Мила метнулась к Тимуру, встала рядом, бросила Чайханщику:

–  Стой!

–  В чем дело?

–  Ты не понял меня. Пора кончать игру. Мы слишком далеко зашли. Боюсь, что у нас не хватит времени, чтобы рассчитаться за все…

–  Кнопка, ты забыла условие: из игры выхода нет.

–  Не забыла.

–  Не забыла и все-таки предлагаешь кончить дело?

–  Так будет лучше для всех. Сами кончим - нас пощадят, другие кончат - пощады не будет. Ну а то, что все идет к концу, каждый из нас видит. Я уважаю вас, мальчики, поэтому так и говорю.

–  Уважает!
– засмеялся Женька.- Она уважает…

–  Подожди,- остановил его Чайханщик.- Значит, решила изменить. Или я не так понял?

–  Не так. Если мы все выйдем из игры, разве это будет измена?

–  Ты хитришь, Кнопка. Может, испугалась этого недопеченного милиционера? Так считай, что его нет… Нет его уже. Поняла? Ну-ка, братва!

Дружки кинулись на Тимура и тут же шарахнулись назад, оглушенные выстрелом.

–  Сумасшедшая!
– прошептал Чайханщик.

–  Не я сумасшедшая, вы! Образумьтесь, пока не поздно. Прошу вас.

–  Нас просишь?- удивился Чайханщик.

–  Да. Вы, в сущности, неплохие ребята, и я действительно уважаю вас. Сдавайтесь по-хорошему. Не стройте из себя героев.

–  Ты не строишь?

–  Нет, Чайханщик!

–  Отдай пистолет, тварь несчастная,- позеленел от гнева Женька.- Отдай сейчас же пистолет! Слышишь?

Мила усмехнулась.

–  Дорогой братец, возьми себя в руки. Нервы надо беречь, они еще пригодятся тебе в тюрьме… Хотя тюрьма пред-назначена для нас. Ты выйдешь сухим из воды. Твой всесильный предок побеспокоится об этом.

–  Замолчи!
– завопил Женька.- Я тебе приказываю: замолчи!

–  Не нравится?

–  Милка?!

–  Тихо!
– поднял руку Чайханщик.- Кнопка, давай решим все по-хорошему. Забирай своего хахаля и топай отсюда на все четыре стороны. Мы не тронем тебя. Его тоже… Только и вы оставьте нас в покое.

–  Мальчики, мне кажется, мы слишком затянули переговоры,- сказала Мила.- Мое мнение вы знаете. Алик!

–  Я, Кнопка.

–  Бери веревку и связывай всех!

–  Что?- шагнул к Миле Олег.

–  Назад!
– навела на него пистолет Мила.

–  Врешь, сука, не убьешь, - захрипел Олег.

–  Назад!
– снова приказала Мила.

–  Врешь!

Раздался второй выстрел.

Олег схватился за плечо и отступил к стене.

–  Алик, ты слышал, что я сказала? Связывай!
– Мила повернулась к Тимуру.- Помоги ему!

Тимур и Алик начали стягивать веревкой ноги и руки дружков. Не легким и не простым оказалось это дело: дружки не выражали желания быть скрученными. Чайханщик ворчал:

–  Подожди, Кнопка, мы тебе припомним все. Ты проклянешь день, когда появилась на свет.

Олег и Женька тоже грозились. Только Борис молчал - тупо, бессмысленными глазами смотрел в угол комнаты. По его худым, будто восковым щекам текли слезы.

–  Его тоже… свяжи, - сказала Мила Тимуру, кивнув на Алика.

–  Не надо, Кнопка,- взмолился Алик.- Клянусь всеми святыми, я не убегу! Не убегу, Кнопка, слышишь?

–  Вяжи!

Алик, казалось, сдался, молча протянул руки, потом внезапно ударил Тимура головой в живот и метнулся к Миле. Когда он выхватил из кармана нож, никто не увидел. Увидели лишь вспыхнувшее лезвие, перед тем, как оно погасло в шелковых складках плаща Милы.

Она удивленно вскинула глаза, видимо, еще не понимая, что произошло, выронила Из рук пистолет и стала медленно оседать.

Тимур тоже не понял, что случилось. Он схватил сзади Алика, обвил концом веревки, швырнул на пол, рядом с Женькой, повернулся к Миле.

–  Мила!

Мила уже лежала, беспомощно раскинув руки, маленькая, бледная, тихая.

–  Мила? Ми-ила?

Она с трудом открыла глаза, улыбнулась слабо, будто была виновата во всем.

–  Вот как получилась…

–  Ми-ила?

–  Это все…

–  Нет-нет! Не-ет!
– запротестовал Тимур.- Это не все. Не все, слышишь? Ты будешь жить. Ты непременно будешь жить. Будешь, Мила!

–  Чего ты причитаешь?- крикнул Женька.- Помоги ей, не видишь, умирает!

Тимур кинулся к Борису, развязал веревку, сказал, словно извинился:

–  Вызови скорую.

Борис поднялся, подошел к двери, замер около нее, повернулся к Тимуру, спросил с ухмылкой:

–  Не боишься?

–  Беги, сволочь! Скорее!