– Где я лекарство возьму, дурень?! Полгода как ушла на пенсию, а если бы и работала, у нас все подобные препараты на жестком контроле... Значит так, Гри-ша, если ты отказываешься, я тебе ни копейки не дам из наследства. Так и знай.

– Согласен я. Только уж ты мне помочь должна...

Не прерывая записи на диктофоне, из укрытия показался Сергей. За ним шли Ираклий и бывшая пленница Вера, чья участь уже была решена.

– А вот и доказательства, - поигрывая в руках диктофоном, заявил Сергей.

От неожиданности тетка осела в вырытой яме, а ее сынок заверещал:

– Я тут ни при чем, это все она! Она!

– Здесь и без записи на диктофоне все ясно, - вставил Ираклий, когда парень заткнулся.

– Однако с записью на диктофоне меньше мороки с этими преступными элементами, - ответил частный детектив и обратился к преступным элементам: - ну, что, граждане убивцы, собирайте вещички, поедем в участок. Там вас примут с распростертыми объятиями...

Вечером того же дня Вера Попугаева сидела на диване в гостиной Ираклия в прежней позе. Ираклий сидел напротив нее в кресле, любовался ею и никак не мог налюбоваться.

– Не смотри на меня так. Я смущаюсь.

– Привыкай.

– Я хочу... Мне надо домой.

– Хочешь или надо?

– Хочу.

– Чего ты хочешь?

– Так я тебе и сказала, - замешкавшись, ответила Попугаева.

– А если я очень попрошу.

– Больше всего я хочу вот так сидеть... И чтобы ты был рядом.

Ираклий пересел на диван.

– Я рядом. Никуда тебя не отпущу, никому тебя не отдам.

– Я... Не... никак... не могу поверить, - сбиваясь, призналась Вера.

– Ты мне нужна. Веришь?

– Уже верю. Если бы ты признался утром, не поверила бы.

– Надо поблагодарить преступную банду? Я прошел проверку?

– Видел бы ты свое лицо, когда проник через окно в этот дом-тюрьму. Мне стало так тебя жаль, что я разревелась... И поняла, что вся прошлая жизнь была неправильной - игра в один ворота.

– Сейчас у нас... не игра в один ворота?
– напрягся Кудесников.

– Ираклий, я... не могу пока уверенно сказать, что... Я не могу...так сразу.

– Я тебя не тороплю, понимаю, что так сразу ты не можешь.

– Хочу сказать тебе спасибо... Нет, не за спасение, хотя, за спасение тоже огромное спасибо.

– За что же еще?

– Ты заставил меня проснуться. Я многое поняла и сделала правильный вывод. Монотонность жизни, как и счастье, могут быть обманчивыми.

– Рад служить.

– Надо сказать Фиделю Попугаеву большое спасибо за то, что ушел. Тогда бы я не оказалась в отчаянном положении, не поперлась на улицу с призывом "обними меня!".

– И меня на пушечный выстрел не подпустила. Так что скажем большое человеческое спасибо от нас двоих... Верочка...

– Да?

– Верочка...

Ираклию просто нравилось произносить ее имя.

– Кажется, я сошла с ума, - призналась Вера.

– Напротив, ты излечилась от душевного недуга.

– Что ты обо мне подумал, когда впервые увидел? Решил - ненормальная?

Ираклий усмехнулся, представив женщину с отчаянием на лице, которая вышла на крыльцо.

– Я подумал, что к тебе часто обращаются с вопросом: "Женщина, у вас не будет воды попить, а то так есть хочется, даже переночевать негде".

– Я наивная и доверчивая? Это плохо?

– В некоторой степени, да. Пора научиться делить людей на хороших - подобных тебе, и плохих - корыстных и хитрых.

На плохих, подобных тебе, - мысленно договорила Вера Попугаева, пытаясь изо всех сил не растерять на лице предрасположенность к мужчине, сидящему рядом с ней на диване.
– Неужели ты, милый друг, подумал, что я верю всем твоим бредням? Не верила и не поверю. Жаль, не придется узнать, зачем тебе все это нужно.

Вера положила голову на плечо Ираклия, чтобы скрыть свое лицо - зеркало возмущенных мыслей. Ираклий взял ее руку и приложил к своим губам. Вера прислушалась к себе: реакции ноль! Она не испытывает к нему никаких чувств. Причина не в недоверии, причина в ней: всегда любила и будет любить Фиделя. Ираклию она благодарна - он ее спас. И научил использовать других людей, тех людей, которые нагло врут, преследуя свои цели.

Не иначе Ираклий Кудесников с кем-то поспорил, не на меня конкретно, на женщину, - догадалась Вера.
– Ему повезло - нашел доверчивую дуру. Что ж, я согласна пойти навстречу твоему желанию выиграть спор. Но ради своего желания вызвать гнев Фиделя. Наконец, он поймет, что я чего-то стою, что я кому-то нужна. Если кому-то нужна, то нужна и ему...

Ираклий услышал то, чего не ожидал от услышать от скромной и тихой женщины. Глядя ему в глаза, она заявила:

– Я помню - ты обещал не приставать. Но это было вчера. Сегодня кое-что изменилось.