Карико может быть где угодно. Альберт отчасти хитрил, хотя и непреднамеренно: в его повседневной одежде есть в том числе и тепловые датчики. И датчики присутствия – их можно настроить на конкретного человека, и его персональный след, неповторимое сочетание летучих веществ и тепловой след, можно определить издали. Шагов с пятидесяти в помещении, шагов с десяти на открытом воздухе (если атмосфера относительно спокойная) – люди давно уже могут выслеживать не хуже давно вымерших собак.

Но Альберт не стал им пользоваться. Сам не знал, почему. Какой уж тут честный поединок – потом уже понял, что шансов практически нет. Но согласился. И сейчас Карико, с ножом в руке, может быть где угодно…

Альберт сжал крепче левый кулак – там, внутри, его подарок для Карико. Если удастся дожить до момента, когда можно будет предложить.

Прислушался к собственным чувствам. У него время до рассвета, чтобы найти Карико и победить в бою – как минимум, обезоружить. И ни единой идеи, как это сделать. Хотя ни тщедушным, ни слабым его не назвать: все, кому хоть немного дорога жизнь, с детства занимаются на Арене. На Айуре слабым места нет.

Рядом. Она где-то рядом. Альберт осознал это своими собственными чувствами, без помощи аппаратуры. Карико не станет нападать со спины – а её сестра, Акира, стала бы: сказала ему, что во время приручения всё позволено. Нет ничего нечестного. Одно только правило: никто посторонний не должен пострадать. Но сейчас они здесь одни – не пострадает.

И всё равно Карико не станет нападать со спины. Альберт в этом абсолютно уверен, хотя не смог бы объяснить, отчего.

— Я вряд ли смогу найти вас, догнать или увернуться, – сказал он тишине – чувствовал, что тишина внимательно вслушивается, и что у неё человеческое сердце. – И работать с украшениями мне всегда было интереснее, чем держать оружие. Но ради вас я возьму в руки оружие, если потребуется, и откажусь от всего остального.

Альберт чувствовал, как сгущается, уплотняется сумрак, тишина внимала его словам. И оглянулся, когда ощущение стало непереносимым.

Карико стояла за его спиной – шагах в трёх. Как сумела подойти так неслышно, не понять. Альберт, чего уж скрывать, намеренно разбросал по полу упаковочный материал, «хрустящие шарики» – в полной тишине невозможно не услышать, как на них наступает нога. Но ведь не услышал!

Карико смотрела в его глаза, и улыбка согнала с её лица непроницаемое, бесстрастное выражение. Она шагнула к Альберту и молча протянула ему нож – рукоятью вперёд.

– - -

— Хочешь сказать, она не поддавалась?! – Акира пыталась казаться возмущённой. Хотя «расстроенная» точнее описывало её настроение, пусть даже старалась выглядеть, как всегда – едкой, насмешливой и циничной. – Это невозможно. У него не было шансов. Я перестаю понимать людей.

— Ты прекрасно её знаешь, – Канси, после того, как они, утром следующего дня, пришли поздравить её сестру и Альберта Кроули, сияла – видно, что очень рада за младшую. – И я её знаю. Она никогда бы не сдалась. Никто из нас не поддаётся. Всё, хватит тут грустить, сейчас на всех тоску наведёшь! Ортем, до занятий есть время – я обещала Марине помочь по дому. Сумеете развеселить мою сестру?

— В рамках приличий, – заверил Артём. Канси и Акира переглянулись… и рассмеялись. Льдинки вновь растаяли во взгляде Акиры, пусть и временно. Канси обняла сестру и убежала, помахав им рукой на прощание.

— Меня трудно развеселить, – предупредила Акира. – Знаю, знаю. Сама виновата. Самой нужно было пойти к вам, не трудитесь читать нотации.

— По пятницам я их не читаю, – не удержался Артём. Акира вновь рассмеялась, и уныние окончательно покинуло её лицо.

— Почти как я. Признайтесь, у вас тоже есть сестра или брат, которых всю жизнь приходилось ободрять?

— В этой жизни – нет, – Артём старался, чтобы звучало как можно спокойнее.

— С этого места подробнее, – Акира взяла его за руку. – Я слышала, как и все. Что вы просто взяли и появились на Айуре, а сами считаете, что родом с Земли. Рассказывайте. Ей же вы рассказывали? И Марине. Я не болтливая, сами знаете.

И Артём рассказал.

– - -

На этот раз Артём уставал ещё быстрее. Хоть Канси и заверила его, что не делает ничего такого. Датчики оружейника подтвердили – никакого воздействия со стороны Канси. При условии, что такое можно уловить, подумал Артём.

Полдня прошло в тренировках, в перемещениях по всё той же, осточертевшей изрядно полосе – и ноги всякий раз отнимались всё быстрее. И никакой индикации на датчиках! Сам Артём чувствовал, словно раз десять уже провёл «караван» с несколькими тысячами людей, как минимум от Рима до Парижа и обратно. А на самом деле одну только Канси! Специально проверили – прошёл пару раз без неё, и – никакой усталости, как и следовало ожидать. Как это ей удаётся?

Когда Артёму приказали сделать перерыв для восстановления сил, появился лично оружейник и задал именно этот вопрос Канси.

— Не знаю, как вам ответить. – Если Канси возможно смутить, то оба её собеседника увидели её смущённой. – Я правда не знаю, как это объяснить! Я сказала себе, что хочу научиться тому, что умеет Ортем. И всё.

— Хорошо, продолжим, как только сэр Ортем придёт в себя, – разрешил оружейник. – Но не более шести новых попыток. На сегодня хватит.

…приходить в себя получалось медленно – тоже отличие от штатной работы, когда силы восстанавливались быстрее. И опять: стоило Канси просто отойти на сотню шагов, как скорость восстановления сил увеличилась до штатной скорости, примерно в три раза. И как прикажете это объяснять? Колдовством? Ведь ничто не фиксируется, нет объективных причин такого замедления!