку, превратив жизнь в порочный замкнутый круг? Если бы, была на то воля бога или дьявола, проживал один последний день жизни снова и снова, снова и снова, снова и снова, в течение восьмидесяти лет?