Шрифт:
— Мя-я-со, — плотоядно сказал кладовщик, — два пуда баранины. Пойдешь в свидетели?
— Два пуда! Этак они, пожалуй, миллионерами станут, а?
— Пойдешь в свидетели?
— А я видел? Я знать ничего не знаю. Может, ты сам это мясо украл? Два пуда.
— Ах ты хам, ах ты шпана малолетняя! Наверное, ты украл мое мясо? Сознавайся!
— Мне два пуда не поднять, — логично заметил Сашка. Кладовщик больно ухватил его за ухо.
— Сознавайся, сознавайся, воровское отродье!
Сашка вырвался и ударил кладовщика головой в живот. Тот раскрыл рот и сел на кучу стружки.
— Сознайся, — пролепетал кладовщик, — я тебе ничего не сделаю.
— Ничего не сделаешь, — подтвердил Сашка.
Кладовщик вскочил и схватил Сашку за руку. Он быстро поднес ладонь Воронка к носу и понюхал ее.
— Пахнет сырым мясом, — сказал он торжествующе, — пахнет, пахнет!
Сашка брезгливо вытер ладонь о штаны.
— Нюха у тебя, дядя, совсем нет.
Слушай, сынок, давай поделимся. Поровну. Половину тебе, половину — мне. А?
— Не смеши лучше людей. Поменьше воровать надо. Окопался в тылу и воруешь. Не стыдно?
— Пойдем, сынок, я тебе хлеба дам. Чего шум поднимать? Пропало мясо — и бог с ним. Спишем по акту, и вся недолга. А ты подпись поставишь, а?
— Ищи дураков. Мы с тобой, дядя, разные люди. Заруби это на своем красном носу.
— Гру-би-ян, — укоризненно и мягко протянул кладовщик, — ну какой же ты грубиян... Промолчать хоть обо всем этом сможешь? Отблагодарю, не сомневайся.
Воронок рассмеялся ему в лицо и побежал рассказать мне обо всем происшедшем.
— Подвезло нам, Сазончик, — сказал он в заключение. Мы помчались в спортзал. Сверток был на месте.
По дороге в цех мы выглянули во двор. Кладовщик разгребал руками уже третью кучу стружки.
— Неужели он так и останется безнаказанным? — спросил я у Воронка.
— Что поделаешь? Некогда нам его разоблачением заниматься. Да и вещественное доказательство сегодня уже уплывет в чьи-то счастливые руки.
— Юрке скажем?
— О ноге? Разумеется! Он же тоже решил бежать с нами на фронт. Наш третий компаньон. Пусть знает, какое у меня щедрое сердце.
Но Юрка Хлопотнов почему-то не очень обрадовался нашему сообщению.
— Может, раздумал бежать с нами? — напрямик спросил его Сашка.
— Да нет, не раздумал...
— Ну так чего кислый?
Юрка мялся-мялся и наконец сказал:
— Что же получается? Выходит, мы спекульнем мясом, которое полагается нашим ребятам? Ведь кладовщик у нас его украл. Или я чего не понимаю?
Мы с Воронком призадумались. Юрка, пожалуй, был прав.
— Так он же все равно продал бы мясо, — неуверенно сказал Сашка.
— Он-то бы продал, — подтвердил я, — а вот мы-то вряд ли имеем на это право. Мясо надо вернуть в общий котел.
— Придется, — грустно согласился Воронок.
— А вы — хорошие! — с любовью сказал Юрка Хлопотнов. — Зря я в вас засомневался.
Наша процессия, гуськом возвращавшаяся из спортзала, привлекла всеобщее внимание. Сашка нес на вытянутых руках баранью ногу. Юрка помахивал беззаботно холстинкой. А сзади выступал я с видом грозного прокурора.
—Вот это да! — Гошка Сенькин остановил станок и зачарованно воззрился на мясо. У него даже слюнки потекли. — Вот это сила! — сказал он.
Ребята сгрудились вокруг нас, расспрашивая наперебой о нашей находке.
Борода серьезно выслушал нас и крякнул.
— Судить кладовщика! — зашумели ребята.
— Милицию позвать! Набить ему рожу!
— Спокойствие, — сказал мастер, пряча мясо в шкафчик для инструмента — Утро вечера мудренее. Утром я пойду к директору и доложу обо всем. И тебя, Воронков, попрошу со мной.
Напрасно в последующие дни мы ожидали суда. Кладовщик ушел с работы, избежав скамьи подсудимых.
А баранья нога попала в общий котел.
Эх, когда же настанет день и мы возьмем в руки настоящее оружие?! Воронок уверяет, что скоро.
Пока что наше оружие — станки. Так говорят Черныш и Нина Грозовая. Но очень уж разное это оружие. У Андрейки новенький Дип, за которым и младенец сможет работать. Этот Дип расшифровывается так: «Догнать и перегнать». Речь идет о соревновании с капиталистическими странами. Так думали конструкторы, давая имя своему замечательному станку. Вот Андрейка и догоняет и перегоняет. Я на Дипе работал. Еще в училище. Тогда меня и наградили значком отличника Трудовых резервов. Нормально работал. А в подсобном цехе завода с тяжелой руки Бороды мне все время доставались какие-то неважнецкие станки. Иностранных марок прошлого века. Только в нашем подсобном цехе и можно было встретить такие. Я уже стеснялся носить свой значок. Напрасно Борода думал, что я покажу высший класс на этих драндулетах. Он явно переоценил мои способности. Частенько я, размышляя об этом, с завистью поглядывал на Андрейкин Дип.