Хименес улыбнулся. - Спасибо, сэр.

Д'Агоста смотрел на его удаляющуюся спину. Он бы отдал что угодно, чтобы присоединиться к ребятам и выпить немного. Но нет: было нечто, что надо сделано. Вздохнув, он быстро пролистал страницы отчета Хименеса. Затем, отложив его в сторону, он вытащил свой планшет из портфеля и начал готовить свой собственный доклад для капитана Синглтона.

Несмотря на все усилия его команды, и два дня, в течение которых более ста человеко-часов оперативно-розыскных мероприятий были израсходованы, ни одной приличной зацепки в убийстве Виктора Марсала не обнаружено. Свидетелей не было. Записи камер наблюдения музея не выявили ничего необычно. Большой вопрос был, как, черт побери, преступник скрылся. Они бились над этим вопросом с самого начала.

Ни одна из огромного количества улик, которые они собрали, не являлась существенно важной. Ни у кого из коллег Марсала тоже не оказалось хорошего мотива для убийства. И даже у тех, кто имел против него малейшую неприязнь, было железное алиби. Его частная жизнь была так же скучна и законопослушна, как у епископа. Д'Агоста почувствовал покалывание от чувства личного оскорбления, что, после стольких лет на этой работе, капитан Синглтон подбросил ему такое назначение.

Он приступил к написанию своего промежуточного доклада для Синглтона. В нем он последовательно указал все шаги расследования, которые были предприняты, персональные допросы, анкетные данные Марсала, его судебно-медицинские и социальные данные, анализ записей с камер видеонаблюдения музея, и заявления соответствующих охранников. Он указал, что его следующий шаг, если Синглтон даст распоряжение, потребует увеличение допросов за пределами отдела остеологии. Это будет означать всеобщий опрос, перекрестное сопоставление данных и допрос всех сотрудников музея, которые работали допоздна тем вечером – фактически, возможно, что придется допросить всех сотрудников музея, независимо от того, работали они допоздна в тот день или нет.

Д'Агоста подумал, что Синглтон не пойдет на это. Затраты времени, рабочей силы, и стоимости были слишком высоки, учитывая маленький шанс найти зацепку. Нет: он, вероятно, уменьшит усилия к раскрытию этого дела и позволит ему отойти на задний план. В то же время, силы будут перенаправлены на другие расследования. Таким был путь "глухаря".

Лейтенант закончил доклад, быстро его перечитал и переслал Синглтону, а затем закрыл планшетный компьютер. Когда он поднял глаза, то с внезапным шоком увидел, что агент Пендергаст сидел на единственном стуле напротив его небольшого письменного стола. Д'Агоста не видел и не слышал, как и когда он вошел.

– Господи! – вскрикнул Д'Агоста и сделал глубокий вдох, чтобы прийти в себя от изумления.
– Вы просто любите подкрадываться к людям, не так ли?

– Я признаю, что это забавно. Большинство людей примерно так же следят за своим окружением, как морской огурец.

– Спасибо, я ценю это. Так что привело вас сюда?

– Вы, дорогой мой Винсент.

Д'Агоста присмотрелся к агенту повнимательнее. Он слышал, накануне, об убийстве сына Пендергаста. Оглядываясь назад, Д'Агоста понял, почему Пендергаст был так краток с ним в ротонде музея.

– Послушайте, - начал он немного смущенно, - Я очень сожалею о случившемся. Вы знаете, когда я подошел к вам там, то не знал о вашем сыне. Я только что вернулся из своего медового месяца и не был в курсе текущих дел.

Пендергаст поднял руку, и Д'Агоста замолчал.
– Если кто и должен извиняться, так это я.

– Забудьте об этом.

– Краткое объяснение было бы уместно. Если вы сочтете это приемлемым, то тема будет закрыта.

– Согласен.

Пендергаст подался вперед на стуле.
– Винсент, ты знаешь, что Альбан мой сын. Он был глубоким социопатом. Я в последний раз видел его полтора года назад, когда он скрылся в бразильских джунглях после совершения убийств в отелях Нью-Йорка.

– Я не слышал.

– С тех пор, он никогда не объявлялся... пока его труп не подбросили на порог моего дома четыре дня назад. Как это было совершенно, и кто это сделал, я понятия не имею. Лейтенант Англер проводит расследование, и я боюсь, что он не соответствует поставленной задаче.

– Хорошо его знаю. Он чертовски хороший детектив.

– Я не сомневаюсь, что он компетентен – вот почему я был вынужден обратиться к компьютерному специалисту, который удалил все найденные ДНК убийцы отелей из файлов полиции Нью-Йорка. Вспомните, что когда-то было сделано официальное заявление, что Альбан и убийца в отелях были одним и тем же лицом. К счастью для меня, этот доклад не был воспринят всерьез. Как бы то ни было, у Англера нет возможности сравнить ДНК моего сына с базой и найти совпадение.

– Иисус Христос, я не хочу больше ничего слышать.

– В любом случае, Англер столкнулся с самым необычным убийцей и не сможет найти его. Но это моя забота, не твоя. Который подводит меня к тому, почему я здесь. Когда мы говорили в последний раз, вы обратились ко мне за советом.

– Конечно. Но у вас тогда были более важные дела.

– Я был бы рад отвлечься.

Д'Агоста присмотрелся к агенту ФБР. Он был изможденный, как обычно, но казался совершенно спокойным. Бледно голубые глаза смотрели в ответ с ледяной прохладцей. Пендергаст был самым странным человеком, которого он когда-либо встречал, и только Бог знал, что происходило под его поверхностью.

– Хорошо. Здорово. Я предупреждаю вас, что это дело фуфло. Д'Агоста пошел за подробностями преступления: обнаружение тела; особенности сцены; масса улик, ни одна из которых не казалась уместной; доклады охранников; выступления кураторов и помощников в отделе остеологии. Пендергаст взял все, и совершенно замер, изучая, за исключением случайных движений серебристых глаз. Неожиданно в углу появилась тень, и взгляд Пендергаста переключился на нее.

Д'Агоста оглянулся через плечо, проследив за взглядом агента, и увидел высокое, грузное тело Морриса Фрисби, заведующего кафедры. Когда Д'Агоста впервые допрашивал его, то был удивлен найдя, не сутулого, близорукого куратора, как он ожидал, а сильного мужчину, которого боялись сотрудники. Д'Агоста чувствовал себя немного испуганным рядом с ним. Мужчина был одет в дорогой полосатый костюм с красным галстуком, и говорил с акцентом характерным для верхнего Нью-Йорка. Ростом более чем шесть футов, он доминировал в крошечном помещении. Заведующий перевел взгляд с Д'Агосты на Пендергаста и обратно, и буквально излучал раздражение на затянувшееся присутствие полиции на своей территории.