На маленький островок в Карибском море, где Эдвард проводит отпуск, обрушивается ураган. Возвращаясь к отелю после того, как стихает шторм, Эдвард находит раненую девушку на берегу.
Светлана Ключникова
Шторм (СИ)
Мне, можно считать, повезло. Ураган застал меня в пещере на высоте метров ста над уровнем моря. Аборигены не советовали бродить по острову без сопровождения гида – местная флора и фауна бывала не слишком дружелюбна, от укуса некоторых змей можно было легко распрощаться с жизнью. Но я всегда был авантюристом, к тому же не любил плановые туристические маршруты, предпочитая исследовать тропики в одиночку.
В этот день мой отпуск должен был закончиться, после ужина прибудет катер для переброски в аэропорт и рейс домой, так что я сдал багаж в камеру хранения, освободил бунгало, а напоследок отправился к конусу горы, прямо сквозь непроходимые джунгли навстречу приключениям.
Найденная в обрывистой скале пещера меня разочаровала: в ней не было ничего, кроме летучих мышей и их же костей, усеявших пол. Я провел здесь несколько часов, фотографируя мрачные выступы стен с красноватыми и черными подтеками и старые полуразрушенные сталагмиты. Когда воздух начал завывать в расщелинах, перемежаясь с далеким, приглушенным вертолетным рокотом, я не придал этому значения. Но едва вернулся к выходу, где порыв ветра почти сбил меня с ног, а косой поток ливня полностью перекрыл видимость наружу, я понял, что дело плохо. Так вот зачем кружили вертолеты: должно быть, пока я торчал в пещере, происходила срочная эвакуация туристов и обслуживающего персонала острова. Удивляло, что синоптики пропустили надвигающийся шторм и не позаботились о людях заранее.
Решение переждать дождь в безопасности под защитой скалы было правильным, несмотря на то, что я опоздал на рейс, да и вообще застрял непонятно где неизвестно на сколько времени. Тучи были такими черными, что я не понимал, день еще или уже ночь. Я слышал треск падающих деревьев, удары стволов о твердые камни, и благодарил фортуну за то, что нахожусь сейчас здесь, а не в своем бунгало, от которого вряд ли остались даже стены, и тем более не в аэропорту, изнывая в томительном ожидании открытого неба.
Когда шторм затих, в моем сотовом давно села батарея. Но по подсчетам, прошло не меньше двадцати четырех часов, – что, несомненно, радовало, ведь ураганы на Карибах могли длиться и неделями. Сухпаек, который я брал с собой, закончился, а бутылку я пополнил дождевой водой.
Солнце выглянуло из-за истощившихся туч, осветив удручающую картину разрушения: почти весь лес лежал у моих ног, некоторые пальмы были выдернуты с корнем. Тропку, по которой я поднялся сюда, закрыло слоем сорванной листвы, а цветные пятна, попадавшиеся в мокрой зелени, оказались кусками тряпок и пластмассы – следствием человеческой жизнедеятельности. Влажная духота поднималась обратно в небо, испаряемая жалящими лучами солнца, образуя марево.
Я потратил немало времени, спускаясь по склону к пляжу. Больше не было тени, чтобы укрыться от безжалостного солнца, и я был насквозь потным, в то время как окружающий пейзаж быстро высыхал – вскоре только многочисленные разрушения напоминали об ушедшем урагане.
На берегу последствия оказались куда хуже: волны громко бились о берег, оставляя после себя огромный холм вынесенной мути, пальмовых листьев, водорослей, мальков рыб и людского быта. Оставляя на девственно гладком песке следы ступней, я брел к ближайшему бунгало, от которого остался только остов, сложенный из белых блоков. Ни души, тишину разрывал лишь звук накатывающих волн, шипящая пена которых добиралась до моих босых ног и отступала обратно в море.
Я надел сникерсы, чтобы идти по возвышению и иметь наилучший обзор, в надежде встретить людей. Тут-то я и увидел её. Сначала заметил белую ногу, торчащую из куста искусственной изгороди из роз, порядком истрепанной, но выстоявшей против стихии. Затем, испуганно приблизившись, рассмотрел остальное: присыпанную уже подсохшей листвой изящную спину, вытянутые безжизненные руки, будто девушка ползла от берега. И кудрявые темные волосы.
Я был уверен, что она мертва. Но вдруг заметил движение грудной клетки и понял, что ошибся.
Девушка лежала без сознания, хотя видимых повреждений на теле я не обнаружил. А еще она была полностью обнажена, и я не мог взять в толк, как она здесь оказалась, откуда. На этой стороне острова в маленькой бухточке стояли только три бунгало, и своих соседей я знал в лицо. Немногочисленный обслуживающий персонал крошечного бара знал тоже. Выходит, девушку занесло издалека. Может, она была поклонницей нудизма и ее принесло с соседнего пляжа? Кто знает…
Мне некогда было раздумывать над такими мелочными вещами, я должен был помочь пострадавшей. Поорав в течение пары минут, я понял, что меня никто не слышит. Так что, осторожно перевернув девушку на спину, поднял ее на руки и понес искать более подходящее место, нежели розовый куст.
Бунгало были полностью разрушены, но кухня и ресепшен, построенные более монолитно, пострадали меньше – на втором этаже крышу снесло, но на первом остались целы и столы, и мягкие диваны. Даже аппарат с газированными напитками уцелел, только отсутствовало электричество.
Я осторожно уложил девушку на диван и поискал, чем бы укрыть ее – она была холодной, как ледышка. Водоросли запутались в ее длинных волосах, и по мере высыхания кудряшки распрямлялись, превращаясь в волнистое великолепие. Розовые сосочки на небольшой, но идеальной груди торчали вверх, а вокруг пупка остались белые разводы от высохшей морской соли. Меня впечатлило, что кожа была гладкой по всему абсолютно телу, без признаков растительности где-либо. Чтобы перестать пялиться на обнаженную красавицу, и чтобы согреть бедняжку, я набросил на нее упавшую с окна мягкую ткань.